Когда такси проезжало мимо бюро записей актов гражданского состояния, Грейс выпустила великолепное кольцо дыма. На ее сигарете, зажатой между пальцами, отпечатался красный след губной помады.
– Ватерлоо, да? – спросил таксист. – Уезжаете или встречаете кого-нибудь?
– Надеюсь, и то и другое. – Она еще раз затянулась сигаретой. – Сначала уезжаю, потом встречаю.
Все произошло очень быстро. Она стояла, держа письмо в вытянутой руке, когда вокруг нее засуетились Нэнси и мать. Они практически выставили ее за дверь, отправив через дорогу к дому Резерфордов.
– Давай же, Грейс! – Нэнси носилась по комнате, укладывая ее веши. – Не теряй зря времени!
– О чем ты? Он уехал.
– Он уедет только сегодня вечером, – объяснила Нэнси. – Ты можешь перехватить его в Саутгемптоне и помешать ему сесть на пароход.
– Или сесть на него вместе с ним, – добавила Кэтрин.
– Вы сошли с ума! Уже слишком поздно! – При одной этой мысли ее сердце застучало.
– Ради бога! – воскликнула Кэтрин. – Что ты теряешь, попытавшись догнать его?
– Она боится не потерять, – бросила Нэнси. – Моя тупоголовая сестрица боится найти то, чего всегда хотела!
– Пожалуйста! – Грейс уронила письмо и закрыла лицо руками.
– Ты не предназначена для судьбы старой девы, – заявила Нэнси. – Это не для тебя! Ах, мама, скажи ей!
Кэтрин уперла руки в бока.
– Грейс Резерфорд, разве я воспитывала тебя трусихой? В этом доме не терпят трусости. Возьми себя в руки – и вперед!
Тилли погрозила пальчиком:
– Последствия последствий есть последствие.
– Вы встречаете вашего парня?
– Вероятно.
Еще одно кольцо дыма.
– Надеюсь, он хороший, – сказал водитель. – Надеюсь, он будет обращаться с вами как следует. Вокруг нас столько подонков!
– Я знаю.
Они въехали в Блумсбери, миновав изящные, заваленные листьями площади.
– Так куда же вы собрались?
Может быть, Нэнси с мамой были правы? Может быть, она боится найти свое счастье? Она облачилась во власяницу и за последние годы привыкла к ней. Она даже почувствовала облегчение, когда разладились отношения с О'Коннеллом! Да и как еще могли закончиться отношения с таким человеком, как он? Это было еще одно доказательство того, что ей не суждено найти счастье самым обычным способом – любить и быть любимой.
– Похоже, мы очень медленно едем! Что-то произошло, как вы думаете?
– В Уэст-Энде кто-то марширует. Эти выпендрежные дуболомы. Вы знаете о них? Все эти лагеря и смешные зеленые рубашки, а еще немного национализма. Знаете о них?
– Вы имеете в виду «Киббо Кифт»[25]?
– Ага, их, мерзавцев! Джона Харгрейва или как там его. Занятные типы. Берут себе причудливые имена и все такое, так ведь? Белый Голубь, Золотой Орел и прочий вздор.
Такси остановилось. Грейс посмотрела на высокий серый дом с красной дверью. Три или четыре месяца назад она была на джазовой вечеринке в верхних залах этого дома. Она танцевала с двоими художниками-вортуистами[26], один из которых был в берете, другой с бессмысленно острой бородкой. У нее кружилась голова от джина, и она понимала, из другого угла зала за ней наблюдает Дики. Она, должно быть, выглядела так, словно переживала самый важный момент в своей жизни. Фактически в эту ночь она была ужасно одинока.
– Кучка подростков-бойскаутов с отвратительной изнанкой, если хотите знать мое мнение, – продолжал возмущаться таксист. – Не слышал, чтобы Харгрейв сказал что-нибудь достойное того, чтобы из-за этого заполонять все улицы!
Они ждали почти две минуты. Грейс, подавшись вперед, смотрела на неподвижные машины, стоящие перед ними.
– А когда должен закончиться марш? Думаете, мы скоро двинемся дальше?
– Понятия не имею, моя хорошая! Когда отходит ваш поезд?
Вокруг них водители, крутя рулями, выбирались из пробки и поворачивали на восток.
– А нельзя подъехать к вокзалу другим путем?
– Нет, вы же не хотите ехать через Клеркенуэлл? Не волнуйтесь, я уверен, мы с минуты на минуту тронемся.
– Но вы только что сказали, что понятия не имеете, как долго продлится марш!
Водитель автобуса впереди них высунул руку из машины, сигнализируя, что поворачивает. Маршрутный автобус, едущий к Ватерлоо, поворачивал на восток, чтобы ехать через Клеркенуэлл.
– Если хотите знать мое мнение, это совершенно безответственно. – Таксист недовольно фыркнул. – У него в машине наверняка есть пассажиры, которым надо в Уэст-Энд!
– Пожалуйста, поезжайте обходным путем, – сквозь зубы проскрежетала Грейс.
Она представила, как Джон медленно поднимается по сходням на пароход. Не современный океанский лайнер, а испанский галеон с парусами, пушкой и флагом с черепом и костями, развевающимся на мачте.
– Когда отправляется ваш поезд?
Реклама на боку автобуса гласила: «Едем в Лион». Маленький мальчик, сидящий в нем, водил пальчиком по грязному окну. Он плакал, личико его было красным, рот широко раскрыт. Рядом сидели несколько стариков в шляпах.
– Я умру, пока мы торчим здесь! Мне нужно скорее попасть в Ватерлоо!
В этом же автобусе сидел темноволосый, темноглазый человек. Он смотрел на улицу с совершенно отсутствующим выражением лица. Выражением утраченной надежды.
Джон!
Нет, не может быть! Или может? Он уехал несколько часов назад и сейчас уже, конечно, в Саутгемптоне. Хотя, возможно, сначала он поехал в какое-нибудь другое место... Выполнить какие-то поручения, с кем-то попрощаться...
Она заморгала. Вытянулась, чтобы получше разглядеть его, когда автобус развернулся и влился в движение по направлению на восток.
Это был он. Он.
– Стойте!
Впрочем, они, конечно, и так уже стояли. Бросив сигарету в пепельницу, она стала ощупью искать ручку дверцы.
– Эй, что это вы делаете? – Водитель повернулся к ней.
– Я должна выйти! – Она пошарила в кошельке и наобум вытащила горсть монет.
– Ты уверена, красавица? Спасибо.
Она открыла дверцу, вышла, вытянула руку, пытаясь остановить движущиеся машины и пробиваясь к автобусу.
– Ваша сумочка, мисс! Вы забыли вашу сумочку!
Автобус, покачиваясь, двинулся вперед, влившись в общий поток.
– Джон! – орала она, махая руками. – Подождите! Джон!
Она побежала. Побежала по пятам за автобусом, размахивая руками. Бежала глупо, по-девчоночьи, а ее шифоновое платье развевалось на ветру. Она казалась воплощением отчаяния, сердце ее бешено колотилось. Мальчишки смеялись и показывали на нее пальцами. Женщина с измученным лицом укоризненно покачала головой. Рабочий присвистнул. Но Грейс знала только одно: ей дан еще один шанс, и будь она проклята, если этот шанс сейчас уйдет от нее вместе с этим автобусом!
Автобус набирал скорость. Она молилась... не Богу, в которого не верила... самой себе. Она должна догнать этот автобус! Грейс подоткнула платье и побежала быстрее.
Затор в движении... моментальный, но достаточный для того, чтобы сократить расстояние. Черная дверь автобуса была почти в пределах ее досягаемости. Она могла до нее допрыгнуть на летящем листке веры и ухватиться за поручни.
Боится получить то, чего хочет, да? Она им покажет! О да, она им покажет!
– Да остановись же ты, подонок!
В двери появился розовощекий кондуктор, посмотрел на нее и позвонил в колокольчик.
– Ну-ну, мисс, я не потерплю подобных выражений в моем автобусе!
Автобус замедлил ход. Он протянул ей руку.
– Не надо так. Леди так не должна, правда? Вы бежите так, словно вся ваша жизнь зависит от этого!
Она крепко ухватилась за его руку и полувскочила, полузаползла на подножку.
– Но она действительно зависит! – Грейс задыхалась так сильно, что едва могла говорить. – Моя жизнь зависит от этого!
Кондуктор сдвинул фуражку назад и почесал голову, когда безумная девушка улыбнулась ему и промчалась мимо, вдоль салона, покачиваясь на каблуках и изо всех сил стараясь удержаться на ногах, когда автобус попал в рытвину. На лице довольно дерзкая улыбка. Конечно, она не в его вкусе. Самоуверенная, это видно невооруженным глазом. Симпатичная, но слишком хорошо это знает. Одно из тех лиц, которое трудно забыть. Он предпочитает просто хорошеньких девушек таким красоткам. Мучительно каждое утро просыпаться и видеть перед собой это лицо. И не такая уж молоденькая. Вероятно, из тех современных девиц, которые за самую малость дадут в ухо. Нахальная дамочка. И все же в ней что-то есть, в этом нет сомнения. Не робкого десятка. Какую пробежку совершила! И все, судя по всему, для того, чтобы догнать своего мужчину. Он услышал, как она крикнула: «Джон!», а тот ответил: «Это я». Он увидел, как мужчина повернул голову; испуганный взгляд, а затем широкая улыбка.
Автобус, дребезжа, катился вперед.
«Нью-Йорк экспресс», 1 октября 1927 года.
В нашем следующем выпуске:
Наш новый еженедельный обозреватель, только что из лондонской «Геральд».
Вчера вечером мне предложили тайком глотнуть бурбона из детской бутылочки с резиновой соской, спрятанной в просторном пальто моего друга. Как ни скучен сухой закон, а творческие силы он пробуждает!
Я не понимаю смысла бубликов. Дырка в них – это что: метафора тайны центра жизни или просто пекари слишком прижимисты, чтобы наполнить ее хлебом?
Дайамонд Шарп
Познавайте свой город глазами иностранки».
[1] «Метрополис» – фильм немецкого режиссера Фрица Ланга 1927 года. (Здесь и далее примеч. пер.)
[2] Рамми – карточная игра, напоминающая «пьяницу».
[3] Речь идет о знаменитой Хэмпстедской пустоши, сохранившейся в Хэмпстеде – северном районе Лондона, где есть холмы, поля, тропинки и леса, хотя он и находится недалеко от центра.
[4] СПОЖ – социально-политическое объединение женщин (WSPU – Women's Social and Political Union).
[5] Сэвил-роу – улица в Лондоне, где расположены ателье дорогих мужских портных.
[6] Сакоташ – блюдо из зеленой кукурузы, бобов и соленой свинины.
[7] Имеется в виду колбасное изделие.
[8] Ипр – город, расположенный на северо-западе Бельгии, близ границы с Францией. Там немцы впервые применили отравляющий газ, получивший название «иприт».
[9] Битва на Сомме – наступательная операция англо-французских армий на Французском театре Первой мировой войны с 24 июня до середины ноября 1916 года.
[10] Долматец – вареный пудинг с изюмом.
[11] Мужайся, мой друг (фр.).
[12] Вам понятно? (фр.).
[13] «Типот-доум» – нефтяное месторождение в штате Вайоминг, вокруг которого в 1921-1922 годах разразился скандал – крупнейший в политической истории США до Уотергейта.
[14] Маджонг, мачжан – азартная игра для четырех игроков; набор для игры состоит из 136, иногда 144 карт-фишек с изображением иероглифов, палочек бамбука, кружочков и цветов; выигрывает тот, кто первым наберет определенную комбинацию карт; появилась в Китае.
[15] Название церковного гимна, сочиненного в XIX веке ирландской поэтессой Сесил Фрэнсис Александер.
[16] По-английски growing collars и glowing colours близки по звучанию.
[17] Игра слов: pickled в переводе с английского означает «маринованный, соленый» и «подвыпивший, пьяный».
[18] Панкхерст Эмелина (1858–1928) – знаменитая английская суфражистка (сторонница введения избирательного права для женщин).
[19] Линдберг Чарльз – американский летчик, в одиночку совершивший в мае 1927 года первый трансатлантический перелет из Нью-Йорка в Париж.
[20] Твидлди и Твидлдум – комические персонажи сказки Л. Кэрролла «Алиса в Стране чудес», олицетворяющие споры по ничтожным поводам между людьми, политическими партиями и т. п.
[21] Это он! Это Линди! (фр.).
[22] Фокс Гай – наиболее активный участник Порохового заговора; его чучело сжигается 5 ноября – в годовщину раскрытия заговора.
[23] Суон (Swan), в переводе с английского «лебедь». В английском тексте о лебеде говорится в женском роде.
[24] Смит Бэсси (1894–1937) – выдающаяся американская блюзовая певица, прозванная Императрицей Блюза.
[25] «Киббо Кифт Киндред» – своеобразная скаутская организация ставившая перед собой цель воспитать поколение, способное привести к здоровью и богатству неуправляемое, испорченное общество, но не лишенная налета национализма. Идейный организатор этого движения Джон Харгрейв.
[26] Вортуизм – движение в искусстве Англии в 1912-1915 годах, близкое к футуризму.
Дата добавления: 2015-07-15; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 5 | | | Шкафчик и 3D дверь сложной формы |