Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 62

 

Лена уже около минуты слушала мелодию звонка мобильного телефона. Абонент, которому она вдруг неожиданно и, видимо, очень сильно потребовалась, был до неприличия настойчив, но девушка не торопилась принимать вызов. Виктор еще около трех часов назад ушел на работу, предварительно подарив ей несколько нежных прикосновений и ласковых слов, как, в общем-то, и всегда за ту последнюю неделю, что прошло с момента выписки из больницы. Кулемина точно могла сказать, что звонит не ее любимый человек, на которого у зеленоглазой блондинки стояла особенная, нежная и какая-то немного чарующая мелодия, а кто-то из домашних… Разговаривать ни с братьями, ни уж тем более с матерью, совершенно не хотелось. Родительница уже несколько раз пыталась добиться от дочери объяснений ее поведения, довольно резких ответов и полного отказа в помощи семье, но Лену это сейчас почему-то совершенно не волновало. Поговорив с матерью ровно один раз, с тех пор, как она вернулась в дом Виктора из больницы, девушка просто перестала отвечать на звонки из Рязани, упорно игнорируя всякие попытки связаться с ней. Наверное, она должна была испытывать хоть какие-то угрызения совести, но их абсолютно не было. Кулемину вновь накрыла волна безразличия и апатии… Все, чего ей хотелось, так это лежать в постели и не слышать, не видеть, не чувствовать. Тупая боль, отходящая ядовитыми лучами от самого сердца, пронизывала тело и душу, заставляла погружаться в мрачные мысли, которых было настолько много, что возникало непонимание, где же обрывается одна и берет начало другая. Все вновь стало каким-то серым и чужим… Не было ни сил, ни стремления вставать, улыбаться, дышать. Опять возникло желание просто исчезнуть, чтобы навсегда прекратить этот бесполезный бег по замкнутому кругу. Хрупкая надежда на то, что, возможно, еще есть маленький шанс все исправить, быть нужной, любимой и дарить свою такую робкую, совершенно нерастраченную нежность, самому дорогому и родному человеку на земле, рассыпалась, словно песочный замок под ударом мощной волны, оставив за собой лишь шлейф из уже известной боли, разочарования и обреченности. Не было обиды, не было злости, просто пустота, с каждым мигом все сильнее затягивающая в свои объятья и не позволяющая сделать хоть движение навстречу свету. У бывшей каскадерши было такое ощущение, будто ее втолкнули в холодную, мрачную, сырую комнату, с низкими, серыми потолками, бетонным полом и такими же стенами, в которых нет и намека на окна, где можно было бы различить дневной солнечный свет, и захлопнули за ее спиной тяжелую дверь, не забыв надежно запереть ее на несколько замков, а для уверенности еще и придавить снаружи чем-то невозможно тяжелым.
За эту неделю были слезы, но совсем без всхлипов и истерик, были попытки прятаться от Виктора в одеяло, которые, впрочем, не приводили ни к чему, кроме очередного появления маленьких прозрачных росинок на глазах блондинки, были моменты, когда Кулемина, искренне не понимая поведения Степнова

, пыталась противиться нежному трепету сердца и тела, когда он, касаясь ее лица, рук, животика, плеч, груди, повторял, что любит и просил прощения за то, что не видел всего того, что непременно должен был увидеть и даже почувствовать.
Уже на следующее утро после их разговора он, стоило девушке пробудиться от сна, ласково проводил ладонями по ее телу, бережно целовал лицо, едва ощутимо касаясь губами век, скул, щек, носика, гладил кисти рук, не обделяя нежностью ни один пальчик, говорил, что все у них теперь будет по-другому, что он за эту ночь понял столько, сколько не смог за весь тот год, что они были вместе, что она самое лучшее из того, что когда-либо было в его жизни, что она нужна ему как рыбе вода, как всему живому солнце… А она не находила в себе сил даже ответить ему. Не могла прогнать его, не имела права верить… Она уже вообще не имела права и возможности верить кому-либо, во что-либо. Все потеряло смысл, а от нее самой остался лишь пульсирующий комок разрушившихся надежд, непонимания и отчаянья. Опять почти полностью отказывалась от еды, не чувствуя ни голода, ни жажды, не подходила к ноутбуку, с трудом вставала для того, что бы умыться или принять душ… Не понимала, зачем Виктор, ложась каждый вечер в постель, осторожно обнимает ее, прижимая к себе и целует в макушку, а потом ласково поглаживает ее худенькое тело, будто хочет окунуть ее в мир ощущений и чувств. А она… Она каждый вечер ждет его. Сердце ее разрывается от боли, когда она вспоминает о том, кто она для него, какая она и что все, что ей осталось, это слезы и искусанные в кровь губы, но воспротивиться этим невесомым ласкам, этим крепким рукам, заключающим ее в свое надежное кольцо, она не то, что не могла, а даже и не представляла себе это возможным. Его руки, его голос, его нежность, пусть и непонятная ей, были для Лены единственным, что она могла нащупать в непроглядной тьме, что спасало ее от полного забытья. Она была зависима от Виктора, как наркоман от сильнейшего наркотика, понимала, что эта зависимость окончательно погубит ее, но шанса на избавление уже не имела.
Телефон, после пятиминутного молчанья, снова разразился призывной мелодией… Один вызов, недолгое затишье и снова уже опротивевший звонок… Было похоже, что на этот раз в покое Лену оставлять не собираются и из сложившегося положения есть только два разумных выхода: отключить мобилку, дабы человек на том конце понял, что общаться Кулемина не желает, или же взять, наконец, несчастную трубку и озвучить то, что, похоже, никак не хочет доходить до родственников, а именно все то же желание никого не слышать.
Тяжело вздохнув, Лена протянула руку к лежащей на прикроватной тумбочке мобилке и взглянула на дисплей… Стас… Девушка снова вздохнула и поборов в себе желание нажать на кнопку отбоя, все же приняла вызов. Настойчивость брата немного смутила бывшую каскадершу, и она решила, что сейчас будет лучше ответить, чем потом мучиться в неизвестности - в конце концов, мало ли что могло произойти и к чему были эти настойчивые попытки достучаться до нее.
Приложив телефон к уху, девушка изо всех оставшихся у нее сил постаралась придать голосу твердости и раскрасить его жизнерадостными нотками, которые, казались ей издевкой по отношению к самой же себе. Надеялась, что все же ничего серьезного не произошло и брательник просто решил докопаться до нее, чего бы ему это ни стоило. Однако уже через минуту разговора со Стасом бывшей каскадерше стало ясно, что все намного хуже, чем она могла себе представить… Нет, слава богу с родными все было в полном порядке, но тот факт, что младший братишка сейчас находится в столице и желает, во что бы то ни стало, встретиться, не допуская никаких отказов, подействовало на Кулемину словно разряд электрического тока. Все попытки отмазаться от свидания с братом были пресечены парнем на корню, объяснения, что она не слишком хорошо себя чувствует и чисто физически не может выйти из квартиры, тоже не принесли должного эффекта - Стас просто сказал, что, если она болеет, то он приедет туда, куда она скажет сама, и встречи все равно избежать не получится. Лена сдалась… Спорить было бесполезно, да и сейчас она не была на это способна. Продиктовала адрес, взяв с брата обещание быть у нее не менее чем через полтора часа и, тяжело выдохнув, отложила мобильный в сторону. Меньше всего сейчас она хотела видеть кого бы то ни было, меньше всего желала объясняться и рассказывать о том, что случилось на съемочной площадке в тот день, когда ее жизнь изменилась, а мечты остались в прошлом, еще меньше - повествовать что-либо о своей личной жизни, неважно, о каком именно ее эпизоде… Да что там, она не знала, как вести себя, о чем говорить и вообще стоит ли доверять брату хоть что-нибудь из фактов их отношений с Виктором.
Взглянув на мобильный, который теперь мирно лежал на подушке возле ее головы, бывшая каскадерша поджала губы и, твердо решив, что Стас узнает лишь то, что ему необходимо знать и не граммом более, откинула одеяло в сторону.
Стоило девушке принять сидячее положение, как к горлу подступил тошнотворный комок, а буквально все мышцы неприятно напряглись и задрожали. Что и говорить - абсолютное нежелание притрагиваться к пище, а также отсутствие каких бы то ни было физических нагрузок, вдобавок с сильным моральным истощением превратили Лену в совсем хилое, едва способное передвигать ногами существо. Однако, несмотря на свое самочувствие, Кулемина точно знала, что Стас не должен понять, насколько ей паршиво, и что она находится в почти полуобморочном состоянии. Не должен увидеть ее отчаянье и боль, ее страх и слезы. Не должен, значит не увидит.
Немного посидев на постели для того, чтобы унять дрожь, Лена, наконец, поднялась на ноги. Тут же почувствовала сильное головокружение, а перед глазами замелькали черные точки… Чтобы не упасть, Кулемина оперлась на тумбочку и сделала большой глоток воздуха. Секунда… две… три… Стало немного полегче. Лена четко наметила цель - ванная, потом гостевая спальня, где до сих пор лежали кое-какие ее вещи, включая и небольшую косметичку с подобающем названию содержимым, макияж, фальшивая улыбка… Она сможет. Обязана не выдать себя. Проходя мимо зеркала, висящего на стене в коридоре, предусмотрительно отвела взгляд. Прекрасно знала, насколько сейчас отвратительно выглядит и подтверждения этому искать никак не хотелось. Мельком заметила ключи от входной двери… Связка, которую вручил ей Степнов, когда они только начали жить вместе. Пожалуй, это был один из самых ярких и счастливых моментов в жизни Лены. Каждому важно знать, что он кому-то нужен и не стоит верить, когда человек усердно пытается убедить в обратном. Вот и бывшая каскадерша тогда буквально светилась от счастья. У нее был дом, мужчина, с которым она проводит каждую ночь, работа, где она может показать, какая она на самом деле, где есть скорость, драйв, свобода…И этого она добилась сама. У нее не было квалифицированных тренеров, ее не натаскивали многие месяцы, она не занималась в секциях… Она убегала ночью, тайком осваивала машины, изводила себя упражнениями, пыталась урвать любую возможность, чтобы стать той, кем она являлась. Она гордилась тем, что умела, гордилась, потому что это была ее личная победа. Победа, вырванная из лап судьбы, там, где это, казалось бы, было невозможно.
Маленький пластмассовый брелочек, в виде красного сердца… Пусть банально, но она выбрала именно эту вещицу как украшение для своей связки. Повесила его в первый день, едва комплект перекочевал в ее спортивный рюкзачок, и ни разу не допустила мысли о том чтобы снять этот аксессуар. Думала, что Виктор давно уже избавился от этой мелочи, а оказалось, что нет… Почему? Ответа она не знала…
Степнов вновь отдал ей ключи на следующий день после того, как они вернулись из больницы. Было заметно, что это решение далось ему с трудом, но мужчина посчитал, что так будет правильно. Единственное, что он сказал, вкладывая связку в девичью ладошку, так это то, что он больше всего на свете боится того, что сейчас совершает самую страшную и непоправимую ошибку, но она должна понимать все сама и, взяв с Лены обещание, что она расценит этот его жест правильно и не воспользуется им для того, чтобы совершить поступок, который оборвет ее такую необходимую ему жизнь, полностью доверил девушке свое жилище. Сейчас Лена была благодарна Степнову за этот шаг - трудно было бы объяснить Стасу, почему она сидит дома за запертой дверью и не может показаться ему на глаза… Могла, конечно же, и послать братца, но опасения того, что они могут встретиться с Виктором, примерное место жительства которого было давно известно Кулемину-младшему, и тогда разговор выйдет еще тяжелее, убеждали в том, что сегодня лучше не убегать от проблем, а, наконец, объяснившись со Стасом, закрыть эту тему.
На подкашивающихся ногах девушка добрела до ванной, скинула с себя одежду и залезла под прохладный душ. Нужно было максимально придать тонус всему организму и выжать сегодня из него все, на что он только будет способен. Вода и правда подействовала именно так, как того требовалось Кулеминой. Тело вновь стало слушаться свою хозяйку, и, хотя Лена и понимала, что надолго этого запала не хватит, все же была удовлетворена эффектом. Встав перед зеркалом, она, стиснув зубы и стараясь не обращать внимания на рубцы, принялась выпрямлять волосы. Белокурые локоны безупречными прядями ложились на голову бывшей каскадерше, челка дерзко прикрывала безжизненные глаза. Девушка сходила в комнату и облачилась в белоснежный спортивный костюм, под верхнюю часть которого надела серую водолазку. Белый цвет немного скрывал худобу, а оттенок мышиной шерсти всегда был к лицу блондинке… Да, она не была безоговорочно красивой, но, тем не менее, знала, на чем стоит акцентировать внимание для того, чтобы хоть ненадолго ввести брата в замешательство. Благодаря светлой ткани, свободно сидящей на бедрах бывшей каскадерши, ее ягодицы выглядели чуть более округлыми, а худоба ног не так сильно бросалась в глаза. Серая водолазка подчеркивала красивую грудь, скрытую под тканью гладкого лифа с небольшими силиконовыми вставками, добавляющими аккуратным холмикам объем. Рукава две трети и тонкий ворот, прячущей нежную девичью шею. Аккуратные золотые сережки, дополняющие слегка романтический образ… Кулемина взглянула на себя в зеркало и поджала губы. Предстояло, пожалуй, самое сложное - скрыть бледность кожи, огромные черные круги под глазами, бесцветные губы под грамотно нанесенным макияжем. Взяла тональное средство, спонжик и преступила к работе… Светлые, почти прозрачные тени, призванные хоть немного оживить ее мертвые глаза, розовый блеск на припудренные лепестки губ… Снова взгляд в отражающую поверхность. Что же, почти поверила… Стас точно поверит. Было бы еще так легко врать самой себе…
Капелька любимых PRADA на запястье, легко сгребла то, что всегда называла штукатуркой, обратно в косметичку. Вдох, выдох… Лежащая рядом трубка мобильника разразилась мелодией и Лена, приняв вызов, поняла, что Стас будет буквально через три минуты. Снова взгляд в зеркало. Ах, да, забыла одну очень важную деталь… Растянула губы в кривой усмешке, которая буквально через несколько мгновений превратилась в милую улыбку. Вот так, теперь все. Вот она, Лена Кулемина. И пусть сейчас она загибается от боли, пусть в ушах периодически шумит, а картинка перед глазами теряет четкие очертания, пусть слезы невыплаканной пеленой застилают глаза, а руки от бессилия сжимаются в кулачки… Пусть. Она улыбается. Она знает, что у нее нет права показать свою слабость Стасу. Она старшая сестра. Она сильная, смелая, гордая, всегда с вызовом смотрящая в глаза своей дерьмовой жизни Лена. Так было всегда, так останется и сейчас. Слишком сложно, а порой просто незачем менять то, что складывалось годами. Она никогда не могла сказать своей семье, что ей больно, что она устала, что ей необходимо тепло. А теперь… Уже просто не хочет.
Звонок домофона, и она, произнеся несколько слов, нажала на кнопочку. Услышала, как кто-то внизу вызвал лифт. Еще на немножко можно снять с лица эту фальшивую маску радости и, прислонившись к стене, слушать гулкие удары собственного сердца… Трель дверного звонка. И вновь ни следа от того, что является истиной.

 


Дата добавления: 2015-07-15; просмотров: 68 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 51 | Глава 52 | Глава 53 | Глава 54 | Глава 55 | Глава 56 | Глава 57 | Глава 58 | Глава 59 | Глава 60 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 61| Глава 63

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.007 сек.)