Евхаристия, Таинство общения

Эммаус

Как вы знаете, мы начинаем «тему года». Сегодня она будет представлена впервые. Я сделала предварительный доклад на эту тему на встрече Епископов летом в Тренто, но официально мы сейчас будем в первый раз говорить на тему Евхаристии, и у нас впереди целый год на размышление о ней. Уже приготовлена коробка с текстами и дисками для духовного формирования; уже вышла книга о Евхаристии, сборник изданных и неизданных сочинений Кьяры под редакцией отца Фабио. Так что, мы будем питать свой дух этой пищей весь год.

Сегодня мне предстоит говорить вам об этом Таинстве общения. Я озаглавила тему: «Евхаристия, Таинство общения», потому что это, действительно, Тайна. И, скажу вам, подготовиться мне было непросто, и я объясню, почему. Потому что, как вам известно, у нас есть фоколярины и фоколяринки из различных Церквей, и я думала о них. И обо всех участниках Движения, которые принадлежат к различным Церквам, к другим религиям или не имеют религиозных убеждений. Они, как написано и в нашем Уставе, применяют в жизни все основные элементы духовности.

И я думала: как говорить о Евхаристии для всех участников Движения? Раньше, готовясь выступать на темы года, я просила наших англиканцев, реформатов дать мне материал. И в этот раз они тоже мне его прислали: это очень интересные размышления о Евхаристии, которые говорят об экуменическом стремлении к этому Таинству общения. Но я читала их и думала: Да, но это исследования, это изучение Евхаристии. А я не должна проводить исследование Евхаристии, у меня не такая задача. У меня цель другая. Но как же мне готовиться? Что говорить? Мне было немного трудно в этом смысле, потому что я не могу говорить так, чтобы кто-нибудь почувствовал, что это к нему не относится, ведь мы все – семья Кьяры, все живём одной реальностью. Как же мне быть? И тогда я поняла, что не буду проводить исследований даже и с точки зрения Католической Церкви, потому что исследование – не моё дело.

Какова же моя задача?

Я чувствовала, что надо, насколько возможно, сделать так, чтобы Кьяра передала нам опыт, который она пережила с Евхаристией. И, разумеется, это опыт католички, ведь Кьяра была католичкой, она жила в Католической Церкви, поэтому её опыт – опыт католички, и так нам и нужно его воспринимать. Но так знали и видели Кьяру все последователи харизмы единства. И я понимала, что все эти люди, католики и не католики, участвующие в нашем Движении, должны получать ту же благодать. И задалась вопросом: как они будут получать одинаковую благодать? Конечно, не благодаря одинаковому пониманию таинства, понимание этого таинства различно, но благодаря участию в этом таинстве. Это участие «по благодати», участие, идущее именно от следования за Кьярой и её харизмой. И, мне кажется, Кьяра показывала это нам, объясняя то «нечто большее», что мы, как члены Движения, как дети харизмы единства, можем понять о таинстве Евхаристии.

И ещё, мне помог в этом не сомневаться опыт нашего Пьеро Пазолини, о котором я читала. Он рассказывает, как почувствовал, что Иисус постоянно повторяет: «Это есть Тело Моё». Не только во время отправления Таинства Евхаристии, не только когда священник у алтаря произносит эти слова, но постоянно. И Он повторяет это о каждом из нас, обо всех нас, и совершенно особым образом – когда мы соединены взаимной любовью: видя, что двое или больше людей едины во взаимном милосердии, Иисус говорит: «Это Тело Моё», ведь Он преобразует нас в Своё Тело, то есть в Церковь. Что такое Церковь? Это тайна членов Тела Христова, которых Сам Иисус преобразует в Себя. То есть это не мы совершаем Евхаристию, а Евхаристия совершает нас: это Иисус определённым образом «евхаристизирует» нас, всегда.

В таком смысле Иисус может сказать это обо всех нас, если мы едино во взаимной любви. Не только о нас, находящихся здесь, в зале, но обо всём Движении Фоколяров, когда оно свидетельствует о взаимной любви. И это придало мне мужества в подготовке выступления о Евхаристии.

Это было введение: я хотела сказать вам, что не всё всегда идёт как по маслу.

Я вспомнила, перечитала введение Кьяры в тему о Евхаристии, которое она сделала в 1977 году. Это известные тексты. Кьяра говорила, что, подходя к такой высокой теме, как Евхаристия, она молилась Иисусу, обращалась непосредственно к Иисусу с такой молитвой:

Иисус Евхаристия! Какая самонадеянность, какая дерзость – говорить о Тебе, Который в церквях всего мира принимает тайные признания, сокровенные проблемы, чаяния миллионов людей, слёзы радостных обращений, известные Тебе Одному, Сердце сердец, Сердце Церкви! Мы не стали бы этого делать (…) если бы не по единственной причине: именно потому, что наша любовь, которая хочет победить всякий страх, желает выйти немного за завесу белой облатки, вина в позолоченной чаше. Прости нам нашу смелость! [1]

Если Кьяра так начинала своё выступление, то, как бы могла я осмелиться говорить об Иисусе Евхаристии, если бы не сделала своим отношение Кьяры? А она черпала мужество в том, что, как она говорила, любовь хочет знать (больше знать), чтобы больше любить. Чтобы, – говорит Кьяра, – нам не случилось завершить земной путь, не поняв хотя бы немного, Кто Он. [2]

И я бы хотела, чтобы это произошло: понять хотя бы немного больше, Кто Он. Чтобы это произошло со мной, со всеми нами, со всеми участниками Движения, рассеянными по миру, со всем Движением. И я чувствую, что нам нужно говорить о Евхаристии, потому что мы христиане, потому что мы живём в Церкви и хотим нести или оживлять духовность единства; а ведь ни одна тайна веры не связана так глубоко с единством, как Евхаристия. Именно это таинство открывает единство, раскрывает его содержание, чтобы позволить произойти, – говорит Кьяра, – завершению единства людей с Богом и людей между собой, единства всего космоса с его Творцом. [3]

Однако, как я уже сказала, мы хотим подчеркнуть не столько то, чем является это таинство как таковое, сколько это «нечто большее» нашей духовности с теми результатами, к которым оно приводит. То есть видеть Евхаристию и жить с Евхаристией в перспективе единства.

Иисус установил Евхаристию в тот же день, когда дал заповедь о взаимной любви, и Евхаристия не может не быть связанной с этой любовью. Более того, она оказывает своё действие на нашу взаимную любовь: делает нас едиными [4], преобразует нас в Иисуса; она дарует нам «ту благодать», которую нам нужно ожидать, когда мы исполняем Новую Заповедь так, чтобы ощутить присутствие Иисуса посреди нас, то есть единство, эту благодать, которая есть единство. И в этой динамике есть, несомненно, аскетическая часть, наша часть, то есть взаимная любовь; но есть и часть мистическая, которая идёт от Бога, – и это то, что совершает Евхаристия.

Евхаристия – это «Таинство единства», потому что она имеет целью усиливать единство с Богом и между нами, и, значит, питает присутствие Иисуса посреди нас. Но она «Таинство единства» прежде всего потому, что совершает в каждом из нас необычайное: преобразует нашу личность в Иисуса. В Евхаристии, действительно, Иисус приходит в нас и преобразует нас в Себя.

Цель Евхаристии: сделать нас сопричастными Богу, – пишет Кьяра. – Смешивая оживлённую Святым Духом и оживляющую плоть Христа с нашей, она “обоживает” душу и тело человека. Значит, делает нас сопричастными Богу. [5]

Но какое место занимала и занимает Евхаристия в жизни нашего Движения? Она всегда занимала в ней важное место, играла первостепенную роль. И в этот раз мы тоже вспомним жизнь Кьяры, чтобы увидеть, Кем был для неё Иисус Евхаристия. Однажды Кьяра говорила с одним фоколярином (Фонсом, который сейчас в Раю), отвечала на его вопрос

и сказала такие слова:

Ты знаешь, что такое Движение Фоколяров с моей точки зрения, для меня? Это история моего общения с Иисусом Евхаристией. [6]

Кьяра, как мы знаем из истории её жизни, была совсем маленькой, когда ходила поклоняться Иисусу Евхаристии (её сопровождали сёстры Марии в Младенчестве). И она молилась Иисусу: Ты создал солнце, Ты даёшь свет и тепло! Сделай так, чтобы Твой свет и Твоё тепло проникли через глаза мне в душу! Дай мне весь Твой свет! [7]

Она повторяла это долго, стоя на коленях перед Иисусом Евхаристией, пока не начинала видеть – как бывает, когда смотришь на что-нибудь долго и пристально, – облатку чёрной, а всё вокруг белым.

Потом, повзрослев, Кьяра приходила в Собор города Тренто и там, в углу, при свете из узкого окошка в стене, читала свои учебники по философии перед Иисусом Евхаристией, потому что хотела, чтобы Он просветил её в поиске истины.

Готовясь принести обет 7 декабря, Кьяра, как мы все помним, разговаривала со священником, который как бы играл роль «адвоката дьявола» и предостерегал её: «Подумайте хорошенько, Ваши сёстры выйдут замуж, брат женится, а Вы останетесь одинокой на всю жизнь!» Кьяра тогда решительно ответила: «Пока на земле останется хотя бы одна Дарохранительница с Иисусом Евхаристией, я не буду одинокой!»

Мы также знаем, что в начале Движения, когда Кьяра собирала по субботам в зале имени Массайа в Тренто девушек, которые впоследствии стали её первыми подругами по Движению, первыми фоколяринками, она ходила готовиться к этим встречам в церковь и много, много раз повторяла Иисусу Евхаристии: «Ты всё, я ничто! Ты всё, я ничто!»

И, опять же, Иисус Евхаристия сопутствовал первым фоколяринкам в их поездках, когда они отправлялись на поезде в разные города Италии, чтобы нести духовность единства. Они смотрели на церкви, рассыпанные по территории Италии, колокольни которых были видны из окна поезда, и им казалось, что их сопровождает именно Он, Иисус Евхаристия, и Он, присутствующий в каждой церкви, связывает воедино всю Италию. Кьяра говорила: Он был нашим «кавалером», сопровождал нас. [8]

Именно в Иисусе Евхаристии родился Договор о единстве с Фоко, который открыл для Кьяры опыт «Рая 49 года». Именно Иисус Евхаристия поддерживал Кьяру в испытаниях в самые трудные моменты истории Движения, когда Церковь изучала его и никакие инстанции не давали Кьяре аудиенции. А Он, Иисус Евхаристия, всегда был рядом, ждал её в любой час и как будто говорил: В сущности, Глава Церкви – Я! [9] Чтобы успокоить её.

И, как сказала Кьяра,

Самый важный момент дня, ни с чем не сравнимый по важности, – тот, когда Ты приходишь в наше сердце. Это аудиенция со Всемогущим. [10] Это когда никто не давал ей аудиенции.

Ещё, мы помним в числе многих других эпизодов глубокий духовный опыт, который Кьяра пережила в поездке на Святую Землю, куда она отправилась не столько в паломничество, сколько совершая «шаг любви». Тогда Кьяру потрясла окружающая среда, на фоне которой проходила земная жизнь Иисуса и которая ещё несёт на себе отпечаток многих событий Его жизни. Охваченная почти физическим ощущением присутствия Иисуса, почти забыв о существовании Движения, Кьяра с благоговением ходила по этой земле, смотрела на звёздное небо, на дома, стены, камни, на эти улицы, по которым ступала нога Иисуса, как будто она жила здесь всю свою жизнь. Но неожиданно ей в голову пришла мысль о том, что важнее древних камней Святой Земли – живой Иисус, живой Иисус Евхаристия, Которого она находит и в Италии, в Риме, где она живёт, в любом месте на земле, где есть Дарохранительница. И благодаря такому Его присутствию она может спокойно вернуться домой.

И этот опыт продолжается по сей день для всех нас. В любой маленькой церковке, даже в самом отдалённом уголке земли, мы чувствуем присутствие Того же Иисуса Евхаристии, что и в больших соборах, и в Соборе Святого Петра: везде это Тот же Иисус. Мы можем сменить страну проживания, поехать туда, где живут люди другой расы, говорящие на другом языке, где другая культура и религия; и, может быть, мы не понимаем слов Богослужения, потому что оно идёт на ещё не знакомом нам языке; и из-за всего этого мы, может быть, чувствуем, что находимся далеко от дома; но Иисус – Тот же, Иисус живёт и там, и Он всегда Тот же.

И Кьяра написала в одном из своих Размышлений:

Нет, земля не стала холодной: Ты остался с нами! Во что превратилась бы наша жизнь, если бы Ты не пребывал в Дарохранительницах? (…) Мы поклоняемся Тебе, Господи, во всех Дарохранительницах мира. Да! Они с нами, для нас. Они не далеко в небе, как звёзды, которые тоже подарил нам Ты. Мы можем встретиться с Тобой всюду, Царь звёзд и всего творения! Спасибо, Господи, за этот безмерный дар! Небо опрокинулось на землю. Звёздное небо маленькое. Земля большая, потому что она вся усеяна Евхаристией: Бог с нами, Бог посреди нас, Бог для нас. [11]

Итак, Иисус населяет землю Своим присутствием. И Кьяра интуитивно поняла это уже в 1949 году, когда написала в своих записях о «Рае»: Иисус Христос оставил землю, чтобы повсюду на земле пребывать в Святых Божественных Тайнах. Он Бог, и Он, как Божественное семя, умножаясь, принёс плоды. [12]

В борьбе, во всевозможных страданиях именно Он давал Кьяре силы, и она даже сказала, что умерла бы много раз, если бы её не поддерживал Иисус Евхаристия и Иисус посреди нас, Которого Он питает. Это глубокое общение Кьяры с Иисусом Евхаристией породило некоторые из самых прекрасных её Размышлений, ставших уже достоянием Церкви:

Если ты страдаешь и страдание настолько сильно, что ты не можешь ничего делать, вспомни о Божественной Литургии.

Во время Литургии Христос теперь, как и тогда, не трудится, не проповедует, но приносит Себя в жертву ради любви. В жизни можно заниматься многими делами, говорить много слов, но голос твоего страдания – пусть даже тихий и не услышанный другими людьми, голос страдания, принесённого в жертву ради любви, – сильнее любых слов; он ранит Небеса.

Если ты страдаешь, приобщи свою боль к страданию Христа, и да будет это твоей Жертвой. Если мир этого не понимает – не беспокойся: достаточно, чтобы тебя понимали Христос, Пресвятая Богородица и святые. Живи с ними, и пусть твоя кровь, как и Его Кровь, течёт на благо человечества!

Эта Жертва слишком велика, чтобы быть понятой.

Его и наша Жертва. [13]

В другом Размышлении, написанном спонтанно в благодарность за Причастие после Богослужения, на котором Кьяра была с Эли в церкви Святой Марии Ангелов в Риме, она говорит:

Я люблю Тебя – не потому, что привыкла говорить Тебе это или сердце подсказывает мне эти слова. И не столько потому, что моя вера говорит мне о том, что Ты – Любовь; и даже не только за то, что Ты умер за меня.

Я Тебя люблю, потому что Ты вошёл в мою жизнь больше, чем воздух входит в лёгкие; Ты во мне глубже, чем кровь в моих жилах.

Ты проник в такие глубины души, куда никто не мог проникнуть, когда никто не мог мне помочь; всякий раз, когда никто не мог меня утешить.

Каждый день я говорила с Тобой. Каждый час смотрела на Тебя: на Твоём лике читала ответ, в Твоих словах находила объяснение, в Твоей любви – решение.

Я люблю Тебя, потому что Ты много лет жил со мной, и я жила Тобой. Я черпала от Твоего закона, сама того не замечая.

Я напиталась им, окрепла …[14] Так продолжается Размышление, но я дам вам возможность самим его перечитать.

И, по правде говоря, можно было бы, наверное, сказать, что именно Иисус Евхаристия – скрытый двигатель всей жизни Кьяры и всех, кто хочет следовать её духовности, духовности единства. Впрочем, логично, что Иисус, взывая к Отцу, как мы слышали во время молитвы, просит о единстве между Своими последователями и между теми, кто придёт после, – просит после того, как Он установил Евхаристию.

Итак, единство, – пишет Кьяра, – достигает своей полноты через Евхаристию. В полном единстве можно жить лишь при помощи Евхаристии, которая делает нас не только едиными ради любви, но единым телом и единой кровью со Христом и между собой. [15]

Поэтому существует чудесная связь между Евхаристией и духовностью единства. И если Бог, желая начать столь обширное Движение, сосредоточил Кьяру и её первых подруг именно на молитве Иисуса к Отцу – «Да будут все едино (см. Ин 17, 21), – то Он также дал им сильный импульс по направлению к Тому, Кто Единственный может в этом помочь: к Иисусу Евхаристии. В самом деле, как новорождённые дети инстинктивно питаются от материнской груди, не осознавая того, что делают, так и у нас, с самого начала Движения, наблюдалось такое явление: те, кто приближался к харизме единства, в результате встречи-презентации Движения, Мариаполя или встречи с фоколярином, с фоколяринкой, начинали принимать Причастие как можно чаще.

Чем это объясняется? – спрашивает себя Кьяра. И пишет:

Что для новорождённого инстинкт, то Святой Дух для взрослого, родившегося для новой жизни, которую приносит Евангелие единства. Он стремится к «сердцу» Матери-Церкви и питается её драгоценнейшим нектаром. [16]

Итак, Евхаристия «обоживает» человека, делает его сопричастным Богу! В то же время, Евхаристия совершает это не с одним человеком, но со многими, собранными на отправление этого Таинства. Они все, поскольку уподобились Богу, уже не многие, но один. Они (…) все вместе в Боге. Они едино с Ним, растворились в Нём.[17]

И эта реальность, которую порождает Евхаристия, есть Церковь. Об этом свидетельствовали ещё первые христианские общины. В Деяниях Апостолов мы читаем: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа» (Деян 4, 32). Это община, которая, собравшись для отправления Евхаристии, на священную трапезу, в милосердной любви, ощущает объединяющее действие Святого Духа: первые христиане делятся друг с другом своим имуществом, отрешаясь от всех материальных благ из любви к братьям и сёстрам. Они находят справедливые решения в разногласиях: например, в споре между Еллинистами и Евреями о ежедневной раздаче помощи нуждающимся (см. Деян 6, 1-6). Их любовь выходит за пределы круга верующих друзей; они не считают себя исключительными и привилегированными обладателями Божественных даров, но, скорее, становятся посланниками, несут «наружу» Евангельскую Весть, до края земли. Именно так Весть, которую Воскресший Христос поручил распространять Апостолам, дошла до всего Ближнего Востока, а оттуда – до всего мира. Их свидетельство таково, что вскоре о них скажут: «Смотрите, как они любят друг друга! Они готовы умереть один за другого!»[18] И это результат действия Евхаристии.

Тот же Самый Святой Дух, Который сошёл на Апостолов в Иерусалиме, продолжает действовать и сейчас – мы это знаем – в каждом Богослужении, с двойной целью: «освящать Дары Хлеба и Вина, дабы они стали Телом и Кровью Христа, и наполнять тех, кого питают эти Святые Дары, чтобы они могли стать одним телом и одним духом во Христе»[19].

Об этом говорят слова евхаристической молитвы, которая читается во время Мессы: «… чтобы Дух Святой объединил нас, принимающих Тело и Кровь Христа». Из этого текста, – читаем мы в Апостольском обращении Sacramentum Caritatis, – хорошо понятно, что res [то есть сущность] Таинства Евхаристии есть единство верных в церковном общении. Евхаристия, таким образом, являет себя нам в истоках Церкви как Таинство общения»[20]: общения с Богом, общения с ближними.

Известно чарующее сравнение, используемое Блаженным Августином: сравнение с пшеничными зёрнами, которые, будучи перемолотыми, замешиваются в тесто и пекутся. Он говорит, что сравнение с этим процессом, соединяющим отдельные зёрна и преобразующим их в один хлеб, хорошо объясняет «действие Святого Духа, объединяющего членов Церкви, которое осуществляется возвышенным образом через отправление Евхаристии»[21].

Кьяра пишет:

(…) истинное “Таинство единства” [Евхаристия] ведёт также к единству между людьми. И это логично: если двое подобны Третьему, Христу, то они подобны друг другу.

Евхаристия совершает общение между братьями. Это великолепно и, будь принимаемо всерьёз человечеством, могло бы иметь райские, немыслимые последствия. Потому что, если Евхаристия делает нас едиными, то логично, что каждый обращается с другими как с братьями и сёстрами. Евхаристия формирует семью детей Божиих, братьев и сестёр Иисуса и друг другу. В естественной семье есть правила, которые, будучи возведены на сверхъестественный уровень и исполняемы в широком масштабе, изменили бы мир. В семье всё общее: жизнь, дом, мебель… В хорошей семье близкие отношения: в ней все знают обстоятельства друг друга, потому что рассказывают о них. Члены семьи, выходя в мир, несут тепло очага и могут быть полезными обществу, если они целостны, если у них здоровая семья. Семья счастлива, когда её члены собираются за столом, или поют, или молятся вместе. Если семья – одно из самых прекрасных творений Создателя, то какова же семья детей Божиих? [22]

И вот конкретная задача для каждого из нас, чтобы содействовать преобразованию человечества в эту семью детей Божиих: выходить из замкнутого мира своей индивидуальности и идти навстречу другим людям.

«Я должен мыслить уже с точки зрения не “самого себя”, но “нас”, – убеждает нас почётный Папа Бенедикт XVI. – Именно поэтому мы каждый день молим “нашего” Отца о “нашем” хлебе насущном. Сносить преграды между нами и нашими ближними – это первое условие, чтобы войти в Божественную жизнь, к которой мы призваны»[23].

И в том же ключе высказывается Папа Франциск. На недавней Генеральной Аудиенции, посвящённой Евхаристии, он взывал ко всей Церкви такими словами: «(…) Участвуя в Святой Мессе, мы находимся вместе с самыми разными людьми: мужчинами и женщинами, молодыми, пожилыми, детьми, бедными и состоятельными, местными уроженцами и иностранцами, пришедшими с семьей и без… Но приводит ли меня Евхаристия, которую я отправляю, к тому, что я по-настоящему воспринимаю их всех как братьев и сестёр? Увеличивает во мне способность радоваться с радующимся и плакать с плачущим? Побуждает идти к бедным, больным, отверженным? Помогает узнавать в них лик Иисуса? Мы все идём на Мессу, потому что любим Иисуса и хотим разделить в Евхаристии Его страдание и Его Воскресение. Но любим ли мы, как это угодно Иисусу, самых нуждающихся братьев и сестёр?»[24]

А любить – это значит «становиться едино» так, чтобы другие люди чувствовали, что наша любовь питает их, ободряет, утешает, понимает. И Господь, установив Евхаристию, подал нам великолепный пример такой любви.

В ней, – отмечает Кьяра, – Он становится Хлебом, чтобы войти во всех, чтобы Его можно было поглотить, чтобы быть едино со всеми, служить, любить всех [25].

А если любовь к ближнему ослабеет? Мы знаем: Евхаристия, как истинное Таинство общения, требует немедленного примирения с ближним всякий раз, как это единство нарушается; об этом нам говорит Евангелие. Одна из фраз, которые Кьяра особенно выделяла с самого начала Движения, чтобы все мы, его участники, в первую очередь исполняли их в жизни, – именно фраза из Нагорной Проповеди (Евангелие от Матфея): «Итак, если ты принесёшь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф 5, 23-24).

В самом деле, Кьяра глубоко убеждена в том, что отправление культа и любовь к ближним, которая составляет и восстанавливает единство между нами, абсолютно не могут разделяться. [26]

В Евхаристии мы, следовательно, ощущаем (это опять слова Кьяры), что Иисус там, со всей Своей любовью, всецело для всех, всецело для каждого человека на земле. От Него мы учимся тому, что все люди, действительно, равны, все дети Божии, все Его потенциальные последователи, все кандидаты в члены Его Мистического Тела. Он никому не отдаёт предпочтения и никого не дискриминирует… и одним Своим существованием говорит нам, как далеко должна дойти наша любовь, открывая нас для всеобщего братства. [27]

Поэтому, когда мы вместе совершаем Евхаристию, не только создаётся община, потому что Воскресший Иисус посреди нас, но также именно оттуда мы идём в мир. Так происходило с самого начала нашего Движения: его участники собирались на Богослужение, а потом расходились в самые разные места: в школы, офисы, конюшни и так далее, чтобы нести Евангельскую Весть, вместе рассказывая об опыте своей новой духовной жизни, неся в сердце ut omnes (да будут все едино). Мы видели своей целью всё человечество, – пишет Кьяра, – зная, что для его спасения нужно, подобно Иисусу, сперва свидетельствовать своей жизнью, а потом словом. [28]

И поразительным в те времена был момент благодарения после Причастия. Кьяра писала:

Мы всегда читали последнюю молитву Иисуса – о единстве.

Ту, которую мы с вами вместе прочли сегодня утром.

Это был наш способ молиться. Мы ждали, чтобы Иисус после Причастия пришёл к нам в душу. А поскольку нам сказали, что не мы принимаем Его, а Он принимает нас, мы чувствовали, что уподобляемся Христу, и говорили, что хотим, чтобы Он мог нашими устами повторять Свою последнюю молитву, молитву о единстве. Это мольба о том, чтобы пришло единство, и это уже реальность в действии. [29]

Это горячее устремление, о котором так интенсивно свидетельствовало первое поколение нашего Движения, должно и сегодня всё больше воодушевлять наши встречи, конгрессы, Мариаполи. И в этом смысле можно было бы задать себе вопрос: остаётся ли для нас Богослужение центральным событием дня – настолько важным, чтобы мы, по отдельности и вместе, ощущали всю силу Евхаристии как Таинства единства?

И сегодня, по окончании каждой Литургии, нам бы тоже нужно быть окутанными той атмосферой радости, которая побуждает каждого возвращаться в своё окружение, чтобы свидетельствовать о единстве с Воскресшим Христом: в семьи, в дома, на рабочие места, всюду – со страстью к евангелизации, которая зажигает сердца, с уверенностью в том, что таким образом становится реальным – согласно Его обетованию – присутствие Воскресшего среди людей. [30]

Но Евхаристия совершает ещё одно чрезвычайно важное действие в тех, кто принимает её при надлежащих условиях. Кьяра так выделяла его, что мы не можем не принимать его во внимание. Евхаристия – причина воскресения плоти, она распахивает для нас вечную жизнь. Читаем в Евангелии от Иоанна: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день» (Ин 6, 54). Это слова Иисуса.

Так, в Евхаристии мы, можно сказать, получаем гарантию телесного воскресения в конце света. «Эта гарантия будущего воскресения, – утверждает Папа Иоанн Павел II в энциклике, полностью посвящённой Евхаристии, – происходит от того факта, что Плоть Сына Человеческого, отдаваемая в пищу, есть Его Тело в славном состоянии Воскресшего. С Евхаристией мы усваиваем, так сказать, секрет воскресения»[31].

И воскресение включает в себя также habitat (среду обитания) человека, космос, всё творение, которое, как пишет Святой Апостол Павел Римлянам, «с надеждою ожидает откровения сынов Божиих» (Рим 8, 19).

Иисус, Который умирает и воскресает, – конечно, истинная причина преобразования космоса. Но возможно, интуитивно догадывается Кьяра, Иисус ожидает и содействия людей, христифицированных Его Евхаристией, чтобы совершить обновление космоса. [32]

Если Евхаристия – причина воскресения, воскресения человека, то не может ли быть так, – задаётся вопросом Кьяра, – что тело человека, «обоженное» Евхаристией, имеет предназначение истлеть под землёй, чтобы способствовать воскресению космоса? [33]

Эти интуитивные догадки уже присутствуют в записях о «Рае 49 года», где мы, кроме прочего, читаем:

Человеческие тела не могут обновиться (воскреснуть), если не в конце, потому что они связаны с природой. Они воскреснут вместе с природой. Они сделают для природы, умерев внутри неё (истлев), то же, что делает Евхаристия для человека: евангелизируют её, то есть обновят. И будут новые небеса и новые земли, обновлённые нами: царями творения, богами творения, искупителями творения. [34]

Евхаристия искупает и уподобляет Богу нас. Мы, умирая, искупаем и уподобляем Богу природу. Поэтому природа оказывается как будто воплощением Слова, продолжением Тела Иисуса. Впрочем, Иисус, воплотившись, принял человеческую природу, в которой собрана вся природа. [35]

Какая грандиозная картина!

Церковь сформирована [благодаря Евхаристии] из «обоженных» людей, единых со Христом, Который есть Бог, единых между собой,[36] она призвана идти по пути к Лону Отца вместе со всем творением. Поэтому всё, что изошло от Бога, возвращается, через Евхаристию, в Бога. Невыразимая тайна, перед которой можно только остановиться, созерцать, благоговеть и, вместе с Кьярой, сделать такое заключение:

Иисусе! У Тебя великий замысел о нас, и Ты осуществляешь его сквозь века. Соделай нас едиными с Тобой, дабы нам быть там, где Ты! О Тебе, сошедшем из Троицы на землю, была воля Божия возвратиться, однако Ты не пожелал вернуться Один, но с нами. И это долгий переход: от Троицы к Троице, через тайны жизни и смерти, страдания и славы. Как чудесно, что Евхаристия – это также «благодарение»! Только с ней можем мы быть соразмерно благодарными Тебе! [37]

И это наша благодарность.

[1] C. Lubich, Scritti Spirituali/4. Dio è vicino, Roma 1995, p. 11.

[2] Ibid.

[3] Ibid.

[4] ID, Risposte alle domande (alla città, Loppiano), 18 aprile 2000.

[5] ID, La dottrina spirituale, Roma 2006, p. 196.

[6] ID, Risposte alle domande (ai focolarini esterni, Rocca di Papa, 30 dicembre 1976).

[7] Cf Ibid. Cf anche A. Torno, Portarti il mondo tra le braccia, Roma 2011, p. 8-9.

[8] Cf ID, Risposte alle domande (ai focolarini esterni, Rocca di Papa, 30 dicembre 1976).

[9] Cf ID, Scritti spirituali/4. Dio è vicino, cit., p. 52-53.

[10] Cf ID, Fermenti di unità, Roma 1977, p. 111.

[11] ID, Scritti spirituali/4. Dio è vicino, cit., p.278; cf La dottrina spirituale, cit., p. 202-203.

[12][12] ID, P’49, 839.

[13] ID, La dottrina spirituale, cit., p. 198-199.

[14] Ibid., p. 200-201.

[15] ID, Una via nuova, Roma 2002, p. 53.

[16] Cf ID, Scritti spirituali/4. Dio è vicino, p. 54; cf ID, Una via nuova, cit., p. 52.

[17] Cf ID, La dottrina spirituale, cit., p. 196.

[18] Cf Tertulliano, Apologia, 39. Cf Benedetto XVI, Dall’Eucaristia il “noi” che abbatte le barriere e apre all’amore, in “L’Osservatore Romano” (7-8.6.2010).

[19] Benedetto XVI, Еsortazione apostolica post-sinodale “Sacramentum Caritatis” 15.

[20] Ibid.

[21] Cf Agostino, Sermone 272, cit. in Benedetto XVI, Dall’Eucaristia il “noi” che abbatte le barriere e apre all’amore, in “L’Osservatore Romano” (7-8.6.2010).

[22] C. Lubich, Scritti spirituali/4. Dio è vicino, cit., p. 41-42.

[23] Cf Benedetto XVI, Dall’Eucaristia il “noi” che abbatte le barriere e apre all’amore, in “L’Osservatore Romano” (7-8.6.2010).

[24] Cf Papa Francesco, Udienza generale, 12 febbraio 2014.

[25] Cf. C. Lubich, L’Eucaristia fa la Chiesa, in “Gen’s” 5 (1983), p. 8.

[26] Cf ID, Scritti spirituali/2. L’essenziale di oggi, Roma 1997, p. 72. Cf anche C. Lubich, Costruendo il “castello esteriore”, Roma 2002, p. 9-10.

[27] ID, L’Eucaristia fa la Chiesa, cit., p. 8.

[28] Cf ID, Scritti spirituali/4. Dio é vicino, cit., p. 53.

[29]ID, Paradiso ’49 nota 754 al cpv 972.

[30] Cf ID, Scritti spirituali/4. Dio è vicino, cit., p. 31-32.

[31] Giovanni Paolo II, Ecclesia de Eucharistia, 18: EV 22, 238; cf anche N. Bux, Il “segreto” della Risurrezione, in “L’Osservatore Romano”, 14 giugno 2003, p. 4 (Riflessioni sull’Enciclica di Giovanni Paolo II “Ecclesia de Eucharistia”/4).

[32] C. Lubich, Una via nuova, cit., p. 108.

[33] Ibid.

[34] ID, Paradiso ’49, 1379.

[35] ID, Paradiso ’49, 1384.

[36] Cf ID, La dottrina spirituale, cit., p. 196.

[37] ID, Scritti spirituali/4. Dio é vicino, cit. P. 21.

Дата добавления: 2015-07-15