|
Том приезжал к Мелани еще несколько раз. Они ходили ужинать, в кино, отдыхали возле бассейна, не замечая явного недовольства Дженет, которая почти не разговаривала с Томом, хотя он оставался с ней неизменно вежлив. Как-то раз он привез к Мелани младшую сестру Нэнси. Втроем они устроили барбекю у бассейна и очень весело провели время. Своей простотой, открытостью и добротой Мелани произвела на сестру Тома неизгладимое впечатление. Глядя на нее, никто не сказал бы, что она звезда, — обычная девчонка, каких много. И когда Мелани пригласила обоих на свой концерт в «Голливуд Боул», Нэнси не могла поверить своему счастью.
До секса у Тома с Мелани дело еще не дошло, они решили не спешить и узнать друг друга поближе, а там видно будет. Сердечные раны Мелани, нанесенные Джейком, еще давали о себе знать, и Том постоянно говорил, что время у них есть. Им вместе было хорошо. Они смотрели все фильмы и слушали диски, которые привозил с собой Том. Познакомив Мелани с сестрой, Том повез ее в Пасадену на ужин к родителям. Мать и отец Тома — искренние и приветливые люди — очаровали Мелани. Они были хорошо образованы, воспитаны и сохраняли по отношению друг к другу теплые чувства. Относились к Мелани с уважением, отдавая должное ее таланту, однако без чрезмерного восхищения. Они приняли ее, как приняли бы любого из друзей своих детей, в отличие от Дженет, которая продолжала видеть в Томе злейшего врага. Она делала все, чтобы оттолкнуть его от себя, но Том понимал: Дженет видит в нем угрозу карьере Мелани. Он не пара ее дочери. И Мелани приходилось постоянно извиняться за мать, а потому большую часть свободного от репетиций времени она стала проводить в Пасадене.
Два раза Том приходил к ней на репетиции и был потрясен ее высоким профессионализмом. Он все больше убеждался, что карьера Мелани не подарок судьбы. Блестящая техника, написанные ею самой аранжировки и некоторые песни — все это было плодом ежедневного упорного труда. Обе репетиции в преддверии концерта в «Голливуд Боул», на которых побывал Том, закончились лишь в два часа ночи, и только тогда Мелани осталась довольна результатом. Звукорежиссеры в разговоре с Томом, пока Мелани репетировала, сказали, что она всегда такая придирчивая. Может работать аж до пяти утра, а на девять назначить следующую репетицию. В общем, она всех держала в ежовых рукавицах, но еще строже относилась к себе. И пела, добавил про себя Том, как ангел.
В день концерта она попросила Тома прийти с Нэнси пораньше и посидеть с ней в гримерной. Том был рад, но, когда они с сестрой пришли, Мелани в гримерной оказалась не одна. Там же гримировали и Дженет, которая вертелась во все стороны, отдавала распоряжения и одновременно пила шампанское. Иногда фоторепортеры и ее просили попозировать. Тома с Нэнси она не видела в упор так долго, как это было возможно, а потом наконец выбежала из гримерки, чтобы позвать парикмахершу, курившую на улице с музыкантами. Те уже знали Тома, и он казался им славным малым.
За полчаса до начала концерта Том с Нэнси оставили Мелани: ей нужно было закончить макияж и одеться. Тома удивила ее невозмутимость перед концертом. Мелани, как настоящую артистку, совсем не пугал восьмитысячный зал. На этом концерте она собиралась исполнить четыре новые песни — хотела перед гастрольным турне посмотреть, как их примут слушатели. До гастролей оставалось мало времени. Том в июле выходил на работу, но пообещал при первой возможности вырываться к ней. Он устроился в «Бехтель», где ему обещали загранкомандировки. Он решил, что работа отвлечет его, пока Мелани будет в отъезде. Работа эта, можно сказать, на него с неба свалилась — она по всему была гораздо лучше того, что наклевывалось в Сан-Франциско перед землетрясением. И все благодаря отцовским связям. Не исключалась возможность учебы в бизнес-школе за счет фирмы в том случае, если им будут довольны.
— Удачи, Мел, — шепнул Том, покидая гримерку. — Фурор тебе обеспечен.
Мелани вручила Тому с сестрой билеты на места в первом ряду. Проводив их, она натянула на себя красное облегающее платье из атласа, проверила макияж и прическу и застегнула серебристые босоножки на высоченной платформе. В течение концерта с одним антрактом ей предстояло сменить шесть костюмов и неплохо потрудиться.
— Одна из моих новых песен посвящена тебе, — шепнула Мелани Тому перед его уходом, ощутив в ответ благодарный поцелуй. — Какая, узнаешь сам. Я ее написала совсем недавно. Надеюсь, тебе понравится.
— Я люблю тебя, — сказал Том.
Глаза Мелани расширились. Она слышала это от него впервые. Слова эти поражали тем больше, что Том с Мелани еще не занимались любовью — они продолжали узнавать друг друга, и им даже без этого было хорошо вместе.
— И я тебя люблю, — ответила Мелани.
Том выскользнул из гримерки. Именно в это время туда вихрем ворвалась Дженет. До выхода осталось менее двадцати минут. Мать велела Мелани прекратить валять дурака и одеваться. За ее спиной маячили несколько папарацци с фотокамерами.
Дженет застегнула молнию на платье Мелани, затем Пэм впустила фоторепортеров. Для двух снимков с дочерью позировала и мать. Рядом с крупной Дженет Мелани выглядела совсем крошкой. С кем бы рядом ни находилась Дженет, она всех подавляла своим присутствием.
Но вот Мелани пригласили на сцену. Концерт начинался. Она побежала за кулисы, проворно перепрыгивая через провода и всевозможное оборудование на полу, коротко поприветствовала музыкантов и замерла за сценой, закрыв глаза. Затем, три раза глубоко вздохнув, медленно сквозь клубы дыма двинулась на сцену. Дым рассеялся, и она предстала перед публикой, посылая ей самую волнующую свою улыбку. Ничего подобного Том не ожидал. Чувственным, низким голосом она проговорила: «Добрый вечер». Ничего похожего на то, что он видел на репетиции, и на ту девочку, которую приводил домой в Пасадену на семейный ужин, не было и в помине. На сцене сияла самая настоящая звезда, приводящая в восторг публику. Потрясающей красоты голос звучал, сотрясая пространство. В ослепительном свете софитов Мелани не видела ни Тома, ни его сестры. Но она чувствовала его присутствие сердцем и пела в этот вечер только для него.
— С ума сойти! — воскликнула Нэнси, трогая брата за руку. Том обернулся. — Это бесподобно!
— Точно!
До самого антракта Том не сводил с Мелани глаз, а когда первое отделение закончилось, тут же побежал за кулисы. Он хотел ей сказать, что она лучшая. Его распирало от счастья, от того, что он здесь, с ней И слушает самый прекрасный в мире голос. Ему не хватало слов, чтобы передать ей свои чувства. До чего ж он не похож на мужчин из шоу-бизнеса, думала Мелани. В нем не было ни капли зависти. Они поцеловались, и Том вернулся в зрительный зал. Мелани меняла костюм. Переодевание было сопряжено с трудностями. Влезть в тесное, еще уже, чем предыдущее, платье помогли Пэм и Дженет. После антракта Мелани выглядела фантастически.
В этот вечер она спела на бис девять композиций. Мелани всегда исполняла их, чтобы порадовать фанатов. Ее новая песня, посвященная Тому, была принята публикой на ура и называлась «Когда я тебя нашла». В ней рассказывалось о первых днях их знакомства в Сан-Франциско, о встречах на мосту, на пляже и о землетрясении в ее сердце. Том слушал затаив дыхание, на глазах Нэнси выступили слезы.
— Это о тебе? — шепотом спросила она. Том кивнул, и Нэнси в изумлении покачала головой. Как бы ни сложилось дальше, стремительное развитие их отношений напоминало запуск космической ракеты, и пока ничто не предвещало спада.
После концерта Том с сестрой зашли к Мелани в гримерку и застали там толпу в несколько десятков человек — фоторепортеров, ассистентку, мать, друзей, поклонников с поздравлениями, каким-то неведомым способом пробравшихся за кулисы. Добраться до Мелани не представлялось возможным. В завершение вечера они поехали ужинать в итальянский ресторан «Спаго», хотя попали туда уже поздно — время ушло на дорогу. Ужин готовил сам Вольфганг Пак[16].
Из ресторана Том с Нэнси отправились домой в Пасадену. Том поцеловал Мелани на прощание и пообещал вернуться утром. Вечер длился целую вечность. На улице Мелани ждал белый — в милю длиной — лимузин. Скромным его не назовешь, но она сегодня — публичная персона. Такой ее Том еще не знал. Ведь он полюбил совсем другую — скромную и домашнюю Мелани, хотя и эта, конечно, ему очень понравилась.
Не успела Мелани добраться до дома, как Том уже звонил ей на сотовый, чтобы в очередной раз повторить, что выступала она блестяще. После этого концерта, особенно услышав посвященную ему песню, он пополнил ряды ее фанатов. Песню он считал полноценной заявкой на еще одну «Грэмми».
— Утром буду, — пообещал он. Они старались как можно больше времени проводить вместе, ведь еще неделя, и она улетит в Лас-Вегас.
— Приедешь — вместе почитаем рецензии. Я это ненавижу. В них обязательно найдется какая-нибудь гадость.
— Не знаю, к чему можно придраться на этот раз.
— Найдут, не волнуйся, — сказала Мелани, уже имея за плечами подобный опыт. — Зависть — штука гнусная.
Именно она, а не плохое выступление чаще всего являлась причиной нелицеприятных рецензий. И тем не менее читать несправедливую критику было всегда обидно. Иногда, если рецензии отличались откровенной грубостью, а такое тоже случалось, мать или Пэм прятали их от Мелани.
Приехав на следующий день, Том увидел на кухне заваленный газетами стол.
— Пока все хорошо, — шепнула Тому Мелани.
Мать с довольным видом передавала ей одну газету за другой.
— Новые песни понравились, — прокомментировала мать с ледяной улыбкой, скользнув взглядом по Тому. Даже она не могла не признать, что посвященная ему песня действительно удалась.
В целом отзывы о выступлении оказались самыми положительными. Концерт произвел фурор, суливший успех ее гастрольному турне и даже ее масштабному шоу в Лас-Вегасе, билеты на которое, как и на концерт в «Голливуд Боул», разошлись в момент.
— Ну что, детки, какие у вас на сегодня планы? — поинтересовалась Дженет, с довольным видом глядя на них, словно это она вчера пела на сцене. К Тому она обращалась в первый раз. Кризис в их отношениях, похоже, благополучно миновал, хотя причины тому Мелани не знала. Может, мать просто благодушно настроена, а может, наконец поняла, что Том не помеха карьере Мелани. Напротив, он поддерживал ее во всем.
— Хочу отдохнуть, — сказала Мелани. На следующий день намечалась запись в студии, а еще через день начинались репетиции перед шоу в Лас-Вегасе. — А что ты сегодня делаешь? — спросила она у матери.
— Пройдусь, пожалуй, по магазинам на Родео-драйв, — просияла Дженет. Ничто так не радовало ее, как удачный концерт Мелани и положительные отзывы в прессе на следующий день.
Сегодня она чрезвычайно удивила Тома, не бросив на него перед уходом злобного взгляда и не хлопнув дверью.
— По-моему, ты наконец принят, — облегченно вздохнула Мелани. — Должно быть, она решила, что ты не представляешь опасности.
— Так оно и есть, Мел. Мне нравится то, что ты делаешь. Вчера вечером ты выступала просто потрясающе. Мне не верилось, что такое возможно, а уж когда ты спела ту песню, я вообще чуть не умер.
— Рада, что тебе понравилось. — Мелани, усталая, но счастливая, наклонилась и поцеловала Тома. Ей было всего двадцать, и Тому она казалась еще красивее, чем прежде. — Вот бы когда-нибудь отдохнуть от этого хоть немного. Со временем все это приедается, — призналась она, уже не первый раз говоря об этом. Работа в лазарете Пресидио стала для нее долгожданным отдохновением.
— Ну может, и получится, — попытался ободрить ее Том, но Мелани отрицательно покачала головой:
— Мама и мой агент никогда этого не допустят. Запах успеха кружит им голову. И они будут доить меня, пока я не помру. — В ее голосе сквозила грусть, и Том, заключив Мелани в объятия, поцеловал ее. Ее взгляд, как и ее песня, глубоко трогал его душу. Мелани — выдающаяся женщина, а он, Том, — избранник судьбы, которая преподнесла ему щедрый подарок. День землетрясения в Сан-Франциско, благодаря которому он встретил Мелани, оказался самым счастливым в его жизни.
В то время как Дженет просматривала рецензии на концерт Мелани в Голливуде, Сара с Сетом читали криминальную хронику. Дело Сета все же попало на страницы сан-францисских газет, хотя, как ни странно, с опозданием. Сета арестовали несколько недель назад, и до сих пор никто не ухватился за эту тему. И вот наконец бомба взорвалась, как фейерверк четвертого июля. Материал попал на страницы газет, появилась публикация даже в Ассошиэйтед Пресс. Похоже, именно в публикациях нью-йоркских журналистов, освещавших арест Салли и грядущее судебное разбирательство, промелькнула информация о его подельнике с Запада, за которую уцепились журналисты Сан-Франциско. Дело Сета, до сих пор ускользавшее от внимания прессы, теперь занимало первые страницы газет. В «Кроникл» смаковали каждую пикантную подробность, опубликовали фото Сета и Сары с недавнего «Бала ангелочков». Сета в прессе не щадили. Журналисты имели в своем распоряжении полный текст обвинения, знали название хеджевого фонда и все обстоятельства, приведшие Сета к аресту. Сообщалось, что дом супружеской пары выставлен на продажу, но есть еще один, на озере Тахо, а также собственный самолет. Все сводилось к одному — имущество Сета нажито нечестным путем, а сам он закоренелый мошенник и жулик. Сет был унижен и раздавлен, а Сара к тому же истерзана. В том, что родители узнают обо всем и на Бермудах, не оставалось сомнений, раз даже Ассошиэйтед Пресс взялось задело. Уж лучше сразу им позвонить. Если повезет, она еще успеет им сама все объяснить. Сету легче: его родителей уже нет в живых. Когда он появился на свет, они были старше родителей Сары. Она не представляла, как мать с отцом переживут этот позор, тем более что оба очень любили Сета.
— Не очень-то приятная новость? — сказал Сет, обращая на нее взгляд. Они оба похудели. Сет был просто кожа да кости, а Сара выглядела изможденной.
— Подсластить пилюлю нечем, — отозвалась Сара.
Это были их последние дни под одной крышей. Они договорились ради детей остаться в доме на Дивисадеро, пока его не продадут, и только потом разъехаться по своим квартирам. На этой неделе ожидалось несколько потенциальных покупателей. Дом уйдет скоро. Сара с тоской ждала этого момента. Но о продаже дома, в котором она прожила всего несколько лет, она сожалела гораздо меньше, чем о рухнувшем браке. Дом на Тахо тоже продавался — со всеми пожитками, включая кухонную утварь, телевизор и даже постельное белье. Сбыть его со всем содержимым оказалось легче — кому-нибудь, кто ищет дом на лыжном курорте, но не хочет возиться с его обстановкой. Обстановка городского особняка продавалась отдельно. Антиквариат и картины выставлялись на аукцион «Кристиз». Драгоценности Сары уже начали раскупаться в Лос-Анджелесе.
Сара продолжала искать работу, пока, правда, безрезультатно. Пармани она оставила при себе. Ведь с кем-то нужно будет оставлять детей, когда она пойдет работать, а отдавать их в ясли, как другие, Сара не хотела. Она с грустью вспоминала три предыдущих года, когда сидела дома с детьми. Но та, прошлая, жизнь канула в Лету. Все деньги до последнего пенни пойдут на оплату адвокатов и возможных штрафов. В общем, работать ей необходимо, и не только для того, чтобы помочь Сету. Детей придется поднимать одной, без мужа. Если все их состояние съедят судебные иски и адвокаты, а Сет все же окажется за решеткой, помощи ждать не от кого. Оставалось рассчитывать только на себя.
После столь страшного предательства Сета она больше никому не доверяла — только себе. На него Сара не могла полагаться, навсегда лишив своего доверия. Всякий раз встречаясь с Сарой взглядом, Сет видел это в ее глазах. Он не видел возможности загладить перед ней вину. Вряд ли это вообще было возможно, судя по ее словам. Она не простила и, наверное, уже никогда не простит. Но он не винил ее — сам был кругом виноват, всем сломал жизнь.
Газетная статья уничтожила его: их с Салли разобрали по косточкам и выставили обычными уголовниками. Ни одного доброго слова, ни капли сочувствия. Они всего лишь парочка подлецов, открывших мошеннические хеджевые фонды, манипулировавших фальшивыми финансовыми документами и обманным путем выманивавших у людей деньги. А что еще можно написать? Все обвинения в их адрес, Сет признал это, были совершенно справедливы.
Все выходные они с Сарой опять почти не разговаривали. Сара не выясняла отношений, не упрекала его. Что толку? Ей было слишком больно. Она безоговорочно доверяла Сету, а он убил в ней эту веру. Посмел поставить на карту их жизнь и жизнь их детей и проиграл, превратив их существование в кошмарный сон.
— Не смотри на меня так, Сара, — наконец сказал он поверх газеты. В воскресном выпуске «Нью-Йорк таймс» вышла статья еще хлеще. Позор Сета с Сарой казался тем более невыносим, что раньше их семью в обществе глубоко уважали. Теперь стали презирать. Не важно, что сама Сара ни в чем не провинилась и до землетрясения даже не подозревала о махинациях Сета. Она ощущала на себе то же клеймо, что и на муже. Телефон разрывался от звонков, но она поставила автоответчик: ни с кем не хотелось разговаривать. Любое сочувствие сейчас было как острый нож, плохо прикрытое ликование завистников вызывало отвращение. А таких нашлось немало. Единственными, с кем она в эти дни говорила, были ее родители. Известие потрясло их, они, как и Сара, не понимали, как такое могло случиться с Сетом. Хотя, кроме беспринципности и непомерной жадности, никаких других причин, толкнувших его на преступление, не проглядывало.
— Неужели ты не можешь по крайней мере делать хорошую мину при плохой игре? — упрекнул ее Сет. — Только усугубляешь ситуацию.
— Думаешь, это возможно? — Собрав со стола тарелки после завтрака, Сара поставила их в мойку. Сет заметил, что она плачет.
— Не надо, Сара... — В его глазах плескалась ядовитая смесь раздражения и паники. — Чего ты от меня хочешь?
Сара обернулась и с болью посмотрела на него.
— Мне страшно, Сет, что с нами теперь будет? Я все-таки тебя люблю. И не хочу, чтобы ты попал за решетку. Я хочу, чтобы все стало как прежде, но это невозможно... меня волнуют не деньги. Я не хочу терять тебя, а ты взял и погубил нашу жизнь. Что теперь делать?
Сету было невыносимо смотреть на нее, и он, вместо того чтобы ее обнять, как хотела Сара, повернулся и вышел из кухни. Измученный и напуганный до предела, он ничего не мог ей дать. Он тоже любил ее, но так боялся за себя, что для Сары с детьми был сейчас бесполезен. Казалось, будто Сет тонет один, хотя он тянул за собой и Сару.
В жизни ее до сих пор, кроме преждевременных родов и угрозы жизни младенца, ничего трагического не случалось. Ребенка спасли. Сета спасти невозможно. Слишком серьезным и вопиющим было его преступление. Даже агенты ФБР, казалось, питали к Сету отвращение, особенно когда видели их детей. Никто из близких Сары не умирал при трагических обстоятельствах. Бабушки и дедушки уходили из жизни либо до ее рождения, либо тихо угасая от старости, никто из ее друзей не погибал в автомобильных катастрофах, не умирал от рака. Те, кого она любила, ее не предавали. Детство Сары было счастливым, родители — законопослушными гражданами. Бойфренды всегда относились к ней трепетно, а Сет всегда носил на руках. Очаровательные дети росли здоровыми. То, что происходило сейчас, было худшим в ее жизни. Все тридцать пять лет ее жизни прошли безоблачно, как один день. И вот теперь над ней взорвалась ядерная бомба. И человек, сбросивший ее на Сару, не кто иной, как ее муж. Это так убивало, что лишило желания разговаривать, особенно с ним. Что делать в этом положении, она не знала, Сет тоже. Выхода просто не существовало. Адвокаты со своей стороны старались сделать все возможное при том наборе ужасных обстоятельств, которые открыл им Сет. В итоге ему придется проглотить пилюлю, какой бы горькой она ни была. Саре тоже, хотя она ничем это не заслужила. Так она выполняла свою клятву «хранить верность в счастье и в несчастье». Ее жизнь рушилась вместе с жизнью Сета.
В воскресенье вечером Сара позвонила Мэгги на мобильный телефон. Они разговаривали несколько минут. Мэгги видела статьи, газеты регулярно выкладывались в комнате отдыха в Пресидио. Она очень переживала за Сару и даже за Сета. Плата за его грехи оказалась непомерно высока. И было жаль детей. Мэгги посоветовала Саре молиться и молилась сама.
— Может, они проявят к нему снисхождение? — с надеждой в голосе предположила Мэгги.
— По мнению адвоката, в лучшем случае ему грозит от двух до пяти лет тюрьмы. В худшем — тридцать. — Сара повторила то, что уже говорила.
— Об этом пока не думайте. Просто веруйте и живите дальше. В некоторых обстоятельствах это лучшее, что можно сделать.
Сара бесшумно прошла мимо кабинета мужа и поднялась наверх. Она хотела искупать детей и поэтому отпустила занимавшегося с ними Сета. Теперь они все делали по очереди и редко сидели в одной комнате. Находиться рядом было слишком тяжело. Сара все думала — лучше или хуже ей будет, когда они разъедутся? Возможно, и то и другое сразу.
В тот же вечер Мэгги позвонил Эверетт. Он тоже читал о Сете в лос-анджелесских газетах. Это громкое дело обсуждала вся страна. Новость потрясла Эверетта — Сара с Сетом произвели на него самое благоприятное впечатление. Это в очередной раз убеждало, что никогда не знаешь, какое зло может таиться в человеческом сердце. Как и другие, Эверетт жалел Сару с детьми и осуждал Сета. Если все обвинения против него справедливы, а звучали они весьма убедительно и в их справедливости Эверетт почти не сомневался, то и поделом ему.
— Но каково теперь Саре! Я наблюдал за ней на благотворительном вечере. Она показалась мне очень приятной женщиной. Но ведь и Сет производил впечатление приличного человека. Кто бы мог подумать! — говорил он Мэгги по телефону. Эверетт видел Сару и в лазарете, правда, мельком, разговаривал с ней недолго. Она еще тогда была чем-то расстроена. Теперь ясно чем. — Если вдруг увидите, передайте ей мои соболезнования, — попросил Эверетт, но Мэгги ничего определенного не ответила. Она держала данное Саре слово и с уважением относилась к установившимся между ними отношениям. Она строго хранила ее тайну и даже не упомянула об их с Сарой встрече.
Звонок Эверетта порадовал Мэгги, тем более что у него все было хорошо. Но после разговора она, как всегда, почувствовала смятение. Ее волновал лишь один звук его голоса. Она помолилась и потом, в сумерках, долго бродила по берегу. Мэгги стала задумываться, не пора ли ей окончательно расстаться с ним. Однако тут же сказала себе, что ей хватит сил справиться с этим. Ведь он в конце концов всего лишь мужчина. А она невеста Господня. Разве под силу мужчине соперничать с Ним?
Дата добавления: 2015-07-18; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
Глава 13 | | | Глава 15 |