Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Ночная охота

Читайте также:
  1. Rm – Среднерыночная ставка дохода
  2. Великая охота марашки в Руссенштрассе
  3. Г) рыночная ориентация
  4. Глава шестая. Антирыночная этика: праксиологический анализ
  5. Зарисовка 2. Ночная
  6. Кровожадная охота
  7. Лес и охота у леле с Касаи

 

Куатье долго не мог прийти в себя. Его первыми словами были:

– Дьявольщина! Страшно глупо вышло, но после того, как я ее поцеловал, я не могу причинить ей зла.

Он взял ее маленькие ручки в свои и подул на них, неловко пытаясь привести девочку в чувство.

– Скажи что-нибудь, цыпленок, – зашептал он, не сознавая, что говорит. – Скажи что-нибудь, мой бедный маленький щеночек. Эй! приходи-ка в себя, не годится так. Вид у меня, действительно, не очень симпатичный, это уж точно. Вот ты и испугалась, было из-за чего, я с тобой согласен. Но вот, дьявол! Дело тянется, как паутина. Вот если бы у меня была хорошая жена, а не та шельма… Ну и дурак же я! Разве есть на свете хорошие женщины?

На мгновение Куатье прервал свой монолог, задумавшись.

– Все равно, – произнес он, когда к нему вернулась прежняя рассудительность, – все равно чертовски глупой ошибкой было поцеловать ее, сам себе помешал… Эй! Голубок, не пора ли открыть, наконец, свои прекрасные глазки? Она словно мертвая! Надо признаться, красивый птенчик, правда хрупкий, еще не оперившийся. Честное слово, мне стало легче, болезнь явно отступает! Как будто я хватил стакан чего-то крепкого!

Он вдруг отпустил руки девочки и подумал, подозрительно щуря глаза:

– Но это еще не все: малышку необходимо похитить – и немедленно! Старик, из-за малышки ты играешь согнем, – предостерег он себя, – не правда ли? Ну хватит, пора действовать. Раз ты такой дурак, Лейтенант, и ты поцеловал ее, и, конечно же, это была твоя ошибка, так теперь тебе нужно ее забрать и все тут. Обморок мне только на руку, завернем ее, как она есть. Она не двигается, не кричит – прекрасно! Ее не видно и не слышно. Интересно: тяжелая она? – приговаривал Куатье, подбадривая себя и наклоняясь над девочкой.

Он слегка приподнял хрупкое тело:

– Честное слово, тут говорить-то не о чем, ведь она как перышко.

С превеликой осторожностью он взял все четыре конца шелкового одеяла и завернул ребенка словно сверток. Но ему это не понравилось: почему-то ему казалось, что девочке должно быть неудобно внутри. Тогда он укутал ее одеялом, оставив щелку возле рта, чтобы она могла свободно дышать.

– Эскадрон! Напра-во! К бою! – приказал он сам себе, взяв девочку на руки. – Галопом марш! – пробормотал Куатье и направился к выходу.

Когда он проходил мимо камина, зеркало вновь послало ему свое изображение. Теперь на него смотрело совсем другое лицо. Он приветственно кивнул зеркалу:

– Лейтенант, старик, когда вы входили сюда, у вас было лицо мертвеца. Теперь лучше. Держитесь, дружище, и удачи вам!

Он взял с собой светильник, чтобы не спотыкаясь пересечь комнаты, отделяющие его от выхода; он боялся побеспокоить свою ценную ношу.

Я употребил слово «ценная». Во всяком случае Лейтенант, сам не понимая почему, неожиданно стал очень дорожить ею.

На столе в столовой он увидел холодную курицу, которой еще недавно пытался поужинать.

Тем лучше! Теперь он съел ее с большим аппетитом.

Но рассиживаться не приходилось. Ребенок мог прийти в себя, и это было опасно. Куатье хотел проскочить, по крайней мере, Префектуру до того, как девочка очнется.

Он медленно спустился по лестнице, предварительно оставив в замке отмычки, как ему было приказано.

Дверь на улицу оказалась распахнутая настежь; он осмотрелся и направился в сторону улицы Барийери.

Эта дорога вела прямо к тому подозрительному кабачку «Срезанный колос», находящемуся в конце улицы Аморо, около почтовой станции, в тех мрачных кварталах, которых полно между улицей Ангулем и старой крепостью Тампль.

Поначалу у него появилась надежда. На первый взгляд, набережная была пустынна; к тому же, в такие лунные ночи в Париже экономили масло для уличных фонарей. Так что у него были все основания надеяться проскочить незамеченным мимо какого-нибудь случайного жандарма:

Он шел по середине улицы медленным, уверенным шагом, чтобы не вызвать подозрений.

Он двигался вдоль стены садовой ограды у здания Префектуры. Оно, как мы знаем, находилось рядом с домом, который Куатье только что покинул. Вдруг, слева от себя, он услышал легкий шум, и резко вскинул голову.

Над гребнем стены, словно выровненном по нитке, возвышался по центру какой-то странный выступ. Очертаниями выступ напоминал голову то ли ребенка, то ли кота.

Куатье медленно двинулся вперед, сердце его бешено стучало. Не прошел он и десяти шагов, как позади него раздалось знакомое мяуканье.

– Пистолет! – вскричал Лейтенант. – Значит и месье Бадуа где-то рядом. Гром и молния!

Он захотел ускорить шаг, но из тени на углу Иерусалимской улицы высунулась человеческая голова.

– Так, так, – сказал месье Бадуа, а это был именно он. – Вот рассыльный, который бежит по своим делам при свете луны. Это подозрительно. Поговорим с глазу на глаз, парень? – обратился он к Клампену.

Одновременно он весь подался вперед, стараясь перекрыть путь Лейтенанту. Куатье, по правде говоря, совсем не испугался, так как предполагал, что Бадуа и его шпион, как называли Пистолета, были одни. Но вызов Куатье не принял. Он кинулся было в направлении Нового моста, предварительно окинув взором стену вдоль здания Префектуры, однако над оградой больше не было таинственного выступа в виде кошачьей головы. Зато кто-то неожиданно появился у ее подножья: Куатье споткнулся, схваченный за ноги чьими-то худыми, цепкими руками.

Лейтенант мгновенно запустил длинные упругие пальцы в волосы нападающего и, не останавливаясь, швырнул несчастного Пистолета со всего размаха об стену.

– Ты больше не продашь ни одного кота, поганец! – язвительно проговорил Куатье.

Лейтенант славился своей силой. Он мог завалить быка. Пистолет врезался в стену, как тряпичная кукла сполз вниз и неподвижно лег на тротуаре. Через секунду-другую к нему подбежал не на шутку встревоженный Бадуа и склонился над недвижным телом, желая убедиться, нужна ли здесь его помощь. К его огромному удивлению Пистолет вдруг спокойно произнес:

– Да не волнуйтесь вы так, шеф, я всего лишь притворился мертвым. Я уже три раза падал с крыш и ни разу ничего себе не повредил. Держитесь уверенней и действуйте, ведь мы его еще не поймали!

Тем временем беглец несся изо всех сил в направлении Нового моста; прежние страхи вернулись к нему, и он говорил себе:

– Смешно! И на что только я надеялся? Нет, дело добром не кончится.

Если такие люди, как Лейтенант, начинают сомневаться, считай – они уже наполовину проиграли.

Достигнув улицы Арле-дю-Пале, Куатье, в случае если не встретит ничего подозрительного, решил свернуть в нее, а в случае засады продолжать двигаться вдоль набережной.

Улица Арле казалась пустынной, однако бандит пошел прямо. И правильно сделал.

Едва он исчез в темноте, две тени отделились от стены и побежали навстречу месье Бадуа. Это были Мартино и еще один агент тайной полиции, из числа тех, кто обедал у мамаши Сула.

Приглашение поучаствовать в охоте, сделанное Бадуа, было принято. Пришли все гости.

Словно у Куатье на затылке были глаза, так явственно он видел и ощущал подкрепление, которое получил Бадуа. Лейтенант мгновенно оценил ситуацию. Полицией были приняты все меры по задержанию преступника; он был уверен, что преследователи окажутся справа и слева, позади и впереди, везде, куда бы он ни пошел.

Из-за пазухи Лейтенант вытащил огромный нож для разделки мяса. Именно этим ножом он заколол в комнате Готрона ни в чем не повинного Жана Лабра.

Левой рукой он по-прежнему прижимал к груди закутанную в одеяло девочку.

Он бежал с неимоверной быстротой; ноша не мешала ему, она весила не больше, чем соломинка или перышко.

На Новом мосту, ближе к середине, на фоне памятника Генриху IV, стояли двое, преграждая путь. В руках у них были увесистые дубинки.

Куатье, увидев их, остановился. Тень пока надежно скрывала его.

– Это последняя засада, – сказал себе бандит и, подумав, добавил: – Если мне удастся пройти ее, вспоров сыщикам животы, то я вздохну спокойно.

Вывод напрашивался сам; раз они здесь стоят, значит его, Куатье, хотят вынудить пойти направо, вдоль набережной Орлож, или налево, мимо моста, в направлении предместья Сен-Жермен.

Но отважный бандит теперь не был похож на самого себя. Он заколебался и сказал себе:

– Забавно, но я не хотел бы, чтобы пострадала малышка.

Инстинкт толкал его на набережную Орлож, ведь здесь была самая короткая дорога; но это означало оказаться вновь около Префектуры. Другой путь был в три раза длиннее, но давал надежду проскочить.

За Новым мостом можно было выбрать три направления, не считая улочки Невер, в конце концов, не целая же армия охотилась за ним сегодня ночью.

Он полностью полагался на свои ноги.

Его не беспокоила длина пути, лишь бы он вырвался из окружения.

Он повернул налево, в сторону Нового моста, откуда никто не показывался.

Те двое, что охраняли мост справа, немедленно покинули свой пост и присоединились к месье Бадуа и его помощникам, которые собрались под мостом.

В оцеплении стояли шесть человек, в том числе и Пистолет, который сжимал кулаки и бормотал:

– Грубиян, я тебе припомню это!.. Обозвать меня поганцем!

Внезапно он поинтересовался:

– А кто следит за набережной Орлож?

– Папаша Маро, – ответил Бадуа. – Вот он!

Пистолет повернулся в указанном направлении и напряг зрение.

– Ага, вон он, залег на тротуаре, – заявил охотник за кошками. – Если Лейтенант побежит туда, мы потеряем его из виду… Кто охраняет левый берег?

– Месье Шопан, месье Мегень и все, кто остался у здания Префектуры, – пояснил Бадуа.

– Мы возьмем его! – заорал Клампен. – Непременно возьмем! Даже если сатана заодно с ним; но я хотел бы знать, черт возьми, что он там тащит, так бережно прижимая к груди?

Ранее пустовавший Новый мост, теперь был сплошь застроен лавками мелких торговцев и кустарей.

Хозяином правой крайней лавки был продавец фосфорных спичек по имени месье Фумад; в левой лавке торговали щетками, ваксой и мазями. Рядом с ними расположился специалист по стрижке собак и кастрированию кошек.

Куатье без всяких осложнений в два шага достиг этих лавочек. Однако еще рано было делать передышку. Наоборот, он говорил себе:

– Они чувствуют свою силу, раз дают мне свободу передвижения. Они уверены в себе. Тем не менее, пока все идет хорошо, а вот отступать – все равно некуда. Если их не больше троих, то я нападу первым и прорвусь! Это уж точно!

Его рука все крепче сжимала рукоять ножа.

Но их было больше троих.

Шопан неожиданно вынырнул из тени лавки Фумада в сопровождении двух жандармов. Так как Лейтенант бежал влево, месье Мегень и еще один сыщик выскочили навстречу – оба вооруженные дубинками со свинцовыми набалдашниками.

В то же время новая группа агентов полиции появилась из-за угла улицы Дофин и направилась прямо на мост.

– Обложили меня со всех сторон! Обложили, как дикого зверя! – Прохрипел Куатье и бросился назад. – Я сам полез в ловушку! Где были мои глаза? О чем я только думал? Маленькая мадемуазель помешала мне, бедная девочка! Из-за этого поцелуя у меня совсем отшибло мозги!

Он несколько раз поворачивал то в одну, то в другую сторону, не надеясь уже найти выход, так как знал, что окружен; он напоминал загнанного хищника. Луну закрыла тонкая вуаль туч, но рассеянные серебряные лучи все же давали немного света.

Куатье увидел позади себя молчаливое и неподвижное оцепенение, преградившее вход на мост.

– Обложили, со всех сторон меня обложили! – повторил он. – Я не крал ее! Зажали, со всех сторон обложили! Черт их побрал! – выругался он, засунул девочку подмышку, как сверток, более не церемонясь. – Дорого же мне обошелся тот поцелуй!

Со стороны улицы Дофин жандармы, выстроившись цепью, медленно приближались к нему; другие стояли неподвижно. Между двумя группами все еще сохранялось довольно большое расстояние. Все были сосредоточенны и молчали; каждый понимал, что, судя по всему, скоро на мостовой прольется много крови.

Лейтенант был известен, как отчаянный бандит и отпетый негодяй. В полицейских кругах знали также и много раз обсуждали его недюжинную силу, хладнокровие и отвагу. Никто и не думал, что Лейтенант сдастся без боя. А как известно, загнанный, возможно раненый и окровавленный хищник прежде чем упасть, успевает подчас загрызть и треть своры гончих псов.

– Эй! Мужички! – Куатье принял вызов. – Позабавимся вместе немного? Организуйте перекличку сейчас, пока есть время, чтобы знать, скольких вы не досчитаетесь потом.

От этих слов у некоторых жандармов кровь застыла в жилах; следует отметить, что эти люди не отличались мужеством солдат.

Они не нюхали пороха в больших кровавых сражениях и вовсе не жаждали лавров славы.

Хотя мы знаем множество примеров личного мужества блюстителей общественного порядка, в целом их сложно назвать героями.

Но не будем унижать их, они остаются самыми бесправными людьми на земле, которую они защищают. Их не любят, их презирают. Писатель, выступающий в их защиту, рискует лишиться популярности так, словно бы он похвалил пруссаков или казаков. Однако во все времена полицейские всегда сражались с всеобщим врагом: преступником. И сражались с ним без оружия. Даже если у них есть оружие, им запрещено стрелять.

Я утверждаю: если забыть о фатальной немилости, которая висит над скромными тружениками всеобщей безопасности, о бессмысленной неприязни, которую питают во Франции к тем, кто охраняет нашу жизнь и позволяет нам спать спокойно, то вы будете вынуждены признать их героями.

Я сказал во Франции, так как, наверняка, есть страны, где не презирают защитников законности.

Французы – интеллектуалы, умницы, изысканный, очаровательный, неповторимый народ, – как ни странно, питают слабость к ворам.

Как только во французских романах, в драмах, в комических операх появляется вор, он вызывает неизменный интерес. Автор знает, где искать успех, он не торопится вырисовывать характер, главное – вызвать симпатию.

Вор нравится, убийца не вызывает неприязни.

Их наделяют живостью ума, благородством и блеском манер, обувью из мягкой кожи, изысканной одеждой, поэтичностью, красотой и шляпами с широкими полями и пером.

Их делают тенорами, в крайнем случае, баритонами; бас, который не нравится дамам, достается судьям; и, конечно, их делают порочными соблазнителями.

Что же касается жандармов… Какой ужас!

Даже не произносите имени городского жандарма, если не хотите скандала.

Пойти против этого всеобщего мнения означало бы сломать характер нации: мы жадны до преступлений и обожаем плутов.

Но я удивляюсь и не понимаю, откуда берутся отдельные гордецы, которые плюют на общественное мнение, помогая вершиться правосудию, несмотря на всеобщую любовь к преступникам.

Кто они эти самоотверженные люди? И сколько платят им за их преданность делу, достойную высших похвал?

Лейтенант избрал свой путь. В три прыжка он достиг западного входа на Новый мост, который выходит к Институту.

Он положил свой сверток на парапет, развернул плечи и выпятил свой могучий торс: он приготовился к защите.

– Подходите! – позвал Куатье. – Я хочу скушать с полдюжины ваших дружков, прежде чем захлебнусь собственной кровью. Вы же знаете, я живым не дамся, паршивые собаки! Подходите! Ну! Подходите!

 

XVI


Дата добавления: 2015-07-14; просмотров: 128 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: УГОЛОК СТАРОГО ПАРИЖА | МАНСАРДА | ЗАСТОЛЬЕ ГОСПОД ПОЛИЦЕЙСКИХ ИНСПЕКТОРОВ | ПИСЬМО ПОЛЯ | КОМНАТА № 9 | СУАВИТА | ЧЕРНЫЕ МАНТИИ | ДЕЛО ГРАФИНИ | МАМАША СУЛА | ИСТОРИЯ МАТЕРИ |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ЛЕЙТЕНАНТ| ПОДВИГИ ПИСТОЛЕТА

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.016 сек.)