Там, где не царствует Любовь

Гуманная педагогика, как она сложилась в моём сознании и практике, есть вариация на тему классической педагогики. Она отличается от традиционной авторитарной педагогики не тем, что призывает образовательный мир к ненасилию, а тем, что выводит из обихода педагогического сознания и образовательной действительности насилие как понятие и как деяние.

Если в образовательном процессе есть насилие, значит, есть и причина, его порождающая. Причина эта лежит в самом образе мышления тех, которые теоретизируют педагогику (то есть, учёных) и тех, которые строят практику (то есть, учителей и воспитателей).

Причина не мелочная, не такая, чтобы было бы достаточно умоляюще попросить учителей и воспитателей не пользоваться насилием применительно к своим ученикам и воспитанникам. Попросить, конечно, можно, можно и пристыдить их, даже пригрозить законом, но они, – учителя и воспитанники, – если даже сто раз пообещают, что так больше не будут, всё равно то и дело будут применять насильственные меры. И это потому, что причина, провоцирующая их на силовой подход к детям, есть опора, точка отсчёта педагогического сознания: материалистический взгляд на мир образования, на самих детей.

Материалистическое педагогическое сознание ведёт учителя к такому роду образовательной практики, когда знание превращается в товар и в предмет купли-продажи, когда святое служение становится услугой и тоже подвергается продаже, когда ненаблюдаемые и неизмеряемые материалистическими мерками следствия воспитания и духовного роста (скажем, великодушие, благородство, совесть, справедливость, вера, любовь...) отклоняются как не имеющие товарного вида, когда личность школьника воображается как ходячая цифра в виде отметок и баллов, когда...

Материалистическое педагогическое сознание может иметь только одно детище – авторитарную педагогическую практику. В нём не приживётся принцип Песталоцци – «мысля любить и любя мыслить», у него свой принцип – «мысля требовать и требуя мыслить». Детей можно любить, если они не будут мешать педагогическому процессу; их можно любить, если они хорошие, а нехороших лучше вывести из сферы преподавания.

Но неужели нужна будет глубокая наука, чтобы понять:

Там, где не царствует Любовь, троном обязательно завладеет злоба.

Там, где не почитается Дух, будут обязательно почитать выгоду.

Там, где нет веры, обязательно восторжествуют неверие и недоверие.

Там, где нет Света, обязательно наступит тьма.

И, вообще, там, где не нуждаются в Боге, обязательно возрадуется безбожие.

Авторитарная педагогика, конечно, осознаёт свою неприглядность. Потому сама же призывает себя к ненасилию, прикрывается возвышенными понятиями, в том числе понятием гуманности.

Гуманность – понятие высшего порядка: оно означает «богопознание»; гуманный – тот, кто познаёт в себе Творца, познаёт Свет в себе.

Но в материалистическом сознании смысл гуманности не выходит за грани человеческих взаимоотношений. Для педагогики ненасилия, что есть старание облагораживать силовой педагогический процесс, слово «гуманный» в его материалистическом смысле становится способом прикрытия.

Гуманная педагогика есть суть всей классической педагогики, основанием которой являются такие высшие смыслы, как: ДОБРОТА, ВЕРА. ДУХОВНОСТЬ, ЛЮБОВЬ, БОГ. Педагогика в этом отношении, как выразился Климент Александрийский (один из отцов раннего Христианства – 150-215-е годы жизни) в своей классической книге «Педагог» – есть «путь по прямому направлению к Богу». Действительно, в основе классических педагогических учений нетрудно обнаруживать христианские начала, что и делает их учениями из Будущего.

Дата добавления: 2015-07-14