Сказка про Прекрасную Лань, Великого Медведя и Ваню-Чудика (окончание)

А наутро возле тюрьмы уже стояла плаха, в этом государстве все было хорошо налажено. Ваню вывели из тюрьмы чуть свет, связанного, невыспавшегося. Его поставили на краю двора. Вышел и сам король, такая у него была утренняя зарядка – смотреть на казни. Они стояли во дворе, медленно поднималось Солнце. Ворковали голуби, на улице мели мусорщики. «Тихо жил я, – подумал Ваня, – тихо и помру». Он думал о своей Лани, тихо называл ее про себя: «Чуть!», «Чудь!» У них были такие ласковые имена друг для друга, они давно заметили, что их имена легко смешать и сделать похожими. Чуть – Чудик. Ну вот, он стоял на дворе, и разговаривал с ней, хотя не выходило очень спокойно, да и слова не клеились. Потом его подвели к плахе.

И вдруг на улице раздались крики – и одновременно тишина – крики вдали, и тишина возле. Все повернулись к выходу на площадь – а оттуда выскочила, как будто просто появилась – прекрасная Лань. Смотрит на Ваню, а он смотрит на нее, и только слезы дурацкие ему застят взгляд. И на сердце так хорошо, хоть и понимает, что волноваться надо, что ведь ее могут схватить, что что-то страшное может произойти, а такой праздник внутри, что только петь. Смотрит во все глаза, и не он один, конечно, – все, кто были, прилипли взором к прекрасной Лани.

А король, не будь дурак, тут же взглядом посылает своих солдат – оцепить выход, вызвать всех, все замуровать, чтоб не сбежала. И поет у него, у дурака, прямо песня в груди – ай, какой я молодец, вот прежний король войска посылал, а я легким движением пальца! Такую лань заполучил! Смотрит на нее и насмотреться не может. И идет прямо к ней, растопырив руки, думает погладить. А Лань тогда переводит взгляд с Вани на короля – а он уже совсем близко – и она смотрит вверх – а там замер Медведь – и они встречаются глазами, и бежит их обычная искра, хоть и не в обычное время – и когда Лань переводит глаза на короля, тот вспыхивает и сгорает. В одну секунду, секундочку! Какой дурак!

И люди начинают разбегаться, потому что зрелище – зрелищем, а смерть – смертью, и очень скоро на площади не остается никого, кроме Лани, Вани-Чудика и вверху над ними – Великого Медведя.

Ваня, счастливый, поднимает заплаканное лицо кверху и спрашивает: «Это ты позвал ее?»

А Медведь медленно качает головой – «Нет» – и медленно, будто сгорбившись, уходит.

Нет, он не звал Лань в это утро. Он прошел мимо нее, закрыв глаза. Хороший, толстокожий Мишка! Конечно, она все сразу поняла. Если и не все, то почти все. Сколько там было до города – она все пролетела единым духом.

Потом она подталкивала его ко дворцу – иди, мол, правь, становись королем. Он тащил ее за собой. Она легко ускользала – ну, конечно, сейчас я брошу свои горы и поселюсь в этой развалине. Тогда пошли! – и он тащил ее в другую сторону, к горам. Ну, нет, – отталкивала она его – ты должен править во дворце! Вон твой народ, такой дурацкий! Ну, милый, иди! Ты же хотел пожить в городе, хоть немножко, на, поживи!

Если так долго стоять внизу, в городе, тело тяжелеет. И чудесная Лань, Лань Чуть-свет, самая легкая и чудесная в мире лань, стала наливаться совсем незнакомой ей силой. Вначале это было как тяжесть в ногах…

А потом она превратилась в женщину.

Он повел ее во дворец, и они стали королем и королевой.

Каждое утро, чуть свет, когда приходил Великий Медведь и они встречались глазами, она опять превращалась в Лань.

Иногда она убегала вслед за этим в горы, а иногда оставалась стоять на земле – и тогда через несколько минут опять становилась женщиной.

Ее гляделки с Медведем остались прежними, ласковыми и чистыми не по-земному. Она-то его нисколечко не винила за то утро, когда он весточку от Вани не передал.

А Медведю иногда становилось стыдно. Днем он занимался делами, а вот вечером, иногда, отдыхая, он вдруг стыдился и алел.

И получался красный закат. Потому что Медведь, конечно, был Солнцем – вы не знали?

***

_________

_________

_________

___ ___

_________

_________

когда «благородный человек», став на путь движения к цели (в гексаграмме «Война»), приближается к ней (в следующей ситуации «Приближения»), и убеждается, что небо на его стороне (пройдя через «игольное ушко» предыдущей гексаграммы), он переходит в наступление. В сказках это момент битвы окрепшего героя со змеем, кащеем и прочими силами зла. Силы сопротивления здесь явственно сильны – они видны в верхней триграмме

_________

_________

_________сплошного янского напряжения, символизирующей внешнюю ситуацию (вспомним драконов первой чисто янской гексаграммы).

Но герой, видный в нижней триграмме,

___ ___

_________

_________обладает «разрешением» и «радостью» (это основные свойства этой триграммы), в нем теперь смешаны ян и инь в прекрасной пропорции, делающим его крепким и неуязвимым.

Герой переходит в наступление. Его задача, как гласит Книга Перемен, – «наступить на хвост тигра так, чтобы он не укусил тебя самого».

События в этом сюжете движутся стремительно, ибо «путь, по которому ты ступаешь, – совершенно ровный».

***

Герой может обманывать других («скрывшемуся человеку стойкость – к счастью»), но он не должен обманывать себя, что он, дескать, «просто вышел погулять». Наш замечательный Ваня чудик спустился в город – зачем? Зная сюжет (а бессознательно мы его знаем, хотя бы зная множество подобных сказок), можно уверенно сказать: чтобы стать правителем этого города. Герой идет в наступление когда на коне и с мечом, а когда пешим и в грязной робе. Сущность сюжета от этого не меняется: он придвигается к тигру, чтобы наступить на его хвост.

Совершенно очевидно, что на этой дороге его ждут серьезные препятствия. И очень может быть, что по ходу дела возникнет сильная зажатость в тиски неприятностей и опасностей, подобная сидению Вани чудика в тюрьме. Как гексаграмма с пятью сплошными чертами, его окружат твердые стены, и только тонкий лучик надежды будет пробиваться через единственную иньскую прорезь. «И одноглазый может видеть; и одноногий может наступить. Но если так наступить на хвост тигра, то он укусит этого человека». Необходимо иметь «две ноги» – ну, например, и ум и сердце; или и вдохновение и опыт; или уметь и думать и действовать. Можно это понять и так: в тяжелый момент тебе понадобятся две ноги, причем одна из них должна быть свободна. В нашей сказке такую роль играет Лань.

Но ситуация кризиса здесь совсем недолгая, как бы остра она ни была. Близко «решительное наступление», сметающее остатки сопротивления. Наступление ведет к победе героя. Это подтверждается следующим сюжетом Расцвета.

Дата добавления: 2015-07-14