Калькутта, Индия, 2009 год

В начале 2009 года ему позвонила женщина из Калькутты. Это было вскоре после того, как он увидел Софию в библиотеке университета. Женщина представилась как Амита. Она минуту болтала с ним по-бенгальски, и только потом ему удалось убедить ее, что он не говорит на этом языке.

— Как вы можете не знать бенгальского? — с укором спросила она на ломаном английском.

— Почему я должен его знать?

— Вы там не жили?

— Мы не могли бы перейти на английский?

Она рассмеялась, и Дэниел понял, что это Бен.

— А, так это мой старый друг, — произнес он на устаревшем итальянском диалекте, которым они пользовались на корабле.

— А теперь ты хочешь говорить на разных языках? — снова на английском спросила она.

— У нас много общего, — сказал он на латыни.

— Можешь приехать в гости?

Когда его призывал к себе Бен, надо было ехать.

— Да. Когда?

— Поскорее! Когда захочешь.

Она продиктовала ему адрес, и Дэниел купил билет на самолет на следующий день. У него в больнице оставалось много отгулов.

Он разыскал ее в маленькой квартирке на верхнем этаже старого дома в густонаселенном бедном районе Калькутты. Она была молодая, с очень подвижным лицом. На ней было очаровательное сари небесно-голубого цвета и звенящие золотые браслеты на запястьях. Она сразу же обняла его и повела за собой в небольшую кухню, где она готовила какое-то кушанье.

— Ты очень красив, Дэниел, — сказала она, игриво приподнимая брови.

— В этой жизни мне повезло, — откликнулся он. — Если красота — это везение.

— Иногда да, иногда нет. — Она пальцем попробовала что-то из одной кастрюльки. — Изумительно, — объявила она.

— Я рад тебя видеть!

— А я рада видеть тебя. — Приблизившись к нему с ложкой в руке, она поцеловала его в подбородок. — Мне бы хотелось целовать тебя еще, — сказала она, указав ложкой в сторону небольшой комнатки с полуоткрытой дверью. — Я бы хотела отвести тебя туда, но знаю, ты любишь другую девушку.

Дэниел рассмеялся. Трудно было понять, шутит она или нет, но, независимо от этого, он не мог вообразить, что ляжет с Беном в эту неубранную постель. Прежде всего потому, что она была Беном, он был с ней недолго знаком, как с Лорой и другими. Дэниел никогда не мог выбросить из головы прежние жизни. Ничьи, тем более Бена. Впервые встречая человека, Дэниел испытывал затруднение оттого, что его привлекало любое последующее перевоплощение мужчины в женщину. Ему плохо удавалось жить между тем и этим.

— Я — Амита, — произнесла она.

— Ты — оборотень, — шутливо промолвил он.

— Нет, это жизнь, — возразила она. — А то, чем занимаешься ты, не жизнь, а существование.

В глазах ее мелькнула нежность, но он невольно отпрянул.

— Расскажи мне о своей девушке, — попросила Амита.

— Я знаю, где она сейчас, — сказал Дэниел.

— Почему же ты не с ней?

Можно было не сомневаться, что Бен способен задеть за живое. Дэниел устал, он приехал в Калькутту и не хотел лгать.

— Несколько лет назад я пытался поговорить с ней и все испортил. Я слишком поторопился и напугал ее. Не думаю, что после этого она захочет видеть меня. Перед тем как попытаться снова, я дал ей передышку.

Даже для его собственных ушей это объяснение прозвучало беспомощно. Сколько времени он собирается ей дать?

— Вероятно, ей не нужна передышка.

Дэниел устало вздохнул.

— Не знаю, кого она хочет. Но думаю, не меня.

Амита стояла с ложкой в руке, покачиваясь и глядя на него.

— Ах, Дэниел, — произнесла она наконец. — Тебе нужна любовь. Ты растерял все свои навыки.

Он рассмеялся.

— Вот почему ты хотела заманить меня в спальню…

— Любовь — это любовь.

Он покачал головой. Ее заигрывания были проявлением жалости.

— Сейчас не совсем подходящее время снова попытаться встретиться с Софией. Если немного подождать, может, у меня появится шанс, — проговорил Дэниел.

Амита кивнула.

— Так можно ждать вечно. — Она подтянулась, чтобы сесть на столешницу. Потом оперлась подбородком на руку и произнесла: — Может, если бы ты обратился к ней самой, назвав по имени, а не как к кому-то другому, то не отпугнул бы ее.

— Что ты имеешь в виду? Я не обращался к ней как к кому-то другому. Я называл ее Софией, но она и есть София. Разве неправильно ее вспоминать?

— Она не София. София — это воспоминание. — Амита спрыгнула со столешницы. — Полагаю, ее зовут Люси.

— Это та же самая девушка.

— И да, и нет.

— То есть?

— Ты скряга, — усмехнулась Амита. Бен и раньше называл его так. — Люби ту, которую любишь, пока она твоя. Это все, на что ты способен. Отпусти ее, когда сочтешь нужным. Если ты умеешь любить, то никогда не иссякнешь.

Слова Бена звучали бодро, но Дэниел был по-прежнему ошеломлен и чувствовал себя уязвимым.

— Попробуй, — ласково сказала Амита, протягивая ему ложку.

Он попробовал.

— Очень остро.

— Правда? — Заглянув в поваренную книгу, Амита вновь захлопнула ее. — С тех пор как мой муж стал служить в армии, я готовлю и читаю. Готовлю и читаю.

— Твой муж?

Дэниелу стало стыдно, что он уставился на соблазнительную полоску ее смуглого живота.

— Да. А когда он вернется, я удивлю его моими кушаньями, — произнесла она, размахивая ложкой.

У него все во рту горело.

— Удивишь, не сомневаюсь.

Некоторое время Дэниел наблюдал за Амитой. Она увлеченно что-то помешивала, резала и бросала в кастрюлю. Казалось, ей доставляет удовольствие бросать перцы в кастрюлю, а не просто класть их туда.

— Иногда не мешает все испортить, — весело призналась она. Потом попробовала зеленое кушанье из маленькой латунной миски. — О-о-о, — задохнувшись, простонала она. — Вот это сюрприз.

— Правда?

— Да! Может, не в хорошем смысле. Приготовление еды всегда непредсказуемый процесс, правда?

На протяжении четырех столетий Дэниел так не считал — с тех самых пор, как семь долгих лет готовил еду на галере, бороздящей Адриатику.

— Нет, — возразил он.

— Ах, но ведь так и есть. — Она заглянула в поваренную книгу. — У меня нет ни матери, ни сестры, которые научили бы меня, так что приходится учиться самой.

Дэниел очень устал. Сказывался долгий утомительный перелет и привычка Бена втягивать его в неопределенные ситуации.

— Как ты находишь для себя что-нибудь новое? — спросил он. — Как тебе удается отыскивать что-то удивительное?

Амита обмакнула палец в зеленую массу и поднесла к его губам. Он лизнул, вкус оказался просто ужасным. Даже отвратительным.

— Ты права. Это настоящий сюрприз.

Почему-то он вспомнил слова, которые произнес Бен, когда они всматривались в ночное звездное небо во время долгой спокойной вахты в Эгейском море: «Я плохо улавливаю общие закономерности».

Дэниел знал, что скоро она заговорит о цели его визита, и случилось это после ужина. Они сидели на нагретой крыше, щелкая семечки и наблюдая за большой семьей, которая расположилась в пляжных креслах на соседней крыше.

— Оборотень — не я, — вдруг произнесла Амита. — Это твой старший брат.

— Правда?

— Да. Теперь он с легкостью крадет тела. У него есть опасный друг.

— Что ты имеешь в виду? Кто?

Дэниел стал торопливо перебирать в уме людей, которых встречал или о которых слышал на протяжении многих лет. Однажды в Генте подошел человек, утверждая, что он архангел Азраил. Женщина из Нового Орлеана, Евангелина Брассо, с группой последователей, говорила, будто видела Апокалипсис. Существовала настоящая преисподняя подобных людей. Дэниел пару раз погружался в нее, но старался избегать. Их обычно окружали прихлебатели, мифотворцы, сплетники и отъявленные лгуны. Среди них ему трудно было сохранять самообладание. Но теперь он жалел, что не удосужился узнать больше.

Амита почесала руку. У нее были тонкие, проступающие, как у птицы, кости.

— Он давно уже копит силу. Ты вот не встречаешься со своей девушкой, а он ее разыскивает.

Дэниел почувствовал, как у него болезненно сжалось горло.

— Он разыскивает Софию?

Амита с хрустом разгрызла семечко и стала выковыривать шелуху из зубов.

— Отыскав ее, он найдет тебя.

— Что ты имеешь в виду?

Она задумалась.

— Вероятно, он уже ее нашел.

Дэниел встал и принялся шагать по крыше. Он чувствовал тяжесть в желудке из-за ужасного ужина с сюрпризом.

— Как такое возможно? Он ведь не умеет распознавать души. Ты сама утверждала. Разве не помнишь?

Она приблизилась к нему и проговорила:

— Очевидно, у него есть помощник.

— Как? Кто? Что ты имеешь в виду?

Снова и снова повторяя одни и те же слова, Дэниел чувствовал себя идиотом. К тому же он знал, что Бен никогда не ответит на подобные вопросы.

— Откуда ты это узнала? — воскликнул он.

Амита пожала плечами, но, заметив его состояние, произнесла:

— Я вспомнила.

Он напряженно всматривался в нее.

— Но этого пока не случилось?

— Нет.

— Я читала Пруста, — объявила она, когда он помогал ей прибраться в кухне.

Амита больше не хотела говорить об Иоакиме или Софии, и Дэниелу пришлось смириться. Он знал повадки Бена. Тот сообщал столько, сколько человек мог переварить, и не более.

— Это правда? — растерянно спросил он.

— Да. У нас в конце улицы есть хорошая библиотека.

— Разве ты не читала его раньше?

— Вероятно. — Амита рассмеялась легкомысленно, если учесть, что жила она вечно. — Мне он нравится.

Дэниел кивнул, протирая стол.

— Что с ним стало?

— Ты имеешь в виду Пруста?

— Да. У него была память?

Если Дэниел ловил Бена на интересующей его теме, которая не относилась к делу, то часть информации могла потеряться.

Амита покачала головой, и ее маленькие золотые серьги задрожали.

— Ни капли. Он теперь домохозяйка в Кентукки. Весьма умелый игрок в бридж.

— Ни капли?

— Да. А Джойс, знаешь, исчез.

— Как?

— Он прожил лишь одну жизнь. Но прожил очень ярко.

— У него не было памяти.

— Да. И у Фрейда тоже. Ты знал?

— Даже не догадывался, — признался Дэниел.

— Но у Юнга определенно была, — оживленно произнесла Амита. — И также у его матери.

— Правда?

— Конечно.

— А у этого… опасного друга есть память?

Она пожала плечами, но глаза ее засияли.

— Понимаешь, он — это не мы.

Амита хотела, чтобы Дэниел остался на ночь. Она предложила лечь вместе, торжественно пообещав, что не прикоснется к нему. То, как она подняла брови, заставило Дэниела рассмеяться. Но он отказался. Ему пора было домой.

Обнимая его, Амита вздохнула.

— Ты любишь свою память, а следует любить свою девушку, — сказала она на прощание. — Помнишь то, что потеряно, и забываешь о том, что у тебя перед глазами.

— Если я выброшу все из головы, кто, кроме меня, будет вспоминать? — возразил он. — И все исчезнет.

— Оно и так исчезло.

Дата добавления: 2015-07-12