Регулярный парк

Старейшая, регулярная часть Екатерининского парка создавалась в первой половине XVIII века в голландском вкусе, для отдохновения и развлечения августейших хозяев от тягот государственной службы. Прилегающая к дому местность на Сарской мызе в первые годы после ее перехода в собственность Екатерины I, в 1720-х годах был перепланирован садовыми мастерами Я. Роозеном и И. Фохтом. Склон с восточной стороны был обработан уступами, при этом «в каждой куртине, — как писал историк Царского Села И. Яковкин, имея в виду 1721-й год, — насажены были яблони и вишни, с коих плоды, во время присутствий Двора в Москве, отдаваемы были на откуп, а с некоторых и тогда сохраняемы были впрок различным образом. Видите ли, что в некоторых аллеях деревья, против прямой линии, посажены выгнутыми впадинами? По каждой аллее были в них беседки с лавками из брусков, к коим деревья привязывались. Таких беседок, в верхнем и нижнем садах, по всем аллеям было 48; а здесь, на углу к каналу и набережной, были открытые, по сторонам, галереи с кровлями, на 90 сажен длины и 6 сажен ширины».

В царствование императрицы Елизаветы Петровны, при реконструкции всего царскосельского ансамбля, начатой в 1743 году, территория Старого сада значительно расширилась. В преобразовании сада участвовали архитекторы М.Г. Земцов, А. В. Квасов, С. И. Чевакинский, Ф.-Б. Растрелли, по проектам и под наблюдением которых велись работы по строительству Большого Царскосельского дворца и парадных павильонов.

В основе композиционного решения регулярного парка лежит правильная симметричная организация пространства вокруг дворца, строгая система расположения аллей, площадок, павильонов и скульптур. Деревья и кустарники использовались в регулярном парке как своеобразный строительный материал: придавая им форму пирамид, шаров, ниш, арок и т. п., мастера искусно превращали аллеи в зеленые галереи и залы под открытым небом. Столь же строгие правила соблюдались при отборе и посадке деревьев, кустарников и цветов. Регулярная часть Екатерининского парка занимает территорию между Екатерининским дворцом, Каскадными прудами и Большим прудом. Центральная аллея Старого сада — главная композиционная ось всего дворцово-паркового ансамбля — соединяет дворец с павильоном «Эрмитаж». С террасы хорошо просматривается деление парка на две части: верхнюю (перед Екатерининским дворцом) с понижающимися уступами-террасами, связанными между собой каменными лестницами, и нижнюю, за которой, отделенный Рыбным каналом, прячется в Дикой роще павильон «Эрмитаж».

На первой террасе перед Екатерининским дворцом, привлекает внимание узорный партер, напоминающий паркеты дворцовых залов. Такие партеры, представляющие собой своеобразную мозаику из битого кирпича, угля, толченого стекла и песка различных оттенков.

5. ВЕРХНЯЯ и НИЖНЯЯ ВАННЫ.

На берегу Зеркального пруда расположен павильон «Верхняя ванна», или, как его называли в XVIII веке, «Мыльня их высочеств», построенный в 1777–1779 годах архитекторами В. И. и И. В. Нееловыми.

Верхняя ванна исполнена в стиле раннего классицизма. Скупо украшенный фасад производит впечатление изысканной простоты благодаря пропорциональному соотношению основного объема и обращенного в сторону пруда трехгранного ризалита. Стены ризалита в нижней части прорезаны полуциркульными окнами и широким дверным проемом, а вверху — круглыми окнами. Венчает здание парапет с балюстрадой.

Особенно хорош вид на Верхнюю ванну, открывающийся с центральной аллеи Старого сада. Фасад павильона, отчетливо вырисовываясь на фоне зелени, замыкает перспективу пруда, в зеркальной глади которого отражаются его светло-желтые стены.

До середины XIX века Верхняя ванна сохраняла свое первоначальное назначение и состояла из шести помещений: сеней, раздевальни, ванны, бани (парильни), помещения истопника (водогрейной) и центрального восьмигранного зала для отдыха.

Потолок и стены центрального зала расписал А. И. Бельский по гравюрам с рисунков художника Ф. Смуглевича и архитектора В. Бренны, исполненных ими с росписей Золотого дома Нерона в Риме.

Разрушенная в годы войны Верхняя ванна была реставрирована в 1952–1953 годах. Плафон и два десюдепорта центрального зала, как и прежде, изображают сцены античного мифа о Фаэтоне, сыне бога Солнца. В полихромной росписи стен, воссозданной тогда же, использованы мотивы гирлянд, цветов и фруктов, придающие интерьеру праздничность и нарядность.

Неподалеку от Верхней ванны расположена Нижняя ванна, или, как ее называли в XVIII веке, Кавалерская мыльня. Этот павильон, стоящий в стороне от парковых аллей и предназначавшийся для придворных, был построен по проекту архитектора И. В. Неелова в 1778–1779 годах. Его фасад наполовину скрыт от взглядов посетителей сада деревьями и кустарниками.

Нижняя ванна состоит из десяти помещений, сгруппированных вокруг центрального зала с большой круглой ванной. Вода разогревалась в двух водогрейнях, имевших самостоятельные входы, и по трубам подавалась в баню и помещения с ваннами.

Оригинальный план павильона определил его внешний облик. Два его фасада — обращенный в сторону дворца и противоположный — идентичны; ни тот ни другой не является главным. Стены центрального зала подняты значительно выше стен боковых помещений и образуют световой барабан, на котором покоится венчающий здание купол.

6. ЭРМИТАЖ

Подобные павильоны, название которых по-французски означает «хижина отшельника», получили широкое распространение в регулярных садах XVIII века. Они предназначались для отдыха и обедов владельца усадьбы в узком кругу избранных и помещались в дикой части парка. Для того чтобы общению хозяев и гостей не мешало присутствие прислуги, в таких павильонах обычно устанавливались механизмы, приводившие в движение подъемные столы. Уже упоминавшийся летописец Царского Села И. Яковкин обращался к читателям так: «Ну, господа! Теперь, осмотрев все любопытное по этой стороне, в прежних верхнем и нижнем садах, пойдем осматривать в называвшейся первоначально дикой роще истинно царски украшенный эрмитаж».

Павильон «Эрмитаж» в Царском Селе первоначально спроектировал М. Г. Земцов. Весной 1744 года приступили к кладке фундаментов, которые к осени того же года были завершены. Однако в 1749 году фасады готового к тому времени павильона были переделаны в соответствии с новым проектом Ф.-Б. Растрелли. Неповторимый почерк обер-архитектора императрицы Елизаветы Петровны передают исключительно сложные ракурсы, в которых здание предстает зрителю при ближайшем рассмотрении.

Еще через два года лепных дел мастера Д.-Б. Джани и Г.-Ф. Партир установили по замыслу Растрелли 68 больших и малых капителей на колоннах Эрмитажа и 28 — на пилястрах. Растрелли включил в наружное убранство павильона круглую скульптуру: 8 статуй стояли на постаментах балюстрады у основания восьмигранного купола, 4 — завершали кровли четырех кабинетов. Центральный купол павильона венчала группа «Похищение Прозерпины». Кроме того, здание украшали 16 статуй, расставленных между группами колонн на фасадах кабинетов. Они стояли на постаментах, декорированных рокайлями и, судя по изображению на чертежах и гравюрах, ни одна из них не повторяла другую. Статуи Славы на больших фронтонах поддерживали великолепный картуш с вензелем императрицы.

Динамика композиции сооружения, усиленная ритмом декорирующих фасады коринфских колонн, преобладание вертикальных членений над горизонтальными, отчетливо передал в своем изображении павильона М. И. Махаев. Исполненная по его рисунку гравюра — бесценный исторический документ, сохранивший для нас облик Эрмитажа в его праздничном барочном наряде.

К сожалению, ни одна из статуй, входивших в первоначальное убранство здания, не дошла до нашего времени, но сохранились и были скопированы редчайшие образцы русской декоративной пластики середины XVIII века, примененные в скульптурном оформлении фасадов, — гипсовые барельефы на постаментах колонн. Тематика 32 барельефов, изображающих «Игры амуров», как нельзя лучше отвечала царившей в Эрмитаже праздничной атмосфере. Помимо барельефов фасад павильона украшают фигуры атлантов, поддерживающих балконы, картуши, маскароны и другие декоративные детали.

В 1753 году лепные украшения были покрыты позолотой, а фасады окрашены: белые колонны и наличники, золоченные лепные детали и скульптура особенно эффектно выделялись на сине-зеленом «селадонном» фоне стен. Кровля, первоначально зеленая, в 1755 году получила белый цвет, а украшавшие ее статуи и гирлянды засверкали золотом. Декоративное оформление фасадов Эрмитажа завершилось одновременно с его внутренней отделкой, начатой в 1748 году.

Установленный на площадке, вымощенной черными и белыми мраморными плитами, павильон был окружен каналом фигурных очертаний с двумя мостиками; канал окаймляла балюстрада, также украшенная статуями и вазами. Канал и Дикая роща призваны были вселять чувство меланхолического уединения, настраивать на созерцательный лад и навевать воспоминания. По словам теоретика паркового искусства К. Гиршфельда, «таинственная мрачность и темнота места, глубокое уединение и торжественная тишина, величественные предметы естества не преминут привести душу в некоторое чувствие и понудить ее к важным помышлениям». Канал, впрочем, так и не был заполнен водой, которой в Царском Селе всегда не хватало (об этом свидетельствуют архивные источники и данные археологических исследований 2006 года), и в 1777 году по воле новой хозяйки Царского Села Екатерины II его засыпали.

В ходе реставрационных работ 2005–2006 годов канал вокруг Эрмитажа был восстановлен на основе планов, составленных В. И. Нееловым, материалов археологических исследований и рисунка М. И. Махаева. Уникальное для парковой архитектуры «фортификационное» сооружение вновь обрело исторический облик и необычную отделку из валунов и известняковых блоков.

Павильон «Эрмитаж» не перестраивался с середины XVIII века, поэтому его внутренняя отделка дошла до нашего времени почти без изменений. Центральный прямоугольный зал павильона связан расходящимися от него по диагоналям галереями с четырьмя квадратными в плане кабинетами. Интересна отделка главного зала Эрмитажа, созданная Ф.-Б. Растрелли. Благодаря широким окнам, служившим одновременно дверями для выхода на балконы, зал был пронизан светом. В простенках между окнами размещались зеркала в резных золоченых рамах, переходящих в обрамления живописных десюдепортов. Прежде в зале находились обеденные столы с подъемными механизмами. Назначение интерьера подсказало сюжет плафона, написанного Д. Валериани: «Юнона и Юпитер приглашают небожителей к накрытому и уставленному роскошной посудой столу». Сюжеты для живописных панно над зеркалами среднего зала Д. Валериани заимствовал из «Метаморфоз» Овидия: «Вакх и Ариадна», «Аполлон, преследующий Дафну», «Вакх, венчающий Дафну звездной короной» и «Похищение Европы».

Плафоны галерей, соединяющих средний зал с кабинетами, написал А. Перезинотти. По содержанию они перекликались с барельефами на фасадах Эрмитажа и изображали амуров с аллегорическими атрибутами времен года.

7. ГРОТ

Гроты, украшенные внутри раковинами и туфом, в XVIII веке были почти обязательной принадлежностью больших регулярных садов. Проект постройки Грота на берегу царскосельского Большого пруда разработал архитектор Ф.-Б. Растрелли. Работы по возведению здания проводились в 1755–1756 годах, при императрице Елизавете Петровне, внутренняя отделка была выполнена уже при Екатерине II в 1770-х годах.

Построение интерьера— скругленные углы, ниши для статуй, большие полуциркульные экседры, образующие выступы на торцевых фасадах, — характерны для архитектуры барокко. Барочной пышностью и богатством отличаются и сами фасады, декорированные сложно сгруппированными колоннами, поддерживающими разорванные фронтоны. Здание увенчивал пирамидальный фонтан со «стекающими» по граням купола струями; круглые окна обрамляли пышные композиции, состоявшие из фигур путти, дельфинов, морских растений и раковин. Все эти украшения, исполненные в середине XVIII века из дерева охтинскими резчиками, сохранились и находятся в фондах музея-заповедника «Царское Село». Маски Нептуна в замках окон, капители с дельфинами вместо волют, фигурки тритонов подчеркивают связь павильона с водной стихией. Задуманная Растрелли отделка интерьеров Грота морскими раковинами и пористым туфом если и была исполнена, то просуществовала недолго.

В 1771 году новый проект внутренней отделки павильона разработал архитектор А. Ринальди (1709–1794). Легкий, изысканный по рисунку декор стен, исполненный по его чертежам, сохранился до наших дней. В 1782 году в окнах и дверях Грота установили ажурные решетки из кованого железа, украшенные позолоченным орнаментом из листовой меди.

После окончания отделки, в 1780-х годах, павильон стали называть Утренним залом. Тогда в нем разместили изделия из цветного камня и скульптурную коллекцию Екатерины II, античная часть которой вошла в собрание скульптуры Императорского Эрмитажа, куда попала и находившаяся здесь же статуя «Вольтера в креслах» работы Ж.-А. Гудона.

Расположенная перед Гротом пристань перестраивалась в 1830 и 1872 годах. В годы Великой Отечественной войны она была почти полностью разрушена и в 1971–1972 годах отстроена по новому проекту в граните.

В настоящее время павильон используется для размещения временных выставок.

Летом 1790 года, когда в Санкт-Петербурге и Царском Селе слышна была «ужасная канонада» шведов, грозивших захватом русской столицы, а в России «сеяла заразу французскую» книга А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», на галерее появился бюст Ахилла (так считали в то время; лишь позднее он был атрибутирован как Арес) — любимого героя Александра Македонского, с которым Екатерина II чувствовала внутреннее родство. Александр — «завоеватель мира» — отличался безрассудной смелостью, вспыльчивостью, упрямством и безмерным честолюбием. Смелость, решительность, честолюбие определяли и характер русской императрицы.

В 1791 году Екатерина II заказывает бюст Цезаря — великого полководца и усмирителя галлов. Считая, что Франция в результате революционных событий может превратиться в полудикую страну, императрица предсказывала появление «нового Цезаря», который образумит «галлов». Не случайно в том же году Камеронову галерею украсили бюсты Геркулеса и победителя тьмы Аполлона, а также портреты «носителей света» — философов, ораторов, поэтов и писателей.

Наряду с «Минервой», «Аяксом», «Меркурием», образцы для которых были взяты из царскосельского Концертного зала, Екатерина II лично утвердила для отливки в меди бюсты великих полководцев и мудрых государей, умиротворявших народы: Сципиона Африканского, Германика, Септимия Севера, Марка Аврелия, Веспасиана, Тита. Заказ императрицы был выполнен в 1794 году. Двумя годами ранее из Академии художеств сообщали, что в соответствии с высочайшим пожеланием осталось отлить бюсты Митридата, Весты, Тиберия, Каракаллы и Брута. Однако с этим заказом венценосная заказчица не спешила и вскоре отказалась от повторения портретов не симпатичных ей Тиберия и Каракаллы и заказала бюсты понтийского царя Митридата и Брута (дань давним республиканским пристрастиям). Когда же 21 января 1793 года, после получения известий о казне французского короля, Екатерина II окончательно отвергла идею всеобщего братства, произнеся слова «Равенство — чудовище», Брут был изгнан с Камероновой галереи. Наконец, в июне 1793 года императрица приказала прислать для своего выбора реестр «лучших бюстов», достойных отливки для установки на ее колоннаде, и поместила в свой Пантеон бюст М. В. Ломоносова. Так собрание бронзовых кумиров Екатерины II пришло к логическому завершению.

---

Дата добавления: 2015-07-12