П Р О Т О К О Л. 1919 года, апреля 2 дня, г

Документ 189

1919 года, апреля 2 дня, г. Пермь. Агент Екатеринбургского уголовного розыска Алексеев расспрашивал, в присутствии прокурора Пермского окружного суда Шамарина, в его камере, доставленного с фронта солдата 1-го Пермского пехотного стрелкового полка, 1-й роты, З-го взвода, Анатолия Александровича Якимова, происходящего из граждан Юровской волости и завода Пермского уезда, который объяснил, что он имеет от роду 31 год. По ремеслу токарь.

До 1916 года работал при Мотовилихинском пушечном заводе, а затем поступил добровольцем и был на румынском фронте. В 1917 году, будучи рядовым, был эвакуирован с фронта по болезни и прибыл 28 октября в Мотовилихинский завод, затем уехал в Екатеринбург и поступил токарем на Злоказовский металлический завод близ города Екатеринбурга. Женат на Марии Николаевой, урожденной Босых. Детей не имеет. С женой совместно не живет, так как жена его сожительствует с Николаем Егоровым Лоскутовым. В настоящее время она находится в Мотовилихинском заводе, „на Висиме", подробный адрес ее не знает. Мобилизован он в настоящее время в армию, как имеющий призывной по мобилизации возраст. Последнее время перед мобилизацией проживал в Мотовилихинском заводе, в доме своего дяди по отце - Павла Данилова Шаньжина, живущего по Инженерной улице, дом № 94. Ничем это время не занимался.

Проживая на Злоказовской металлической фабрике близ города Екатеринбурга и состоя токарем, он, по добровольному желанию, „нанялся", в числе других рабочих названной фабрики, на охрану бывшего Императора Николая П-го и его семьи, помещавшихся в городе Екатеринбурге, по Вознесенскому проспекту, в доме Ипатьева, каковой дом при советской власти назывался „Домом особого назначения". Наем рабочих на охрану означенного дома производил Александр Дмитриев Авдеев, бывший рабочий на той же Злоказовской фабрике, который состоял тогда комендантом этого дома. Помощником его был Александр Мошкии, тоже бывший рабочий этой фабрики. Нанялся он, Якимов, на охрану дома вместе с другими рабочими в мае месяце прошлого года и поступил на охрану 30 мая нового стиля. Товарищи его по охране - рабочие Злоказовской фабрики - избрали его из своей среды разводящим. На обязанности его лежало разводить караульных по постам и выходить на звонок - докладывать коменданту о приходящих лицах. Жалованье он получал одинаковое с другими караульными: по 400 рублей в месяц, за вычетом провизионных.

На охрану дома из рабочих Злоказовской фабрики было нанято всего 16 человек, а именно: 1) сам он - Якимов, 2) Никита Дерябин, отчество его и место приписки не знает, 3) Григорий Тихонов Лесников из Куштинского завода, Соликамского уезда, 4) Михаил Смородяков, отчество и место приписки не знает, 5) Николай Путилов из Ижевского завода, Сарапульского уезда, 6) Леонид Иванов Брусьянин, место приписки не знает, мать живет фельдшерицей в Дедюхине, 7) Александр Иванов Устинов из Пожевского завода, Соликамского уезда, 8) Александр Прохоров, отчество не знает, родом из Уфимской губернии, Катав-Ивановского завода, 9) Степан (или Павел) Вяткиниз селаУктуса, Екатеринбургского уезда, 10) Александр Корзухин из села Уктуса, 11) Пелегов Василий, отчество не знает, откуда происходит, не знает, 12) Иван Николаев Клещев из Екатеринбургского уезда, родители его живут на суконной фабрике Ушкова за Екатеринбургом, 13) Александр Осокин, отчество и место приписки хорошо не знает, известно ему, что он Казанской губернии, жил до этого в Екатеринбурге, 14) Иван Иванов Романов из города Ярославля, 15) Семен Дмитриев, отчество не знает, из Петрограда и 16) Александр Варакушев из города Тулы. Кроме их, на охране дома было еще 28 человек рабочих Сысертского завода.

Рабочие Злоказовской фабрики и Сысертского завода состояли на наружной охране дома. Была еще внутренняя охрана, в которой состояли пять латышей и пять русских. Из латышей одного звали „Лякс", а остальных по имени и фамилии не знает. Из русских знает только одного Кабанова, имя и отчество его не знает, а остальных совсем не знает по имени, отчеству и фамилии. Откуда происходит Кабанов и остальные русские, - тоже не знает. Кабанов будто бы из Омска. Рабочие Злоказовской фабрики и Сысертского завода, состоявшие на охране, проживали в доме Попова против дома Ипатьева, а латыши и русские, состоявшие на внутренней охране, помещались в том же доме Ипатьева, внизу.

Последнее время комендантом этого дома был еврей Юровский, имя и отчество не знает, часовых дел мастер и фотограф. Помощником его состоял Никулин, имя и отчество, а также происхождение его и место приписки не знает, слышал, что он происходит из Омска. Авдеев и Мошкин, бывшие ранее, первый - комендантом дома, а второй- его помощником, были уволены за кражу царских вещей и при доме этом не жили. За кражу царских вещей были уволены, вместе с Авдеевым и Мошкиным, еще другие рабочие Злоказовской фабрики, а именно: Иван, Василий и Владимир Логиновы, Николай и Станислав Мишкевичи, Соловьев Александр Федоров, Гоншкевич Василий Григорьев, Корякин Николай, Крашенинников Иван, Сидоров Алексей, Украинцев Константин Иванов, Комендантов Николай, Лабушев Леонид Васильев и Валентин Сергеев Люханов. Были ли эти лица при доме Ипатьева тоже на охране, или какую другую несли обязанность, он не знает, но ему известно, что находились они при этом доме только день или только ночь, а в остальное время находились при заводе Злоказова. Последнее время, когда был комендантом дома Юровский, их уже не было.

Помощник коменданта Никулин был знаком или состоял в любовной связи с Евдокией Максимовой Бахаревой, урожденной Сивилевой, которая ему, Якимову, ранее была известна по Мотовилихинскому заводу, где она вышла замуж за Бахарева (парикмахера) и где живут ее родители по Инженерной улице, дом № 3, вверху. Где она находится в настоящее время, неизвестно. Бахарева служила в Чрезвычайной компост в Екатеринбурге, в которой состоял и Никулин до обязанности коменданта Ипатьевского дома. Познакомились они с Никулиным будто бы в городе Екатеринбурге.

Разводящих всего было трое, а именно: он - Якимов, Семенов, Константин Добрынин и временно заступал место Семенова - Иван Огарков. Последние трое принадлежат к числу рабочих Сысертского завода. Дежурили они понедельно. Павел Спиридонов Медведев был начальником всей охраны Ипатьевского дома и проживал вместе с ними при доме Попова в отдельной комнате. На неделе 15-16 июля нового стиля очередь исполнения обязанности разводящего была у него, Якимова, с 2 часов дня до 10 часов вечера, а с 10 часов вечера до 6 часов утра исполнял эту обязанность Константин Добрынин.

Утром 16 или 17 июля нового стиля, хорошо число не помнит, ему и другим рабочим сообщил один из состоящих в охране из числа рабочих Злоказовской фабрики вышеупомянутый Иван Клещев, что в эту ночь Царь Николай Романов и вся его семья: Царица, Наследник и четыре дочери расстреляны. Вместе с ними расстреляны, как говорил Клещев, доктор Боткин, фрейлина Демидова, повар и лакей, всего - 1 1 человек. Клещев говорил, что видел в окно, стоя на посту в саду в эту ночь, как расстреливались все лица и что это также видел бывший на посту с другой стороны дома, тоже в окно, Никита Дерябин, который и подтвердил ему, Якимову, рассказ Клещева. Клещев и Дерябин говорили, что около 2-х часов ночи комендант дома Юровский вошел в комнаты верхнего этажа дома, где помещался Царь с семьей и предложил им сойти вниз дома, говоря, что дом будут обстреливать. Царь с семьей и живущие с ними лица, доктор Боткин и прислуга, оделись и начали спускаться к низу. Спустившись в нижний этаж дома, вошли в комнату: комната эта глухая, как будто углубленная в землю, с одним окном, которое обращено на улицу.

По приходе в комнату Юровский сказал: „Николай Александрович. Вас родственники хотели спасти, но этого им не пришлось, и мы должны Вас сами расстрелять''. После этого начали расстреливать всех лиц, вошедших в комнату. Сначала застрелили Царя, и он упал, а затем залпом начали расстреливать и остальных лиц. Стреляли несколько раз, расстреливаемые падали поочередно. Дочь Царя Анастасия Николаевна после выстрела упала, а когда начали всех расстрелянных осматривать, то она оказалась жива, и ее прикололи штыком. Фрейлина Демидова защищалась при расстреле подушкой и пулями не могли ее умертвить, а закололи штыками. Расстрел производили из револьверов. Револьверы были, как известно ему, Якимову, только у внутренней охраны, у наружной охраны револьверов не было. У внутренней охраны, кроме того, были и винтовки. Сколько было револьверов у внутренней охраны, он не знает, об этом известно было начальнику охраны Медведеву.

Расстрел производили, по словам Клещева и Дерябина, латыши - 5 человек, состоявшие на внутренней охране при доме, и пять человек русских, состоявших также в числе внутренней охраны при доме, в том числе был и помощник коменданта Никулин. При всем этом распоряжался комендант дома Юровский и тут же находился начальник охраны Павел Спиридонов Медведев. Медведев, по словам Клещева и Дерябина, стоял сзади стрелявших. Юровский, по их словам, стоял за дверьми в углу, остальные лица, производившие расстрел, стояли в дверях и за дверьми в коридоре.

Царь стоял на середине комнаты, против дверей, рядом с Царем стоял доктор Боткин, а с Боткиным в кресле сидел /так!/ Наследник Алексей. Влево от дверей у стены стояли официант и повар, а в глубине комнаты у стены стояли Государыня и великие княжны.

Подробности расстрела и расположение лиц при расстреле, рассказывал Дерябин, который стоял у окна, обращенного из той комнаты на улицу, и все происходившее в доме видел. Относительно того, как комендант Юровский сказал Царю пред расстрелом: „Николай Александрович. Вас родственники хотели спасти, но не придется. Вы должны быть расстреляны", - слышал Клещев через окно на улице, стоя на посту у этого дома*.

Царскую семью затем „ощупывали" после расстрела и в поясах, видимо, находили зашитые ценности. После всего этого трупы убитых те же лица, которые производили расстрел, стали выносить из дома на грузовой автомобиль. Леонид Брусьянин, стоявший в это время на посту в ограде, увидев выносимые из дома трупы, испугался и убежал в дальнюю ограду. Об этом Брусьянин также рассказывал в караульном помещении в доме Попова ему, Якимову, и другим товарищам по охране. Рассказывал об этом также стоявший на посту в ограде дома у подъезда Григорий Лесников. Видел Лесников только, как укладывали расстрелянных на автомобиль.

Трупы всех одиннадцати убитых на автомобиле увез шофер Сергей Иванов Люханов, родственник бывшего коменданта дома Авдеева. Люханов все время находился в качестве шофера при автомобиле при „Доме особого назначения". Автомобиль у него был легковой - желтой окраски. Грузового автомобиля до этого времени при доме не было. У Люханова был ранее помощник Леонид Лабушев, происходящий откуда-то из Малороссии, который последнее время уже не служил при этом доме, и Люханов ездил на автомобиле один. На автомобиле ездил более комендант Авдеев, а бывший после Авдеева комендант Юровский чаще ходил пешком и ездил на лошади. Сам он, Якимов, автомобиль-грузовик не видел, а слышал об этом автомобиле от стоявших на посту Клещева и других.

Когда увезли трупы из дома, то русские, бывшие на охране внутри дома и производившие расстрел Царя с семьею, замывали, по словам Клещева, кровь в той комнате, в которой производился расстрел, „сгруживали", по словам Клещева, в одну кучу метлой и „сваливали" в подполье, а потом замывали остатки водой.

Сам он, Якимов, в расстреле участия никакого не принимал и очевидцем этого расстрела и увоза не был. Все это он передает со слов вышеупомянутых бывших на охране лиц Клещева, Дерябина, Брусьянина и Лесникова, которые передавали ему об этом утром на следующий день*.

Трупы умерших, как он, Якимов, позднее слышал, свезли на автомобиле куда-то в болото за Верх-Исетский завод и схоронили в яму. Дорога к тому месту была настолько плохая, что автомобиль застрял в грязи. Кто ему, Якимову, об этом говорил, он не припомнит, но кажется, это говорил Павел Медведев.

В доме, где Царь помещался с прислугой, жил еще мальчик, как его звали, не знает. Мальчик этот с вечера оказался в помещении для караула, находившемся рядом с домом Ипатьева, в комнате у Медведева. Мальчика этого отправили, по словам Медведева, в Петроград, перед тем как им нужно было уезжать из Екатеринбурга.

Из числа лиц, бывших при внутренней охране, принимавших участие в расстреле, был один по фамилии, как он припоминает, Ермаков. Слыхал он также между этими лицами фамилию одного - Костоусов. Фамилий Леватных, Малышкина и Партина не помнит. Костоусова он видал, помнит, что ходил он в простых белых очках. Костоусов, по словам Клещева, замывал пол в комнате расстрела.

После расстрела Царя и его семьи они прожили при доме до 19 июля, и в ночь на 20 июля их отправили на вокзал Екатеринбург, где они пробыли в вагонах до 25 июля, и потом их отправили в Пермь. В Перми его, Якимова, и других 7 человек назначили к комиссару снабжения Горбунову для охраны его. Затем его, Якимова, и других 6 человек, назначили в интендантство вахтерными на ст. Левшино горнозаводской линии жел. дороги. Со станции Левшино он, Якимов, перешел в Мотовилиху и поступил в биржу труда в качестве писца-регистратора, где и служил до освобождения Перми и Мотовилихинского завода от советской власти. При освобождении Перми остался от большевиков, не желая больше следовать за ними и состоять в их партии, и проживал у своего дяди Павла Шаньжина, где и застала его мобилизация, и он вступил в ряды правительственной армии, причем находился, во время задержания его по данному делу, на фронте по Глазовскому направлению, в 80 верстах от г. Глазова. Где в настоящее время находятся его товарищи по охране, он не знает. Один из них, Иван Клещев, был арестован большевиками во время нахождения в Левшино за кражу сукна и приговорен к общественным работам на 6 месяцев. Сидел он некоторое время в арестном доме в г. Перми и затем был отправлен большевиками куда-то на работу за ст. Левшино, по реке Чусовой. Арестован он был в сентябре или октябре месяце, срок отбытия работ ему должен был окончиться в феврале месяце. Где Клещев находится в настоящее время, ему неизвестно. Не остался ли кто-нибудь в этих краях из лиц, бывших на охране дома от большевиков по освобождении занятой ими местности, ему также неизвестно. Коменданта дома Юровского он встречал в Перми при большевиках на Монастырской улице шедшим по дороге. Было это в сентябре или августе, в последних числах августа, а более не видал.

Никулина тоже встречал на улице города Перми. Никулин говорил, что служит в отделе районного укрепления при штабе З-й армии и указал, что отдел помещается на сенном рынке в З-м доме от угла Кунгурской улицы. Встречал Никулина тоже в августе или сентябре.

Где находятся в настоящее время Юровский и Никулин, ему неизвестно. Более ничего по делу объяснить не может.

Агент Екатеринбургского уголовного розыска С. Алексеев.

При опросе присутствовал прокурор Пермского окружного суда

Н. Шамарин.

Дата добавления: 2015-07-11