Глава 24. Я не оглянулась, а Раш не окликнул

Я не оглянулась, а Раш не окликнул. С чемоданом в руке я пошла вниз. Когда я шагнула на последнюю ступеньку, из гостиной в холл вышел отец. Лицо его было в глубоких морщинах. С тех пор как я видела его в последний раз, он постарел лет на пятнадцать. Прошедшие пять лет явно были для него нелегкими.

– Не уезжай, Блэр. Давай обо всем поговорим. Не торопись, подумай.

Отец хотел, чтобы я осталась. Почему? Чтобы снять с себя вину за то, что он разрушил мою жизнь? И жизнь Нэн?

Я достала телефон и протянула его отцу:

– Возьми. Мне он не нужен.

Отец удивленно посмотрел на телефон, потом на меня:

– Почему я должен забрать твой телефон?

– Потому что мне от тебя ничего не надо. – Я, конечно, была зла на него и к тому же устала и хотела поскорее уйти.

– Но я не передавал тебе этот телефон, – растерянно сказал отец.

– Оставь телефон у себя, Блэр. Ты хочешь уехать, я не могу тебя удержать, но прошу, оставь у себя телефон.

Это был Раш, он стоял наверху лестницы. Значит, вот кто купил мне телефон. Отец не просил его об этом. Я оцепенела. Я больше не чувствовала боли, не чувствовала печали от того, что между нами все кончено.

– Не могу, – положив телефон на столик возле лестницы, просто ответила я.

Я не оглянулась и не посмотрела ни на отца, ни на Раша, но мое внимание привлек цокот каблуков Джорджины по мраморному полу. Она тоже вышла в холл.

Я взялась за ручку и открыла дверь. Больше я никогда их не увижу. Буду только оплакивать потерю одного из них. Тишину нарушила Джорджина:

– Ты так на нее похожа.

Я знала, что она говорит о маме. Она не имела права не только говорить, но даже вспоминать о ней. Из-за ее лжи. Женщину, которую я считала лучшей на свете, она выставила бездушной эгоисткой.

– Я только надеюсь, что смогу стать хотя бы наполовину такой, как она, – громко и четко произнесла я.

Я хотела, чтобы они все услышали, хотела, чтобы они знали, что я ни на секунду не сомневалась в невиновности моей мамы.

Я вышла из дома на солнце и закрыла за собой дверь. Пока я шла к своему грузовичку, на подъездную дорожку въехала серебристая спортивная машина. Я знала, что это Нэн. Я не желала ее видеть. Только не сейчас.

Хлопнула дверь машины, но я даже не вздрогнула. Забросив чемодан в кузов, я открыла дверь в кабину.

– Ты знаешь, – довольным голосом сказала Нэн.

Я не стала отвечать, не хотела слушать, как она говорит очередную ложь про мою маму.

– И как тебе? Приятно сознавать, что твой отец бросил тебя ради кого-то другого?

Я ничего не ощутила. Это причиняло меньше всего боли. Отец оставил нас пять лет назад. Надо было жить дальше.

– Теперь не чувствуешь себя белой и пушистой? Твоя мать – дешевая потаскуха, она заслужила то, что получила.

Спокойствие, которое я обрела, дало трещину. Никто больше при мне не смел так говорить о моей маме. Никто. Я достала из-под сиденья девятимиллиметровый пистолет и направила его прямо в ее лживый красный рот.

– Еще слово о моей маме – и я сделаю в тебе дырку, – твердо сказала я.

Нэн закричала и вскинула руки. Я не опустила оружие. Убивать ее я не собиралась, но если бы она открыла рот, то просто прострелила бы ей руку.

– Блэр! Опусти пистолет. Нэн, не двигайся. Она умеет обращаться с пушкой лучше многих мужчин.

Когда я услышала голос отца, у меня задрожали руки. Он защищал ее. Защищал свою дочь. Ту, ради которой оставил нас с мамой. Ту, которая выросла без него. У меня голова пошла кругом.

Потом я услышала перепуганный голос Джорджины:

– Что она делает? Это законно, что у нее есть пистолет?

– У нее есть разрешение, – ответил ей отец. – И она знает, что делает. Стой спокойно.

Я опустила пушку.

– Я собираюсь сесть в грузовик и уехать из вашей жизни. Навсегда. Просто заткнитесь. Не смейте говорить о моей маме. Я этого больше не потерплю, – предупредила я.

После этого я сунула пистолет под сиденье и задом сдала на подъездную дорожку. Я не стала смотреть, как они успокаивают Нэн. Мне было плевать на нее. Может, после этого она будет думать, прежде чем поливать грязью чью-то мать. Видит бог, о моей маме ей лучше не вспоминать.

Я поехала в загородный клуб. Надо было предупредить всех о том, что я уезжаю. Дарла имела право знать, что я больше не выйду на работу. Да и Вудс тоже. Я ничего не хотела им объяснять, но они, скорее всего, и так в курсе. Все, кроме меня. Просто они ждали, когда я сама узнаю. Я не могла понять, почему хоть кто-то из них не рассказал правду.

Вряд ли это как-то изменило бы жизнь Нэн. Ее мир не перевернулся бы с ног на голову. А моя жизнь полетела под откос. Почему они считали, что ее надо защищать? От чего ее надо было защищать?

Я остановила грузовичок возле офиса. Дарла стояла у парадной двери.

– Девочка, ты забыла посмотреть график? У тебя сегодня выходной, – улыбнувшись, сказала она.

Мы встретились взглядом, и улыбка сползла с ее лица. Дарла остановилась на ступеньках и схватилась за перила крыльца. Она тряхнула головой и сказала:

– Ты все знаешь?

Даже Дарла была в курсе. Я только кивнула в ответ. Дарла глубоко вздохнула:

– Доходили какие-то слухи. Все что-то слышали. Но я не знала всей правды. Это, конечно, не мое дело. Но я понимаю: если в этом есть хоть частица правды – это больно.

Резкие командные нотки исчезли. Дарла спустилась с крыльца и раскинула руки. Я, не задумываясь, бросилась к ней в объятия. Так хотелось, чтобы кто-то меня обнял. Я разревелась.

– Я понимаю, милая, как это мерзко. Жаль, что ты раньше все не узнала.

– Блэр? Что случилось?

Я оторвалась от Дарлы и увидела, что к нам бежит по ступенькам Бети.

– Вот черт, ты знаешь, – сказала она и остановилась. – Я должна была тебе рассказать, но боялась. Я не знала всех подробностей. Джейс поделился кое-чем, что слышал от Нэн, а я не хотела передавать тебе слухи. Я надеялась, что Раш тебе все расскажет. А он не рассказал, да? Он так на тебя вчера смотрел… Я была уверена, что после бала он все тебе расскажет.

Я отошла от Дарлы и вытерла слезы.

– Он ничего не рассказал, я подслушала. Отец с Джорджиной вернулись.

– Вот дерьмо, – бессильно выдохнула Бети. – Ты уезжаешь?

По глазам Бети я поняла, что она уже знает ответ на свой вопрос, поэтому просто кивнула.

– Куда ты поедешь? – спросила Дарла.

– Вернусь домой, в Алабаму. Я смогла скопить немного денег. Найду работу. У меня там есть настоящие друзья. И там могилы мамы и сестры. – Я замолчала, просто не могла без слез говорить дальше.

– Мы будем скучать по тебе, – с грустной улыбкой сказала Дарла.

Я знала, что тоже буду по ним скучать. По всем. Даже по Вудсу. И кивнула:

– Я тоже.

Бети громко всхлипнула, подбежала и обняла меня за шею:

– Я никогда не встречала такой подруги, как ты. Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Мои глаза снова наполнились слезами. У меня появились здесь друзья. Не все меня предали.

– Может, ты сможешь иногда приезжать в гости, – глотая слезы, прошептала я.

Бети отпустила меня и шмыгнула носом:

– Ты не против, если я к тебе приеду?

– Конечно, – сказала я.

– Хорошо. На следующей неделе нормально?

Если бы у меня еще оставались силы на улыбку, я бы улыбнулась. Только я сомневалась, что после всего случившегося начну когда-нибудь улыбаться.

– Приезжай, как только соберешься.

Бети кивнула и потерла покрасневший нос.

– Я передам Вудсу, – сказала Дарла у нас за спиной. – Он все поймет.

– Спасибо.

– Будь осторожна. Береги себя и сообщи, как устроишься.

– Хорошо.

Я пообещала, хотя не была уверена, что сдержу обещание. Я вообще не была уверена, что когда-нибудь увижу их снова.

Дарла отступила на шаг и жестом подозвала к себе Бети. Я помахала им на прощание и залезла в грузовик. Пришло время оставить это место и двигаться дальше.

Дата добавления: 2015-07-12