Читайте также:
|
- Но всё это хуйня в сравнении с мировой революцией, а вот то, что вы не любите математику, это напрасно. Есть довольно занятные вещи, - он стал стирать с доски нарисованную индивидуальность:
К примеру, если умножить 111.111.111 на 111.111.111, то получится 12345678987654321. Или вот: число 21978 при умножении на 4 даёт число с обратной последовательностью чисел: 21978 x 4 = 87912.
Бляхин вертел головой, пытаясь найти в наших глазах хоть какое-то участие.
- А вот вам геометрический прикол на будущее, - не сдавался математик: - Если мужчина четыре раза сходит налево, то, по законам геометрии, он вернется домой, - на доске нарисо-вался квадрат со стрелочками.
Но всё это хуйня в сравнении с мировой революцией. Вам до этого ещё далеко.
- Товарищ капитан, вы вот всё «революция», да револю-ция. А мне батя сказал, что революция – это синоним импотента – не унимался словоохотливый Редькин.
- Ну-ка, ну-ка, любопытно, - Бляхин приободрился, что кто-то его слушает, - и что говорит отец?
- Он всё песенку напевал «Есть у революции начало, нет у революции конца».
- Музыка смягчает, слушая Бетховена, не довести революцию до конца, - начал рассуждать замполит, но потом понял в чём подвох:
- Ты, какой-то, озабоченный. Хоть Бляхин и был с антиком-мунистическим налётом, этот вопрос его покоробил, то ли, от того, что он один хотел обладать карт-бланшем в поливании советской Власти, то ли не хотел разводить панибратства в этом вопросе.
- Как сказал один умный: «надо понемногу суживать круг вещей, над которыми позволительно смеяться». Курсант, начни с пизды. С её круга. Тем более, что ближайшие 2 года ты будешь находиться в другом окружении. Сужай, сужай, экономь 57 литров. Сколько уже миллиграмм израсходовал? Хотя, всё это хуйня в сравнении с Октябрьской революцией.
Эх, если бы капитан тогда мог знать, что сейчас эта революция, действительно, ХУЙНЯ!!! ………
Если бы знал…если бы знал…
После марш – броска (чуть незабытое)
После марш-броска мы потным стадом вонючих козлов процокали в казарму. Трёхсотрукая рота сняла с себя мок-рые от пота гимнастёрки и кровавые от крови портянки. Будь здесь французские парфюмеры, они рванули бы в свои лаборатории за колбами и пробирками ловить рас-сеивающийся, едва уловимый шедевр.
В дамской комнате без дам стоял пердёжь, и журчание воды. Не прошло и получаса, как в расположение нашего взвода вкатился сержант Жуков. Добротный хохол из Донбасса, шахтёр в несчётном поколении.
Получив бронь от армии, он проставился бригаде и они дружно всем забоем ушли в запой. Руководство предпри-ятия тут же сняло бронь, и чтобы новобранец Жуков не терял шахтёрскую квалификацию, из угольной шахты направили в ракетные шахты.
Ресницы и волосы у него были белые, в цветовой антипод некогда добываемого им угля.
- Взвод, строиться.
Безжизненные волосы белым лавсаном детской куклы неровно приклеены на неровной голове. Ресницы, как у бабулиной коровы Зорьки медленно то опускались, то поднимались, открывая белые зрачки.
У него всё было белое. Кроме белков глаз.
Они были бледно-жёлтые.
Шахтёры в забое похожи на одноглазых циклопов.
Вот и Жуков стоял и сверлил меня своим белым глазом. Никто не выдерживал этого взгляда.
Его пустые глазницы существовали сами по себе.
В их пустотах обезвоживались арбузы, прекраснейшие из цветов обращались в колючку, из кранов переставала течь вода, а в унитазах, наоборот, вода начинала журчать. Пустоты глазниц выстраивали во фрунт, рвали на части и склеивали по кускам. Незнание устава и несовершенство строевой подготовки их раздражало.
Я старался не смотреть на сержанта с маршальской фамилией и стеснялся, что у меня всего 2 глаза, а не 3.
Я стеснялся и того, что у меня нет третьего глаза.
- Игнатов, это ты всю дорогу пердел?
- Так точно, товарищ сержант. То есть, никак нет, товарищ сержант. Не всю…
Чувствуя себя полностью несовершенным, я в конец рас-терялся и отдал честь двумя руками.
- За мной, - Жуков развернулся и стахановской походкой направился к туалету.
Я из вонючего козла превратился в послушного ягнёнка, и покорным братцем-Иванушкой последовал за ним. Жуков гружёной вагонеткой открыл дверь в туалет. Капающие краники, завидев его, перестали течь.
- За мной,- не оборачиваясь (судя по всему, у него был
и третий глаз) рявкнул Жуков, - твоё? Сержант тыкал пальцем, как отбойным молотком в унитаз.
На очке гордо возлежал катях громадных размеров. Воистину гвардейский Катях!!!
У нас не Авгиевы конюшни.
У нас дерьма таскать не перетаскать…
Жуков по-прежнему не смотрел на меня, сверля взглядом унитаз. Зажурчала вода, но и она не смогла смыть это произведение желудка.
- Никак неее... - не успев досказать, я прыгнул в соседнюю кабинку, и пропоносив, заслужил себе алиби.
С очка я не слезал всю ночь, а неугомонный сержант, ко-торому не дают покоя подвиги Геракла, водил весь взвод, как на экскурсию, пытаясь дотошным Пуаро разоблачить толстокишечного гиганта. «Гид» кричал, что отныне мы должны срать исключительно козьими какашками, стоя, как лошади в упряжках.
Настало время вытирать себе жопу. Самостоятельно.
Надо заметить, что подтираем мы её и поныне.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 79 | Нарушение авторских прав