‑ Я с самого начала знала, что он идиот! – выкрикнула Белл откуда‑то из темноты.
Шипение стало стихать.
‑ Солнышко, не надо так расстраиваться, ‑ чуть дрожащим голосом произнес Руди.
‑ Лестранг, зажги огонь, ‑ раздался резкий приказ Айса.
‑ Как?! – взорвался Руди. ‑ Не зажигается!
‑ Ладно, я сам.
То, что я увидел в неровном свете настенных факелов, описать словами довольно трудно. Все стены от пола до потолка были измазаны зеленоватой слизью, которая медленно стекала на пол, образовывая лужи. С потолка нам на головы капало то же самое.
‑ Сев, что это? – растерянно спросил я, впрочем, не особенно надеясь на ответ.
‑ Протоплазма, я полагаю, хотя... – ответ такой задумчивый‑задумчивый.
Прелесть какая!
Запах у этой мерзости был просто чудовищный. Пахло одновременно гнилью, болотом, разложившимся трупом и, пардон, сортиром. От холода у всех стучали зубы. Ног я уже не чувствовал.
Гойл лежал перед алтарем в луже такой же зеленоватой слизи, которой было измазано абсолютно все вокруг и мы сами. Жив он или нет, было непонятно.
Айс гневно оглядел наши растерянные лица, не подающего признаков жизни Гойла, дрожащего Эйва, беззвучно рыдающую у Руди на плече Белл, белого как мел Нотта, вжавшегося в перепачканную стену Крэбба и злобно прошипел:
‑ И кто же из вас оказался настолько слабоумным, что во время ритуала думал о драконе?
~*~*~*~
Одно слово. Достаточно оказалось поменять в заклятиях единственное слово, чтобы превратить подвал Фэйта незнамо во что. Не то чтобы я этого совсем не ожидал… но не настолько же! Это ведь теперь убирать нужно. Сюда же авроры через день ходят. Как в музей.
Вот тот придурок, который сейчас признается, что о драконе думал, уборкой и займется.
Да. Так будет вполне справедливо.
~*~*~*~
Айс медленно подошел к лежавшему без движения Гойлу и, брезгливо выпятив губы, потыкал его носком ботинка.
Безрезультатно.
‑ Посильнее... – дрожащим голосом предложил Эйв.
Добрый! Сил нет.
Но Айсу идея понравилась. Кто бы сомневался.
Получив ощутимый удар ногой по ребрам, Гойл шевельнулся и глухо застонал.
Слава Мерлину! Только трупа мне здесь и не хватало.
‑ Я же тебя предупреждал, что о драконе думать нельзя, – инквизиторским тоном произнес Айс.
Стон.
– Вот посмотри теперь, что ты наделал!
~*~*~*~
Пришлось помочь ему сесть. Все равно я весь с ног до головы в этой зеленой дряни.
Подбежали Крэбб и Нотт.
‑ Я не хотел, ‑ бормочет «жрец‑неудачник», ‑ понимаете, этот дракон... никуда от него не деться... так и лезет, гад... летает, сволочь, над лесом... огонь...
М‑да...
Ну что за придурок.
Его‑то не заставишь здесь убираться.
И так чуть живой.
~*~*~*~
Даже интересно было, кто из них первым признается. Бедный Гойл...
‑ А про дракона вы здорово придумали, ‑ тихонько подойдя, шепнул мне на ухо Эйв.
Ой. Сказать Айсу, что Эйв все понял?
Или не говорить?
С него ведь станется, еще отравит, не дай бог.
Потом решу.
Минут через сорок, выяснив, что о драконе думали все, кроме Крэбба, который так и не решился в этом сознаться, Айс злорадно поинтересовался, что мы собираемся предпринимать дальше и нет ли других желающих стать «жрецами».
~*~*~*~
‑ Ладно. Это все очень сложно, ‑ решительно говорит Белл и почему‑то смотрит на Фэйта. – Видимо, пора искать более земные пути.
Что‑то мне это не нравится…
~*~*~*~
Согласен.
Мне тоже земные пути как‑то ближе.
Давно пора.
Столько времени потеряли на эту бессмысленную книгу сумасшедшего араба. Больше двух месяцев. А Крауч, того и гляди, министром станет. Вот о чем надо беспокоиться. Нам всем тогда будет очень плохо. Потому что Айс может говорить что угодно, а дела пересмотреть совсем не сложно. Это они с перепугу и от радости так быстро нас оправдали. Если серьезно разбираться, то ни в какое «Imperio» никто не поверит. Особенно в пятилетнее. Недаром у меня обыски начались только в январе. Проснулись наконец.
Остановить Крауча на его пути к министерским вершинам обычными средствами практически невозможно. Уж чего я только за последнее время не пробовал. Разве что убийц не подсылал. И то только потому, что сейчас с этим стало очень сложно.
Крауча оказалось совершенно нереально ни купить, ни обмануть, ни обойти. Не получилось даже создать ему достойную конкуренцию. Его, может, и не любят за резкость и склонность к жестким мерам, зато все верят, что он способен уследить за порядком. А это сейчас важнее. Если ему не помешать, то он наверняка станет министром в самое ближайшее время. Этого нельзя допустить. И Белл со своими глупостями подвернулась очень кстати. Если все получится, то найдем Темного Лорда и начнем войну сначала, а если не получится, так еще лучше. Ни Лорда, ни Крауча.
Это вообще будет отлично.
Просто отлично.
~*~*~*~
Отправив неудачливых «некромантов» по домам, мы с Фэйтом принялись убирать подземелья.
Слизь не оттиралась.
Никак.
‑ Давай я лучше эльфов позову, ‑ предложил Фэйт часа через три.
‑ Не выйдет у них ничего.
За это время я успел дважды смотаться в Ашфорд и один раз в Хогвартс. Эту мерзость даже кислота не брала.
‑ Выйдет. Они тоже жить хотят.
Логично, на самом деле.
‑ За что ты так их не любишь?
‑ Пищат, шпионят... отвратительные создания.
Очень информативно.
~*~*~*~
Белл не особенно расстроила неудача с ритуалом. Она просто очень хочет вернуть Шефа. И ей все равно, как это сделать. Лишь бы побыстрее. Реальные способы ей гораздо ближе. Ее деятельная натура всегда противилась долгому изучению пыльных древних манускриптов. Ну что ж. Мы с ней договорились. И свою часть договора она выполнила. Айс успокоился, вернул книгу в Ашфорд, а его задумчивый взгляд сменился обычным злобно‑раздраженным. Не берусь судить, насколько это заслуга Белл, но теперь по‑любому моя очередь.
~*~*~*~
Белл как‑то очень легко смирилась с неудачей. Зная ее, я бы сказал, что это затишье перед бурей. Но я не могу все время за ними следить. Я и так направлял их активность почти полгода. Только этим и занимался. Они взрослые люди. Я им не нянька. Фэйт, конечно, редкий балбес, но инстинкт самосохранения у него железный. Буду надеяться, что он не пропустит чего‑нибудь действительно важного.
~*~*~*~
Этого мальчика я видел в свое время у Лорда. Совсем ребенок. Бледное, бесцветное создание с рыжеватыми волосами и белесыми веснушками. Глаза, горящие фанатичным огнем. Что‑то в этих глазах напомнило мне о Белл. Даже не могу сказать, что именно.
Я не знал тогда, кто он такой. Просто один из многих. Из очень многих таких же глупых мальчишек. Бессмысленно было обращать на них внимание. Они, как правило, и появлялись‑то у Шефа по одному разу. Ну, по два. Не больше. А потом – под аврорские «Авады».
Но этот примелькался. И метка у него была. Для такого молодого – большая честь. Вот я его и запомнил. А в декабре встретил в Министерстве. Помню, удивился. Подумал, что он из роквудских ребят. Видно, в свое время добыл для Шефа важную информацию, вот и метку получил.
Он сам тогда ко мне подошел.
‑ Мистер Малфой! Я тоже хочу помочь! Наш Повелитель... он же жив. Его необходимо найти! Спасти!
Я думал, меня удар хватит. Полтора месяца прошло! Прямо в министерском коридоре! Айс меня убьет за такие разговоры.
‑ Я не понимаю вас, молодой человек.
‑ Вы же...
‑ Советую вам вернуться к вашей работе. Не стоит заводить разговоры с незнакомыми людьми. Это неприлично. Кто занимается вашим воспитанием? – я насмешливо улыбался, стараясь скрыть растерянность за холодным пренебрежительным тоном.
‑ Никто, ‑ усмехнулся мальчик. ‑ Хорошо. Я понял вас, мистер Малфой.
‑ Вот и отлично. Всего хорошего.
‑ Больше я вас не побеспокою, ‑ он сделал шаг в сторону, освобождая мне дорогу.
Обошлось.
‑ Вы не представляете, как я ненавижу таких, как вы! Предателей! – несется мне в спину.
Сумасшедший! Надо было быстро от него отвязаться. Я остановился и медленно обернулся:
‑ Вынужден повторить, что совсем не понимаю, о чем вы. Боюсь, вы нездоровы. Вам следует обратиться в клинику Святого Мунго. Возможно, там сумеют вам помочь.
В его глазах была неприкрытая ненависть. Терпеть не могу фанатиков. Социально опасные типы.
Я, конечно, быстро выяснил, кто он такой. И офигел. Другого слова подобрать не могу. Сын Крауча! Восемнадцать лет. Щенок. Ясное дело, что его воспитанием никто не занимался. Папаша‑то черных магов по стране гоняет. Уже почти всех переловил. Высоко сидит – далеко глядит. У себя под носом ничего не видит.
Вот на этого «тоже желающего помочь» я Белл и вывел. У них сейчас много общих тем для разговора. Никто лучше этого глупого активиста не может знать, как далеко продвинулись авроры в поисках Темного Лорда. А он даже если и не знает, так выяснит. Этот что угодно сделает. Совершенно ненормальный.
Все. Больше знать ничего не желаю. Найдут Шефа – я буду рад. Только сдается мне, что не найдут. Если бы можно было его найти, то за полгода уже нашли бы. Уверен, что не найдут. Но Белл все равно не остановится. Должно же у нее ума хватить подставить Крауча‑младшего. У нее всегда ума хватало. А я потом немного подсажу Фаджа на пост министра. Финансовая поддержка еще никому не мешала.
И настанет у нас тогда тишина, спокойствие и полная гармония.
Пока Повелитель не вернется.
~*~*~*~
О происшествии в доме Лонгботтомов мне сообщил Дамблдор. Не то чтобы я совсем не ожидал ничего подобного, но как‑то…
Во‑первых, я точно не думал, что это может произойти так быстро.
Во‑вторых, никак не мог себе представить, что желание Белл во что бы то ни стало найти Темного Лорда примет настолько… патологическую форму.
В‑третьих, мне в голову не приходило, что возможны такие серьезные последствия. Серьезные для всех. Для Белл, для Руди, для Нарси и, наконец...
‑ В газетах уже есть что‑нибудь?
Это явно был не тот вопрос, который Альбус ожидал от меня услышать. Но сейчас мне плевать, что он подумает. Еще одного инфаркта я не допущу. Все остальное сегодня неважно.
‑ Нет, конечно. Пока есть надежда, что пострадавших удастся вернуть к нормальной жизни…
‑ Да какая уж тут нормальная жизнь…
Какой кошмар!
‑ Надежда, Северус, есть всегда.
Ненавижу, когда он говорит подобные банальности. Да еще таким назидательным тоном. Глупо же! Если их взяли на месте преступления, прямо в доме у этих бестолковых авроров, то о какой нормальной жизни теперь может идти речь? Он издевается?
‑ В больнице уверяют, что есть надежда на выздоровление.
И только тут я понимаю, что мы с ним говорим о разных людях.
Мерлин! Хорошо, что я не успел высказаться по поводу его «надежд». У меня никаких надежд нет. Только на то, что удастся скрыть случившееся от Фэйта. Хотя бы на время.
‑ Мне нужно идти.
‑ Да, да, конечно, ‑ директор провожает меня рассеянным взглядом.
По дороге к себе я думал только о том, как обезопасить Фэйта. Спустившись в подземелья и вопрос этот так и не решив, я окончательно расстроился и, бросив в камин пригоршню летучего пороха, шагнул в огонь, крикнув: «Ашфорд».
~*~*~*~
Первый раз в жизни я проснулся утром с нехорошими предчувствиями. В предчувствия я не верю, поэтому постарался выкинуть из головы всякую чепуху. Практически успешно. Но к полудню оказалось, что дела мои плохи.
Поначалу я скорее удивился, чем испугался. Еще через два часа ситуация стала угрожающей. А к вечеру ‑ катастрофичной. Биржевые сводки, раскиданные по всему кабинету, настолько серьезно угрожали моему стабильному благополучию, что это уже напоминало заговор.
Кто‑то начал под меня копать.
И сильно.
Глава 3. Чем умнее черти, тем тише омут (часть 3)
Кес отнесся к моим неприятностям с философским спокойствием, сказал, что заставить Фэйта уехать из страны на любой срок ‑ вообще не проблема, а мне только нужно не забыть сообщить, когда ему можно будет вернуться. После этого откровенно выставил меня вон.
‑ Извини, Севочка, я очень рад тебя видеть, но немного занят.
В его устах подобное заявление было равнозначно «убирайся мгновенно со своей чепухой, потому что все дела, которые я делаю сейчас, должны были быть сделаны на прошлой неделе». Но так просто оставить его в покое я не мог.
‑ Кес, а если он станет читать газеты?
‑ Не станет. Ему будет не до ваших газет. Обещаю. А теперь изволь исчезнуть. У тебя на это две секунды.
Прелесть какая! Так бы Фэйт сказал.
Интересно, а чем это Кес занят?..
~*~*~*~
Белл получила что хотела. Теперь может умереть в Азкабане с полной уверенностью, что погибает во имя любимого Повелителя. Жалко только, Руди за собой потащила. С одной стороны, все это, конечно, ужасно, но она ведь все равно бы не угомонилась. Не надо было орать на моей свадьбе, что я уже женат. Мне до сих пор неприятно.
Я тоже получил что хотел. С карьерой Крауча покончено. Министром ему не быть.
Все как надо.
Но до чего же некстати.
У меня именно сейчас очень серьезные финансовые проблемы. Я должен быть совсем в другом месте. Вместо этого я вынужден сидеть у Нарси в спальне и вторые сутки служить жилеткой для потоков слез.
Мне срочно нужно уехать.
А сделать этого я не могу.
Никак не могу.
Кажется, первый раз в жизни я оказался по‑настоящему нужен собственной жене. А тут такие неприятности.
Вчера пробовал подсунуть ей Айса. Какая, в конце концов, разница, кто станет ей сопли вытирать. У Айса отлично получается. Уж кто‑кто, а я точно знаю.
Но она обиделась.
Пришлось остаться.
Сказать ей, что мы так разоримся?
Не стоит, пожалуй. Если ей все равно, то меня обвинят в холодности и эгоизме, а если испугается ‑ только хуже будет.
Я так нервничал из‑за этого, что даже Айса прогнал. Он тоже весь какой‑то дерганый. Понятное дело – за Белл переживает. Только бы не узнал о том, как я ее на младшего Крауча вывел. Это уже даже не смешно будет. Учитывая последствия.
~*~*~*~
‑ Кес, помоги ему! У Люци происходит что‑то очень неприятное. Ему надо куда‑то ехать, ехать он не может и от этого совершенно невменяем. Сделай что‑нибудь!
‑ Что?
‑ Ну, я не знаю! Ты же в этом разбираешься. Какие‑то биржевые сводки...
Кес сидит напротив меня за столом, подперев подбородок рукой и удивленно подняв брови.
‑ Севочка, когда ты делаешь подобные вещи, я начинаю серьезно беспокоиться по поводу твоих умственных способностей.
Не понял.
‑ А нормально нельзя сказать?! – взрываюсь я.
‑ Нормально говорю! Ты явился позавчера и потребовал убрать его из Англии. Ты при этом забыл мне сказать, что уехать он не может? Ты издеваешься?
‑ Это твои... штуки?.. Это ты?..
‑ Я – это я. А про «штуки» ничего не знаю. Изволь изъясняться внятно.
Да понял я уже! Господи, как же у него все просто!
‑ Это можно исправить?
‑ Можно, ‑ Кес встал, глядя на меня довольно злобно, ‑ но в следующий раз я хорошенько подумаю, прежде чем выполнять твои просьбы.
Ушел.
Глупо получилось. Про Нарси‑то я и не подумал… Только про Фэйта.
~*~*~*~
Это неправда, будто я не хотел, чтобы у Белл все получилось. Очень хотел. Просто я ни на секунду не верил, что ей удастся найти Темного Лорда. Она сама виновата. Я и предположить не мог, что они поведут себя так глупо. Да еще попадутся. Для того, чтобы было кому «попадаться», я свел ее с Краучем. Как же так можно? Неужели она все‑таки… дура?..
А у меня опять обыски каждый день. И если раньше Нарси авроров развлекала, то теперь она к ним даже не выходит. Надоели до смерти. Здесь ничего нет! Днем приходят они и ищут, а ночью приходит Айс... Вернее, наоборот. Ночью приходит Айс, бродит по Имению и решает, что еще отсюда лучше пока убрать, а с утра пораньше приходят авроры и ищут то, что ночью унес Айс.
Еще ни разу не нашли.
Злятся.
Мы с Айсом даже начали обсуждать, не подсунуть ли им какую‑нибудь мелочь, чтобы успокоились. В итоге решили не рисковать. Ну их. Они сейчас такие нервные. Посадить ‑ не посадят. Наверное. Но арестовать могут.
Оно мне надо?
~*~*~*~
Дамблдор прямо спросил, «куда» я «глядел». Он издевается? Мне что, больше делать нечего? Я должен охранять авроров от своих бывших однокурсников? А больше я никому ничего не должен?
Да я бы самолично всем министерским глотки перегрыз, если бы уже умел это делать.
Может, пора учиться?
~*~*~*~
Очень неуютно я себя чувствовал в те дни. Изменить что‑либо все равно было невозможно, а Нарси и Айс очень переживали. Чем все это кончится, и так ясно было. Азкабаном. Но шумиха поднялась просто невообразимая.
Вот потерял бы рассудок Моуди, никто бы и внимания не обратил. Он и так не в себе. А тут – семья. Это трогательно. Семья молодая, еще и ребенок остался. В общем, очень плохо. Столько в моих газетах соплей, противно даже.
Да еще мамаша этого свихнувшегося аврора Фрэнка Лонгботтома. У старухи оказались серьезнейшие связи... наверное, с прошлого века... с такими же стариками, как она. Белл, конечно, сглупила. Могла бы грязнокровок найти. Такой пчелиный улей раздразнила – ужас. Теперь точно не выберется.
~*~*~*~
Уж не знаю, как Кес делает подобные вещи, но Фэйт перестал ныть, что ему необходимо куда‑то ехать. Зато впал в тяжелую меланхолию. Даже к шоколаду стал равнодушен, чего с ним раньше никогда не случалось. Понаблюдав повнимательнее, я пришел к неутешительному выводу, что не так уж он непричастен к делу Лонгботтомов, как пытается изображать. Самого‑то его, конечно, там не было. Он для этого слишком осторожен. Но Фэйт в последнее время только и думал, как не позволить Краучу министром стать. Очень подозрительно, на самом деле. Но я не стал его расспрашивать. Вид у него и без моих вопросов был не особо цветущий.
Так я и бегал ‑ то к Эйву, который вообще от произошедшего был в полном ужасе, то в Имение, Фэйта развлекать. Не то чтобы особо удачно получалось, но хоть как.
~*~*~*~
Разглядываем газеты. Полно фотографий. Ну точно. Маленький мальчик остался. Как Драко, наверное. Щекастенький. Пропадет с такой бабкой. Я уверен. Ей бы передовыми отрядами авроров командовать, а не ребенка воспитывать. Чудовищная старуха.
‑ А ты не помнишь эту Алисию Лонгботтом? – вдруг спрашивает Айс.
Впервые вижу.
‑ Нет.
‑ Так это же она тебе в августе зубы выбила. На вокзале в Манчестере. Неужели забыл?
Помню, конечно.
‑ Ты уверен?
‑ Я просто знаю.
Вот это да!
Как же. Забудешь такое. Если бы не Уолли…
Не помню уже, за каким гиппогрифом мы на тот вокзал попали, а только ждали нас там. Ночь, ливень, вспышки, авроров тьма, одним словом – сумасшедший дом. Отбиваюсь как могу. Вижу – дама. Я к ней со всем уважением. «Avada, ‑ говорю, ‑ Kedavra!» А эта зараза отскочила, развернулась да как засветит мне ботинком по зубам. Девушка называется.
Больно ‑ аж искры из глаз. Думал, все, конец, сейчас она меня заавадит к мерлиновой бабушке. Тут Уол налетел сзади, в охапку меня схватил и прямо в Имение аппарировал. А больше из наших никто с той операции не вернулся.
Дома маску сняли. Кровища хлещет. Нарси в ужасе. Эта акробатка в драконьих ботинках мне и челюсть сломала, и нос. Уолли за Айсом побежал. Айс явился. Говорит: «Я такое лечить не умею. Отравить, ‑ говорит, ‑ могу, чтоб не мучился». Юморист. Всех разогнал, кровь остановил и ‑ в Ашфорд. В больницу‑то нельзя. Как там объяснить, откуда такая травма? Меня же все знают.
Кес очень ругался. Говорил, что надо так и оставить. Во‑первых, болтать буду меньше, а во‑вторых, маска больше не налезет. Обозвал нас с Айсом пижонами, недоумками и еще каким‑то словом, которого я не знал, а потому не запомнил. Да, и еще почему‑то «босяками».
Какой же я «босяк»?
Но я решил не обижаться. Айс же не обиделся.
~*~*~*~
Судебное заседание Дамблдор показал мне в думоотводе. Сам показал, я не просил. Вполне предсказуемо. Я ни секунды не сомневался, что так оно и будет.
Большой зал. Множество людей, рядами сидящих вдоль стен на поднимающихся вверх скамьях. Внизу, в центре зала, стояли несколько кресел, с цепями на подлокотниках.
Ну и дурни! Их тут человек двести, никак не меньше. Кого, ради Мерлина, они так боятся? Белл? Или детеныша Крауча?
Дверь в углу отворилась, и дементоры ввели четверых подсудимых. Белл уселась в кресло, как будто это был королевский трон. Так и надо, на самом деле. Руди, по обыкновению, выглядел мрачновато, Рабастан немного нервничал, но вполне удачно это скрывал, тем более, что его поведением тут никто и не интересовался. Гвоздем программы, несомненно, был сын Крауча. Совсем мальчишка. Жалкое дрожащее создание с бесцветными волосами, беспорядочно спадавшими на бледное лицо. Ну‑ну...
Крауч поднялся и оглядел обвиняемых с откровенной ненавистью.
‑ Вас доставили в Совет по Магическому Законодательству, ‑ громко отчеканил он, ‑ чтобы вынести приговор. Вы обвиняетесь в преступлении, гнуснее которого стены этого зала еще не слышали.
Да? Какой у вас, оказывается, «зал» наивный. Повезло вам тут всем, если вы ничего «гнуснее» не слышали.
‑ Мы выслушали свидетельства, доказывающие вашу вину. Вы все обвиняетесь в том, что напали на аврора Фрэнка Лонгботтома и подвергли его заклятию «Cruciatus». Вы полагали, что ему известно местонахождение вашего пропавшего господина Того‑Кого‑Нельзя‑Называть. Вы также обвиняетесь в том, что, не получив желаемых сведений от Фрэнка Лонгботтома, подвергли заклятию «Cruciatus» его жену. Вы организовали заговор с целью возвращения Того‑Кого‑Нельзя‑Называть к власти, чтобы продолжать сеять зло, чем вы, без сомнения, занимались в дни его могущества. И сейчас я прошу присяжных...
Все время, пока Крауч произносил свою высокопарную, несомненно, многократно отрепетированную обвинительную речь, его сын вопил на весь зал о своей невиновности. Выглядело все это довольно забавно, учитывая, как старался папочка, чтобы его, не дай бог, не заподозрили в сочувствии неблагонадежному сыночку.
‑ И я прошу присяжных, тех, кто, как я, считают пожизненный срок в Азкабане заслуженным наказанием, поднять руки.
Присяжные, конечно, руки подняли. Как дрессированные мартышки. У каждого из них застыло на лице выражение собственной значимости.
Белл оглядела зал и гневно произнесла:
‑ Темный Лорд вернется, Крауч! Брось нас в тюрьму, мы всё равно будем ждать! Он вернется и вознаградит нас! Мы одни остались ему верны! Мы одни пытались разыскать его!
С этими словами она вскочила с кресла, звякнули цепи, и Белл ринулась из зала. Лестрангов повели следом.
Мальчишка уходить не хотел. Он бился в истерике, Крауч от этого только больше злился, а я вдруг подумал, что непременно покажу все это Фэйту. Потому что если он хоть как‑то причастен к этой дикой истории, то я его убью.
‑ У меня нет сына! – вопил Крауч на весь зал. – У меня нет сына! Уведите его немедленно, и пусть он там сгниет!
Ну, я, конечно, никогда не сомневался, что Крауч дебил. Вот ни секунды. Очень уж его Кес не любит. Хотя лично мне этот ненормальный ничего плохого не сделал. Разве что дал прекрасную возможность лишний раз убедиться в полной идентичности авроров и нашей прекрасной организации.
‑ И что ты на все это скажешь, Северус? – Дамблдор возник слева от меня и взял за руку. ‑ Давай вылезай отсюда.
Я потряс головой, чтобы немного прийти в себя. Надо же что‑то ему сейчас ответить.
Что?
‑ Ничего не хочешь мне сказать?
Что я могу сказать?
Что мне жаль?
Ради Мерлина, кого мне может быть жаль?
Да я счастлив.
Я не могу начать объяснять Дамблдору, как я счастлив. Он никогда меня не поймет. А врать ему я сейчас не способен. Он прекрасно видит, что я доволен. Так что придется говорить правду. Он‑то явно ждал, что я вылезу из его думоотвода в несколько угнетенном состоянии.
‑ Я рад, что они не нашли Темного Лорда.
Это сейчас самая невинная из моих «радостей». Левое колено болит нестерпимо. Я уже давно привык к тому, что эта боль является неотъемлемой составляющей любой моей «радости».
Хватит уже на меня так смотреть!
Это, в конце концов, просто неприлично. Что я должен делать? Да, я рад! Я чертовски рад!
Мне не придется больше ни за кем следить, читать по ночам маразматические книги тупым идиотам, отчищать стены в подвале Имения.
Я имею право порадоваться этому?
Нет?
А тому, что Крауч уже никогда не станет министром?
Тоже нет?
Тому, что этот фанатичный охотник неизвестно за чем никогда не получит того, ради чего он так старался?
Ради должности!
Он убивал людей ради должности!
Он ничем не отличается от нашего любимого Шефа!
Ничем!
Крауч даже хуже.
Потому что нет более страшного предательства, чем то, которое совершил этот негодяй. Безответственный, одуревший от власти урод. Он думает, что уничтожил опозорившего его мальчишку? Да он уничтожил себя! И я хочу порадоваться постигшим его несчастьям. Потому что мне это нравится. И мне все равно, что подумает об этом Альбус.
‑ Я тоже этому рад, Северус.
‑ Я могу идти, господин директор?
‑ Да, конечно.
Я, хромая, выхожу из его кабинета. Мне плевать, что он там себе навоображает. Он все равно не пойдет против Кеса. Это я за последние полгода четко усвоил. А Кес никогда не отдаст меня Министерству. Что бы я ни натворил. Потому что он – не Крауч. Скорее уж сам… загрызет.
И у меня в кои‑то веки отличное настроение. Даже несколько истерическое, если честно. Хорошо, что сейчас ночь и никто не видит, как я ковыляю по коридорам Хогвартса с мерзкой ухмылкой на перекошенном лице. Просто невероятно больно. Такое ощущение, что я никогда еще так сильно не «радовался».
И вам даже в голову не придет, господин директор, чему я рад больше всего. А рад я больше всего тому, что видел в вашем думоотводе. Вернее, тому, чего я там не видел. А не видел я там Фэйта. И радует меня этот факт его биографии настолько, что я сейчас, кажется, сознание потеряю, если быстро не придумаю, что можно с этой чертовой ногой сделать.
Глава 4. Maniae infinitae sunt species* (часть 1)
У тернового венца ‑ ни начала, ни конца.
История визуально‑юмористическая, о том, что случается, когда интеллект зашкаливает, энергии ‑ через край, а «мирных целей», на которые все это можно направить, на горизонте не видно.
*разновидности безумия бесконечны (лат.)
Ненавижу вспоминать об этом.
Не‑на‑ви‑жу.
Может быть, потому что никогда в жизни не делал большей глупости. И Кес говорит, что уже не сделаю. Не из‑за того, что прошло много лет и я «поумнел», а просто потому, что это невозможно.
Кесу, конечно, виднее.
А я до сих пор иногда натыкаюсь на них в самых неожиданных местах. На них. На свидетельства моего врожденного слабоумия. Кес не убирает их вовсе не для того, чтобы они меня мучили, появляясь вдруг из темноты и служа вечным напоминанием о моей безалаберности, а просто потому, что это оказалось невозможно.
«Самоликвидируются. Со временем», ‑ вздыхая, говорит он.
Я верю. Со временем исчезает абсолютно все. Беда только в том, что мне до этих светлых времен не дожить. Не стоит и мечтать. Не дожить, даже если я приму его предложение, чего я делать не собираюсь. Но об этом после.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 1 | Нарушение авторских прав