Читайте также:
|
Город Пау плавился в жаре битвы. С наблюдательного поста на десятом уровне клон Коди разглядывал гигантскую воронку юрода в бинокль. Центр дроид-контроля лежал в руинах в каких-то десяти метрах от него, но Сепаратисты усвоили преподанный на Набу урок; следующее поколение боевых дроидов они оборудовали сложными мотиваторами сознания, которые включались автоматически как только разрывалась связь с центром, и фиксировали текущий приказ.
Текущий приказ номер один на данный момент был очевиден: Убить Все, Что Движется.
И надо было отдать им должное, дроиды великолепно справлялись.
Полгорода лежало в развалинах, на второй половине бушевала огненная буря — там, где сошлись дроиды, клоны и драконья кавалерия Утапау. Коди как раз размышлял, что парочка (лучше — больше) джедаев ему совсем не помешала бы, когда с неба на десантный бот обрушилось несколько тонн драконьего мяса. Туша грянулась о крышу бота с такой силой, что задрожала палуба.
Кораблю она не особо повредила; посадочные модули класса «йадтху» по сути своей — летающие бункеры, а конкретно этот обладал тройной защитой, буферной установкой и инерционными компенсаторами повышенной мощности, которой хватило бы на боевой корвет. И все лишь для того, чтобы сохранить оборудование.
Коди посмотрел на дракона, на его всадника.
— Генерал Кеноби, — произнес клон, — рад, что вы смогли к нам присоединиться.
— Коммандер Коди, — в том же тоне отозвался джедай, озирая поле битвы.Вы уже передали на Корускант известие о гибели генерала?
Клон быстро и четко поднес ладонь к виску.
— Как было приказано. Он откашлялся.
— Вы в порядке? Выглядите не очень. Магистр вытер лицо, пыль и кровь запачкали рукав, от плаща пахло дымом, а у ворота красовалась подпалина.
— А? Что? Ну да… Денек выдался… напряженный, — джедай махнул рукой в сторону города пау. — Но нам еще нужно выиграть сражение.
— Полагаю, тогда вам захочется получить одну вещь, — хмыкнул Коди, вынимая лазерный меч, который его клоны выудили из туннеля. — Похоже, вы кое-что уронили.
— А? Да, конечно.
Коди мог поклясться, что джедай покраснел.
— Не нужно рассказывать об этом… гм, Анакину, а Коди?
Клон знакомо усмехнулся.
— Это приказ, сэр?
Кеноби покачал головой, устало засмеялся.
— Пошли. Несколько дроидов я оставил и на вашу долю. Я старался.
— Так точно, сэр.
Из тайника внутри белых доспехов раздалась басовитая вибрация. Коди нахмурился.
— Ступайте вперед, генерал. Мы последуем непосредственно за вами.
В запечатанном небольшом тайнике хранился отдельный комлинк, выставленный на частоту главнокомандующего.
Оби-Ван снова кивнул, побеседовал со своей зверюгой, и огромный дракон, легко перепрыгнув через голову клона, направился к полю битвы.
Коди достал комлинк.
На ладони бронированной перчатки появилась голографическое изображение: фигура в плаще с капюшоном.
— Время пришло, — прошелестела голограмма. — Выполнить приказ шестьдесят шесть.
Коди отреагировал именно так, как его научили еще до того, когда он впервые очнулся на фабрике.
— Будет сделано, мой повелитель.
Голограмма погасла. Коди сунул комлинк обратно и посмотрел вслед джедаю, который верхом на драконе катил на геройскую битву. Смуглое лицо клона было угрюмо.
Коди был клоном. Он честно выполнит приказ без колебаний и угрызений совести. Но еще он в достаточной степени был человеком и поэтому мрачно буркнул:
— Интересно, если пожелать, чтобы приказ пришел до того, как я отдал ему этот проклятый меч, то это и будет «желать слишком многого»?..
***
Приказ отдается единожды. Но он распространился волной к командующим на Кашиийке, Фелучии, Мигеето и Теллароаег, он добрался до каждого фронта, каждой военной базы, каждого госпиталя и реабилитационного центра, до каждой кантины во всех космопортах Галактики.
За исключением Корусканта.
На Корусканте приказ за номером шестьдесят шесть уже был исполнен.
***
Рассвет наползал на Галактический город. Прикосновение утра окрасило верхушку гигантского дымного смерча в нежно-розовый цвет.
Бэйл Органа не одобрял богохульства, но когда он заметил источник дыма, с его губ сорвалось ругательство, заставившее бы покраснеть от стыда ко-реллианского докера.
Он отключил программу, ведущую его флаер к Зданию Сената, взялся за штурвал и уронил машину в почти отвесный «штопор», разом оказавшись на несколько уровней движения ниже.
Второй рукой сенатор нашарил комлинк флаера.
— Антиллес!
Капитан его личного транспорта ответил незамедлительно.
— Да, господин?
— Вызовите СБС, — приказал Органа. — Горит здание Ордена!
— Так точно. Мы знаем. Служба безопасности Сената объявила военное положение. Храм закрыт. Там какие-то восстание у джедаев.
— О чем вы говорите? Это же невозможно. Где пожарные?
— Я не в курсе деталей, господин. Мы знаем лишь то, что СБС нам сообщила.
— Послушайте, я нахожусь над Храмом. И намерен спуститься и выяснить, что случилось.
— Господин, я бы не рекомендовал…
— Я рискну, — Бэйл направил машину на обширную посадочную площадку на крыше Храмового зиккурата. — И раз уже речь зашла о риске, капитан, вызовите дежурную вахту на «Быстроходный» и разогревайте двигатели. У меня очень дурное предчувствие.
— Господин?
— Выполняйте.
Органа посадил машину в нескольких метрах от входа и выпрыгнул наружу. В открытых воротах стояло отделение солдат-клонов. Из-за коридора за их спинами клубами валил дым.
Один из солдат жестом остановил приближающегося сенатора.
— Не беспокойтесь, сэр, здесь все под контролем.
— Под контролем? Где команды СБС? Что здесь делает армия?
— Прошу прощения, я не могу об этом говорить, сэр.
— На Храм предпринята атака?
— Прошу прощения, я не могу об этом говорить, сэр.
— Послушайте меня, сержант, я — сенатор Галактической Республики,разбушевался, импровизируя, Органа, — и я опаздываю на встречу с Советом Храма…
— Совет не собирался, сэр.
— Может, дадите мне самому убедиться?
Еще четыре клона слаженно перекрыли ему дорогу.
— Прошу прощения, сэр. Входить запрещено.
— Я — сенатор…
— Так точно, сэр.
Сержант-клон вскинул к плечу ДС-15, и Бэйл, помаргивая, обнаружил, что едва не целует дуло карабина.
— И вам пора уходить, сэр.
— Ну, коли вы так излагаете… — сенатор попятился, поднимая руки.Хорошо-хорошо, я уже ухожу.
Выстрел из бластера разорвал дымовую завесу и ушел в утреннее небо. Бэйл уставился в дверной проем, откуда, словно по волшебству, появился джедай и принялся разделывать клонов. Нет: не джедай.
Мальчишка.
Ребенок лет десяти, не больше, размахивал мечом, чей клинок был едва ли не с него длиной. Изнутри раздались еще выстрелы, на посадочную площадку вывалился целый взвод солдат, и мальчишку подстрелили, потом еще раз, а затем он тряпичной куклой свалился на тела клонов, которых только что убил, а сенатор попятился еще быстрее, а в довершение всего из дыма вышел клон с командирской эмблемой на доспехах и указал на него.
— Свидетель, — произнес командир. — Убить его. Бэйл припустил с места.
Он нырнул, уходя из-под огня, ударился о площадку и закатился под флаер. Вскочил на ноги с другой стороны, распахнул дверцу, перекинув ногу через хвостовой плавник машины, накреняя ее, используя как прикрытие, пока пальцы лихорадочно возобновляли программу автопилота. Клоны бежали к сенатору, стреляя на ходу.
Флаер взмыл в воздух, унося беглеца.
Бэйл забрался внутрь кабины. Сенатор был белее листка флимсипласта, а руки тряслись так сильно, что он едва сумел активировать комлинк.
— Антиллес! Органа вызывает Антиллеса. Отвечайте, капитан!
— Я слушаю вас, господин.
— Все еще хуже, чем я полагал. Гораздо хуже, чем вы слышали. Пошлите кого-нибудь к канцлеру Пал… нет, не надо. Сходите сами. Возьмите пятерых человек и ступайте в космопорт. Я знаю, что по крайней мере один корабль Ордена должен там быть. Саэссие Тийн прилетел на «Крутой спирали» вчера ночью. Мне нужно, чтобы вы выкрали с него «маячок».
— Что? «Маячок»? Зачем?
— Нет времени объяснять. Раздобудьте «маячок» и ждите меня на «Быстроходном». Мы улетаем с планеты.
Сенатор оглянулся на колоссальный столб дыма над Храмом.
— Пока еще можно, — добавил он.
Приказ за номером шестьдесят шесть — кульминация Войны клонов.
Не окончание — война окончится примерно через несколько часов с той минуты, когда зашифрованный сигнал, посланный Нуте Гунраем из секретного бункера Сепаратистов на планете Мустафар, деактивировал разом всех боевых дроидов в Галактике. Нет, кульминация.
В ней не было ничего пробирающего до дрожи, и переломной точкой эпического сражения приказ тоже не стал. Скорее, наоборот. Война клонов никогда не была эпическим сражением. Не было такого намерения.
То, что только что произошло, было основной причиной, ради которой вообще была развязана Война клонов. И причиной их существования. Война клонов всегда была по сути своей, по самому рисунку и желанию, — возмездием ситхов.
От такой наживки не отказываются. Война шла вдалеке, на планетах, которые принадлежали изначально «кому-то другому». На нее ушли немыслимые затраты. И она была продумана как итог глобальной ситуации «кто кого».
Война клонов оказалась превосходной ловушкой, расставленной на джедаев.
И сражаясь, они проиграли.
Орден посылал своих рыцарей по всей Галактике, тонким слоем размазывая себя, и каждый джедай был один, окруженный либо клонами-солдатами, либо клонами-офицерами. Сама Война капля за каплей вливала тьму в Великую силу, увеличивая облако, что затмевало восприятие. Клоны не несли в себе злобы, ненависти и угрозы. В них ничто не могло насторожить или предупредить. Они всего лишь следовали приказам.
В данном случае — приказу за номером шестьдесят шесть.
Клоны вынули оружие. АИР-170 зависли позади истребителей, которыми управляли джедаи. Самоходки ACT и танки бесшумно развернули орудия.
Клоны открыли огонь, и джедаи погибли.
По всей Галактике. Сразу.
Джедаи погибли.
***
Кеноби так ничего и не заметил.
Коди координировал работу тяжелых батарей в пяти различных компаниях, разбросанных по трем различным уровням города-воронки. Он служил под началом Кеноби больше дюжины рейдов с начала осад на Внешних территориях и имел весьма четкое и лишенное сантиментов представление о том, как трудно убить скромного непритязательного магистра Ордена. А поскольку у Коди имелся весьма примечательный «прародитель», на везение клон не рассчитывал.
Он поднес к губам стандартный комлинк.
— Исполнить.
Послушные распоряжению шевельнулись дула Т-21, ракеты зафиксировали мишень, гранатометы отточенным единым движением поднялись на нужный угол.
— Огонь.
Они так и поступили.
Кеноби, его зверь и пять дроидов-разрушителей, с которыми сражался джедай, утонули в огненном шквале, на мгновение заставившем померкнуть солнце Утапау.
Поляризованный визор в шлеме Коди снизил яркость на семьдесят восемь процентов; зрение восстановилось достаточно быстро, чтобы коммандер увидел, как в пасть океана на дне гигантской воронки осыпаются ошметки драконьей плоти и покореженные части дроидов.
Коди оскалился и активировал комлинк.
— Похоже, ящерица приняла удар на себя. Выпустить поисковиков. Всех.
Он всмотрелся в кипящие волны.
— Я хочу видеть тело.
***
Ц-ЗПО смахивал пыль с оригинала Тарка-нулл, который стоял на небольшом пьедестале у стены и поэтому воспользовался электростатическим полотенцем, чтобы протереть собственные фоторецепторы. Астромеханический дроид в зеленом истребителе, который опускается на веранду… неужели это Р2-Д2?
Как интересно!
Сенатор Амидала провела предрассветные часы, глядя в окно на столб дыма над Храмом; наконец-то она узнает новости.
И Ц-ЗПО тоже узнает. Р2-Д2, конечно, не блестящий собеседник, робот-секретарь предпочел бы общаться с более интеллигентными существами, но у малыша-астродроида просто дар подключаться к базам данных чужих компьютерных сетей в самых непредвиденных ситуациях…
Колпак кабины отодвинулся, и джедаем, как и должно было бы быть, оказался Анакин Скайуокер Фоторецепторы Ц-ЗПО отследили, как хозяин вылезает из машины, и полученная информация активировала соответствующую реакцию.
— О! — воскликнул робот-секретарь, хватаясь за место на корпусе, где находился источник питания. — О, мне вовсе все это не нравится…
Он выронил электростатическое полотенце и засеменил к дверям в спальню.
— Хозяйка! — окликнул он сенатора Амидалу, которая стояла у широкого окна. — К нам на веранду! Только что сел истребитель!
Сенатор вздрогнула и поспешила из комнаты. Ц-ЗПО удалось проскользнуть в открытую дверь, прежде чем та захлопнулась, обогнуть по широкому кругу людей, держащих друг друга в одном из тех необъяснимых объятий, которые им так, по всей видимости, нравились.
— Р2, с тобой все в порядке? — осведомился он, останавливаясь у истребителя. — Что происходит?
Маленький астромеханик разразился возмущенным чириканьем, которое автопереводчик Ц-ЗПО интерпретировал как МНЕ НИКТО НИЧЕГО НЕ ГОВОРИТ.
— Конечно, не говорят! Ты же не умеешь поддерживать беседу.
Пронзительный визг: ЧТО-ТО НЕ ТАК. ФАКТОРЫ НЕ УРАВНОВЕШИВАЮТСЯ.
— Я взволнован гораздо больше тебя.
ТЫ ПРАВ. НИКТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ВЗВОЛНОВАН БОЛЬШЕ ТЕБЯ.
— О, как смешно. А теперь — потише, пожалуйста… что там?
Сенатор уже сидела, облокотившись на элегантный изящный столик для закусок, которыми была уставлена веранда; хозяин Анакин стоял перед ней.
— По-моему… он говорит что-то о восстании… что джедаи пытались свергнуть власть! И… ох беда! Мейс Винду пытался убить канцлера Палпатина! Он что, серьезно?
Я НЕ ЗНАЮ. АНАКИН БОЛЬШЕ СО МНОЙ НЕ РАЗГОВАРИВАЕТ.
Ц-ЗПО беспомощно покачал головным модулем.
— Как же мастер Винду может быть убийцей? У него таки приятные манеры.
Я ЖЕ ГОВОРИЛ. ФАКТОРЫ НЕ СХОДЯТСЯ.
— Я слышал такие жуткие слухи… Говорят, что правительство хотело уничтожить нас, уничтожить дроидов, представляешь?
НЕ ВЕРЬ ВСЕМУ, ЧТО СЛЫШИШЬ.
— Ш-ш! Не так громко.
— Я лишь говорю, что мы не знаем правды.
— Разумеется, откуда нам знать? — Ц-ЗПО изобразил вздох. — И, наверное, никогда не узнаем.
***
— А что с Оби-Ваном?
Она была подавлена. Бледна и напугана. И поэтому он любил ее еще больше. Он покачал головой.
— Многих джедаев убили.
— Но…— она рассматривала пересекающиеся потоки машин над городом. — Ты уверен? Как-то это… неправдоподобно…
— Я был там, Падме. Все правда.
— Но… но как мог Оби-Ван ввязаться в подобные дела?
Он сказал:
— Откуда нам знать?
— Объявлены вне закона…— пробормотала она. — Что теперь будет?
— Всем джедаям рекомендовано немедленно сдаться. С теми, кто окажет сопротивление… разберутся.
— Анакин, они же твоя семья…
— Они предатели. А моя семья — это ты. Ты и ребенок.
— Ну как же все сразу могут оказаться предателями?
— Они не единственные. Сенаторы тоже замешаны.
Она наконец-то посмотрела на него испуганными глазами.
Он улыбнулся.
— Не бойся. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
— Со мной?
— Тебе нужно держаться подальше от твоих… друзей в Сенате, Падме. Сейчас очень важно не показывать нелояльность.
— Анакин, ты говоришь так, будто угрожаешь…
— Сейчас опасное время, — сказал он. — Нас будут судить по тем, кто нас окружает.
— Но… я была против войны, против передачи особых полномочий Палпатину, я публично назвала его угрозой демократии!
— Все в прошлом.
— Что в прошлом? Мои дела? Или демократия?
— Падме…
Она вздернула подбородок, взгляд ее затвердел.
— Я под подозрением?
— Мы с Палпатином тебя уже обсудили. Ты вне опасности до тех пор, пока будешь избегать… неподходящих компаний.
— Как это я вне опасности?
— Да потому что ты со мной. Потому что я говорю, что тебе ничто не угрожает.
Она смотрела, будто никогда не видела его раньше.
— Ты ему рассказал.
— Он сам все знал.
— Анакин…
— Больше не нужно таиться, Падме. Как ты не понимаешь? Я больше не джедай. Больше вообще нет джедаев. Есть только я.
Он потянулся к ее ладони. Она позволила взять себя за руку.
— А еще есть ты и наш ребенок.
— Значит, мы можем уехать, да? — ледяной взгляд подтаял. — Можем улететь с этой планеты. Отправиться куда-нибудь, где можно быть вместе и в безопасности.
— Мы и здесь будем вместе, — сказал он. — И ты в безопасности. Я сделал так, что тебе ничего не грозит.
— Безопасности, — горьким эхом отозвалась она, выдергивая из его пальцев свою руку. — До тех пор, пока Палпатин не передумает.
Рука ее дрожала.
— Руководители Сепаратистов прячутся на Мус-тафаре. Я лечу, чтобы разобраться с ними.
— Разобраться? — уголки ее губ опустились. — Как с джедаями?
— Это важное задание. Я намерен закончить войну.
Она отвернулась.
— Летишь один?
— Верь в меня, любимая, — сказал он.
Она бессильно покачала головой, из глаз покатились слезинки. Он прикоснулся к ним механической рукой, кончики его пальцев, обтянутых черной перчаткой, заблестели в лучах рассвета.
Два драгоценных камня неизмеримой красоты — потому что принадлежат ему. Он их заслужил. И ее он тоже заслужил, как и ребенка в ее утробе.
Он заплатил за них невинной кровью.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Я ненадолго. Жди меня.
По бледным щекам слезы струились потоками. Она бросилась ему в объятия.
— Всегда, Анакин. Вечно. Возвращайся ко мне, моя любовь… моя жизнь. Возвращайся ко мне.
Он улыбнулся.
— Говоришь так, словно меня уже нет.
***
Соленая ледяная вода привела в чувство. Оби-Ван висел в абсолютной тьме — не по чему было определить, как глубоко его затянуло под воду, и даже — в каком направлении верх. Он задыхался, в легких был воздух пополам с жидкостью, но Кеноби не боялся и даже не слишком волновался. Ему было даже приятно, что на этот раз ухитрился не потерять меч.
Он на ощупь повесил оружие обратно на пояс, заодно выполняя небольшое упражнение, чтобы подавить конвульсивное желание закашляться — сократить диафрагму и выдавить из легких как можно больше совершенно лишней там воды. А тем временем — нашарить в кармашке на поясе портативный дыхательный аппарат и небольшой контейнер со сжатым воздухом, предназначенный для использования в чрезвычайных ситуациях, когда окружающая среда не годилась для дыхания. Оби-Ван был искренне убежден, что нынешнюю ситуацию можно классифицировать как чрезвычайную.
Он вспомнил…
Дерганый прыжок Боги, переворот в воздухе, сотрясение от многочисленных попаданий, взрывы, скидывающие их все дальше и дальше за стену…
Бога закрыла Оби-Вана от его же собственных солдат.
Каким-то образом она поняла… Бога знала, что сам Кеноби даже не подозревает об опасности, и без колебаний отдала свою жизнь, чтобы спасти наездника.
Полагаю, поэтому я не совсем ее наездник, рассуждал Оби-Ван, прижимая дыхательный аппарат к губам. Полагаю, поэтому я ее друг. А она — мой.
Он позволил себе минуту печали — печали не по гибели благородного зверя, а по скудности времени, которое было отпущено, чтобы оценить дружеский дар.
Но даже грусть была оброй, и Кеноби прогнал ее.
Прощай, друг мой.
Он не пытался плыть, он просто висел неподвижно, поддерживаемый ладонями бескрайней ночи. Он расслабился, отрегулировал дыхание и позволил воде унести его, куда ей угодно.
***
Ц-ЗПО едва хватило времени, чтобы пожелать своему маленькому другу удачи и напомнить оставаться начеку, когда хозяин Анакин прошагал мимо него и забрался в кабину, затем запустил двигатели и взмыл в небо, забрав Р2-Д2 творец знает куда — вероятно, на какую-нибудь абсурдно жуткую чужую планету, где будет подвергать астродроида нелепой опасности. И ему даже в голову не придет осведомиться, а какие чувства питает его верный дроид, которого волочат через всю Галактику и не дают хотя бы попрощаться с друзьями…
Воистину, что случилось с манерами этого молодого человека?
Робот-секретарь повернулся к сенатору Амидале и увидел, что она плачет.
— Я могу что-нибудь сделать, хозяйка?
Она даже не повернула к нему головы.
— Нет, спасибо, Ц-ЗПО.
— Хотите перекусить? Она покачала головой.
— Стакан воды?
— Нет.
Он мог лишь стоять там столбом.
— Я чувствую себя таким беспомощным… Она кивнула и опять отвернулась, провожая взглядом исчезающую искорку машины супруга.
— Я знаю, ЗПО, — сказала она. — Мы все так себя чувствуем.
***
В подземном ангаре здания Сената Бэйл Органа в неудовольствии грузился на борт своего личного корабля. Когда капитан Антиллес встретил его на верхней площадке трапа, Бэйл кивнул на одетые в алое фигуры, расставленные у входов.
— С каких это пор красные плащи охраняют сенатские корабли?
Антиллес покачал головой.
— Мне неизвестно, сэр. У меня сложилось впечатление, что Палпатин не желает, чтобы кое-кто из сенаторов покидал планету.
— Возблагодарим Силу, что я не один из них. Пока. «Маячок» раздобыли?
— Так точно, господин. Нас даже никто не попытался остановить. Клоны в некотором замешательстве, словно еще не разобрались, кому же они подчиняются.
— Это скоро изменится. Очень скоро. Мы все узнаем, кому подчиняемся,-| мрачно откликнулся Бэйл. — Готовьте корабль к взлету.
— Возвращаемся на Алдераан?
Органа качнул головой.
— Кашиийк. Нет никакой возможности узнать, кто из джедаев выжил в резне, но если бы мне пришлось делать ставку, то все деньги я бы поставил на Йоду.
***
Спустя какое-то неопределенное время Оби-Ван почувствовал, как его голова и плечи разорвали поверхность океана, в котором не существовало света. Кеноби отцепил меч и поднял его над головой. В призрачном голубоватом свечении удалось кое-как разглядеть стены большого грота. Держа оружие как своеобразный, хоть и слабосильный факел, магистр убрал дыхательный аппарат и кое-как поплыл поперек течения к камню, достаточно шершавому, чтобы можно было на нем удержаться. И с наслаждением выбрался из воды.
Стены грота были усеяны дырами; проинспектировав некоторые отверстия, Оби-Ван нашел то, из которого тянуло воздухом. Правда, свежим тот воздух можно было назвать лишь с большой натяжкой. Из дыры определенно воняло, и запах навевал воспоминания о драконьем стойле, но когда мокрый магистр ненадолго пригасил клинок и прислушался, то разобрал негромкий рокот, который можно было принять за звук колес и репульсацион-ных двигателей над песчаником… а это что? Воздушный рожок? Смышленый банта? Или весьма сердитый потревоженный дракон… в любом случае, по всей видимости ему — сюда.
Оби-Ван продвинулся на пару сотен метров, когда полумрак пронизали ослепительные лучи прожекторов высокой мощности. Кеноби вжался в глубокую узкую расселину, едва успев деактивировать меч, как мимо проплыли два дроида-следопыта.
Коди так просто не сдается. Хорошая у парня наследственность все-таки.
Прожектора осветили — и совершенно очевидно разбудили — какого-то кузена местных драконов. Зверюшка приподняла маслянисто блестящую голову величиной с тяжелый истребитель и сонно моргнула.
Так, подумал Оби-Ван Кеноби. Вот откуда воняло.
Он беззвучно шевельнул губами, предложив Великой силе сделать так, чтобы эти маленькие подпрыгивающие сфероиды, начиненные электроникой, несмотря на запах и внешний вид, на самом деле были бы неожиданным съедобным подарком небес, посланным добрыми богами Огромным Скользким Пещерным Чудовищам.
Упомянутый Огромный Скользкий Пещерный Монстр тут же раззявил пасть, в которую поместился бы молодой банта, и сжевал одного из следопытов. Второй с истошным «уип-уип-уип» нырнул в темноту, преследуемый раззадоренной зверюгой.
Вновь активировав меч и осторожно выбирая, куда ступить, Оби-Ван обогнул гнездо, в котором обустроился целый выводок юных Огромных Скользких Пещерных Чудовищ. И пока полные энтузиазма и неугомонной энергии детишки шипели, верещали и щелкали зубами, магистр философски размышлял, что тем, кто считает, будто все юное поколение — просто душки, следует почаще выходить из дома.
Кеноби шел, перелезал через валуны или соскальзывал, время от времени — прыгал. А затем шел дальше.
Вскоре темнота пещеры уступила бледному свету, и Оби-Ван выяснил, что стоит в небольшом боковом проходе, который ответвляется от основного коридора. Хотя нельзя сказать, чтобы этот туннель пользовался большой популярностью. Мелкий песок устилал землю таким толстым слоем, что невольно вспоминался пляж. Можно было даже различить след машины, проехавшей здесь последней.
Широкие параллельные полосы с дырками по бокам: косящая колесница.
А рядом — отпечатки лап бегущего дракона.
Оби-Ван протер глаза в легком остолбенении. Он так и не свыкся с манерой Великой силы проявлять себя — как и неохотно принимал ее дары. Задумчиво хмурясь, Кеноби шел по следам до тех пор, пока коридор не превратился в небольшую посадочную площадку.
На которой до сих пор стоял истребитель Гривуса. И лежал сам генерал.
Очевидно, даже местные трупоеды не сумели его переварить.
***
«Быстроходный IV» вошел в систему без особого шума; она все еще считалась зоной сражения. Капитан Антиллес не рискнул даже воспользоваться стандартным сканированием местности, потому что так войска Сепаратистов легко перехватили бы и отследили сигнал.
А капитана Антиллеса тревожили не только Сепаратисты.
— Опять сигнал, сэр. Ой… подождите, сейчас верну его.
Он что-то переключил в «маячке».
— Что б тебя, дурная ты вещь, — бормотал он. — Что, не можешь откалиброваться без использования Великой силы?
Бэйл посмотрел в иллюминатор. Планета казалась крохотным зеленым диском в двухстах тысячах километрах от них.
— Вектор есть?
— Приблизительный. Под углом к орбите, выходит из системы.
— Думаю, можем решиться на сканирование. Направленным лучом.
— Как скажете, сэр.
Капитан отдал распоряжение, и через некоторое время техник отрапортовал, что наблюдает объект, напоминающий спасательную капсулу.
— Не республиканская модель, сэр… подождите, пошли данные…
Техник нахмурился, разглядывая экран.
— Он… принадлежит вуки, сэр. Чушь какая-то. Почему это спасательная капсула вуки направляется из системы от Кашиийка?
— Занятно, — согласился Бэйл, не позволяя себя надеяться. — Признаки жизни?
— Да… может быть… показания какие-то сбивчивые…— гравиакустик недоуменно пожал плечами. — Я не уверен, сэр. Кто бы это ни был, только это не вуки, это точно.
Впервые за сегодняшний день Бэйл Органа позволил себе улыбнуться.
— Капитан!
— уже летим, сэр.
***
Оби-Ван в таком темпе вывел генеральскую машину из атмосферы, что умудрился разогнаться и уйти в прыжок раньше, чем с «Бдительного» спустили в погоню истребители. Назад в реальное пространство он вернулся на приличном расстоянии от системы, сменил курс и прыгнул снова. Серия прыжков различной протяженности и направления завели его в глубокий космос.
— Знаешь, — сказал он сам себе, — как полезно, оказывается, иметь при себе истребитель со способностью к гиперпрыжку. Как мы сами не догадались?
Пока навигационный компьютер трудился над координатами, сам Кеноби работал над соединением личного комлинка и системы связи чужой машины. В результате комлинк разродился аудиосигналом — ускоряющейся чередой гудков.
Оби-Ван знал этот сигнал. Каждый джедай его знал. Общий сбор.
Его передавали по всем каналам Голографичес-кой сети. Предполагалось, он означает конец войне. Предполагалось, он означает, что Совет шлет приказ всем джедаям немедленно вернуться в Храм.
Оби-Ван заподозрил, что на самом деле он значит, что происшествие на Утапау — далеко не единичный инцидент.
Он переключил комлинк на аудиосвязь.
— Срочный код девять-тринадцать, — произнес он и стал ждать.
Система связи истребителя прогулялась по всем доступным каналам.
Кеноби подождал еще немного.
— Срочный код девять-тринадцать. Говорит Оби-Ван Кеноби. Повторяю: срочный код девять-тринадцать. Есть здесь хоть кто-нибудь, кроме меня?
Он ждал. Сердце тяжело колотилось.
— Кто-нибудь из джедаев, пожалуйста, ответьте. Оби-Ван Кеноби, срочный код девять-тринадцать.
Он старался не слушать негромкий гаденький голосок, который нашептывал, что никого тут больше нет, он единственный, кто остался.
Он единственный, кто остался. Точка.
Он начал вводить координаты для прыжка прямиком на Корускант, когда из комлинка в буквальном смысле посыпались искры. Торопливая проверка подтвердила: канал Ордена.
— Пожалуйста, повторите, — сказал Оби-Ван. — Я запеленгую сигнал. Повторите, пожалуйста.
Искры понемногу укомплектовались в полупрозрачную подергивающуюся фигуру высокого молодого человека с темными волосами и щегольской бородкой.
— Мастер Кеноби? Как вы, в порядке? Вы ранены?
— Сенатор Органа! — обрадовался Оби-Ван. — Нет, я не ранен… но определенно не в порядке. На меня набросились мои же клоны. Едва унес ноги!
— И такое творится по всей Галактике.
У Оби-Вана сжалось сердце. Он понурил голову, про себя пожелав, чтобы жертвы упокоились в Великой силе.
— Вы нашли еще кого-нибудь из выживших?
— Лишь одного, — мрачно ответил алдераанский сенатор. — Я передаю вам мои координаты. Он вас ждет.
***
Изгиб сустава с черным струпом, коркой грязи и незасохшей крови…
Бахрома на разорванном рукаве из светлой ткани, потемневшей, заскорузлой от смерти генерала…
Золотистый завиток на темной, как вино, столешнице из полированного алдераанского криина…
Вот. куда Оби-Ван Кеноби мог смотреть без того, чтобы не начинал бить озноб.
Стены небольшого конференц-зала на «Быстроходном IV» слишком непримечательны, чтобы привлечь внимание. Стоит упереть в них взгляд, как разбегаются мысли…
И начинается озноб.
И становится только сильнее, стоит встретиться взглядом с крошечным зеленым не-человеком, который сидит напротив, по другую сторону стола и чья сморщенная кожа и редкие волосины на лысой ушастой голове — твое первое воспоминание в жизни. И который напоминает о друзьях, что погибли сегодня.
И дрожь не унимается, когда Оби-Ван поворачивается к другому существу в комнате, потому что тот одет в костюм политика, который напоминает о врагах, что еще живы.
Обман. Гибель магистров, которыми он восхищался, рыцарей, с которыми дружил. Смерть его клятвы Куай-Гону.
Гибель Анакина.
Должно быть, Скайуокер погиб вместе с Мейсом, Агеном, Саэсие и Китом. Погиб вместе с Храмом.
С Орденом.
Пепел.
Пыль и пепел.
Двадцать пять тысяч лет существования стерты за один день.
Все мечты. Все обещания.
Все дети…
— Мы забрали их из дома, — Оби-Ван с трудом оставался в кресле; боль внутри требовала движения, она пришла волна за волной вместе с дрожью. — Мы обещали их родителям…
— Собраться должен ты, все еще джедай ты!
— Да, учитель Йода.
Короста на костяшках — если сфокусироваться на ней, можно перестать дрожать.
— Да, мы джедаи. Но что, если мы — последние?
— Если последние мы, обязанности наши — те же, — Йода оперся подбородком на клюку из дерева гимер. Сейчас он выглядел на каждый из почти девятиста прожитых лет. — Жив один джедай пока, жив Орден. Сопротивляться тьме каждым дыханием должны мы.
Он поднял голову и заехал палкой Оби-Вану по голени.
— Тьме внутри себя — особенно, молодой Кеноби. С темной стороны лежит отчаянье.
Тривиальная истина отрезвила Кеноби. Даже отчаяние — обуза.
Медленно, очень медленно Оби-Ван вспомнил, что такое — быть джедаем.
Он откинулся на спинку кресла, закрыл лицо руками и втянул тонкую струйку воздуха между ладонями, вбирая вместе с ним боль, вину и раскаяние; а с выдохом они растворились без остатка.
Он выдохнул всю предыдущую жизнь.
Все, что когда-либо сделал, все, чем был, друзей и врагов, мечты, надежды и страхи.
Опустошенный он нашел ясность. И как солнце сквозь вымытые окна, в нем засияла Великая сила. Он расправил плечи и кивнул Йоде.
— Да, — произнес Оби-Ван. — Может, мы и последние. А что, если нет?
Зеленый лоб собрался в морщины.
— Маячок Храма.
— Да. Любой из оставшихся в живых джедаев выполнит распоряжение и будет убит.
Бэйл Органа переводил недоуменный взгляд с одного собеседника на другого.
— О чем он говорит?
— Я говорю, — пояснил Оби-Ван, — что нам придется вернуться на Корускант.
— Слишком опасно, — мгновенно возразил сенатор. — Вся планета — ловушка…
— Да, у нас… м-м…
Боль при воспоминании об Анакине ударила под ребра.
Затем он и ее прогнал.
— У меня, — поправил сам себя Кеноби, — на ловушки страховка…
Глава 19
ЛИЦО СИТХА
Вытекающая из обсидиановых вулканов лава сжигала Мустафар. На краю гравитационного колодца из искаженного звездного света в реальное пространство вынырнул истребитель. Сбросив кольцо гиперпространственного ускорителя, машина окунулась в атмосферу, задушенную густым дымом и пеплом.
Истребитель проследовал запрограммированным заранее курсом к единственному строению на планете, автоматической шахте, изначально выстроенной ТехноСоюзом, чтобы выкачивать драгоценные металлы из нескончаемых рек расплавленной породы. Оборудованная лучшей механической защитой, какую только можно купить за деньги, станция превратилась в последний редут лидеров Независимых систем. Абсолютно неприступный.
Если не иметь под рукой кодов деактивации защиты.
И истребитель сумел приземлиться, не потревожив оборонных систем.
Жилые отсеки были расположены между башнями, которые напоминали ядовитые грибы на отмели огненной реки. Основной центр управления уместился на шляпке самой крупной поганки возле небольшой посадочной площадки, где сел гость. Именно из этого центра часом ранее была передана кодированная команда.
По этому сигналу каждый боевой дроид в каждой армии на каждой планете вернулся на свой транспорт, устроился в гнезде и свернулся клубком. Война клонов окончилась.
Почти.
Осталась небольшая деталь.
Из кабины истребители спустилась фигура, закутанная в темный плащ.
***
Бэйл Органа вышел на летную палубу «Быстроходного» и обнаружил там Оби-Вана и Йоду, которые с сомнением разглядывали крошечную кабину истребителя.
— Полагаю, — неохотно сказал Кеноби, — если вы не возражаете против поездки у меня на коленях…
— Может, это и необязательно, — сказал Бэйл. — Маc Амедда только что вызвал меня на Корускант. Палпатин собирает Сенат на особое совещание. Требуется общее присутствие.
— А! — уголки губ Оби-Вана опустились. — Ясно, что там готовится.
— Лично я, — медленно произнес Органа, — считаю вызов ловушкой.
— Едва ли, да, — Йода подковылял к алдераанцу. — Неизвестна цель внезапного отлета из столицы, мертвыми я и молодой Оби-Ван должны быть.
— А против всего Сената Палпатин не выступит, — добавил Кеноби. — По крайней мере, не сейчас, ему понадобится иллюзия демократии, чтобы удержать на привязи отдельные системы. Он не станет рисковать и вызывать общий бунт.
Бэйл кивнул.
— В таком случае… — он набрал полную грудь воздуха. — Могу ли я предложить подвезти ваши милости до столицы?
***
Внутри контрольного центра в бункере Сепаратистов на Мустафаре…
Ват Тамбор регулирует газовую смесь внутри защитного костюма…
Поггль Малый массирует складки кожи под подбородком…
Шу Май теребит медную заколку, которая скрепляет ее волосы в стильном изогнутом роге, поднимающемся с затылка…
Сан Хилл растягивает изношенные между ног чулки.
Руне Хаако нервно переминается с ноги на ногу…
В то время как Нуте Гунрай беседует с гологра-фическим изображением Дарта Сидиуса.
— План осуществляется влыд'ика,. в точност'и. Как об'ещано, — говорил неймодианец. — Сегодня Для Галакт'ики в'ел'икий д'ень!
— Воистину, — согласился его собеседник. — Во многом благодаря вам, вице-король, и вашим друзьям из ТехноСоюза и Конфедерации. И, разумеется, архигерцогу Погглю. Вы все чудесно потрудились. Ваши армии уже завершили отключение дроидов?
— Да, влад'ика. Почти час назад.
— Великолепно! Вы будете достойно вознаграждены. Мой новый ученик, Дарт Вейдер, уже прибыл?
— Его корабль с'ел вс'его м'инуту назад. Открылась дверь.
На пороге стояла высокая, худая и широкоплечая фигура, лицо скрывал тяжелый капюшон плаща. Сан Хилл опередил остальных.
— Дробро пожаловать, повелитель Вейдер!
Его длинные ноги едва не завязались узлом, запутавшись друг в друге, так он спешил приветствовать ситха.
— От имени руководства Конфедерации независимых систем позвольте мне стать первым…
— Хорошо. Ты будешь первым.
Закутанная в плащ фигура шагнула внутрь и повела ладонью в черной перчатке. Тяжелые бронированные щиты перекрыли каждый выход. Контрольная панель взорвалась, осыпав пол искрами.
Гость откинул капюшон.
Сан Хилл отпрянул, замахал руками, словно вспугнутая с гнезда птица.
У него осталось время просипеть:
— Вы… ты… Анакин Скайуокер!
…прежде чем грудь его сжег поток бело-голубой плазмы, обуглившей все три его сердца.
Руководство Сепаратистов в ужасе уставилось на труп главы Банковского клана, рухнувший на пол, как обесточенный робот-секретарь.
— Внешность, — сказал Дарт Вейдер, — обманчива.
***
Алый гвардеец заморгал, выпрямился и расправил складки плаща. Он даже рискнул покоситься на напарника, который стоял по другую сторону дверного проема.
Неужели им действительно повезло, как ему показалось?
Неужели этот сенатор вместе с помощниками и парочкой еще не отловленных джедаев только что вышел из турболифта?
— С возвращением, сенатор. Могу я видеть документы?
Идентификационный чип вынули без промедления: Бэйл Органа, старший сенатор с планеты Алдераан.
— Благодарю вас, можете проходить, — стражник вернул инфочип.
Он радовался тому, как ровно и деловито звучит его голос.
— Мы займемся джедаями.
Тогда тот из храмовников, что был выше ростом, негромко буркнул себе под нос, что лучше он и его спутник пойдут вместе с сенатором, и говорил он так рассудительно и предлагал, действительно, хорошая идея. В конце концов, Главная совещательная палата Галактического Сената хорошо охраняется, джедаи будут просто не в состоянии устроить кому-нибудь неприятности, да и задержать их можно на обратном пути, а стражник не хотел выглядеть дураком, поэтому он кивнул и согласился, что да, действительно, будет гораздо лучше, если джедаи останутся вместе с сенатором.
И все были так милы и разумны, что охраннику показалось вполне понятным, что джедаи не остались вместе с сенатором, а обменялись негромкими прощаниями в стиле «Да пребудет с вами Великая сила». Гвардейцу не пришло даже в голову возразить, когда сенатор пошел в Совещательную палату, а оба джедая направились, ну, очевидно, в какое-то другое место.
***
Пятое отделение было отправлено на нижний уровень грузовой палубы, куда ежедневно доставлялись продукты, которые не росли в садах и огородах Храма.
До сих пор.
Солнце никогда не проникало сюда, освещение обеспечивали антикварные фонари. Свет они давали желтый, как древний пергамент, и не разгоняли тени, а, наоборот, сгущали их. В этих тенях обитали отбросы Галактики, мусорщики и поденщики, беглецы от правосудия и безумцы. На некоторых нижних уровнях Корусканта хуже, чем на Нар Шаддаа.
Солдаты пятого отделения бдительно несли службу на любом посту. Такими их вырастили. Тем более что сейчас они находились в зоне боевых действий, где жизнь зависит от быстроты восприятия и скорости, с какой из-под плащей, весьма напоминающих джедайские, появлялись бластеры.
Поэтому, когда из ближайшей тени вывалился оборванный слюнявый горбун, прижимая к груди сверток, пятое отделение сочло его за угрозу по определению. Бластеры появились на изумление быстро.
— Стой. Назови себя.
— Не-не-не, ваш милость, о нет, я тута помочь хочу, ясно нет, на вашей стороне я, вот! — брызгая cлюной, горбун заковылял к солдатам. — Во глянь-ка, чё у мене тут, ну, глянь-ка, это ж джедайский ребятенок, не?
Сержант уставился на сверток в руках у горбуна.
— Джедайский ребенок?
— Ух ты, она ж этто! Она, ваш милость. Джедайский ребеночек, точно-точно! Из Храма ихнего выползло, ты глянь!
Горбун подошел уже настолько близко, что сержант сумел разглядеть, что тот волочет в грязном свертке. Действительно, ребенок. Вроде как. Только это был самый уродливый ребенок, какие приходилось видеть сержанту, будь он человеческим или нет. Он был весь сморщенный, как изношенный кожаный кошель, с выпученными глазами и беззубой ухмылкой клинического идиота.
Сержант скептически поднял бровь.
— Кто угодно может подобрать дефектного младенца и выдавать его за что угодно. С чего ты взял, что он — джедай?
Ребенок сварливо буркнул:
— За намек сойдет лазерный меч мой, х-мм?
Светящийся зеленый клинок оказался так близко от лица сержанта, что тот почуял запах озона, а горбун уже вовсе не был горбуном и тоже держал в руке меч цвета летнего неба. А еще бывший горбун изъяснялся на отточенном хорошем корускантском наречии:
— Прошу вас, не пытайтесь сопротивляться. Тогда никто не пострадает.
Солдаты из пятого отделения с ним не согласились. Через шесть секунд все восемь солдат были убиты. Йода посмотрел на Оби-Вана.
— Прятать тела смысла нет, м-мм.
Кеноби согласно кивнул.
— Они — клоны. Оставленный пост — такая же улика, как куча трупов. Пойдемте к маяку.
Когда Бэйл Органа проскользнул в сенатскую кабину делегации от планеты Набу, Палпатин уже громыхал с возвышения.
— Эти убийцы перепугали меня, изуродовали, но не затронули прямоты! Не сумели деформировать решимость! Оставшихся предателей выследят, вытащат оттуда, где они прячутся, и приведут на суд, живыми или мертвыми! Всех их приспешников постигнет та же участь. Тот, кто защищает врага, сам есть враг! Пришло время! Теперь мы сможем нанести ответный удар! Теперь мы уничтожим тех, кто хотел уничтожить нас! Смерть врагам демократии!
Сенат дружно взревел.
Амидала даже головы не повернула, когда Бэйл Органа сел возле нее. Представитель Бинкс кивнул, но тоже промолчал, только моргал выпученными глазами. Алдераанец нахмурился: если даже неугомонный Джар Джар обеспокоен, значит, дела идут еще хуже, чем ожидалось. А Органа ждал, что ситуация из рук вон плоха.
Он прикоснулся к руке Амидалы.
— Это ложь. Вы же знаете, правда? Амидала, словно ледяная статуя, не отрывала взгляда от возвышения. В глазах блестели слезы.
— Я не знаю, что я знаю. Больше не знаю. Где вы были?
— Я… задержался.
Как ему однажды сказали, кое-что лучше не говорить.
— Весь день он предоставляет улики, — монотонно проговорила Амидала. — И даже не покушения на его жизнь. Джедаи намеревались сбросить Сенат.
— Это ложь, — повторил Бэйл Органа.
В центре Большой совещательной палаты Палпатин устало навалился на кафедру, как будто черпал силы из Великой печати, изображенной на ней.
— Времена были самые трудные, но мы выдержали испытание. Война закончена!
Сенат взревел еще раз.
— Сепаратисты наголову разбиты, и Республика устояла! Единая! Единая и свободная!
Сенат взревел.
— Восстание джедаев стало нашим окончательным тестом, последней попыткой сил тьмы! А теперь мы оставляем тьму позади и встречаем новый день! Утро Республики!
Сенат взревел. Падме не мигала.
— Начинается, — сказала, она. Бэйл покачал головой.
— Что начинается?
— Сейчас увидите.
— Никогда нас больше не разделят! Никогда больше сектор не пойдет на сектор, планета на планету, брат на брата! Мы — единая нация, неделимая!
Сенат взревел.
— Чтобы гарантировать, что мы всегда будем держаться друг друга, что всегда будем говорить единым голосом и действовать совместно, Республика должна измениться. Мы должны эволюционировать. Мы должны повзрослеть. Мы стали империей на деле, так давайте станем Империей и по имени! Мы — первая Галактическая Империя! Сенат пришел в неистовство.
— Что они творят? — сказал Бэйл. — Они что, не понимают, что приветствуют?
Падме качнула головой.
— Мы — Империя, — продолжал Палпатин, — которой будет по-прежнему управлять это величественное собрание! Мы — Империя, которая никогда не вернется к коррупции и политическим маневрам, что так глубоко ранят нас, мы — Империя, которой будет править единый правитель, избранный пожизненно!
Сенат неистовствовал.
— Мы — Империя, управляемая большинством! Империя с новой Конституцией! Империя законов, а не политиков! Империя, обращенная к справедливому обществу. Безопасному и спокойному обществу! Мы — Империя, которая простоит десять тысяч лет!
Рев сенаторов раскатами нескончаемого грома сотрясал стены.
— Сегодняшний день мы будем праздновать как День Империи. Ради наших детей. Ради детей наших детей! Ради следующих десяти тысяч лет! Безопасность! Надежность! Мир и справедливость!
Сенат окончательно взбесился.
— Произнесите вместе со мной! Безопасность, надежность, мир и справедливость! Безопасность, надежность, мир и справедливость!
Сенат подхватил заклинание все громче и громче, пока, кажется, вся Галактика не принялась скандировать вместе с ними.
Бэйл не слышал ни слова из того, что говорила Амидала, но читал по губам.
Вот так умирает свобода, говорила Падме. Под аплодисменты и радостные крики.
— Нельзя этого позволять! — алдераанец вскочил на ноги. — Я иду в свою кабину! Мы еще подадим ходатайство…
— Нет, — рука представительницы Набу сжала его руку с неожиданной силой, и впервые со времени его прихода Амидала посмотрела Бэйлу в глаза. — Нет, вы не будете подавать ходатайство. Вам нельзя. Фанг Зар уже арестован, как и Тундра Доу-мейя, и вскоре вся делегация Двух тысяч будет объявлена врагами государства. Вас тогда исключили из списка не без умысла, не добавляйте свое имя тем, что совершите сегодня.
— Но не могу же я стоять и смотреть…
— Вы правы. Вы не можете просто смотреть. Вы проголосуете за него.
— Что?
— Бэйл, это единственный выход. Единственная надежда для вас остаться на прежнем месте и сделать что-нибудь хорошее. Проголосуйте за Палпатина. Проголосуйте за Империю. Заставьте Мон Мотму проголосовать за него. Будьте послушными сенаторами. Помните о манерах и пригните головы. И продолжайте делать то… о чем мы не можем говорить. Все, о чем мне нельзя знать. Пообещайте мне, Бэйл.
— Падме, то, о чем вы говорите… точнее, то, о чем вы не говорите, займет лет двадцать! Вас подозревают? Что вы намерены делать?
— Обо мне не беспокойтесь, — отстраненно сказала она. — Не знаю, смогу ли я столько прожить.
***
Внутри бункера Сепаратистов на Мустафаре имелось немало боевых дроидов. Там были и одетые в броню телохранители. Там были и автоматические оборонные системы.
А еще там были крики, слезы и мольбы о пощаде.
Ничего из вышеперечисленного не помогло.
Ситх явился на Мустафар.
Поггль Малый, архигерцог Геонозиса, полз по кучам отделенных рук, ног, голов, как из металла, так и из плоти, хныча, трепыхая полупрозрачными древними крыльями, до тех пор, пока жгучая молния не отделила его собственную голову от плеч.
Шу Май, президент и главный администратор Коммерческой гильдии, стояла на коленях, умоляюще вскинув руки, по морщинистым щекам катились слезы.
— Нам обещали награду, — всхлипнула она. — Х-х-хорошую награду.
— Я — ваша награда, — сказал ей ситх. — Я недостаточно хорош?
— Прошу вас! — выкрикнула Шу Май. — Про… Бело-голубой клинок прошел сквозь ее череп, как сквозь масло. Труп пошатнулся. Небрежное движение кисти, и меч перерубил кольца, украшающие длинную шею. Голова с выжженным мозгом скатилась на пол.
Единственный звук — панический топот — раздался, когда Ват Тамбор и два неймодианца убежали по коридору в ближайший конференц-зал.
Ситх не спешил их преследовать. Все выходы из контрольного центра были надежно перекрыты бронированными щитами, двери опечатаны, а пульт он уничтожил.
Их путь заканчивался в конференц-зале.
***
Тысячи солдат-клонов наводнили Храм.
Батальоны на каждом этаже являлись не просто захватчиками, они были заняты долгим, нудным, трудоемким процессом по подготовке мертвецов к опознанию. Погибших джедаев следовало переписать и сверить со списками из архивов, погибших клонов — перепроверить по спискам отделений. Все трупы — пересчитать и учесть.
Дело оказалось запутаннее, чем ожидало их начальство. Сражение окончилось несколько часов назад, но многие пропали без вести и все еще не объявились. Обычно это были небольшие патрули — по пять солдат и меньше,которые все еще обшаривали Храм, проверяя каждую дверь, каждое окно, каждый стол и каждый шкаф.
Порой затем в каком-нибудь шкафу обнаруживалось пять мертвецов.
Также продолжали поступать тревожные доклады; офицеры, координирующие обыск, записывали цепочку событий — как правило, внимание солдат привлекал подол коричневого плаща, исчезающий за углом, но расследование показывало, что все это лишь плод их усталого воображения. Или галлюцинации. Также докладывали о необъяснимых звуках, доносящихся из предположительно пустых комнат.
Еще до пробуждения на Камино солдатов-клонов научили быть безжалостными, практичными, глухими к сверхъестественным явлениям материалистами. Но все равно среди них пошли разговоры, что в Храме водятся привидения.
В туманных сумерках огромного Зала тысячи фонтанов один из клонов заметил кого-то, пробирающегося за зарослями хилайанского болотного бамбу.
— Стоять! — крикнул солдат. — Ты там, ни с места!
Тень метнулась в полумрак, и клон повернулся к братьям по оружию.
— Пошли! Кто бы он ни был, его нельзя упускать. Клоны растворились в тумане. За их спинами на куче тел мрак и пелена дали жизнь двум магистрам. Оби-Ван перешагнул через одетые в белые доспехи тела, чтобы опуститься на колени возле обожженных трупов детей. Слезы текли по его лицу, и следам их не выпало шанса высохнуть с тех пор, как Кенноби вошел в Храм.
— Даже младшие не выжили. Похоже, они устроили здесь заслон.
Лицо Йоды сморщилось от древней печали.
— Или бежать пытались, а кто-то остался, чтобы погоню задержать, да.
Оби-Ван перевернул еще одно тело, этот джедай давно достиг зрелости. Кеноби судорожно вздохнул.
— Учитель Йода… это же… Йода безрадостно кивнул.
— Своих учеников Цин Драллиг не бросит. Оби-Ван опустился на колени возле павшего рыцаря.
— Он меня учил фехтованию…
— А я его, — сказал Йода. — Подточит нас горе, если позволим мы.
— Я знаю. Но… одно дело — знать, что твой друг мертв, учитель Йода. Другое дело — найти его тело…
— Да, — древний магистр подошел ближе, палкой из дерева гимер указал на бескровную рану, что шла от плеча Драллига к груди. — Да, так это. Видишь это, м-мм? Эту рану не бластер нанес.
В груди Кеноби заледенело. Он сглотнул комок вместе с болью и горем, возвращая себе шаткое пустое спокойствие.
Он прошептал:
— Лазерный меч?
— Маяком заниматься должны мы, — Йода указал концом палки на белые призраки, кружащие между деревьев и бассейнов. — Возвращаются клоны.
Оби-Ван поднялся.
— Я узнаю, кто это сделал.
— Узнаешь?
Йода горестно покачал головой.
— Знаешь уже, кто это, — сказал он и заковылял в полумрак.
***
Когда Дарт Вейдер вышел из центрального контрольного зала, живых внутри не осталось.
Без опаски, как на прогулке, он шагал по коридору, уродуя дюрастиловую стену острием клинка, наслаждаясь шипением металла не меньше, чем ранее смаковал вонь обугленной нечеловеческой плоти.
Дверь в конференц-зал была закрыта. Хлипкое препятствие оскорбило бы меч; рука в черной перчатке сжалась в кулак. Дверь сорвало с петель.
Ситх перешагнул через нее.
Стены конференц-зала тоже были из транспаристила. По ту сторону обсидиановые горы извергали огонь. Здания окружали лавовые реки.
Руне Хаако, помощник и доверенный секретарь вице-короля Торговой федерации, пятясь, наткнулся на кресло. Неймодианец упал, извиваясь, словно червяк на сковородке, и попытался заползти под стол.
— Останов'ись! — закричал он. — Хват'ит! Мы сдаемс'я, пон'имаешь? Ты не мож'ешь просто так уб'ить нас…
Ситх улыбнулся.
— Как так?
— Мы б'езоружны! Мы сдаемс'я! Пожалюйста! Прошу теб'я, ты же дж'едайя!
— Вы развязали войну, чтобы уничтожить джедаев, — Вейдер остановился перед дергающимся неймодианцем, улыбнулся ему и накормил плазмой. — Поздравляю с успехом.
Ситх перешагнул через труп Хаако, направляясь туда, где Ват Тамбор беспомощно царапал прозрачную стену бронированными перчатками. Глава Тех-ноСоюза оглянулся, съежился, поднял руки, защищая лицевую пластину от пламени в глазах дракона.
— Прошу, я отдам что угодно! Все, что захотите! Клинок полыхнул дважды; руки Тамбора упали на пол, следом покатилась голова.
— Благодарю вас.
Дарт Вейдер повернулся к последнему оставшемуся в живых заговорщику.
Нуте Гунрай, вице-король Торговой федерации, стоял, трепеща всем телом, по зеленым пятнистым щекам катились кровавые слезы.
— Война… — всхлипнул неймодианец. — Война оконч'ена… Влад'ика Сидиус об'ещал… пооб'ещал, что нас остав'ят в покойе…
— Передача шла с искажениями. Клинок поднялся.
— Он пообещал, что вы упокоитесь в мире…
***
В главном коммуникационном центре Храма на верхнем этаже основного шпиля Оби-Ван Кеноби воспользовался Великой силой, чтобы проникнуть внутрь механизма и изменить сигнал с «иди домой» на «беги и прячься». Внешних следов не осталось, так что солдаты не сразу узнают о нововведении и еще дольше будут возиться с восстановлением параметров. Большего для оставшихся в живых джедаев Оби-Ван ничего не мог сделать. Только дать им шанс на спасение.
Следующими на повестке дня были пульты службы безопасности. Надо было выяснить в точности, о чем он предупреждал друзей.
— Не делай, — скрипнул Йода. — Уходить должны мы, пока не отыщут нас.
— Мне нужно видеть, — настаивал Кеноби. — Я же говорил, знание — одно. Увидеть собственными глазами — другое.
— Зрелище только боль причинит.
— Значит, я заслужил эту боль. Прятаться я не буду, — он набрал код видеозаписи в зале тысячи фонтанов. — Я не боюсь.
Йода скривился.
— А следовало.
С каменным лицом Оби-Ван наблюдал, как в зал вбежали дети, спасаясь от выстрелов; наблюдал, как, пятясь, появились Цин Драллиг и двое подростков (может, это Бай, мальчик, которого учитель Йода привез на Вжун?), они орудовали мечами, поражая наступающих солдат разрядами их же бластеров.
Он наблюдал, как чей-то лазерный меч сразил сначала одного палавана, затем второго. Он наблюдал, как в зал быстрыми шагами вошла высокая фигура в плаще с капюшоном, разрубила Драллигу плечо, а затем стояла в стороне, пока старый тролль лежал, умирая, а солдаты-клоны расстреливали детей.
Выражение лица Кеноби не изменилось.
Он открылся тому, что видел, он подготовился, сосредоточился, доверился течению Силы, как учили, и все же…
Человек в плаще с капюшоном повернулся к другому, в таком же плаще, и это был… это был…
Это был…
Оби-Вану захотелось выцарапать себе глаза.
Но даже ослепнув, он всегда будет видеть эту сцену.
Будет видеть, как его друг, ученик, его брат опускается на колени перед повелителем ситхов.
Голова разрывалась от безмолвного крика.
— Предатели уничтожены, учитель. Архивы опечатаны. Древний холокрон опять в руках ситхов.
— Хорошо. Хорошо… вместе мы овладеем каждым секретом Великой силы,промурлыкал ситх, словно сытый ранкор. — Ты хорошо потрудился, мой ученик. Ты ощущаешь, как растет твоя мощь?
— Да, учитель.
— По умениям с тобой не сравнится ни один ситх АО тебя, Дарт Вейдер. Продолжай, мой мальчик. Продолжай и принеси мир нашей Империи.
Только чудом Оби-Ван отключил аппаратуру. Он навалился на пульт, но руки не удержали его веса, Кеноби опустился на пол.
И скорчился возле пульта, ослепнув от боли.
Йода излучал сочувствия не больше, чем корень дерева врошир.
— Предупреждали тебя. Оби-Ван сказал:
— Надо было дать им меня застрелить…
— Что?
— Нет. И тогда уже было поздно… поздно было даже на Геонозисе. Тот забрак на Набу… мне надо было там погибнуть, до того, как я привез мальчишку сюда…
— Прекратишь немедленно!
От крепкого тычка палкой под ребра в голове, может, и не прояснилось, зато Кеноби выпрямился.
— Заставить джедая пасть никто не может, даже Дарт Сидиус, да! Выбор Скайуокер сделал. Сам.
Оби-Ван опять повесил голову.
— И боюсь, что знаю, почему.
— Почему? Не важны почему. Почему нет. Есть повелитель ситхов и ученик его. Два ситха, — Йода придвинулся ближе. — И два джедая.
Оби-Ван кивнул, но встретиться взглядом с древним магистром пока не осмелился.
— Я займусь Палпатином.
— Сильным настолько, чтобы встретиться с Дартом Сидиусом, никогда ты не будешь. Умрешь ты, и болезненно, да.
— Не заставляйте меня убивать Анакина. Он мне как брат, учитель.
— Мальчик, которого ты тренировал, исчез он. Согнут темной стороной. Поглощен Дартом Вейдером. От этой беды избавишь его. Навестить нового нашего Императора — моей работой будет, да.
Вот теперь Оби-Ван поднял голову.
— Палпатин справился с Мейсом, Агеном, Китом и Саэссие, четырьмя величайшими бойцами, какие выходили из нашего Ордена. Справился собственноручно. Даже если мы пойдем вместе, у нас нет и шанса.
— Истинно, — сказал Йода. — Но разделимся мы, создать шанс можем…
Глава 20
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 78 | Нарушение авторских прав