Сказка про Мальвину

Ученица с таким волшебным именем попала ко мне в класс по принципу «на тебе, Боже, что мне не гоже». Я вернулся в штат училища после перерыва, и при распределении нагрузок мне достался этакий «довесок» в виде агрессивной рыжей ощетинившейся во все стороны студентки, которая, как мне сказали, вряд ли доучится, потому что ничего не делает, не хочет, и вообще – «Сам увидишь!». Наступил сентябрь, день сдачи самостоятельно выученных пьес и нашего с ней знакомства.

Как она выглядела? Если вы смотрели японские мультики типа хентая или чего-то такого, то примерно в этом стиле была моя будущая ученица (это был ее третий курс). Яркая, воинственная девушка, не обращая ни на кого внимания, вышла на середину сцены с аккордеоном и села. Я приготовился слушать, но чуда не произошло – несколько аккордов и отдельных нот, брошенных Мальвиной в комиссию, до нас не долетели, оставшись лежать у ее стула. Пронзив гневным взглядом всех присутствующих, она так же резко встала и ушла. Волосы у меня на голове зашевелились: «Опаньки! И вот это я должен учить???» Первое впечатление было в ее пользу.

На следующий день она пришла в класс. Так же как и на сцену, с той же внутренней агрессией и желанием стоять насмерть. «Ежик!» - определил я ее состояние. Я не знаю, что тогда произошло, но как с ней поступить, мне почему-то стало понятно. Я представился, а потом начал разговор. Краткое его содержание: «Я хочу расставить все на свои места. Ты должна понять, чем мы здесь все занимаемся, а именно: раз ты пришла, чтобы научиться, я здесь для того, чтобы тебе в этом помочь просто как более опытный музыкант. Поэтому, если мы так дальше построим наш диалог, то у нас все получится – ты спрашиваешь, а я тебе объясняю. Но если у тебя нет желания что-то получить, то я это насильно впихивать не собираюсь, да и вряд ли получится, даже если бы очень захотел».

После моего монолога в классе зависла пауза… Такого начала Мальвина явно не ожидала. Я попросил ее что-нибудь поиграть из летней программы, после чего она снова надела ту же маску и стала яростно терзать инструмент, и снова с нулевым результатом, явно ожидая с моей стороны криков или слов типа «ну, конечно, ты как всегда не выучила!». Вместо этого я обратил ее внимание на несколько тактов и начал рассказывать, что там нужно сделать, и как это сделать лучше с ее данными. Предложил попробовать сразу же. Опять состояние шока и - … покорность. Начали работу, которая шла замечательно, человек был очень способным, быстро все воспринимал и к концу урока мы сделали довольно много. В конце урока Мальвина была совсем другой.

Про нее долго можно было бы рассказывать. Уже через месяц уроки проходили волшебно. Если я опаздывал на пару минут, она мне с улыбкой тут же выговаривала, с нетерпением ожидая нашей совместной работы. В конце нашего обучения я случайно узнал, что в музыкальной школе она была Лауреатом различных конкурсов(!!!), с удовольствием училась, а вот в училище… В чем причина ее перевоплощения в агрессивную страшную неудачницу? Судите сами. Да, на Государственном экзамене она сыграла замечательно, на «4+».

Прошло уже много лет, мы дружим до сих пор, она закончила музфак Глазовского института, вышла замуж и стала дважды мамой, она успешный педагог в общеобразовательной школе небольшого удмуртского поселка, ведет уроки музыки, руководит вокальными ансамблями, ее коллективы - Лауреаты местных конкурсов. Прекрасно работает!

В последний День Учителя она написала мне: «Спасибо Вам! Вы для меня больше, чем учитель!» А она для меня стала больше, чем ученица – с нее у меня начался другой этап педагогики.

Цирк отдыхал

Работать я начал в 12 лет. Весной я официально закончил свои 5 классов музыкальной школы и получил диплом, а уже в начале июня папа вдруг предложил мне поработать в пионерском лагере. Я уже бывал в нем пионером лет 10-ти, лагерь и начальника его, дядю Колю, знал, тем более, папа сказал, что я смогу заработать деньги. Настоящие. Опять же, мало подумав, я согласился.

Итак, мне 12 лет, это возраст, скажем, 3-го отряда из пяти. Поселили меня в комнате для сотрудников с милиционером и одноногим вечно подпитым киномехаником. Это было начало всего – моего профессионального опыта, моего человеческого и мужского (не побоюсь этого слова!) взросления, и это была суровая школа во всех отношениях.

Сегодня вряд ли можно себе представить ситуацию, когда кроме баяна попросту нет другой музыки. Так вот, как раз так и было. В то время я как-то пытался уже подбирать на слух, и даже подобрал сносно две песни: про пушистого белого котенка и «Сумерки». Вот на этих двух песнях я и продержался всю смену. Потому что по плану вечером танцы у первого отряда. А там девчонки… и пацаны хотят с ними кадрить. Помните, как у Владимира Высоцкого? – «Играй, паскуда, пой, пока не задавили!!!» - это практически про меня. Песни свои я играл по очереди, и мальчишки то дергались в одиночку под «Котенка», то приглашали дам на «Сумерки». Через раз. И так на протяжении часа, а то и больше.

Особенно страшно было на открытии и закрытии. Приезжало все суровое начальство – пузатые взрослые мужики в светло-голубых почему-то всегда рубахах - и садились на лавочку прямо перед сценой, глаза в глаза. Я должен был подыгрывать всем выступающим, а, поскольку в 12 лет мой музыкальной багаж был ограничен застольными песнями, которые пелись дома, да некоторыми песнями из школьной программы, всякого рода «песни на открытие и закрытие» были для меня темным лесом. Особенно, когда их впервые слышишь от «гудошника» (неважно, кого – воспитателя или пионера). Зато как тренировалась способность услышать в паре простых звуков всю красоту гармонического языка! Надо же было что-то играть! И поэтому что я там тогда играл, какие мелодические и гармонические обороты – один Бог знает. Во время песни вдруг приходило сознание, что следующий номер я вообще не помню. Срочно условным знаком подзывался следующий исполнитель, который должен был промурлыкать мне в ухо хотя бы что-то, из чего я должен был угадать, что будет дальше.

Цирк отдыхал.

В середине смены, после одного пьяного инцидента, который устроили мои соседи по комнате, и в котором заодно оказался замешан и я, меня переселили в первый отряд. Но вкуса портвейна я тогда уже был удостоен. И в карты с картинками поиграть успел. Однако…

Я заработал тогда половину папиной зарплаты – целых 60 рублей! Я их, конечно, увидел только в папиных руках, но я был горд несказанно, и на следующий год с радостью снова поехал работать в лагерь. Но уже другой. Да и мне уже было 13 лет. И была это уже другая история, и была любовь-морковь (конечно, безответная), и песни пацанов под баян в беседке после танцев. А потом еще смена, а потом еще – и так я ездил в тот лагерь года четыре, точно не помню. Многому чему там научился и хорошему, и плохому – но и этому было тоже суждено быть.

Где-то уже в классе седьмом, когда я в порядке вещей обязательно играл уже на каждом нашем школьном мероприятии, ко мне после одного из вечеров подошли друзья-одноклассники. «А ты классно играешь!» - сказали они сочувственно, и это было очень приятно, потому что они когда-то тоже начинали учиться играть на баяне, но в другой школе, где на них не было моего Николая Васильевича, и мама у них была тоже не моя. И все они побросали учебу на втором-третьем году.

К восьмому классу я уже свободно играл на слух, что очень пригодилось мне в жизни.

Судьбы кривые повороты…

Учился я в маленькой общеобразовательной школе-восьмилетке без напрягов на «отлично», педагоги прочили мне ВУЗовское будущее, играть я уже умел круто, да и в принципе музыка, если честно, никогда не была для меня тем, без чего жить невозможно. После окончания восьмилетки для получения среднего образования нужно было переводитсяь в школу, которая была в другом районе. Вот тут-то все и произошло.

Дело в том, что я занимался на тот момент еще и фигурным катанием на близлежащем от моего дома стадионе. Тренировки там были часто, раза три в неделю (они, кстати, сделали из меня нормального человека, я имею в виду, физически). Но той зимой после одной неприятной стычки с местными пацанами, как бывает в любом городе, я стал объектом их постоянных претензий и измывательств. Особенно нравилось приходить на мои тренировки одному из них, Валерке. И это меня порядком утомляло, надо сказать, потому что со льда не уйдешь, приходилось терпеть разные слова в свой адрес, снежки вдогонку и проч.. Так вот, когда пришло время переходить в другую школу, оказалось, что переходить-то мне придется как раз в школу к Валерке, да еще и в параллель. Такая перспектива меня не радовала (я представил, что иду, значит, я по коридору, а тут…, и так каждый день!!!), поэтому я решил сделать «финт ушами» и поступить в училище, что с успехом и сделал в то же лето.

Самое смешное и удивительное, что папа за поступление подарил мне путевку в лагерь на Черное море… где мы оказались с тем самым Валеркой в одном отряде, и более того – стали друзьями. Вот так бывает в жизни: на первый взгляд трагические моменты оказываются судьбоносными и поворачивают твои пути в единственно верном направлении. Сегодня я четко понимаю, что Господь постоянно управлял моей жизнью, направляя меня туда, где я должен был оказаться.

Дата добавления: 2015-12-07