|
Читайте также: |
Схватка, которая произошла между аймарами и их противниками, отличалась необычайным ожесточением. Эти дикари, казавшиеся Альваро скорее зверями, нежели человеческими существами, сражались с величайшим мужеством, размахивая своими страшными дубинами — оружием, которое они предпочитали топорам и граватанам со смертоносными стрелами. Эти дубины, сделанные из железного дерева, были так тяжелы, что европейцы не могли бы их поднять одной рукой, дикари же размахивали ими с такой легкостью и быстротой, что невольно приводили в изумление. Ни один удар не пропадал даром. Они метили в голову врага и сразу раскалывали ее пополам. В течение нескольких минут Альваро и Гарсиа ничего не могли разглядеть, кроме голых окровавленных тел, сбившихся в кучу, но затем сражающиеся разделились на отдельные группы, не прекращая битвы. Огромное количество воинов лежало на земле с разбитыми черепами, но оставшиеся все еще не хотели сложить оружия, побуждаемые желанием захватить побольше пленников, так как бразильские дикари, неизвестно по какой причине, никогда не пожирали павших в бою.
Аймары, более многочисленные, хотя и хуже вооруженные, взяли верх над своими противниками и беспощадно истребляли их ряды. Вождь аймаров ревел, как ягуар, потрясая своей дубиной, покрытой кровью по самую рукоятку. Он старался ослабить силы противника, чтобы нанести ему последний удар.
Между тем противники выказывали отчаянное упорство и не хотели сдаваться. Вождь их, высокий, статный дикарь, делал нечеловеческие усилия, чтобы отразить яростный натиск врага, но до сих пор ему это не удавалось. Тогда он бросился с поднятой дубиной прямо на вождя аймаров. Однако тот, по-видимому ожидавший нападения, быстро отскочил и тотчас же дунул в граватану. Вылетевшая оттуда стрела с изумительной точностью вонзилась в горло врага. Раненый воин, очевидно знавший, что он погиб, все-таки бросился прямо на своего противника, стараясь разбить ему голову ударом своей дубины, но силы изменили ему. Кураре сделало свое дело. Оружие выпало у него из рук, он упал на колени, и тяжелая дубина аймара опустилась на его голову.
Смерть вождя произвела полное расстройство в рядах воинов, число которых и без того уменьшилось почти наполовину. Видя, что аймары снова наступают на них, они бросились бежать и как раз в ту сторону, где спрятались Альваро и юнга.
— Проклятие! — вскричал Альваро, вскакивая на ноги. — Бежим скорее, скорее, Гарсиа!
Но дикари, бегавшие с быстротой лани, были слишком близко, и европейцы уже не имели времени скрыться от них. В эту крайнюю минуту Альваро вспомнил; что он — Человек Огня в глазах дикарей. Подняв ружье, он выстрелил прямо в бежавших на него индейцев.
Действие выстрела было поразительное. Охваченные ужасом, дикари попадали на землю, точно пораженные молнией.
— Беги, Гарсиа, скорей! На лодку! — кричал Альваро, бросившись бежать к берегу саванны.
Из-за деревьев послышались крики:
— Карамура! Карамура!
Это были аймары, узнавшие своего пиайе.
Альваро, бежавший сломя голову, не оглядываясь, был уверен, что Гарсиа следует за ним. Менее чем за пять минут он добежал до маленького заливчика, где была оставлена лодка. Тут он обернулся и крикнул:
— Гарсиа, скорее!
В ответ послышался выстрел и затем крик:
— Сеньор Альваро!..
Альваро увидел толпу дикарей, которые как вихрь промчались между деревьями и скрылись в чаще. Это бежали побежденные.
— Помогите!.. Сеньор!.. — донесся крик издали.
— Мой бедный мальчик! — крикнул Альваро.
Он готов был броситься вслед за убегавшими дикарями, но вовремя вспомнил, что ему их не догнать. К тому же его ружье было разряжено, и у него не оставалось времени снова зарядить его. Глотая слезы, он вскочил в лодку и быстро отъехал от берега. Вдогонку ему были посланы стрелы, и некоторые из них вонзились в корму лодки.
Дикари, потерпевшие поражение, бежали по направлению к южному берегу саванны, и Альваро тоже греб в этом направлении, надеясь увидеть, где они остановятся. Он слышал крики и видел аймаров, бежавших туда. Должно быть, там, за деревьями, произошла повторная битва, потому что снова раздались удары, пронзительные свистки и воинственные крики.
— Мой бедный, бедный Гарсиа! — шептал Альваро, не переставая грести.
Скоро крики начали удаляться и долетали к нему уже не с берега, а из леса. Должно быть, побежденные во второй раз дикари снова обратились в бегство, в лес, где они скорее могли укрыться в густой чаще.
Плыть дальше в этом направлении было бесполезно. Лучше было быстрее вернуться на островок и рассказать Диасу, что случилось. Только он мог дать полезный совет.
— Мы никогда не оставим дорогого мальчика! — сказал себе Альваро, поворачивая лодку и принимаясь усиленно грести. — Если у него было время зарядить ружье, то дикари, конечно, сочтут его за высшее существо. В таком случае он не будет съеден и из него сделают пиайе. Ведь не может же быть, чтобы эти дикари были более свирепыми, нежели аймары!
Несколько успокоив себя этими размышлениями, Альваро быстро поплыл по направлению к острову.
Битва в лесу, должно быть, уже кончилась, потому что больше ничего не было слышно. Воины, вероятно, ушли далеко от берега саванны.
Было около полудня, когда Альваро, сильно опечаленный, пристал к берегу.
Диас, не ожидавший их возвращения раньше вечера и соскучившийся без них, задремал, лежа под деревом. Голос Альваро разбудил его.
— Вы один, сеньор Виана? Что с вами случилось?
— Я потерял его, — сказал Альваро.
— Бог мой! Что же произошло с мальчиком?
— Его похитили дикари.
— Канела?
— Не знаю… там были и аймары… Они сражались…
— Успокойтесь, сеньор Альваро, и расскажите мне все по порядку. Отчаяние окончательно овладело душой Альваро, но он все-таки сделал над собой усилие и рассказал все, как было.
— Как вы думаете Диас, можем мы надеяться спасти его? Диас молча выслушал его рассказ и задумался.
— Вы уверены, что его похитили не аймары? — спросил он, морща лоб.
— Аймары еще не успели туда добежать
— Значит, это были другие дикари?
— Да.
— Скажите мне, каковы они на вид?
— Они выше ростом аймаров, волосы у них длинные, черные и цвет кожи темно-коричневый.
— Вы не заметили у них надрезы на руках и на бедрах?
— Да, и довольно глубокие, старые рубцы.
— А не были ли у них прилеплены перья возле глаз?
— Да.
— Это индейцы тупи, самые ожесточенные и упорные враги тупинамба. Я рад, что это они похитили Гарсиа, а не аймары, хотя как те, так и другие одинаково жестоки.
— Мы можем его найти, как вы думаете?
— Я знаю, где находится их главная деревня, и думаю, что они поведут Гарсиа к своему верховному вождю Нираджиби, что означает «рыбья рука».
— Они его обрекут на съедение?
— Возможно, если не предпочтут сделать из него колдуна, но нам нечего пока бояться за него. Он слишком худ и не годится на жаркое, а прежде чем они откормят его, пройдет все-таки несколько недель, а может быть, и месяцев.
— Вы, значит, не теряете надежды спасти его?
— Это будет нелегко, но мы попробуем. Если увидим, что это слишком трудно, то призовем на помощь тупинамба, которые, вероятно, уже вернулись в свои деревни.
— Вы чувствуете себя в состоянии предпринять это путешествие?
— Дня через два я буду совсем здоров.
— Два дня! Это долго, Диас!
— Но мы не будем терять времени и тотчас же снимемся с места. Я внимательно исследовал эту саванну и убежден, что если мы направимся к югу, то значительно приблизимся к территории тупи. У нас есть лодка, и мы воспользуемся ею.
— Впрочем, мы должны покинуть этот остров, чтобы не умереть с голоду, — сказал Альваро. — Ведь я ничего не принес из леса.
— Ну, так едем!
Диас поднялся без помощи Альваро и пошел к лодке довольно твердыми шагами.
— Нога действует превосходно, — сказал он. — В здешнем климате выздоровление наступает гораздо быстрее, чем в других странах.
Они сели в лодку, захватив с собой оружие, и Альваро взялся за весла.
— Отвезите меня туда, где происходила битва, — сказал Диас. — Я хочу собственными глазами убедиться, что побежденные индейцы были тупи.
— А может быть, там еще скрываются аймары?
— Я думаю, что они заняты теперь выслеживанием своих противников. Но в любом случае мы высадимся только после заката солнца.
Альваро начал грести, не слишком напрягая силы, так как оставалось по крайней мере еще три часа до солнечного заката. Он старался держаться по возможности позади островков, для того чтобы жители берегов не могли заметить лодку. Солнце уже скрылось за высокими деревьями леса, когда он подплыл к маленькой бухточке.
На берегу царило полное спокойствие, и только из леса доносился протяжный вой ночных хищников.
— Это хороший признак, — сказал Диас.
— Почему? — спросил Альваро.
— Потому что если на поле битвы появляются красные волки и начинают пировать, то, значит, живые воины уже ушли оттуда. Вообще эти животные стараются держаться вдали от людей. Можете вы проводить меня туда, на поле битвы?
— Я помню дорогу, — ответил Альваро.
Они углубились в лес, срывая попадающиеся по дороге плоды, так как с утра еще ничего не ели.
Вой красных волков становился резче и пронзительнее. Очевидно, хищники, жадно набросившиеся на трупы, вступили между собой в борьбу.
Через четверть часа Альваро и Диас уже вышли к лесной поляне и увидели разбросанные группами трупы убитых воинов, черепа которых большей частью были раздроблены страшными дубинами. Многочисленные волки бродили между трупами, с воем и ревом, и стаи пернатых хищников слетались над полем брани, учуяв хорошую поживу.
Диас, не обращая никакого внимания на красных волков, подошел к трупам, свалившимся в кучу, и в течение нескольких минут внимательно смотрел на них.
— Да, — сказал он. — Это — тупи. Я узнаю их по их ожерельям и рубцам на бедрах и руках. Посмотрите на этого индейца. Какие глубокие рубцы у него на руке! Наверное, это был знаменитый воин.
— Почему вы так думаете? — спросил Альваро.
— Потому что каждый рубец означает убитого врага.
— Значит, эти индейцы очень страшны?
— Они очень воинственны.
— Бедный Гарсиа! — сказал, вздохнув, Альваро. — Только бы мы поспели вовремя, чтобы спасти его!
— Я ведь вам сказал, что пока его не откормят как следует, он не подвергается никакой опасности. Вернемся же в лодку, сеньор Виана. Я еще недостаточно окреп и долго ходить не могу.
— Где же мы будем спать?
— В лодке. Там мы будем ограждены от неприятных сюрпризов.
Они тихонько пошли к берегу, собирая по дороге бананы и кокосовые орехи. Сев в лодку, они поплыли к югу. Около полуночи они остановились на ночлег на мели, находящейся на расстоянии пятисот метров от берега. Таким образом они считали себя застрахованными от внезапного нападения и скоро заснули, невзирая на громкий концерт различных животных, населяющих саванну.
На другой день, позавтракав кокосовыми орехами, они возобновили свое путешествие, держась все время на значительном расстоянии от берега. Но огромному затопленному пространству, казалось, не было конца. Ни южный, ни западный берег саванны еще не показывался. У обоих мелькало подозрение, что это огромное болотистое озеро могло продолжаться до самого моря, так как вода в озере была слегка солоноватая.
Диас и Альваро гребли, не останавливаясь, вплоть до полудня. Потом, убедившись, что на берегу не видно ни одного живого существа, причалили к берегу, так как надо было добыть себе обед.
— Вы хотите сделать жаркое из птиц? — спросил Альваро, видя, что Диас вложил в граватану отравленную стрелу.
— Нет. Я думаю угостить вас чем-нибудь получше, — отвечал Диас, всматриваясь в чащу мелких растений, окружавших ствол высокого дерева. — Смотрите, вот он подбирается к птицам!
Какой-то зверь, похожий немного на кошку, с длинной и тонкой шерстью, коричневого и черного цвета, с большими глазами и висячими ушами, тихонько карабкался по стволу, подкрадываясь к маленьким попугаям, поднимавшим страшный шум в ветвях дерева.
— Ага! Вот и другой конкурент!
Красивое, статное животное, тоже кошачьей породы, с полосатым нежным и густым мехом, подбиралось к птицам с другой стороны дерева, вспрыгнув на среднюю ветвь.
— Точно маленький тигр, — сказал Альваро, прячась за ствол дерева.
— Это леопардовая кошка, часто встречающаяся в бразильских лесах. Из всех диких кошек это самая большая и самая смелая.
Отчаянно защищается даже против человека. Вот вы увидите, что она не побоится напасть на своего конкурента.
Однако этот конкурент, заметив опасного соседа, тотчас же дал деру и, сделав гигантский прыжок на ближайшее дерево, скрылся в чаще.
— Не упустим, по крайней мере, второго, — шепнул Диас и дунул в граватану. Стрела вылетела и с неизменной точностью вонзилась в бедро леопарда. Но он даже не заметил этого и продолжал подкрадываться к птицам, как вдруг свалился на землю.
— Вот как действует мой вульрали! — сказал, улыбаясь, Диас. Подняв убитое животное, они вернулись в лодку, рассчитывая высадиться на одном из островов и там развести костер, не опасаясь быть застигнутыми врасплох.
— Возьмите горшок, — сказал Диас, когда они высадились на остров и вытащили лодку на берег. — Мы сварим мясо.
— Будет ли оно вкусно? — спросил Альваро. — Никогда не ел кошачьего мяса!
— Все индейцы едят его. Притом же у нас нет ничего лучшего и… Он не договорил фразы и с беспокойством поглядел на группу
растений, покрывавших остров.
— Что там такое? — спросил Альваро, видя, что он торопливо вложил в граватану стрелу.
— Я вижу крышу хижины.
— Значит, этот остров обитаем?
— В таком случае должна быть где-нибудь пирога, а я ее нигде не вижу. Зарядите ваше ружье и пойдем посмотрим.
Проложив себе дорогу сквозь густую чащу растений, покрывавших островок, они скоро подошли к навесу, сделанному из нескольких брусьев, положенных крест-накрест и покрытых банановыми листьями.
— Никого здесь не вижу, — сказал Диас.
Он осторожно подошел ближе, держа граватану у самого подбородка, чтобы можно было тотчас же дунуть в нее в случае появления врага, и, удостоверившись, что никого нет под навесом, вошел туда.
Там было пусто, но по всем признакам владелец этого жилища лишь недавно покинул его. В одном углу, между двумя камнями, стоял глиняный горшок, в котором еще лежали клубни, довольно свежие, и тут же находились сосуды из тыквы, по-видимому лишь недавно вычищенные.
Большой гамак, сплетенный из толстых разноцветных волокон, служивший постелью, висел посредине. Тут же стояли сосуды из пористой глины, служащие для очищения воды, и другие вещи, употребление которых было совсем неизвестно Альваро.
— Вступим во владение, — сказал Диас, видимо очень довольный своим открытием.
— Куда же девался владелец? — спросил Альваро в недоумении.
— Должно быть, отправился на берег поохотиться.
— Но кто бы он мог быть?
— Тупинамба, я в этом не сомневаюсь. Только индейцы этого племени умеют плести такие прекрасные и удобные гамаки.
— Значит, это кто-нибудь из ваших друзей?
— По крайней мере, я так думаю.
— Вероятно, он попал сюда, скрываясь от нашествия аймаров!
— Очень может быть. Если обитатель этой хижины действительно тупинамба, то мы можем радоваться счастливой случайности, которая привела нас сюда. Он проводит нас в деревню тупи и будет помогать нам… Вон там сложены сухие дрова, а здесь устроен очаг. Мы можем приготовить себе обед и прибавить к мясу эти клубни, которые очень вкусны.
Они развели огонь и приготовили мясо убитого животного, чтобы сварить его. Пока Альваро наблюдал за огнем, Диас рассматривал предметы, находившиеся под навесом, и вдруг издал радостное восклицание.
— Что такое вы нашли здесь? — спросил Альваро.
— Тыквенный сосуд, наполненный парикой.
— Что это такое, парика?
— Это порошок, добываемый индейцами из семян одного стручкового растения, называемого инга. Он обладает слегка опьяняющим свойством. Индейцы вдыхают его через две трубочки, сделанные из ястребиных перьев.
— Для чего же они делают это?
— Порошок действует на них, как хорошее вино, делает их веселыми. Обитатель этой хижины, должно быть, увеселял себя.
Через минуту Диас воскликнул с торжеством:
— Табак! А я так давно не курил!
— Табак? — повторил Альваро в недоумении.
— Ах, я все время забываю, что в Европе он еще неизвестен… Скорее пообедаем и потом покурим. Я вижу, что у владельца этой хижины есть коллекция трубок.
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 85 | Нарушение авторских прав