Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

В шляхетских сетях

Читайте также:
  1. В социальных сетях разыскивают подонка, стрелявшего в Дом профсоюзов
  2. Глава четвертая. В сетях губернатора-распутника
  3. Задачи обеспечения качества услуг в сетях 3 поколения
  4. Короткое замыкание в сетях до 1кВ
  5. Методы коммутации в сетях
  6. Модуляция и демодуляция в сетях. Емкость канала связи

 

Абазин с топором в руках прохаживался вокруг только что отремонтированной каморы, изредка ударяя обухом по бревнам, чтоб удостовериться, крепко ли держатся.

– Да брось ты там стучать, иди лучше под грушу и допле­ти кадушечку! – крикнула из сеней жена Абазина.

– Цыц, старая! – с шутливой строгостью крикнул Абазин. – Ишь, иродово племя, она мне еще указывать будет! Нет того, чтоб мужу воды подать или соку березового наточить – прохладиться. Нет, она его работой загонять готова, кадушеч­ку ей доплети! – И уже серьезно добавил: – Правда, Одарко, вынеси соку.

– У меня руки грязные, полы мажу. Сейчас я Павлику скажу. Павлик, вынеси соку деду!

– Не деду, Павлик, а мне. Какой я у чорта дед?

– Опорка старая, гляньте, он еще не дед... А кто ж ты, скажешь, – парубок?

– Ой, гляди, доведешь ты меня, возьму да выгоню, а вме­сто тебя девку высватаю...

– Пан полковник, – крикнул от ворот всадник, не сле­зая с коня, – гостя принимайте, к вам Корней Кодацкий едет!

– Где он?

– В городе задержался. Он у Васюты, что шинок за база­ром держит. Скоро тут будет.

– А ты куда едешь?

– Заскочу домой и опять в город. Я коня нашел доброго, а денег с собой не было.

– Одарко! – крикнул Абазин жене. – Приготовь чего-нибудь, к нам Корней едет.

Он еще некоторое время тесал бревно, потом загнал топор в колоду и вышел на улицу. Сел на обрубок, спрятанный в гу­стой тени яблони, свесившей через тын свои ветви почти до самой земли. Не успел Абазин выкурить и люльки, как на вы­соком вороном коне к воротам подъехал Корней. Не замечая Абазина, Корней привязал коня, к крыльцу и пошел в хату. Абазин отвязал Корнеева коня, завел в хлев и, задав коню сена, тоже пошел в хату.

– Куда же он девался? – говорил Корней, выйдя с Одар­кой на порог. – А, вон ты где...

Друзья крепко, словно стараясь побороть друг друга, обня­лись, расцеловались.

Абазин пригласил Корнея в хату.

– Такая оковитая у нас есть, – хвалился он, – что аж дух забивает! Одна только моя жинка может такую пить.

– Пошли, попробуем твоей оковитой. Только коня надо завести.

– Какого коня?

– Как какого?

Корней посмотрел на улицу, затем перевел испуганный взгляд на Абазина:

– Я только что его привязал, Где ж он?

– Может, кто украл, у нас это часто случается. А-а, вон он, держи...

Корней обогнал Абазина и со всех ног кинулся на улицу. До калитки было далеко, и он с разгону прыгнул на тын. Но в это мгновение Абазин, громко смеясь, так дернул его назад, что Корней упал на землю.

– Мотню разорвешь... Ох, и побежал ты, так побежал, что тебе и коня не нужно... Я твоего коня в хлев поставил.

Корней поднялся с земли и, обиженный, пошел в хату.

– Вахлак чортов, что я тебе, мальчишка, что ли? – Но, дойдя до порога, сам от души рассмеялся.

Долго еще за столом все смеялись над этим происше­ствием.

После обеда Одарка поставила на стол миску с желтыми сочными грушами и небольшими, с виду зелеными, но очень вкусными яблоками. Ел их больше Абазин, который вообще любил вкусно поесть, как и всласть посмеяться при случае, а Корней только запивал обед сладким узваром.

– Хорошо, что ты приехал, – говорил Абазин, выбирая грушу, – а то остался я один, как перст. С тех пор как Искра уехал, только и работы, что с Одаркой ругаемся.

Одарка усмехнулась и вышла во двор.

– Расскажи все про Захария, я давно о нем ничего толком не слышал.

– Что там рассказывать? Заплыл Искра в наставленный на него вентерь. Подарил ему король именье, купить хочет Захария... А может, уже и купил.

– Ты был у него?

– И быть не хочу.

– Плохо, надо бы поехать. Не может он отказаться от старых друзей.

– Попробуй, поезжай и упроси какого-нибудь шляхтича отказаться от дворянства и скарба.

– Для чего мне туда ехать?

– Правда, смешно? Так и здесь. Если Захарий по началу не устоял, так теперь о том и думать нечего.

Абазин молчал, задумчиво посасывая грушу.

Вытирая об полу руку, в хату вошел Гусак, приехавший с Кодацким и задержавшийся в городе. Абазин повернулся к нему:

– Где ты ходил до сих пор? Садись к столу. Есть такая поговорка: «Тем, кто поздно приходит, – кости». Счастье твое, что мы мясного ничего не ели.

– Я не хочу, в городе пообедал.

– Хоть чарку выпей.

– Выпил там и чарку... Конечно, еще одна не повредит, только пусть она меня подождет. Я воды вынесу: какой-то про­езжий просит коня напоить, а ведро оборвалось и в колодец упало.

– Казак, купец или посполитый?

– Кто его знает, на лбу не написано. Одет, как поспо­литый. Теперь не разберешь, только видно, что издалека едет.

Гусак взял в руки большую деревянную бадью.

– Проси его в хату, с дороги не мешает перекусить, кстати он нам, может, и расскажет что-нибудь. У человека с дальней дороги всегда какие-нибудь вести есть.

Гусак вышел, а друзья заговорили про урожай, про ярмар­ку в городе. Гость вошел вслед за Гусаком, скинул на пороге шапку, перекрестился на образа и поздоровался. Это был сухощавый человек лет тридцати пяти с тонкими прямыми чертами красивого лица. Абазин пригласил его к столу. Одарка подала еду, Корней налил ему и Гусаку по чарке.

– За здоровье ваше в горло наше, – перекинул Гусак чар­ку. Гость кивнул головой и выпил тоже. Гусак съел несколько ложек сметаны, вытер ладонью рот, налил себе еще чарку и закурил.

– Видно, издалека? – спросил Абазин.

– Издалека, – кивнул гость, продолжая есть.

– Куда бог несет?

– В Киев, к брату.

– Погостить на святки?

– Какие там гости... Надежда есть, что брат немного по­может, нищета одолела такая, что не дай бог никому.

Он кончил есть и полез в карман, но, спохватившись, вынул руку и вытер рот ладонью. Абазин пододвинул к нему груши и яблоки. Гусак сосал люльку и все время наблюдал за проезжими – от него не укрылся и последний жест гостя. Он никак не мог вспомнить, где его видел. Этот маленький шрам над бе­лой бровью... нет, не он, тот был без усов. А может, он? Усы отрастить не такая мудрая штука. Гусак не вытерпел:

– Скажи мне, зачем ты этим шляхом в Киев едешь? Из Львова есть прямой путь.

Тонкие брови гостя испуганно взметнулись вверх, лицо пе­редернулось, однако он тут же постарался изобразить искрен­нее удивление.

– Из какого Львова? Я иду...

– Врешь! – поднялся Гусак. – Я тебя во Львове видел, только не в полотне, а в кармазине. Эта гуня не с твоих плеч.

«Селянин» вскочил, рванул ворот сорочки и хотел сунуть руку за пазуху, но его остановил Корней, указав пистолетом на скамью.

– Сядь сюда!

Проезжий постоял с минуту, потом все же сел, потянулся к миске и взял грушу. Абазин удивленно усмехнулся:

– Может, ты уже понапрасну груши переводишь? Брось прикидываться, – серьезно добавил он. – Рассказывай все на­чистоту.

Гость некоторое время ел молча, потом, не таясь более, до­стал из кармана платок, вытер рот и заговорил:

– Ты угадал, я из Львова иду, шляхтич бывший. Был кой-какой скарб, теперь его нет, – вернее, еще есть, но не будет, от­берут, если уже не отобрали. Не так много там и отбирать. Ты во Львове не лазутчиком ли был? Впрочем, меня это меньше всего касается. Дед мой казаком был, батько по началу тоже, а в шляхту позже выбился. Веры я православной. Будто и все. Не собираюсь ничего таить.

– Ты еще не сказал, куда едешь, зачем переоделся, – ска­зал Абазин,

– Этого я и говорить не собираюсь. Знаю, что вы меня так не отпустите, сказать обо всем придется. И скажу, только не вам. Где-то здесь полковник Абазин живет, ведите к нему, – ему все поведаю.

– Я полковник Абазин, это мой хутор.

– Чем докажешь? Я Абазина никогда не встречал. Вижу: по рассказам ты вроде на него похож, только этого мало.

Абазин подошел к скрыне[23] и показал пернач.

– Веришь теперь?

– Верю. Я обещал рассказать только Абазину, ему одному.

– Они могут слушать, это мои люди. Говори!

– Еду и к Мазепе – искать правды и защиты у гетмана левобережного. Зовусь Данилой, Данила Братковский, был брацлавским подстолием. Нет жизни люду православному, веру нашу ляхи поганят. Он меня во Львове видел, это правда, я на сейм туда ездил. Хотел все миром уладить, православных шляхтичей собрал пятьдесят человек. Только что эти пятьде­сят – капля в море! На сейме нас на смех подняли. А я даль­ше не могу терпеть, гляньте, что кругом делается: в Каменце православным запретили селиться, все должности в городах только униаты могут занимать. Униатские церкви от повинно­стей освободили... Все это я на сейме сказал, а сейм вместо помощи все Подолье от Киевской православной митрополии отделил. Протеста нашего никто не принял и ни в одну город­скую книгу его не вписали. За правду еще и в кандалы хотели заковать. Довольно терпеть, пора всем за веру встать! Лыцаря нам крепкого нужно, вот почему я и еду к Мазепе. Он веры нашей, один он может помочь.

– Петрик тоже был веры православной, а татар на Украи­ну водил, – заметил Абазин.

– Петрик – то дело совсем иное. Мазепе стоит только при­вести свои полки сюда, как запорожцы выступят, и тут люди поднимутся, – пусть только знак подаст. Я сам людей по Волыни разослал, там шляхтичи православные, оружно многие встанут.

– Они хоть и встанут, да нам с ними не по дороге. Небось и ты сидел тихо, пока, как сам говоришь, дело до скарба не дошло.

– Нет, со скарбом уже после началось.

– Пусть, но таких, как ты, немного найдется. Посполитым дела нет до того, что шляхта польская забирает в городах должности, а шляхте нашей, – Абазин подчеркнул «нашей», – мест не дают. К Мазепе тоже не советую ехать, зря только время терять.

– Не знаю, пан полковник, почему у тебя к гетману ве­ры нет.

– Бросим про это говорить, поедешь – сам увидишь. Скажи лучше, не тобою ли книга писана «Свет по частям»?..

–«Свет, пересмотренный по частям».

– Да, точно, мне дьяк в Немиройе читать давал, потом обратно забрал. Очень хорошая книга, только не пойму, как тебя шляхтичи за нее не убили.

– Не успели, она недавно надрукована. Я еще хочу вам сказать: подольская, Волынская и киевская шляхта давно ждет удобного случая отменить казачество сеймовым указом, но, как вы знаете, до сих пор дело у них не выгорело. То Сапега сейм разогнал, то сами шляхтичи перегрызлись. А ныне указ непременно издадут, а после того пошлют войско реестровое или ополчение созовут. Не с Палия ли начнут?.. Теперь спаси­бо за хлеб-соль, мне пора.

– Может, ночевать останешься?

– Нет, поеду, до ночи еще далеко.

– Куда после Мазепы поедешь, если там ничего не до­бьешься?

– Добьюсь!

– А все-таки, если не добьешься?

– К Палию поеду.

– Оттуда надо бы и начинать, – сказал Корней Аба­зину, когда Братковский вышел за дверь. – Я тоже сегодня уеду.

– Что, дети дома плачут или жинку молодую оставил?

– Само собою, оставил, хоть и не свою... Я к тебе по делу. Семашко женится, вот я и приехал звать тебя на свадьбу. Всех скликаем. Погуляем так, как давно не гуляли. Даже к Ма­зепе Семен послал Цыганчука со свадебным платком.

– Он до сих пор верит в то, что Мазепа поможет нам?

– На Мазепу он никогда не надеялся, ты это знаешь. На Москву у него надежда, как и у всех нас.

– Я на свадьбу, Корней, не поеду: стар уже по свадьбам гулять. Съездим-ка лучше к Захарию. Негоже нам не свидеться с ним. Поговорим, тогда уж будем знать, ставить ли на нем крест.

– Ладно, поехали.

В тот же день они поехали к Искре. Поместье, в котором жил Искра, было богатое, с лесом, прудом и большим садом. Искра встретил их невесело. Он был под хмельком, а выпив с гостями, еще больше опьянел и стал жаловаться на свою до­лю. Окрестные польские шляхтичи были недовольны тем, что ему, Искре, пожаловали шляхетское звание, чуть ли не каждый день писали доносы, составили целую петицию новому королю; он, Искра, ясное дело, со своей стороны тоже пощипал их. Захарий говорил, что плюнет и на поместье и на шляхетское звание и вернется в свою старую тихую хатку. Абазин усердно поддакивал ему.

Потом Искра заснул. Корней уехал, а Абазин, дождавшись, пока Захарий проспится, завел с ним разговор снова, теперь уже с глазу на глаз. Он укорял Искру, посмеивался над ним, поддразнивал прелестями хуторской жизни, тишины и покоя. В конце концов он довел Искру до того, что Захарий решил не­медля бросить надоевший маеток и возвратиться на старое место. Но Абазин отговорил его от спешки, посоветовал маеток продать. Мало, мол, на что могут сгодиться деньги, – полковая казна была не слишком богатой. Абазин уехал довольный тем, что вытащил товарища из ямы, в которую его так легко удалось заманить хитрому королю Казимиру.

 

Глава 17


Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 85 | Нарушение авторских прав



mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.013 сек.)