|
Читайте также: |
Слиясь в одну любовь,
Мы цели бесконечной единое звено.
И выше восходить в сиянье правды вечной
Нам врозь не суждено.
А.К.Толстой
Любовь супружественная является таинством, она объективно соединяет нас с Богом, который и сам есть Любовь. Она является таинством и потому, что превышает силы нашего разума.
«Брак есть таинство любовь», – говорит св. Иоанн Златоуст и поясняет, что брак является таинством уже потому, что он превышает границы нашего разума, ибо в нем два становится одним».
Св.Климент Римский поясняет, что два бывает одно, когда «в двух телах бывает одна душа».
С этим единением неразрывно связан и благодатный характер любви, ибо Господь присутствует там, где люди объединены взаимною любовью.
Таинственная сама по себе, брачная любовь супругов друг к другу, имеет оттенок обожания. В браке супруги смотрят друг на друга и идеализируют или обожают друг друга. Идея обожания во взаимных отношениях полов вовсе не есть порождение средневековья, как это иногда представляют. Ее мы находим уже у древнейших христианских писателей.
Это взаимное обожание есть не что иное, как созерцание друг в друге богоподобных совершенств. Жена создана по апостолу для того, чтобы быть «славой мужа», чтобы быть живым отображением богоподобия мужа, как бы живым зеркалом мужа, ибо, как замечает Платон, «в любящем, как в зеркале, видит самое себя».
«Жених и невеста при одном взгляде прилепляются друг к другу», – говорит Златоуст. «Увлекаемые плотскою любовью, затем в созерцании любимого находят пищу для своей приверженности», – говорит Блаженный Феодорит.
Идея взаимоотражения любящих, постоянно мелькает и в поэзии:
Порой среди забот и жизненного шума
Внезапно набежит мучительная дума
И гонит образ твой из горестной души,
Но только лишь один останусь я в тиши,
Спокойной мыслью ничем не возмутимый
Твой отражаю лик, желанный и любимый.
А.Фет
Но это зеркало, в котором любящие супруги видят один другого, имеет одну особенность. Оно отражает только хорошие стороны, скрывая плохие и представляя их друг другу как бы в сиянии. И вот, по Златоусту и Блаженному Августину, это-то сияние, эта «благодать» или «неизреченная слава», лучше всякой одежды, всякого украшения облекала наших прародителей в Раю и отчасти облекала любящих супругов и теперь. Много можно найти на тему в литературе.
Так в романе «Война и Мир» Л.Н.Толстой пишет: «После семи лет супружества Пьер чувствовал радостное, твердое сознание того, что он видит себя отраженным в жене. В себе он чувствовал обычно все хорошее и дурное смешанным. Но на жене его отражалось только то, что было истинно хорошо; все же не совсем хорошее было откинуто. И отражение это произошло не путем логической мысли, а другим, таинственным, непосредственным отражением».
И не духовные лишь, но и физические совершенства, физическая красота являются предметом этого созерцания. Вопреки довольно распространенному мнению отношение христианства к физической красоте самой по себе безусловно положительно. Источник красоты оно видит в самом Боге. «Красота на Земле, – пишет Афинагор, – возникает не сама собою, посылается рукой и мыслию Божией».
«Соразмерность всех частей тела так велика, – пишет Блаженный Августин, – так эти части соответствуют одна другой прекрасною пропорциональностью, что не знаешь, больше ли при сотворении тела имела место идея пользы, чем идея красоты». Не раз повторяет он, что, в частности, женская красота ниспосылается Богом.
Если аскетические творения указывают на возможность опасности для человека от нее возникающую, то это столь же мало может говорить против положительной оценки красоты самой по себе, как опасность солнечного света для больных глаз. Но у человека духовно здорового отношение к женской красоте не должно быть отношением безразличия, а должно быть отношением высшей отзывчивости. «Некто, воззрев на красоту, – читаем мы в Лествице святого Иоанна Лествичника, – весьма прославил за нее творца и от одного взгляда погрузился в любовь Божию».
Как мы уже сказали, в браке обе стороны соединяются в теснейшем вышеличном единстве. Поэтому-то духовные и физические совершенства другого ощущаются не как что-то чужое, внешнее, постороннее нам, а как что-то близкое нам, что-то такое, участником чего являемся и мы сами через это вышеличное единение.
По библейскому воззрению, разделяемому в основе всем человечеством, брак – это остаток Рая на Земле, это тот оазис, который не был уничтожен великими мировыми катастрофами, не был затоплен волнами всемирного потопа.
Поэтому всегда брак, как в Ветхом, так и в Новом Завете, является синонимом радости. Наоборот, как показатель величайшей скорби является пророчество: «И голоса жениха и невесты не будет уже слышно в тебе». И к такому сознанию библейские предписания приспособлялись даже в опасные времена войн. «Если, кто-то взял жену недавно, – читаем во Второзаконии, – то пусть не идет на войну и ничего не должно возлагать на него. Пусть он остается свободным в доме своем в продолжение одного года и пусть увеселяет жену свою».
«Сколько бы ни были нам полезны другие, – пишет Златоуст, – но помощь по жизни, оказываемая женою, гораздо превосходнее. Жена – целое, совершенное восполняющее существо – может в силу единства природы доставлять великое утешение». Даже ригорист Тертуллиан не находит слов для описания счастья идеального брака.
И православный чин венчания постоянно говорит о браке, как великой радости: «Соединяясь в радость сию», «Да придет на ня радость оная».
Таким образом, метафизическое единство супругов представляется в христианской философии нравственной ценностью. Близки этой философии слова поэта:
«И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы, как боги с тобой;
У любви есть слова, те слова, не умрут,
Нас с тобой ожидает особенный суд:
Он сумеет нас сразу в толпе различить,
И мы вместе придем, – нас нельзя разлучить».
Сергей Троицкий
«Христианская философия брака»
6.б. Рождение из двух «я» одного «мы».
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 133 | Нарушение авторских прав