Восковые куклы

«Царская династия в лицах». Такая выставка восковых персон была открыта в Строгановском дворце. Это было величественное Зрелище! В зеркалах отражались фигуры персонажей Романовской династии: Петра Великого, Елизаветы Петровны, Павла Первого, Николая Второго и его наследника. Но в центре зеркального зала взгляд привлекала восковая Екатерина Великая в парадном платье, усыпанная драгоценными камнями и стразами. Она поражала своей статью, надменным и в то же время приветливым видом...

Но не о ней речь. Мне интересно было узнать – кто же заставляет эти восковые куклы, в натуральную величину, производить впечатление почти живых, почему их глаза смотрят на нас так внимательно, насмешливо или страдальчески.

Искусство восковых персонажей известно еще с древних времен. Восковой портрет сначала снимали с маски умершего. В Древнем Риме этот обычай был почитаем у высоких особ, а именно известных императоров. Позже, в Средние века, восковые фигуры запечатлевали святых. Мы знаем также об удивительной коллекции мадам Тюссо в Лондоне, которая открылась еще в 1802 г. И теперь эта галерея, крупнейшая в мире, все время пополняется. Наконец, мы хорошо знаем «восковую персону» Петра Великого в Эрмитаже. Ее выполнил Растрелли в натуральную величину из дерева и воска по приказу Екатерины Первой. Сразу же после смерти царя.

А тут появилась еще и Романовская династия в лицах. На третьем этаже Строгановского дворца я нашла мастерскую, где работали скульпторы, художники, гримеры, парикмахеры. Я зашла в этот небольшой цех и... ужаснулась. Миловидная женщина держала в руках голову Гитлера, другая – чудовищное страшилище из голливудских фильмов ужасов Франкенштейна. Еще одна женщина вплавляла в чью-то восковую голову по одной волосинке. Видимо, нужно было сделать какую-то прическу.

Здесь же стояла высокая фигура в парадном мундире со всеми регалиями и голубой лентой через плечо, но... без головы.

– О, бог мой, кто это?

– Это Александр Первый, – откликнулся мужчина с седыми висками, – я как раз над ним работаю.

Мы познакомились. Это был Тадеуш Зенонович Щениовский – гример Большого драматического театра имени Товстоногова. Это была удача! У меня к нему была тысяча вопросов. Каким образом попал в эту мастерскую, что его привлекает в этой необыкновенной профессии, над чем работает, как собирает материал для портретов? Я захлестнула его своими вопросами. Так всегда бывает со мной, когда попадается что-нибудь неординарное. Но Тадеуш Зенонович был немногословен, и я буквально выколупывала его ответы, как из закрытой ракушки. Он в это время вертел – о, чудо, чьи-то голубые глаза и неторопливо рассказывал.

Еще пацаном, когда шла война, он интересовался карикатурами гитлеровских вояк, вырезал всякие картинки из газет, журналов. Детство было голодное, рос дворовым мальчишкой, и поэтому мать решила его пристроить куда-нибудь на работу. Ее знакомая билетерша упросила взять мальца в Большой драматический театр. Здесь он помогал реквизиторам, приглядывался к работе гримеров. Его удивляло, как можно из молодого сделать старика, а лысого – превратить в красавца с пышной шевелюрой и, наконец, сделать артиста похожим, скажем, на Чехова.

Дома Тадеуш рисовал портреты артистов, а потом пришло решение пойти учиться в Художественное училище, но не оставляя работу в театре.

Гримировал он таких знаменитостей, как Юрский, Борисов, Стржельчик, Лавров. Особенно любил гримировать Вячеслава Кузнецова, который был весельчаком и шутником и старался разговорить его, робкого, немногословного юношу. В свободное время Тадеуш Зенонович много читал, но главные его книги были по истории. Сколько он переворошил книг о Пушкине, Екатерине Великой, Павле Первом... И когда кандидат искусствоведческих наук, сотрудник Русского музея Анатолий Косолапов решил создать свою коллекцию «Царская династия в лицах» – сразу же дал согласие работать для этой коллекции. Как пригодились ему исторические документы, сколько времени он провел в Русском музее, в Эрмитаже. Все это ему было необходимо, чтобы воскресить из прошлого те портреты людей, над которыми он работал.

Я несколько часов смотрела, как тоненьким скальпелем, особой щеточкой он лепит из воска лицо Александра Первого. На портрет, который здесь же находился, он уже не смотрел, помнил это лицо, можно сказать, наизусть. Да, Тадеуш сделал императора красивым, но припомнил, что Наполеон, который много с ним общался, считал его лицо женственным. И тогда в его надменном виде появилась эта неуловимая черта. Александр был сластолюбив, и это отразилось в его облике. Он был нечестен со своим «братом», как называл он Наполеона, и это не скрылось от гримера Щениовского.

Так и эдак вертел он его глаза – все не нравилось. Глаза были голубые, довольно выразительные, но взгляд еще не был «живым» – тем, который виделся гримеру.

– Вы знаете, – сказал он, – я как художник очень медлителен. Я не умею работать молниеносно, я долго вникаю в то, что делаю. Некоторые работают по вдохновению – я не знаю, наверное, этого чувства. Моя дипломная работа в училище была о театре, и она удивила преподавателей, как точно я отобразил его мир, вдаваясь именно в детали. А поначалу некоторые преподаватели качали головой – что-то, мол, не получается у парня.

Наконец Тадеуш Зенонович «поставил» глаза и приставил голову Александра к его статной фигуре, вылепленной скульптором и одетой, как было изображено на одном из его живописных портретов в Эрмитаже.

– Кажется, теперь получилось, – сказал, наконец, Щениовский и хлопнул в ладоши.

И я увидела это восковое лицо с холодным, высокомерным выражением. Да, эта кукла-император была во всем парадном блеске, но за этим скрывалось немало пороков императора.

Я посмотрела в выставочном зале и воскового несчастного Павла Первого – это тоже была персона, над которой трудился Тадеуш Зенонович. Несмотря на его гордо поднятую голову, он показался мне таким многострадальным, а совсем не самодуром, как писали некоторые историки.

В свое время работал Щениовский над фигурами Сталина, Рузвельта, Черчилля. Тут ему было проще, помогли всевозможные портреты, киноленты, да и в театре он гримировал актеров, которые играли эти роли. Дольше всего он трудился над восковой головой Иосифа Сталина.

Вспомнил, как уводили отца из дома какие-то грубые дядьки, и мать металась по комнате, пока шел обыск, и рыдала в голос. Потом спохватилась и сказала детям: «Папа вернется!»

Он вернулся через десять лет, но уже в другую семью. Вот об этом и думал Щениовский, когда лепил из воска это знакомое, рябое лицо. Во всех малеванных и отретушированных портретах, которые были у него, он видел черты жестокого человека, по воле которого погибли тысячи, а может, и миллионы людей.

Работал Щениовский и над восковыми лицами иностранных врагов – партнеров Сталина. Тут было проще. Вспомнились карикатуры, которые собирал в детстве, киноленты, книги, статьи. Трудно даже перечислить, что читал, что передумал он, сколько сил потратил, чтобы их лица были не просто похожими, но выражали свой характер.

Выставка «Царская династия в лицах» побывала во многих городах страны, была за рубежом. Она удивляла, восхищала, вызывала негодование и сострадание, заставляла людей задуматься о своей истории, но Тадеуш Зенонович решил, что достаточно поиграл в прошлое, и вернулся в свой родной Большой драматический, которому отдал более полувека.

Дата добавления: 2015-12-07