|
Читайте также: |
«Пойдем же, Али, к той гранитной скале! Там сокол глубоко в ущелье, во мгле, Птенцов своих вывел, как в прошлом году».
— «Нет.братья, к гранитной скале не пойду! Я чую коварство, я чую беду».
— «Зачем нам коварство и умыслы злые?
Ты — брат наш, а мы тебе — братья родные».
— «Коль правду оказали вы, милые братья, Ремни предлагаю надежные брать я,
К гранитной скале все втроем мы пойдем...» К гранитной скале они вышли втроем.
«Судьба наша, братья, решится на небе:
Тот спустится в пропасть, кто вытянет жребий!»
Все к шапке один за другим подошли,
Но вытянул жребий несчастный Али. Связали, спустили его в котловину... «О соколе, братья, тут нет и помину! Одна лишь ворона! гнездо тут свила!..»
— «Когда же о соколе речь у нас шла?.. О соколе речи и не было сроду...» — Ответили братья, готовясь к уходу.
«Ой, братья, меня подымите отсюда! Я милости вашей вовек не забуду! Пятьсот тонкорунных отборных овец, Что мне отказал, умирая, отец, Ту землю, какую давала мне мать, Немедля клянусь вам обоим отдать!.. Не нужно в ущелье меня оставлять!»
— «Пятьсот тонкорунных отборных овец, — Стада, что тебе отказал наш отец, —
Мы поровну между собой разделим, А ты оставайся, виси над ущельем! И землю твою мы себе заберем, На части разделим, отметив ремнем. А ты оставайся в ущелье своем!»
•
Ушли они, к слезным мольбам непреклонны. И вот прилетает в ущелье ворона, На склоны садится и землю когтит, Круги над несчастным по небу чертит.
«К гнезду моему, недоступному птице, Али злополучный, как мог ты спуститься? Куда не доносит и птичье крыло, Какое несчастье тебя привело?»
— «К гнезду твоему, недоступному птице, Мне братья мои помогали спуститься. Куда не доносит и птичье крыло, — Коварство ближайших родных привело... Ворона, да будут птенцы твои сыты, Попробуй, меня на скалу подними ты!»
— «Увы, мне тебя не поднять все равно, Ведь крылья мои ослабели давно.
В заботах семейственных я похудела, И прежняя сила моя оскудела».
— «Ворона, да будут птенцы твои целы! Когда б ты к родимой моей полетела, Когда бы сказала жене молодой:
В ущелье Али под гранитной скалой!..»
Ворона немедля в дорогу пустилась
И с криком над крышей Али закружилась.
«Кружись не кружись, — ей жена говорит, — Я знаю, Али над ущельем висит».
— «Кричи не кричи, — так ей молвила мать, -Я знаю, что тяжко Али голодать...»
И мать и жена собираются в путь, Чтоб участь Али облегчить как-нибудь. Берут они с сахаром сумку с собой, •
Кувшинчик берут они с белой бузой. К гранитной скале оии обе пришли, Наверх поднялись и шагнули на край. И громко они закричали: «Али!» И слабо в ответ им послышалось: «Вай!» В расселину бросили сумку... «Хватай!» Но сумки добросить они не смогли.
И снова: «Али!» — закричали они. «Вай!» это опять до ушей донесло... Бузу из кувшина плеснули: «Глотни!» Но мимо буза пролилась, как назло.
«Мать! — слышат они. — Подойди и вглядись!»
Шагнула вперед она, глянула вниз
И видит, что яркий, нарядный бешмет,
В который ее ненаглядный одет,
Скользит по уступам, вдоль каменных плит,
Вниз, вниз хоросанская шапка летит,
Красивая шапка богатого меха...
Все падает вниз, и доносит им эхо:
«Вабай-вада-дай, да сотрут мое имя!
Угай-ага-гай! Я загублен своими!»
Бегут они обе по длинной дороге
И видят, как милые руки и нош
Катятся по скалам, дробятся, мелькают...
И белые кости, как сахар, сверкают
Меж камнями черными и меж корнями...
И женщины сумку набили костями,
К печальным останкам склонившись с любовью,
Кувшинчик наполнили алою кровью.
И с этим домой воротились к родным...
Там заняты братья разделом своим. Пятьсот тонкорунных отборных овец, Что третьему брату оставил отец, Они меж собой поделили, считают И братнину землю ремнем вымеряют... В их лица злодейские мать заглянула И сумку с костями на землю швырнула. «Быть может, вам мало овец и земли, Так это еще добавляет Али! А может, в придачу и это годится?!» — И кровью горячей плеснула им в лица!
ПЕСНИ ЛЮБВИ
Дата добавления: 2015-12-07; просмотров: 352 | Нарушение авторских прав