Православие - вино лозы христовой

О благодатных изменениях, совершившихся с пастором Чарлзом и его общиной "Виноградник", рассказывает священник Григорий Белл.

По милости Божией, этим летом в нашей общине произошли большие изменения.

Как и прежде, я готовлюсь к службе, погружая свой ум в молитву. Но теперь я не заканчиваю молитвы настраиванием гитары и повторением “хвалебных гимнов”. Вместо джинсов, теннисных ботинок и спортивной майки, я облачаюсь в струящиеся светлые литургические одежды. Я не пытаюсь больше выходить на сцену, как “свой парень”, но стараюсь полностью осознать достоинство моего сана, значение того, что я призван представлять o6pаз Христа среди народа Божия.

Наш храм - прежде пустынная сцена и аудитория - наполнен теперь благоуханием ладана, украшен подсвечниками. Здесь есть алтарь и святые иконы, безмолвно напоминающие нам, что мы - на пороге восхождения к небесам и соединения с торжествующей Церковью в поклонении воскресшему Богу. Скоро я произнесу слова: “Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святого Духа!”, и мы начнем служить божественную Литургию Православной Церкви так, как она служилась на протяжении многих веков.

Как же я, бывший пастор “Виноградника”, привыкший к свободно текущим харизматическим богослужениям и раскованному калифорнийскому стилю жизни, очутился в этой, казалось бы, чужой стране православ­ного христианства? Чтобы ответить на этот вопрос, надо мысленно вернуться на несколько лет назад и рассмотреть чудесную цепочку событий, приведших к удивительному превращению.

"ВИНОГРАДНИК"

Община “Виноградник”, в создании которой я участвовал, мене чем за три года, увеличилась до трехсот душ. За долгие годы служения в пресвитерианской церкви я не видел еще такого стремительного роста прихода.

Однако развитие нашей общины стало замедляться. Хуже того, мы почувствовали, что теряем правильный путь, не зная, куда идти дальше. Что-то было явно не так. Но что?

Мы решили исправить положение любой ценой. Испрашивая волю Божию, наш приход наложил на себя сорокадневный пост. Мы горячо молились, прося Бога указать путь нашей общине. Через некоторое время после начала поста произошли события, которые, казалось, не были связаны между собой.

Сначала сам пастор из пресвитерианской церкви начал изучать православное вероисповедание и делиться открытиями со своими близкими друзьями. Затем Франк Шиффер, недавно обратившийся в Православную веру, стал проводить беседы в наших краях. Наш прихожанин побывал на встрече с ним. Он рассказал мне об этом и задал вопросы, на которые я не был готов ответить.

Вопрос о Православии возник по непонятным для меня тогда причинам, но было ясно, что, сам собой, он не исчезнет. Я начал исследование, намереваясь убедить моих друзей и членов нашего прихода в том, что, чего бы не хотел Господь сказать нам как Церкви, это не имеет никакого отношения к Православию. Я начал с перечисления своих возражений и стал искать им поддержку.

К моему великому удивлению, когда я стал читать книги по истории и богословию Православия, то обнаружил, что, при более близком рассмотрении, ни одно из моих возражении не выдерживает критики. Они основывались на ошибочных, предвзятых концепциях (православные, на самом деле, не верили так, как я думал) и на моих личных заблуждениях, которые испарялись по мере углубления исследований.

Довольно быстро меня осенила потрясающая мысль. Не могло ли быть так, что все эти вопросы о Православии не просто нечто постороннее, заставляющее отрываться от основной цели молитв и поста? Может быть, эти вопросы, возникшие в течение последних недель, и мои последующие исследования направляют на путь, указанный Господом и ведущий к чему-то, чего я никогда не открыл бы сам?

Беседы с православными священниками нашей округи только подтверждали справедливость такого предположения, и это усиливало мое беспокойство. Интуитивно, на подсознательном уровне, я почувствовал, что меня ведет Господь, но на уровне интеллекта не мог принять то, что, видимо, должно было неизбежно произойти. Иногда мое волнение, связанное с выбором пути, которым, как я верил, ведет нас Господь, сильно возрастало.

Расхождение между душевным и умственным стало столь острым, что привело к заболеванию, которое длилось более шести недель. Несмотря на болезнь, я продолжал молиться и изучать волнующий меня вопрос. Одновременно, я размышлял о предыдущих шестнадцати годах моего служения, о взлетах и падениях - и старался выстроить все это в четкой последовательности, по мере того, как я все больше узнавал о Церкви, существующей непрерывно с апостольских времен.

Дата добавления: 2015-12-07