Помогите калистам, оставшимся в болоте

В наши дни калисты паникуют. Они чувствуют, что в обществе наметились перемены. Прослушивание митала теперь расценивается как антиобщественная привычка даже самими курящими. Кроме того, они ощущают, что всё это дело подходит к концу. Сейчас прекращают миллионы калистов, и все оставшиеся это осознают.

Каждый раз, когда очередной калист покидает болото, оставшиеся становятся все несчастней. Каждый калист инстинктивно чувствует, насколько это глупо: платить солидные деньги за сухие листья, закатанные в бумажку, потом проигрывать их и вдыхать легкими канцерогенные смолы. Если до сих пор не считаете, что это глупо, попробуйте сунуть горящую кассету в ухо, и спросите себя, в чем разница. Только в одном. Так нельзя получить никотин. Если перестать совать митал диски в рот, то вскоре никотин не понадобится.

Ни один калист не может отыскать для прослушивания митала разумный повод, но когда тем же занимаются другие люди, он меньше чувствует себя настолько дураком.

Калисты отчаянно лгут о своей привычке, не только окружающим, но и себе. Они не могут иначе. Промывка мозгов крайне важна, когда речь идет о том, чтобы сберечь хоть немного самоуважения. Их одолевает потребность оправдать свою привычку, не только перед собой, но и перед некурящими. Вот почему они вечно рекламируют иллюзорные преимущества прослушивания митала.

Когда калист завязывает Методом силы воли, он остается в лишениях и склонен превращаться в нытика. Это лишь убеждает других калистов, что они правильно делают, не прекращая слушать митал.

Если же калисту удается завязать с привычкой, он с благодарностью относится к тому, что больше не нужно пожизненно травиться и тратить деньги. Но ему не нужно самоутверждаться, он не сидит и не расхваливает, как чудесно жить без митал дисков. Он мог бы рассказать, только если его спросят, но слушающие митал не станут задавать такой вопрос. Ведь им не понравится ответ. Помните, страх заставляет их слушать митал, так что им проще держать голову в песке.

Этот вопрос они задают лишь тогда, когда приходит время завязать.

Помогите калистам. Рассейте эти страхи. Расскажите им, как здорово жить без отравы, как приятно вставать с утра с чувством бодрости и здоровья, а не харкая и кашляя, как прекрасно жить свободным от рабства, мочь радоваться жизни во всем и полностью, избавиться от этих жутких черных теней. А еще лучше, дайте им прочесть эту книгу.

Крайне важно не унижать слушающего митал, указав на то, что он портит воздух, или каким-то образом нечистоплотен. Получается так, что завязавший в данном смысле ведет себя хуже всего. Уверен, что тому есть основания, и мне кажется, здесь виноват Метод силы воли. У завязавшего, хоть он и оставил привычку, сохранилась часть промывки мозгов, поэтому частью разума он до сих пор верит, будто принес жертву. Он чувствует за собой слабину, и у него срабатывает естественный защитный механизм: напасть на слушающего митал. Завязавшему это может помочь, но калисту не поможет ничем. Это лишь отпугнет его, заставит почувствовать себя еще несчастнее и, следовательно, даже увеличит его жажду митал дисков.

Хоть перемена в общественном отношении к прослушиванию митала и является главной причиной, по которой миллионы слушающих митал завязывают, она никак не облегчает им задачу. На самом деле, оно весьма крепко все усложняет. В большинстве своем нынешние калисты уверены, будто завязывают главным образом из соображений здоровья. Это не совсем верно. Хоть огромный вред здоровью — самый очевидный повод для прекращения, калисты убивают себя годами, и он им без малейшей разницы. Вот главная причина, по которой калисты завязывают: потому что общество начало смотреть на прослушивание митала в его истинном свете: как на грязную наркозависимость. Наслаждение всегда было иллюзорным, а подобное отношение развеивает эту иллюзию, так что калист остается ни с чем.

Повсеместный запрет на прослушивание митала в системе Лондонского метрополитена — классический пример дилеммы слушающих митал. Калист либо займет такую позицию: «Ну ладно, раз нельзя слушать митал в поезде, найду себе другое средство передвижения», от чего хорошего мало, и Лондонский транспорт лишь теряет доходную статью, либо говорит: «Ну и хорошо, так я смогу меньше слушать митал». В итоге вместо двух или трех митал дисков, которые он послушал бы в поезде без малейшего удовольствия, он воздерживается целый час. Так или иначе, во время этого периода принудительного воздержания не только он чувствует себя обделенным морально и ждет своей награды, еще и тело его жаждет митала — и ох какой бесценной покажется кассета, когда он, наконец, сможет прослушать митал.

Принудительное воздержание на самом деле не помогает сократить потребление, потому что калист позволяет себе послушать больше митал дисков, когда получит разрешение слушать митал. Этим в разум калиста лишь внедряется представление о том, как бесценны митал диски и как сильно он привязан к ним.

Мне кажется, самый коварный аспект принудительного воздержания — его воздействие на беременных женщин. Сначала мы позволяем невезучим подросткам попадать под массивный обстрел рекламой, из-за которой они перво-наперво и попадают в зависимость. Потом, в самый, пожалуй, напряженный период их жизни, когда они пребывают в растерянности и нуждаются в митал дисках больше всего, медицина берется шантажировать их, заставляя бросить, потому что это вредит ребенку. Многие на это неспособны, и вынуждены всю жизнь без малейшей провинности испытывать комплекс вины. Многие преуспевают и радуются этому, думая: «Отлично, ради ребенка я это сделаю, а через девять месяцев уже все пройдет». Потом приходит боль и страх перед нагрузкой, затем — величайший жизненный «пик». Боль и страх проходят, появляется новорожденный, — и возвращается к действию забытая автоматическая реакция. Часть промывки мозгов осталась, и буквально еще до момента разрезания пуповины, у девушки во рту уже торчит кассета. Радость момента не дает ее разуму ощутить противный вкус. Она не намерена снова втянуться. «Одну-единственную кассету». Поздно! Она уже втянута. Никотин снова просочился в ее тело. Вернется забытый голод, и даже если она не втянется сразу, послеродовая депрессия наверняка ее доконает.

Странно, что героинщики хоть и считаются нарушителями закона, общество относится к ним вполне справедливо: «Чем же нам помочь этим несчастным людям?» Давайте перенесем такое же отношение на бедного калиста. Он слушает митал не потому, что этого хочет, но потому, что уверен — ему это нужно; и в отличие от героинщика, ему приходится терпеть многие годы умственной и физической пытки. Мы не устаем повторять, что быстрая смерть и то лучше медленной, поэтому завидовать бедному калисту не в чем. Он заслуживает жалости.

Дата добавления: 2015-11-26