|
Читайте также: |
Дамы и господа, Добро пожаловать… - Варшавское гетто.
Все – ко мне в квадрат.
15 истощенных человек в 10-метровом сарае, который совершенно нечем топить; 200 калорий в день на каждого; тиф и полное отсутствие медикаментов; (Никита медленно идет по кругу, выхватывает кого-то одного из толпы – кажется, Юру). Оценка. Ежесекундное ожидание смерти, и самое страшное – постоянный холод!
К чему, как вы думаете, сводится педагогика в подобных обстоятельствах?
Нет, совсем даже не высоким идеалам – но просто к тому, способны вы достать 200 г. картошки на каменном огороженном пяточке, куда согнано 370 тысяч евреев, или нет! (Никита приносит миску с мыльным раствором ставит перед нами на расстоянии полуметра). Наш общий этюд: игра «Достань миску». Тянемся, сначала как попало, ничего не получается, визги «Ой, падаю, падаю». Потом решаем держать кого-то одного маленького – чтоб он дотянулся. Выбираем Юлю. Она дотягивается до миски. Общая радость. Никита вручает ложки мне. Раздаю. Пытаемся что-то ими зачерпнуть. Все выливается. Я придумываю: новая игра – мыльные пузыри. Выдуваю первым. Оценка. Все – начинают повторять за мной. Выдуваем пузыри.
И несмотря ни на что в Доме Сирот продолжается жизнь: идут занятия, сочиняются сказки, празднуются дни рождения… И как это вообще может быть, ведь будущего нет, т.е. совсем нет!
Отдаю свою ложку Максу. Ставлю миску на пол.
И вот из нашего ангара уже доносятся эти пронзительные стихотворные монологи из пьесы Рабиндраната Тагора...
Подходит Никита со «считалочкой»:
Разгулом смерти жизнь пьяна теперь,
Миг наступил — и ты себя проверь.
Дари ей все, отдай ей все подряд,
И не смотри в отчаянье назад,
Выбирает жертву. Тянет, мы сопротивляемся, но в итоге удержать не можем. Выпускаем.
И вживаясь в свои роли, дети постепенно перестают дрожать от холода: ведь пьеса построена на представлении о смерти, как о переходе на новый виток жизни! И в других обстоятельствах взять такую пьесу для работы с детьми не решился бы ни один из взрослых!
Снова подходит Никита за следующей жертвой. Опять его считалочка:
Еще твои ворота на запоре?
Ломай замок! Уйди! Исчезнут вскоре
И радости и скорби навсегда.
Везде царит последняя беда.
Выбирает следующую жертву. Мы не выпускаем. Его оценка. Дразним его.
Никита хлопает в ладоши, имитирует паровозный гудок. Отходит на авансцену в угол. По дороге забирает миску.
И вот он, август 1942 года, Варшава.
площадь Гданьского вокзала, забитая толпами запуганных и абсолютно сломленных ужасом неизвестности людей, ожидающих отправки туда, откуда нет возврата... Воздух, насыщен мукой, отчаянием и всепожирающим страхом! Но что это? слышите? /////////////////// Все яснее и яснее…
Все как-то чумятся с ложками. Кто-то избражает «муху», кто-то «зайца» и т.п..
И вот, на площадь уже вступает колонна из двух сотен детей! По три в ряд, над головами поднято зеленое знамя с желтым четырехлистным клевером – символом неуничтожимой надежды! Впереди маленький горнист, и я с девочкой Настей на руках!
Никита подходит, берет меня под руку отводит к краю сцены. Все продолжают приколы в ложками. По ходу нашего разговора, все крадутся к нам, подслушивают – что происходит:
И кто-то из вас снова просматривает эту, уже затертую до дыр, историю, и снова доходит до момента, когда комендант вокзала, узнавший во мне великого педагога, предлагает незаметно скрыться. Я же, кидаю ему по ходу погрузки детей в эшелон:
«У вас есть дети?»
Никита: «Да, - четверо…»
Дата добавления: 2015-11-28; просмотров: 69 | Нарушение авторских прав