Читайте также:
|
|
В первое воскресенье апреля мы провели водное крещение. Воздух был прохладным из-за прошедшего накануне дождя. Река, где мы планировали провести служение водного крещения с полным погружением, все еще была достаточно холодной. Прихожанам, которые принимали крещение, не о чем было беспокоиться, ведь сразу после погружения они быстро переодевались в сухую одежду и согревались у костра. Но миссионеру Херстону и мне пришлось стоять по грудь в воде на протяжении двух часов. Я весь дрожал, губы посинели. Видно было, что сестра Чой очень переживает за мое состояние. Но это было хорошее время: люди радовались, прославляли Бога и громко пели церковные гимны. Слава Господу, служение водного крещения закончилось без происшествий.
В тот вечер я должен был вернуться на военную базу до того, как моя одежда успеет высохнуть. Я благополучно Добрался в часть, но ночью у меня произошел разрыв внутренних органов, и меня забрали в центр экстренной медицинской помощи. Позже мне рассказали, что моя операция началась в восемь часов утра и продлилась до четырех часов вечера. Вдобавок ко всему, у меня развилась пневмония, и меня перевели в отделение интенсивной терапии. После операции я находился в полусознательном состоянии и с трудом мог приподнять голову над подушкой, как вдруг услышал, что кто-то зовет меня по имени. Это была сестра Чой и несколько членов церкви.
Будто оправдываясь перед ними, я тихо проговорил:
— Евангелие распространяется только через жертву.
— О, Боже! — матушка Чой плакала, держа меня за руку. Оказалось, она пришла в больницу, чтобы заботиться обо мне столько времени, сколько понадобится, пока вся церковь молилась и ходатайствовала о состоянии моего здоровья. Боль была такой мучительной, что я насквозь промок от пота. Матушка Чой вытерла меня и переодела в сухую одежду, которую принесла с собой. Боль притупила чувство смущения от того, что меня переодевает женщина. Она тут же выстирала мою одежду и развесила ее сохнуть у окна. Потом она подошла к моей кровати, преклонила колени и начала молиться за меня.
Тем же вечером меня пришел навестить миссионер Джон Херстон. В отчаянии я выпалил ему все, что накопилось на душе:
— Преподобный Херстон, я думаю, Бог скоро заберет меня на небо.
— Нет, — возразил он, — тебе все еще предстоит сделать на земле массу работы, брат Чо. Бог не намерен забирать тебя домой.
Преподобный Херстон горячо и со слезами молился за меня. С того дня все наши прихожане участвовали в регулярных ночных молитвах за мое здоровье, которые проходили в палаточной церкви. Многие члены церкви пришли проведать меня, и возможность увидеть их каждый раз возрождала меня к жизни. На вторую ночь пребывания в отделении у меня начался сильнейший жар, и я отчаянно пытался справиться с наплывами боли, которые атаковали мое тело. Той роковой ночью десять пациентов в отделении умерли, и их забрали в морг.
Несколькими днями позже врач вызвал к себе матушку Чой и объявил, что мое положение безнадежно. «Пациент страдает от очень сильных последствий операции, — сказал он, — и каждый раз, когда у него случается приступ кашля, операционные швы расходятся. Он не идет на поправку, как я того ожидал. Если в ближайшем времени его состояние не улучшится, вам придется готовиться к самому худшему».
Жар все усиливался, и кашель становился все хуже и хуже. Большую часть времени я находился в полусознательном бреду. Пока я балансировал на грани между жизнью и смертью, сестра Чой продолжала молиться, неотступно, искренне и страстно. Поскольку больничная палата была очень маленькой, она заползала ко мне под кровать. Я слышал, как она умоляет Бога: «Господи, защити Своего сына. Пожалуйста, останови его кашель прямо сейчас. Твой возлюбленный слуга, пастор Чо, простудился, когда проводил водное крещение, чтобы почтить смерть Твоего Сына. Господи! Пусть исполнится Твоя воля как свидетельство того, что его работа была не напрасна!» Я, не в силах уснуть от боли, слушал ее горячие молитвы.
— Матушка, прекратите молиться, — сказал я наконец. — Я думаю, Бог покончил со мной.
— Не говори так! — запротестовала она. — Бог имеет на тебя большие планы. Ты был призван на служение Ему, и у тебя все еще много работы, которую тебе придется совершить.
Сестра Чой вышла из комнаты. Позже я узнал, что она просто не захотела, чтобы я видел ее горькие слезы, и ушла молиться в другое место. Она была убеждена, что у нас нет иного выхода, кроме как ухватиться за Бога, и отчаянно искала ответ. Матушка вышла в больничный сад, к большому прямоугольному монументу, возвышающемуся в центре, и вновь молилась, стеная и плача:
— Господи, Ты же знаешь, как много наших прихожан пережили удивительные чудеса исцеления. Парализованные начинали ходить и бегать. Ты исцелял инфаркт и туберкулез. Но посмотри на Своего слугу, пастора Чо: он мучается в агонии, балансируя на грани смерти. Почему Ты не исцелишь его? А что если он умрет? Что произойдет с Твоей церковью? Из-за Твоих чудесных исцелений нас называют еретиками, хотя все это дела рук Твоих. Но если пастор умрет, мы больше не сможем свидетельствовать о том, как Ты благ, и тогда члены церкви просто разбегутся. Церковь распадется, пастор Чо умрет; что я буду делать тогда?
Пока сестра Чой разговаривала с Богом, у меня было видение. Большая желтая змея, внезапно появившаяся из пустоты, обвила мое тело и пыталась меня убить. Но потом откуда-то начал подниматься густой туман, который вскоре поглотил меня и змею, и в этом тумане змея погибла. Я испуганно проснулся, весь мокрый от пота, и увидел, как сестра Чой аккуратно вытирает капли пота с моего лица. Собравшись с силами, я сказал:
— Матушка Чой, теперь со мной все будет в порядке! Я жив, и я чувствую облегчение. Бог продлил мне жизнь! — я рассказал ей о своем видении, и на ее лице показались слезы счастья.
— Молитвы прихожан церкви достигли Божьего трона, где Он обитает в курении фимиама, как об этом сказано в Книге Откровения, и убили злого духа, который пытался уничтожить тебя. Аллилуйя! Спасибо Тебе, Бог!
Тогда я еще не знал, что церковь непрестанно молилась обо мне.
— Именно так, — подтвердила сестра Чой. — Последние три дня они постились и каждую ночь молились за тебя.
Я знал, что люди не могли услышать меня там, где они находились в этот момент, но все же от души сказал:
— Спасибо! Спасибо всем вам! Я смог преодолеть это испытание только благодаря вашим молитвам. Спасибо всем прихожанам. Спасибо преподобному Херстону. Я живой!
Наутро от кашля не осталось и следа. У меня все еще случались приступы острой боли, сбивавшие дыхание, и мне приходилось прикусывать губы, пока спазм не проходил. В такие моменты сестра Чой всегда была рядом, молясь обо мне Богу и разделяя мои страдания.
— Я благодарен Господу за это испытание, — сказал я наконец. — Когда я снова стану на ноги, я буду знать, как распространять Евангелие. Теперь я способен сопереживать страданиям больных и немощных людей. Теперь я знаю, что они чувствуют и как им помочь.
— Именно так, — подтвердила сестра Чой. — И да поможет нам Бог!
Я действительно не раз благодарил Бога за выпавшие на мою долю суровые испытания и смиренно принял все, что Он допустил в мою жизнь.
Страдания как напоминание о Божьем суверенитете
Когда я был в больнице, в Пулкванг-Донг проходил ежегодный съезд служителей деноминации «Ассамблеи Бога». К сожалению, организация в этот период проходила тяжкие испытания. Когда я вышел из больницы, сестра Чой пересказала мне все услышанные новости. Азиатское отделение «Ассамблеи Бога» оказалось на грани распада из-за непримиримых разногласий.
Ссора разгорелась вокруг куска земли неподалеку от Сеодайских ворот. Эта земля была приобретена для строительства местной штаб-квартиры «Ассамблеи Бога», откуда можно было бы руководить многочисленными операциями и передвижениями миссионеров в Тайване, Токио и Сеуле. Возникшие разногласия повлекли за собой формирование фракций, что, в свою очередь, постепенно завело переговоры в тупик, который продолжался вот уже полгода. В результате, когда преподобный Катчем, глава азиатского отделения «Ассамблеи Бога», начал ежегодное собрание, атмосфера была мрачной и напряженной, и казалось, что вот-вот грянет гром. В конечном счете, именно эта ужасная ситуация побудила миссионера Джона Херстона к смелому заявлению перед Богом и членами ассамблеи.
— Пасторы и служители Кореи! — сказал он. — Вы не сделали ничего плохого. Во всем случившемся есть только наша вина. Мы, миссионеры, предстанем пред лицом Божьим и покаемся в наших неправильных поступках.
Миссионер Херстон опустился на колени на бетонный пол здания, где проходил съезд, и начал взывать к Богу. По его лицу текли слезы раскаяния. Преподобные Статц и Катчем также преклонили свои колени. Через несколько минут к ним с покаянной молитвой присоединились их супруги. Позже мне стало известно, что преподобный Катчем и его жена молились о решении данного вопроса на протяжении последних шести месяцев. В тот вечер целая группа миссионеров начала поститься и провела ночную молитву, где к ним присоединились друзья и другие члены ассамблеи. Их акт искреннего покаяния и смирения, во время которого они преклонили колени перед большим собранием служителей, положил конец тупику, который удерживал всю ассамблею от осуществления Божьего плана. Они искренне искали Божьего прощения. Когда раскаявшиеся миссионеры взяли под контроль проведение собрания, все закончилось гладко и без эксцессов. Сестра Чой, рассказывая мне новости, проговорилась о том, как она счастлива, что я оказался в больнице именно в тот момент, когда происходили эти события. Она всем сердцем верила, что болезнь и операция были частью суверенного Божьего плана, который заключался в том, чтобы спрятать меня в потаенном месте, где со мной не приключится никакое зло.
Я был очень благодарен матушке, что она рассказала мне обо всем, что происходило на съезде ассамблеи. Но я долго не мог перестать думать о том, что могло случиться, если бы я присутствовал на собрании. Зная себя, я понимал, что однозначно выступил бы против оппозиционной группы. Произойди это, и я был бы разочарован в себе и болен душой независимо от предпринятых действий. Поэтому Бог поместил меня в укрытие, пусть и таким болезненным путем, которого я не мог избежать. Я искренне благодарил Господа за столь милостивый жест. Я мысленно помолился: «Господи, я отдаю вопрос с ассамблеей в Твои руки. Да будет воля Твоя!»
Бог в точности знает, что ждет нас в будущем и где мы должны быть в определенные моменты жизни. Все это потому, что Он — благой Бог. С другой стороны, я приветствовал действия миссионеров и воздавал честь их порыву приехать в чужую страну, чтобы завоевывать души людей для Бога. Я считал их чрезвычайно жертвенными людьми, которые оставили привычный образ жизни и погрузились в абсолютно чуждую для них культурную и языковую среду, и все это во имя распространения Евангелия Иисуса Христа. Усилиями «Ассамблеи Бога» Господь зажег искру Духа Святого и начал в нашей стране Свое могущественное движение; именно они посеяли первые семена Евангелия, которые вскоре дали всходы и принесли первые плоды в нашей нации и среди нашего народа.
Часть 3
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 73 | Нарушение авторских прав