|
Читайте также: |
Целует ласково её нагую кожу.
Укутав плоть свою замёрзшую в шелка,
Мягка в движениях, иль несколько резка,
Игривой грацией чуть с обезьянкой схожа.
IV
Портрет
Безжалостно Болезнь и Смерть испепелили
Дотла любви огонь, так долго гревший кровь;
От глаз сверкающих, что нежностью целили,
От губ, которые лобзал я вновь и вновь,
От восхищения, что так и не избыли,
От ласки, что дарил друг другу наш дуэт, –
Осталось что?! Одна душа и горстка пыли,
Да в три карандаша нечёткий силуэт,
Который старикан несправедливый, Время,
Жестокосердно трёт крылом, как и меня,
Уставшего тащить сиротских будней бремя!
Но ту, что в памяти живёт, навек пленя,
Мечты и Бытия палач убить не может –
Ведь каждый миг восторг и гордость сердце множит.
ХL. SEMPER EADEM*
«Ответь: откуда горечь и печаль во взгляде?
Они всё затопили, как прилив морской».
– Лишь убран урожай, душа с собой в разладе.
Нет смысла дальше жить! Бороться как с тоской?
Понятна скорбь моя. И это не личина.
Прозрачен твой смешок, как солнышка лучи.
Любимая, зачем выискивать причину?
Приятен голос твой, но лучше помолчи!
Откуда знать тебе, не знавшей искушенья?
С таким невинным ртом! У Смерти утешенья
От Жизни надоевшей ищет человек.
Пускай обманет лживое воображенье,
Дай утонуть в глазах твоих в изнеможеньи,
Ресницами укрыться и заснуть навек.
* Всегда та же (лат.)
ХLII
* * *
В вечерних сумерках, мой дух больной и странный
И сердце сникшее, что скажете вы ей,
Такой участливой, врачующей мне раны,
Чьи льющие бальзам глаза небес синей?
– Осанну будем петь, и пусть звучит органный
Хорал во славу тех возвышенных очей
И сил тех, что ведут нас в край обетованный,
И плоти ангельской, бесплотнее лучей.
Когда сижу один под сводом звёзд бездонным,
Или бреду в толпе, бесстыжей, беспардонной,
Твой светлый образ, как лампада предо мной,
Велит сражённому стрелою Купидона:
«Служи лишь Красоте, бессмертной, неземной!
Я – покровитель твой, я – Муза и Мадонна!»
ХLIV. ИСКУПЛЕНИЕ
Мой ангел радостный, ты знаешь о печали,
Позоре и стыде, рыданье и тоске,
И трепете в ночи, когда ты в тупике,
А страх сжимает грудь, как обручи из стали?
Мой ангел радостный, ты знаешь о печали?
Покорный ангел мой, когда-нибудь ты злился,
В слезах отчаянья, сжимая кулаки;
И в сердце кротком месть, всей сути вопреки,
Одерживала верх, как будто бес вселился?
Покорный ангел мой, когда-нибудь ты злился?
Мой ангел полный сил, терзался от горячки?
Страдальцев видел ты, бредущих в лазарет:
За стенку держатся, неяркий солнца свет
Поймать пытаются их губы, все в болячках?
Мой ангел полный сил, терзался от горячки?
Прекрасный ангел мой, искал ли ты морщины,
Приметы старости, со страхом угадать
В глазах поклонника, привыкших угождать,
Лишь жалость скрытую, а не любовь мужчины?
Прекрасный ангел мой, искал ли ты морщины?
Мой ангел солнечный, несущий свет в ненастье!
Чтоб чресла, как Давид замёрзший, разогреть,
Ни ласки, ни тепла я не прошу, заметь;
Даруй молитву мне и хоть немного счастья!
Мой ангел солнечный, несущий свет в ненастье!
L. СУМРАЧНОЕ НЕБО
Пытаюсь тщетно я поймать твой взгляд шальной.
Болотно-серый он? А может быть, стальной?
Перемешались в нём жестокость и мечта,
Насмешливость и злость, и неба пустота.
Ты помнишь ли тех дней предутренний туман,
Дата добавления: 2015-11-28; просмотров: 92 | Нарушение авторских прав