Осенняя мелодия

I

Мы скоро в сумраке потонем ледяном;

Прости же, летний свет, и краткий и печальный;

Я слышу, как стучат поленья за окном,

Их гулкий стук звучит мне песней погребальной.

В моей душе — зима, и снова гнев и дрожь,

И безотчетный страх, и снова труд суровый;

Как солнца льдистый диск, так, сердце, ты замрешь,

Ниспав в полярный ад громадою багровой!

С тревогой каждый звук мой чуткий ловит слух;

То — эшафота стук… Не зная счета ранам,

Как башня ветхая, и ты падешь, мой дух,

Давно расшатанный безжалостным тараном.

Тот монотонный гул вливает в душу сон,

Мне снится черный гроб, гвоздей мне внятны звуки;

Вчера был летний день, и вот сегодня — стон

И слезы осени, предвестники разлуки.

II

Люблю ловить в твоих медлительных очах

Луч нежно-тающий и сладостно-зеленый;

Но нынче бросил я и ложе и очаг,

В светило пышное и отблеск волн влюбленный.

Но ты люби меня, как нежная сестра,

Как мать, своей душой в прощении безмерной;

Как пышной осени закатная игра,

Согрей дыханьем грудь и лаской эфемерной:

Последний долг пред тем, кого уж жаждет гроб!

Дай мне, впивая луч осенний, пожелтелый,

Мечтать, к твоим ногам прижав холодный лоб,

И призрак летних дней оплакать знойно-белый.

le français

LVII

МАДОННЕ

EX–VOTO [59] В ИСПАНСКОМ ВКУСЕ

Тебе, Владычица, тебе, моя Мадонна,

Воздвигну я алтарь в душе, чья скорбь бездонна;

Вдали от праздных глаз, от всех земных страстей,

В заветной глубине, где мрак всего черней,

Я нишу иссеку лазурно-золотую,

Сокрою Статую под ней твою святую;

Из Строф, где я в узор единый сочетал

Кристаллы стройных рифм и звонких строк металл,

Я для тебя скую гигантскую Корону;

Я на тебя потом, на смертную Мадонну,

Исполнен Ревностью, Сомненьем и Тоской,

Как будку тесную, бестрепетной рукой

Наброшу Мантию тяжелого покроя,

Очарование твоих красот утроя;

В узоры Слез моих, как в Перлы, убрана,

Страстей трепещущих широкая волна

Пусть обовьет твой стан, струясь, как Одеянье,

На теле розовом запечатлев лобзанье.

Стопам божественным отдав Любовь свою,

Я из нее тебе два Башмачка сошью,

Чтоб крепче раковин они те ножки сжали,

Чтоб, попирая, их те ножки унижали.

И если мне нельзя, свои свершая сны,

Ступени выковать из серебра Луны, —

Змею, грызущую мне сердце и утробу,

Под каблучки твои швырну, питая злобу,

Чтобы чудовище, язвящее слюной,

Победоносною сдавила ты стопой.

Пред алтарем твоим, Царица Дев святая,

Как стройный ряд Свечей, торжественно блистая,

Мечты затеплятся, с лазурной вышины

Взирая на тебя, вверху отражены.

Перед тобой я весь — восторг и обожанье,

Как Смирны аромат, как Ладана дыханье,

И лишь к тебе, моей вершине снеговой,

Я вечно Тучею стремлюся грозовой.

Потом, чтоб до конца исполнить роль Марии,

Чтоб с лютой пыткой слить мечты любви святые,

Я смертных семь Грехов искусно отточу

Как семь ножей, чтоб их, как должно палачу,

Наметив цель себе в твоей любви великой, —

Рукой искусною, рукой безумно-дикой

Все семь Ножей в твою святую Грудь воткнуть —

В твою покорную и трепетную Грудь!

le français

LVIII

Дата добавления: 2015-11-28