Читайте также:
|
Маршак работал в литературе 60 лет: 1-е его стихи были напечатаны в 1904 г., последние—в 1964 г. В детскую литературу он пришел уже сформировавшимся лирическим поэтом и переводчиком английской и шотландской поэзии. Он не раз подчеркивал, что, прежде чем стать детским писателем, прозаиком или поэтом, надо быть писателем в полном смысле этого слова. В дет. лит. он пришел с твердым убеждением, что книги для малышей требуют смелых поисков и счастливых открытий, что дет. поэзия отличается от взрослой только тем, что, кроме общих законов поэтического искусства, у нее есть и свои законы, не менее строгие.
Маршак учился у народной поэзии цельности, стройности, строжайшему словесному отбору, не допускающему ни одного случайного или даже заменимого слова. Он избегал в стихах прилагательных, тщательно следил за тем, чтобы слова не сливались, звучали по отдельности, заставлял слово поспевать за темпом действия. Поэт считал, что перекличка звуков в словах должна помогать восприятию цельного образа.
Напр., описание новогодней елки:
Чуть дрожат ее иголки,
На ветвях огни зажглись,
Как по лесенке, по елке
Огоньки взбегают ввысь.
В стихах поэта всегда много разнообразного движения. Остановка воспринимается как абсурд:
Закричал он:
--Что за шутки?
Еду я вторые сутки,
А приехал я назад,
А приехал в Ленинград.
Динамична каждая строфа, каждое слово звучит отчетливо:
Мой веселый, звонкий мяч,
ты куда помчался вскачь?
У Маршака все необычайно действенно. Полны движения сюжет, композиция, ритм стиха. Все перед нашими глазами движется, едет, странствует.
В одной из своих статей А. Макаренко писал: «Ребенок любит движение, любит события, Он горячими глазами ищет в жизни перемен и происшествий, его воля требует движения и перемены мест, и поэтому в детской книге не нужно бояться самой сложной фабулы, самой изощренной сетки событий» [1].
Сравнения у Маршака не метафорические, хотя порой изысканные и неожиданные:
По проволоке дама
Идет как телеграмма. («Цирк»)
Или:
--Где купили вы, синьор,
Этот красный помидор?
--Вот невежливый вопрос!
Это собственный мой нос.
Многие стихи Маршака являются игровыми. В докладе на Первом Всесоюзном съезде советских писателей поэт говорил, что игра для ребенка—дело серьезное. В игре дети познают окружающий мир, учатся думать и говорить. Эту особенность детской книжки, неразрывно связанной с игрой, неоднократно подчеркивал М. Горький. «Именно на игре словом,--писал он,--ребенок учится тонкостям родного языка, усваивает музыку его и то, что филологи называют “духом языка”» [2].
Эту задачу Маршак стремился решить уже в самых первых книжках («Багаж», «Три смелых зверолова…»).
М. Гаспаров в статье «Маршак и время» [3] выделил 2 приема в стиле стихов Маршака:
1.Повторение —выделяет структурно постоянные вещи, чтобы на нем резче и яснее запоминались элементы (напр.: «Сказка о глупом мышонке», «Багаж», «Мельник, мальчик и осел»).
«Сказка о глупом мышонке» вся состоит из повторений («слишком громко», «слишком скучно…»). Т.е. именно то, что впервые усваивает ребенок: утка крякает, свинка хрюкает и т.д.
«Багаж» --перечень вещей противопоставляется череда операций, кот. над ними производятся:
Дама сдавала в багаж:
Диван, чемодан, саквояж,
Картину, корзину, картонку
И маленькую собачонку.
Отчетливую стройность произведениям М. придают легко запоминающиеся повторы. Недаром их широко использует УНТ (ск. «Репка», «Колобок»). Повторяя слова, играя ими, дети выучиваются отчетливо произносить их, узнают новые понятия, приобретают вкус к родному языку.
Вот почему сказки и песенки с таким своеобразным композиционным построением, в кот. повторы двигают сюжет, встречаются чуть ли не на всех языках мира («Дом, который построил Джек»).
2.Расчленение —Маршак выделяет этапы действия. Это позволило увидеть, осознать и воспроизвести их. (См. «Мороженое», «Пожар»).
Взял мороженщик лепешку,
Сполоснул большую ложку,
Ложку в банку окунул,
Мягкий шарик зачерпнул,
По краям приладил ложкой
И накрыл другой лепешкой. («Мороженое»)
Каждая строфа составляет предложение.
Приоткрыла дверцу Лена,
Соскочил огонь с полена,
Перед печкой выжег пол,
Влез по скатерти на стол,
Побежал по стульям с треском,
Вверх пополз по занавескам,
Стены дымом заволок,
Лижет пол и потолок. («Пожар»)
Движение вниз—в центр—в стороны—вверх—всюду.
Стих-я Маршака достигают ювелирной точности, когда повторение и расчленение выделяют даже не слова, а части слов: веселый звонкий мяч
По катился в огород,
до катился до ворот,
по дкатился по д ворота,
до бежал до по ворота.
Поэт стремился брать самые действенные, конкретные определения. А.Н. Толстой говорил: «Найти верный глагол для фразы—это значит дать движение фразе». Маршак часто идет от глагола. Он любит построить фразу почти без прилагательных (См. стихи о труде).
Вспомним веселое стихотворение «Мяч». Читая его, ребенок как бы держит в руках мяч, слышит его звонкие удары о землю, видит его сменяющиеся на бегу цвета:
Мой
Веселый
Звонкий
Мяч,
Ты куда
Помчался
Вскачь?
Желтый,
Красный,
Голубой,
Не угнаться
За тобой.
В книжках для маленьких изобразительные средства Маршака очень экономны. И не всегда он обращается к своему читателю со стихами. С теми ребятами, кто еще плохо воспринимают речь более условную, чем проза, стихотворную речь, Маршак говорит на языке прозы, столь же взвешенной и ритмичной, как стихи.
Ритм большинства стихотворений Маршака энергичный, озорной. Напр., «Радуга»:
В небе—гром, гроза,
Закрывай глаза!
Дождь прошел. Трава блестит.
В небе радуга стоит.
Поскорей, поскорей
Выбегай из дверей!
По траве
Босиком,
Прямо в небо—
Пешком!
Ладушки,
Ладушки!
По радуге,
По радужке,
По цветной
Дуге
На одной
Ноге.
Вниз по радуге верхом
И на землю кувырком!
Такие стихи с их быстрыми, бегущими ритмами детской считалки читаются без запинки. Это зачин, запевка будущей игры. Стих. приближено к ритму детского фольклора (см. заклинания-обращения к солнцу, ветру, божьей коровке).
Маршак учился у народа, создавая свои поговорки, прибаутки, дразнилки и песенки. Эти элементы детской игры поэт сохраняет даже тогда, когда переходит от коротеньких и простых песенок к более сложным по форме и по содержанию вещам.
Слова Маршака тщательно взвешены и подобраны, поэтому они сразу запоминаются:
Жил человек рассеянный
На улице Бассейной.
«Вот какой рассеянный» (1930).
Прототипы:
1. Реальный прототип: профессора Каблуков. С. Маршак вспоминает: «С легендарным проф. Каблуковым я познакомился, когда ему было 65—70. Никакой особенной рассеянности, свойственной ему я в более ранние годы, не замечал».
Маршак примерял своему герою «обувные» фамилии, и на этих фамилиях шла игра:
На свете жил да поживал
Иван Иваныч Башмаков,
А сам себя он называл
Башмак Иваныч Иванов.
Потом Маршак попробовал иначе:
Жил да поживал
Иван башмаков.
Себя он называл
Башмак…
А затем так:
В Ленинграде проживает
Иван Каблуков,
Сам себя он называет
Каблук Иванов.
Маршак захотел поселить своего героя на улице Бассейной. Записанный на полях адрес вошел в стих., а имя и фамилия стали постепенно оттуда выводиться. Причину этого можно предположить такую: свойственный Маршаку способ типизации героя требует столь строгой обобщенности образа, что фамилия становится чрезмерно конкретной деталью. Так была выведена из «Мистера-Твистера» фамилия Мак-Кей, первоначально присвоенная чернокожему герою (реальный прототип негритянский писатель Мак-Кей), с кот. Маршак мог встречаться, когда тот приезжал в Ленинград.
2. Жанровый прототип. В то время ходило много слухов и анекдотов о Каблукове. Анекдоты о чудаках издавна бытуют в городской среде. К анекдотам «каблуковского цикла» восходят многие эпизода о Рассеянном. Б. Бухштаб отметил, что сюжетный комизм Маршака —«это обычно комизм не “перевертыша”, а анекдота, то есть комизм положений необычных, но правдоподобных» [4].
В воспоминаниях писателя А. Белого есть детали, возможно, отразившиеся в поведении Рассеянного: странная изысканность одежды молодого Каблукова (напр., темно-коричневая перчатка, кот. он никогда не снимал с левой руки); с годами—странная небрежность и неряшливость; услуги. оказываемые дамам, «как будто главнейшая функция его—стоять у кассы, билет доставать, а не лекции читать…». Некоторые странности, связанные с перчатками и кассой, наблюдаются и у Рассеянного. А. Белый свидетельствует и о речевых оплошностях.
Невольные каламбуры Рассеянного воспроизводят «психологические, звуковые и этимологические чудовищности» Каблукова:
Глубокоуважаемый
Вагоноуважатый!
Вагоноуважаемый
Глубокоуважатый!
Во что бы то ни стало
Мне надо выходить.
Нельзя ли у трамвала
Вокзай остановить?
У Рассеянного нет ни имени, ни фамилии. Безымянность персонажа—почти всегда у Маршака знак авторской любви (напр., «Рассказ о неизвестном герое»), наличие у персонажа фамилии—знак неприязни.
В стихотворении автор использует перевертыши, в которых утверждается норма. Шапку следует носить на голове, валенки на ногах. У Рассеянного—все наоборот. Он натягивает «вместо валенок перчатки», на голову надевает сковороду. Он нарушает одновременно культурно-бытовую и природную норму: смешивает верх и низ, руки и ноги. Рассеянный нарушает «норму». Для ребенка ироническое нарушение ее—своего рода «инициация». Знакомый с миропорядком, он узнает его нарушение и смеется.
Лаконичные, веселые, звонкие строки «Рассеянного полны перевертышей. Он ломает общепринятые нормы. Он—носитель хаоса и дисгармонии, мешает заниматься людям серьезными делами. Рассеянность—отрицательный недостаток, недоразумение. Рассеянный трактуется как образ сатирический, отрицательный.
Главному герою стих-я дан двойственный образ. Она проявляется в том, что не только автор с читателем смеются над чудаком, но и чудак, проявляя строгость лица, смеется вместе с автором и читателем.
В поступках Рассеянного ощутим привкус пародии. Порою кажется, что Маршак пародирует известные строки:
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки. (Ахматова)
У Маршака:
Вместо валенок перчатки
Натянул себе на пятки.
Трагическое душевное смятение, выразившее себя в жесте, становится выраженным в подобном жесте смятением комическим. На место путаницы «левое—правое» подставляется путаница «верхнее—нижнее».
«Усатый-полосатый». Проза в этой книжке чередуется с рифмованными строчками, напоминающими детскую дразнилку:
Жила-была девочка. А как ее звали?
Кто звал,
Тот и знал.
А вы не знаете.
Сколько ей было лет?
Сколько зим, Сколько лет-
Сорока еще нет,
А всего четыре года.
"Детки в клетке" (1923). По жанру это цикл (произведений) стихотворных надписей к картинкам. Стихотворные циклы впоследствии будут часто встречаться в поэзии Маршака ("Разноцветная книга", " Лесная книга", "Круглый год»). Стихотворения цикла "Детки в клетке" - лаконичны, юмористичны, игровые. Они невелики по объему: 2,4, редко 8 строк.
Как бы ни были коротки и просты эти стих. подписи, они всегда отличаются эпиграмматической законченностью и в то же время сохраняют свежесть, неподдельный юмор, разнообразие голосов, звучащих с каждой страницы то ласково, то добродушно, то степенно, то задорно.
Дали туфельку слону,
Взял он туфельку одну
И сказал:--Нужны пошире,
И не две, а все четыре.
Каждая детская книжка Маршака—это своего рода спектакль, игра. И «Детки в клетке» тоже книжка-игра. Игровой ее элемент заключен в меткости, неожиданности сравнений и сопоставлений.
Напр., стихи о зебрах:
Полосатые лошадки,
Африканские лошадки…
Хорошо играть вам в прятки
На лугу среди травы.
Разлинованы лошадки,
Будто школьные тетрадки,
Разрисованы лошадки
От копыт до головы.
Кроме развлечения, поэт дает детям урок радостного и пристального видения мира. В стих. даются конкретные, четкие черты облика или повадок животных. Это может быть монолог:
- Эй, не стойте слишком близко
Я тигренок, а не киска!.
Иногда этот монолог юмористически разоблачают два персонажа:
- Я - страусенок молодой,
Заносчивый и гордый,
Когда сержусь я бью ногой,
Мозолистой и твердой.
Саморазоблачение юмористическое, а не сатирическое, так как в монологе названы и недостатки и слабости страусенка:
- Когда пугаюсь, я бегу,
Вытягивая шею.
А вот летать я не могу,
И петь я не умею.
В других зарисовках слышится прямое обращение к маленькому слушателю, приглашение к нему стать собеседником:
Взгляни на маленьких совят
Малютки рядышком сидят.
Когда не спят,
Они едят.
Когда едят,
Они не спят.
Последние четыре строки - афористический словесный перевертыш, двухадресный, на вырост. В своих стихах, адресованных детям, Маршак, как и Чуковский, не стараются присесть перед ребенком на корточки, а развивает его чувства и разум, обогащает ассоциациями.
Иногда стихотворная зарисовка начинается обобщением - раздумьем:
Рвать цветы легко и просто
Детям маленького роста.
Это начало четверостишья о жирафе. А заканчивается это четверостишье противопоставлением, в котором подмечено основное - рост жирафа,- сразу бросается в глаза ребенку отличии его от всех:
Но тому, кто так высок,
Нелегко сорвать цветок!
Единым замыслом связаны два произведения Маршака - "Почта" (1927), и "Почта военная"(1944). Оба они отделены друг от друга почти двумя десятилетиями, но каждая прославляет героизм и подвиг человека-труженика. В первом - это трудовой подвиг в мирное время, во втором - еженедельный героизм на войне. Если успех "Почты военной" был предопределен и актуальностью тематики, и известностью первого произведения, то тем более важно понять причину популярности у читателя поэмы- сказки "Почта".
«Почта» слагается из коротких, законченных, энергичных главок. Лаконичные главки, как считалки, идут одна за другой без малейшего промедления. Сюжет ее, казалось бы, прост: письмо странствует почти по всему земному шару, догоняя адресата. И дело даже не в том, что это позволяет подключить к путешествию ребенка: ведь жанр путешествий довольно широко известен детской литературе, но далеко не все произведения данного жанра нашли признание у читателя. Догоняя адресата, письмо облетает земной шар. И мы вместе с ним путешествуем по белу свету, пересаживаясь с поезда на пароход, с парохода на самолет. Письмо гонится за героем стих-я: из Ленинграда в Берлин, из Берлина в Бразилию, из Бразилии опять в Ленинград. Книжка захватывает, как игра. Но, играя, ребенок постигает целый мир, узнает много нового.
Путешествие знакомит ребенка с людьми разных национальностей, объединенных единой гуманной профессией - почтальона, гуманной потому, что основная задача каждого из описанных автором тружеников- помочь адресату получить письмо.
Это стремление помочь, лежащее в основе самой профессии и притягивает разные сердца детей. Ведь разные люди эти почтальоны: подтянутый ленинградец "С толстой сумкой на ремне", франтоватый берлинец с подчеркнутой вежливостью раскланивающийся со старым швейцаром, суровый худощавый мистер Смит, быстро шагающий по Лондону, утомленный зноем бразилец Дон Бразилио. Но каждый хранил письмо бережно нес, спеша доставить адресату.
«Почта» учит добросовестно относиться к своим обязанностям, прививает ребенку первые понятия о долге. Каждый новый эпизод стих-я интересен не только сам по себе. Книжка внушает малышам уважение к «честным почтальонам», которые, передавая из рук в руки, как эстафету, письмо и помогая ему объехать весь свет, связывает между собой народы и континенты.
Сама развязка поэмы воспринимается как заслуженная награда неутомимому солдату «армии почтовой»--ленинградскому почтальону. исполняя свой долг, он первый послал письмо вдогонку за Житковым,--ему же предоставляется и честь после стольких приключений вручить письмо по назначению.
Как нельзя лучше соответствует замыслу произведения кольцевая поэмы, членения текста на небольшие, но емкие по насыщенности главки, каждая из которых самостоятельна и в тоже время связана общей идеей с остальными.
«Пожар» (1923). С профессией пожарного знакомит Маршак в стих-и «Пожар». Во всех эпизодах очень хорошо передано действие пожарных с помощью подобранных энергичных глаголов или зарождение пожара (огонь соскочил с полена). Из маленького огонька он превращается в бушующее пламя.
Гл. герой - Кузьма, отважно сражающийся с огненной стихией. Он похож на былинного богатыря, спасающего беззащитных людей, побеждающего Змея Горыныча. Не случайно, характеризуя пожарного, Маршак подчеркивает прежде всего качества борца и защитника:
Он, Кузьма, - пожарный старый,
Двадцать лет тушил пожары.
Сорок душ от смерти спас.
Бился с пламенем не раз.
В былинных интонациях описан подвиг Кузьмы: он ничего не боится, на руках выносит из пожара девочку, мужественно отбывается от пламени. И рядом с ним – младшие друзья, как рядом с Ильей Муромцем друзья- богатыри:
Ищет в пламени дорогу,
Кличет младших на подмогу,
И спешат к нему на зов
Трое рослых молодцов.
Несложный, казалось бы, сюжет о том, как девочка Лена, приоткрыв дверцу печки в отсутствии матери наделала пожар и как бригадир пожарных его тушила, под пером Маршака становится поэмой о человеческой самоотверженности, о борьбе со злом, которое хитрит, коварно выжидает минуту, когда можно напасть на беззащитных, слабых. Автор прослеживает превращения, которые происходят с пламенем. Сначала это мирно гудящий огонь в печи, затем враг, приобретающий силу.
Широкое использование глагольных форм передает рост этой враждебной силы: "соскочил огонь с полена", "перед печкой выжег пол", " влез… на стол", "побежал по стульям с треском", "стены дымом заволок", "лижет пол и потолок", " заклубился дым угарный", " широко бушует пламя, разметавшись языками", - злое враждебное подчеркивается и на последнем этапе борьбы с пламенем. Оно:
Убегает, как лисица.
А струя из далека
Гонит зверя с чердака.
Борьба с пламенем показана прежде всего как сражение героя с коварным, хитрым зверем, который готов пустится на многие хитрости, лишь бы спастись.
Тема единоборства человека со стихией не раз еще привлечет внимание Маршака. Но разработка ее будет углубляться, приобретать новые черты более действенной связи с современностью.
Стройная, четкая композиция детских стихов—предмет постоянной заботы Маршака. Любая его книга представляет цепь самостоятельных маленьких стих-й.
1 гл. «Пожара»--посвящена дозорному на каланче.
2 гл.—огонь вырывается из плена
3 гл.—выезд пожарных.
Каждая из этих главок—вполне законченная песенка, загадка или считалка и в то же время органическая часть целого. Цельность, завершенность каждой главки и даже каждой строфы—существенная особенность книги для маленьких.
«Рассказ о неизвестном герое». Замысел стих-я—показать готовность советской молодежи к подвигу—раскрывается в первых же строках. Пожарные, фотографы, милиция безуспешно разыскивают по всей Москве неизвестного 20-летнего парня, спасшего из огня маленькую девочку. Таким героем мог оказаться любой:
Многие парни
Плечисты и крепки,
Многие носят
Футболки и кепки.
Много в столице
Таких же значков—
Каждый
К труду—
обороне
Готов.
Критики упрекали Маршака за то, что он лишил своего героя не только имени, но даже лица. Герой поэмы утаил свое имя сам, и этом особое достоинство его скромного подвига. То, что он похож на многих своих сверстников,--не случайность: сама идея книги заключается в том, что тысячи юношей на месте героя оказались бы такими же героями.
Тенью мелькнул
За вагонным стеклом,
Кепкой махнул
И пропал за углом.
"Война с Днепром" (1931). Основной конфликт - противоборство человека со стихией с целью поставить ее себе на службу:
Чтобы столько полных бочек даром
Льющейся воды
Добывали для рабочих
Много хлеба и руды.
Война объявленная не злому врагу, а бесполезной трате природных сил. Людям важно, Перед глазами читателя предстает как добрая сила могучая строительная техника, движимая творческим разумом человека. Появляется в произведении и новое в изображении человека: автор показывает социалистическое соревнования, раскрывает гуманистический смысл великой стройки первой пятилетки:
Чтобы плуг по чернозему электричество вело.
Чтобы улице и дому было вечером светло!
Первая и заключительная часть в стихах начинаются одинаково:
Человек сказал Днепру:
- Я стеной тебя запру.
По это только внешняя похожесть: в первой части вода, не дослушав, отказывается помочь человеку, а в заключительной части усмиренная стихия будет выполнять доброе дело, работать на пользу людям.
Таким образом, война связана не с разрушением природы, а с созиданием нового, с рождением того, что называется " второй природой". И в этом не приходящая ценность произведения.
Идеями интернационализма проникнуты сатирические произведения Маршака, обличающие угнетателей людей труда. Разоблачение таких черт как хищничество, расизм, лежит в основе сатирической стихотворной повести "Мистер Твистер" (1933). В основу сюжета был положен реальный случай рассказанный Маршаку. Вообще это очень характерно для поэта, опираться на какое-то действительное событие, реальный прототип. Но все реальные герои, события это только та точка отсчета, с которой начинается произведение. Действительность служит импульсом к работе, фантазии поэта и в произведении создается своя художественная реальность.
Такова и реальность Мистера Твистера над которым много лет работал Маршак и после опубликования. Более 12 вариантов было сделано поэтом для издания стихотворной повести "Мистер Твистер", но и в последующие годы он внес много поправок уже в готовое произведение, изменена телефонная перекличка швейцаров, введены новые персонажи - негритянка Дженни и ее брат Том и другие.
Произведение социально-политического звучания, "Мистер Твистер" в то же время легко запоминающиеся и доступное детям дошкольного возраста произведение. В этом оно созвучно "Сказке о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий" В.В. Маяковского.
Маршак охотно играет словом, ритмом, придавая тем самым своему рассказу насмешливый, дразнящий оттенок. На этом построена, напр., повторяющаяся, как припев, характеристика Твистера:
Мистер
Твистер,
Бывший министр,
Мистер,
Твистер,
Делец и банкир,
Владелец заводов,
Газет, пароходов,
Решил на досуге
Объехать весь мир.
Сатирическое разоблачение капиталистического мира дается многопланово. В начале автор пародирует крикливую заграничную рекламу:
Кук
Для вас
В одну минуту
На корабле
Приготовит каюту,
Или прикажет
Подать самолет,
Или верблюда
За вами
Пришлет.
Вот Мистер Твистер (МТ) подкатил к гостинице «Англетер». Церемонный швейцар в сюртуке с галунами, сверкающие зеркала, узорные ковры—все великолепие гостиницы должно вызвать ощущние торжественной обстановки. Тем комичнее происшествие, кот. здесь разыгрывается. Навстречу семье МТ с достоинством спускается по лестнице негр:
Шел
Чернокожий
Громадного
Роста
Сверху
Из номера
Сто девяносто.
Черной
Рукою
Касаясь
Перил,
Шел он
Спокойно
И трубку
Курил.
Интонация тут уже не считалочная, а уважительная. Вспомним другой эпизод. Очутившись неожиданно для себя в положении американского негра, кот. запрещен вход в отель, спесивый МТ, засыпает на пороге гостиницы. Ему снится сон. Не только в Ленинграде, даже в родной Америке перед ним закрываются все двери. Его не пускают в собственный дом-особняк у зеленого скверика:
Старый слуга
Отпирает
Подъезд.
--Нет,--говорит он,--
В Америке
Мест!
В основной части произведения даются иронические зарисовки "Мистера Твистера" и членов его семьи. Сам он, вероятно, охарактеризовал бы себя именно так, анкетно, по-деловому, как это сделано в поэме ("делец и банкир", владелец заводов, газет пароходов). А вот характеристика его дочери: " То, что требует дочка, должно быть исполнено. "Чего же она хочет? Разного. Например,
Я буду питаться
Зернистой икрой.
Живую ловить осетрину,
Кататься на тройке
Над Волгой-рекой
И бегать в колхоз
По малину!
Так разоблачается не только вздорный характер единственной избалованной дочки миллионера, но и представление, которое существовало за границей о России. Свободная продажа домов иностранцам, колхозы, собирающие урожай малины, - все это иронически гиперболизированная выдумка, которая могла быть порождена бессмысленной фантазией и равнодушием к подлинной жизни другой страны. Равнодушие ко всему вообще, кроме собственных интересов и удовольствий, презрение к людям иного цвета кожи ("Твистер не любит цветного народа") порождают бездуховность, звероподобие.
Маршак исключил рассказ о том, кК строгий швейцар «Англетера» убеждал других швейцаров не принимать МТ. Автор отказался от него потому, что вносил в книжку элемент анекдота, где все заранее подстроено.
На этом примере показана разница между советским и капиталистическим миром:
--Что же мне делать?
Я очень устала!—
Мистеру
Твистеру
Дочь прошептала.—
Если ночлега
Нигде
Не найдем,
Может быть,
Купишь
Какой-нибудь
Дом?..
--Купишшь!—
Отец отвечает,
Вздыхая:
--Ты не в Чикаго,
Моя дорогая.
Дом над Невою
Купить бы я рад…
Да не захочет
Продать Ленинград!
автор вводит в заключительные главки новый эпизод и новых действующих лиц—двух маленьких негритят, которым чистильщик сапог в гостинице объясняет. почему важному МТ пришлось провести ночь в коридоре:
Очень гордится
Он белою кожей—
Вот и ночует
На стуле в прихожей!
Маршак описывает семью Твистеров, уезжающих из Ленинграда:
Рядом –
старуха
в огромных очках,
рядом –
девица
с мартышкой в руках.
Следом
четыре
идут
великана,
Двадцать четыре
несут чемодана.
Дорожные очки - деталь, которая как бы превращает лицо жены Мистера Твистера во что-то звероподобное" обезьянье", а вертлявая девица уподобляется автором мартышке которая, кстати, единственная из всей этой процессии кажется живой. И она единственная, кто вызывает симпатии во время злоключений янки: "Сели в машину сердитые янки, хвост прищемили своей обезьянке".
Сатира Маршака в "Мистере Твистере" пронизана, как убедились, то иронией, то юмором, то лиризмом. Сатирическое начало творчества Маршака продолжало развиваться и в последующие годы. Особенно яркого расцвета достигла в его сатире в Великой Отечественной Войне, когда поэт сотрудничал в "Окнах ТАСС", ставших новым продолжением "Окон РОСТА".
Стихи о детях
Тема счастливого детства в творчестве Маршака магистральная, потому что она объединяет основные проблемы: проблемы ребенка в коллективе, отношение детей и взрослых, природы и нравственности и др. Проходит эта тема хронологически через все годы работы С. Маршака в детской литературе.
Еще в 1928 году поэт рисует собирательный образ детства в стране ("Отряд"). Отряд - вот наиболее полное воплощение здоровья, жизнерадостности, трудолюбия. Отряд у Маршака подобен единому целому. Это неутомимый путешественник, легкой походкой обходящие дальние места, это веселый пловец, смело бросающийся в реку, это энтузиаст, охотно берущийся за работу:
Взялся он за дело
Сразу во сто рук.
Так и загудело
На версту вокруг ("Отряд").
Маленькие дети у Маршака любознательны и активны, дружелюбны и раскованы. Они увлеченно играют ("Мяч", "Усатый-полосатый"), охотно участвуют в делах старших ("Разноцветная книга", "Праздник леса"), готовятся к большой жизни, осваивая мир ("Хороший день", "Карусель", "Про гиппопотама", "Великан", "Дети нашего двора").
В стихотворении "Праздник леса" поэт стремится воспитать у ребенка бережное отношение к природе:
Что скажем,
Сажая
Леса?
Лист,
На который
Ложится роса,
Свежесть лесную,
И влагу,
И тень
Вот что сажаем
В сегодняшний день.
Тема стихотворения "Хороший день " - путешествие мальчика с отцом по Москве в воскресенье. "Голубое, голубое, голубое в этот день было небо над Москвою, и в садах цвела сирень!"- этим образом весеннего дня поэт создает ощущение свежести, безоблачного детства. И мальчик из "Хорошего дня" так же сопричастен со всем, что будет и есть, как мальчик из "Великана" или ребята из стихотворения "Дети нашего двора".
Образ движения, роста - характерный для Маршака образ в стихотворениях на тему счастливого детства:
"И растет он с каждым годом, этот славный великан" - скажет поэт в одном стихотворении, а в другом добавит:
Дети нашего двора,
Крепнут ваши крылья,
И вчерашняя игра
Завтра станет былью.
Умение видеть перспективу жизни совсем еще маленького ребенка, проследить связь детства, отрочества, юности со зрелостью - отличительная черта стихотворений Маршака, посвященных теме счастливого детства.
Любимым у Маршака, при всей его легкости общения с детьми и взрослыми разного возраста, был возраст 4 года. Чаще всего от этого, четырехлетнего ребенка идет видение событий в стихотворениях Маршака для дошкольников. Такая авторская позиция будет разъяснена поэтом не раз.
Особенно убедительно с философской и поэтической точки зрения она изложена в одном из его "взрослых" стихотворений последнего периода:
Года четыре
Был я бессмертен.
Четыре года
Был я обеспечен
Ибо не знал я о будущей смерти,
Ибо не знал я, что век мой не вечен.
Вы, что умеете жить настоящим,
В смерть, как бессмертные дети, не верьте
Миг этот будет всегда предстоящим –
Даже за час до мгновенье до смерти.
Прекрасное, мужественное стихотворенье человека, знающего цену жизни и смерти. Человека мудрого, стремящегося мудрость и мужество передать тем, кто растет, кто молод. Пожалуй, отсюда его частое обращение к памяти детства, и прежде всего детства четырехлетнего. Если применительно к детской поэзии Маршак пользоваться термином "лирический герой", то последним как раз и является ребенок четырех лет.
Если с именем Маяковского связано обогащением тематики детской поэзии социально-политическим содержанием, а с именем К.Чуковского - создание "комического детского эпоса", то Маршаку принадлежит утверждение активной позиции лирического героя- ребенка. Конечно, всякое вычленение той или иной черты у какого-либо крупного поэта несколько условно, потому что ею не исчерпывается настоящий мастер.
Критическое наследие писателя значительно: более двухсот статей, материалов выступлений на съездах, конференциях, совещаниях, а также в литературно- критических очерках. Оно позволяет лучше осмыслить и поэтическую деятельность Маршака в детской литературе.
Как замечает его первый биограф В.В.Смирнова, только после Октября смог Маршак по настоящему осуществится как поэт оригинальный и значимый, смог "почувствовать свою силу в живой связи с народом, с потребностями нового многомиллионного читателя".
Народность - самое яркое свойство произведений Маршака. Для его творчества особенно характерно слияние национального и интернационального начал. При этом народность выступает как эстетический принцип, свойственный творческому методу социалистического реализма. Эти особенности воплотились не только в произведениях малых жанров, таких как подписи к картинкам ("Детки в клетках", "Цирк", "Веселое путешествие от А до Я"), переводы песенок разных народов ("Плывет, плывет кораблик, "Дом, который построил Джек", "Хоровод"), но и в крупных. Пример тому - сказки, повести и рассказы в стихах: "Сказка о глупом мышонке", "Почта", "Пожар", "Вчера и сегодня", "Рассказ о неизвестном герое", "Быль-небылица", "Мистер Твистер", "Ледяной остров". Все это - образцы сюжетной поэзии, мастерством создания которой Маршак овладел уже в 20-е годы. Сюжетность была подготовлена предшествующим периодом, когда поэт изучал и переводил английские баллады, которые, как и сказки Пушкина, привлекали его лаконичностью, энергией, действительностью.
В лироэпических произведениях Маршака отразились характерные черты человека и жизни нашей страны в 20-е гг. напряженные будни трудовых строек, героизм людей в мирное время и на войне, готовность отдать свою жизнь, помогая тому, кто в беде. Герои Маршака - обычные люди: рабочие, пожарные, почтальоны, студенты. Но обстоятельства, в которых они оказываются, позволяют проявиться высокому, героическому в их личности.
В годы Великой Отечественной Войны не оставляет Маршак творчество для детей. "Я по-прежнему верен детям - это значит думать о будущем", - пишет он в 1943г. "Двенадцать месяцев". В этом же году Маршак создает пьесу-сказку " Двенадцать месяцев". Она написана по мотивам словацкой народной сказки о девочке, которая накануне нового года встретила одновременно все 12 месяцев. Но Маршак не ограничился пересказом давно бытующего сюжета, он расширил и обогатил его.
В пьесе-сказке Маршака вечный конфликт между трудолюбием и праздностью приобретает социальные черты благодаря разработке сюжетной линии, связанной с маленькой королевой и ее придворными. В тоже время включение этой линии не нарушено связи пьесы с народной сказкой.
Ввод в сказочную ситуацию начинается у Маршака с того момента, когда падчерица попадает в лес. Автор антропоморфирует природу. И в самом лесе, и в его обитателях, и в двенадцати месяцах года персонифицируются лучшие, добрые ее начала, помогающие победе добра над злом. С помощью характеристики, которую дают девочке месяцы, автор подчеркивает трудолюбие своей героини, ее доброту, приветливость: " Мы, зимние месяцы, ее хорошо знаем. То у проруби ее встретишь с ведрами. То в лесу с вязанкой дров. И всегда она веселая, приветливая..." - так отзывается о девочке Январь. Он и остальные месяцы олицетворяет собой, светлый добрый мир.
Атмосфера этого чудесного мира создается Маршаком на основе традиций фольклора. Вот, например, что говорят месяцы, собравшись у новогоднего костра:
«ЯНВАРЬ (бросая в огонь охапку хвороста): Гори, гори ярче- Лето будет жарче, А зима теплее, А весна милее.
ВСЕ МЕСЯЦЫ: Гори, гори ясно, Чтобы не погасло!
ИЮНЬ: Гори, гори с треском! Пусть по перелескам, Где сугробы лягут, Будет больше ягод».
В облике 12 месяцев сливаются воедино реальные и сказочные черты, сплетаются обыкновенное и чудесное, и это изображение на грани фантастического и действенного делает их образы романтизированными и лирическими. Когда же речь заходит о тех, кто противостоит добрым силам, - об антагонистах главной героини, автор применяет ни лирические, а сатирические краски. Так, мачеха и ее дочка с их бессмысленной жадностью вызывают у читателя отвращение и протест, стремление активно бороться с носителями зла.
Но если эти два персонажа изображены скрыто сатирически, а придворные королевы даже карикатурно, то сложнее образ маленькой королевы. Она неглупа, разбирается в людях, умеет дать правильную оценку того отрицательного, что ее окружает, но, избалованная властью и безнаказанностью, привыкла к общему поклонению и безоговорочному исполнению всех своих прихотей. В обрисовке этого характера Маршак
пользуется не только сатирическим, но и лирическими штрихами.
Пьеса «Кошкин дом». В 1-м варианте Маршак изобразил избалованную, себялюбивую тетю Кошку, оставшуюся одинокой, без друзей, без крова. Через 25 лет, переписывая пьесу, автор усилил сатирические черты, создав образ самодовольной, праздной, пошловатой обывательницы и ее льстивых, неверных друзей. Самодовольное тунеядство отвратительно Маршаку и в МТ, и в свином семействе, которое не видит ничего вокруг, кроме своего личного благополучия, своего завтрака в отеле или чаша с ботвиньей в хлеву:
Я свинья, и ты—свинья,
Все мы, братцы, свиньи.
Нынче дали нам, друзья,
Полный чан ботвиньи.
Мы по лавочкам сидим,
Из лоханочек едим.
Ай-люли,
Ай-люли,
Из лоханочек едим!
В шутливой образной форме раскрывает Маршак смысл своей сказки так, что он и без пояснений становится ясен даже маленькому слушателю. Не сама кошка, а ее высокий расписной дом, ее угощенье, ее наряды и богатая обстановка возбуждают восхищение лицемерных и корыстных Кошкиных гостей:
У нее, у кошки,
На ногах сапожки,
На ногах сапожки,
А в ушах сережки,
На ногах сапожки—
Лак-лак,
А сережки—
Бряк-бряк.
…………………..
Выйдет кошка на прогулку
Да пройдет по переулку,
Смотрят люди, не дыша:
--До чего же хороша!
Да не так она сама,
Как узорная тесьма!
Как узорная тесьма,
Золотая бахрома.
Да не так ее тесьма,
Как угодья и дома…
Потеряв дома и угодья, кошка-погорелица теряет своих друзей. Уже никто не восхищается ею, никто не зовет ни «на пирог козлиный с капустой и малиной», ни на пшено в курятнике. Бывшей барыне-кошке и ее дворнику, коту Василию, приходится бросить прежние повадки.
Вместе в бедными Кошкиными племянниками—двумя котятами—они по-сказочному на глазах у зрителей дружно строят новый дом, «ловят в погребе мышей, дома нянчат малышей».
И теперь уже о тете Кошке говорят по-другому:
Не угодья, не дома,
Не узорная кайма,
Не сапожки,
Не сережки—
Хороша она сама!
Дата добавления: 2015-11-28; просмотров: 2806 | Нарушение авторских прав