Весенний календарь

Медовый спас

Яблочный спас

Масленица

Но вот и зима подошла к концу. На пороге весны отмечали еще один веселый праздник – Масленицу. Известна она еще с языческих времен как праздник проводов зимы и встречи весны.

Церковь совместила Масленицу с кануном Великого поста, поэтому сроки ее празднования подвижны: от конца января – начала февраля до конца февраля – начала марта по старому стилю. В это время снег еще толстым слоем покрывает землю, но все чаще выдаются погожие солнечные деньки.

Название праздника – Масленица – не случайно. В церковных книгах Масленица называется сырной неделей, потому что в последнюю неделю перед постом уже не разрешалось, есть мясо, но молочные продукты: сыр, яйца, в том числе масло, которым обильно поливали блины – главное праздничное блюдо, – еще не были под запретом.

На свободных пространствах строились балаганы, раскидывались торговые ряды, устанавливались перекидные качели, устраивалось катание с ледяных гор. Обязательным было представление с медведями. Народ зазывали на театральные представления.

Все неделю москвичи праздновали масленицу. Каждый ее день имел свое название: понедельник – встреча, вторник – заигрыши, среда – лакомки, четверг – разгул, пятница – тещины вечерки, суббота – золовкины посиделки и, наконец, воскресенье – проводы Масленицы, прощеный день.

Масленица длилась несколько дней. На последний день устраивали целые шутливые «поезда» с ряжеными; на дровнях возили «горохового шута», тешившего народ различными прибаутками, возили соломенное чучело, похожее на женщину с распушенными волосами, которую потом сжигали в полночь – это называлось «провожать Масленицу».

В понедельник, первый день праздника, народ устраивал встречу Масленицы. Детвора и взрослые мастерили соломенное чучело, похожее на человека, надевали на него шапку, кафтан, подпоясывали кушаком, а к ногам привязывали лапти. Чучело – олицетворение Масленицы – возили на санях с причитаниями: Выезжала честная Масленица, широкая боярыня на семи санях козырных, во широкой лодочке, во велик город пировать, душой потешиться, умом повеселиться, речью насладиться. Детвора сбегала с построенных снежных горок с радостными криками: Приехала Масленица! Приехала Масленица!

Первый день Масленицы заканчивался традиционной русской богатырской забавой – кулачным боем. Размахнись рука, раззудись плечо! Мужики разбивались на две команды. По общему сигналу сходились стенка на стенку. Бой обычно начинали мальчишки. Затем они уступали место парням. И только в разгар сражения выходили опытные бойцы и решали его исход.

Кулачные бои, несмотря на их жестокость, велись по определенным правилам. Запрещалось использовать какое-либо оружие, даже медный пятак в рукавице. Нельзя было бить лежачего, преследовать спасающегося бегством. Тем не менее, разбитые носы, распухшие скулы, выбитые зубы и заплывшие глаза считались обычной платой за это чисто мужское развлечение. Случались и трагические исходы, поэтому в конце XVII в. царь издал два указа о запрете кулачных боев. Однако мера эта не возымела действия. Жестокая потеха бытовала чуть ли не до начала XX в.

С понедельника масленичной недели начинали печь блины – главное угощение праздника. Блин красен и горяч, как горячее всепрогревающее солнце, блин полит растительным маслом – это воспоминание о жертвах, приносимых могущественным каменным идолам. Блин – символ солнца, красных дней, хороших урожаев, ладных браков и здоровых детей. – так поэтично описал это кушанье писатель Александр Иванович Куприн.[1]

На Масленицу все словно старались наесться впрок в ожидании семинедельного Великого поста. Экономить в это время на еде считалось грехом. Хоть с себя что заложить, а Масленицу проводить, – говорили в народе. Памятуя о доброй еде и веселье этих дней, родилась поговорка: Не житье, а Масленица.

Во вторник на заигрыши, парни и девушки катались с ледяных горок или в санях. Катания эти сопровождали всю Масленичную неделю. Сани по этому поводу украшали цветными лоскутами, увешивали бубенчиками, колокольчиками. На лошадей надевали расписные дуги, лучшую сбрую, составляли санные поезда и носились по улицам, развозя веселые компании молодых людей. Парни демонстрировали перед девушками свою удаль, запрыгивая в лихо несущиеся сани. Накатавшись вдоволь, молодежь отправлялась к кому-нибудь в гости, на блины, где продолжалось веселье. На заигрыши парни высматривали себе невест, а девушки – женихов.

На следующий день, в среду, тещи приглашали своих зятьев на блины. Отношения между этими родственниками давно стали притчей во языцех, предметом многих ядовитых шуток и насмешек. Угощение тещей зятя на Масленицу демонстрировало их взаимную любовь и уважение хотя бы в праздник.

Самый разгар праздника приходился на четверг – Масленица становилась действительно широкой. По всем улицам Москвы чувствовалось оживление. Большие и маленькие балаганы давали представления для праздно гуляющих людей, вертелись карусели, качели были в беспрерывном движении. Вся толпа лущила семечки, грызла орехи.

А кругом гулянья двигались вереницей катающиеся на разубранных тройках и богатых купеческих санях, в которых важно сидели купеческие семейства, разодетые в соболя и бобры.

В пятницу, на тещины вечерки, наставала очередь зятьев угощать своих тещ блинами. А на следующий день, в субботу – на золовкины посиделки – молодая невестка принимала у себя родных мужа.

В последний день Масленицы, в воскресенье, было принято просить друг у друга прощения. В прощеное воскресенье устраивали и проводы Масленицы. Снова на санях возили по улицам соломенное чучело в сопровождении ряженых и детворы. На площадях чучело торжественно сжигали и расходились по домам. Масленичный разгул прекращался, в понедельник наступал строгий Великий пост: Не все коту Масленица![2]

В любом празднике всегда находилось место и играм, в которых можно встретить много того, что может разбудить фантазию балетмейстера и дать толчок для создания сценического хореографического произведения. В качестве примера приведем несколько таких игр.

Среди них:

«Дедушкин сарай»

Двое берутся за руки и поднимают их вверх. Остальные играющие становятся в цепочку друг за другом и, проходя под поднятыми руками первых двух, поют:

Ходи в петлю, ходи в рай.

Ходи к дедушке в сарай.

Там и пиво, там и мед,

Там мой дедушка живет.

Играющий, на котором песня заканчивается, забирается в «петлю» -его окружают и отводят к дедушке в сарай, то есть в подъезд, в подвал и т.д. Когда у «дедушки» наберется много людей, они разбегаются. Игра начинается сначала. Играющий, на котором песня заканчивается, забирается в «петлю» -его окружают и отводят к дедушке в сарай, то есть в подъезд, в подвал и т.д. Когда у «дедушки» наберется много людей, они разбегаются. Игра начинается сначала.

«Кружочек»

Играющие идут по кругу и поют:

Кру-кру-кружочек.

Сыграй во рожочек.

Раз, два, три –

Таня, перевернись ты.

Названная по имени должна перевернуться. Может быть названо имя любого участника игры.

С Масленицей связан вьюнишник – обычай величания молодых. В некоторых источниках XV в. январь и февраль так и назывались – свадебными месяцами. Поэтому сложился особый обряд чествования на Масленицу молодых – вьюнца и вьюницу, недавно вступивших в брак. К ним в гости приходили друзья и пели им здравицы. В благодарность молодые угощали гостей.

Масленица слыла одним из самых разгульных праздников: Ели до икоты, пили до перхоты, пели до надсады, плясали до упаду. Не случайно народ наделил Масленицу такими звонкими эпитетами, как широкая, честная, веселая. Всю масленичную неделю люди только и делали, что ели и пили, пели и плясали, одним словом, веселились от души.

Этот праздник проходил очень весело. На Масленицу обычно водились хороводы, такие как «Кружочек», «Дедушкин сарай», причем эти хороводы были актуальны только на Масленицу.

Скоморохи

Старейшим театром были игрища народных лицедеев – скоморохов. Скоморошество – явление сложное. Скоморохов считали своего рода волхвами, но это ошибочно, ибо скоморохи, участвуя в обрядах, не только не усиливали их религиозно-магический характер, а наоборот вносили мирское, светское содержание.

Скоморошить, то есть петь, плясать. Балагурить, разыгрывать сценки, играть на музыкальных инструментах и лицедействовать, то есть изображать какие-то лица или существа мог всякий. Но скоморохом-умельцем становился и назывался только тот, чье искусство выделялось над уровнем искусства масс своей художественностью.

Скоморошество зародилось на Руси в VIII–IX веках. В то время народ считал, что скоморохам присущ особый дар, и рассматривал их как существа, отмеченные богами, а само искусство – как служение божеству. В былинном эпосе скоморохов именуют «вещими» и «святыми». Впоследствии после крещения Руси изображение скоморохов, по старой памяти, иногда помещалось в притворе христианского храма (Софийский собор в святым).

На заре своей профессиональной деятельности скоморох был синтетическим исполнителем, мастеров на все руки. Но по мере развития искусство скоморохом на Руси стало делиться на жанры. Так возникли отдельные группы; бахарей и сказителей, музыкантов и гудошников, медвежатников, певцов, плясунов и, наконец, глумотворцев.

Подобная специализация вызвала образование коллективов скоморохов – «ватаг», в которые входили представители разнообразных жанров. Эти «ватаги» и стали давать сценические представления, носившие названия позорищ. Русское танцевальное искусство в тот период находилось на достаточно высоком уровне и, несомненно, обещало будущий, и более пышный рассвет. Раньше плясунами были только мужчины. Теперь же появились профессиональные танцовщицы. Летопись сообщает, что в Москве в начале 16 века при торжественном выходе матери Ивана Грозного, великой княгини Елены, на свадьбу ее шурина «перед нею шли плясицы».

В 16 веке в танцевальных представлениях начинает фигурировать маска. До этого при святочных играх употреблялись хари – маски, изображающие животных, – и личины, изменявшие лицо человека, – мочальная борода, парик из пакли и т.п. Как хари, так и личины стремились реально подрожать природе, иноземная же маска носила условный, карикатурный характер.[3]

В середине XVII века началась решительная борьба церкви с царём за верховную власть в государстве. Сначала перевес оказался на стороне церкви, возглавляемой энергичным и властным церковным феодалом патриархом Никоном. Но в ходе борьбы царь, опираясь на служилое дворянство, среднее духовенство и купечество, окончательно утвердил свое главенствующее положение в стране, лишил Никона патриаршего сана и сослал его в далекий монастырь. В начале этой борьбы Никон стремился подчинить своей власти широкие народные массы и превратить Россию в один сплошной монастырь. Он проводил идею греховности всего светского. Были наложены строгие запреты на исполнение народных песен; на свадьбе, даже царской, допускались лишь духовные песнопения. Скоморохи подвергались небывалым гонениям. Их представления строжайше запрещались, музыкальные инструменты, маски, костюмы предавались сожжению. В случаях ослушания скоморохов били батогами, рвали им ноздри и ссылали в «окраинные земли».

За многовековый период своего существования скоморохи внесли большой вклад в историю развития русской танцевальной культуры. Профессионализация народной пляски способствовала быстрейшему совершенствованию, а преемственность этого искусства обеспечивала сохранение национальных эстетических установок. Деление профессиональных танцев на мужской и женский. Из которых, первый требовал виртуозности и темперамента, а второй – изящества, мягкости, соответствовало традициям народного искусства.

Скоморошество издавна на Руси считалось самой веселой забавой. Очень жаль, что вся красота и забава этого праздника не дошли до нашего времени.

Весенний календарь

Отшумела веселая, разгульная Масленица, проводила зиму, открыла дорогу весне.

Большинство праздничных весенних обрядов имеет языческое происхождение, они устраивались древними славянами на переломе времен года в честь Мораны – богини смерти. Смысл всех обрядов – умирание природы зимой и воскресение, обновление ее весной.

На Руси не было единого дня празднования встречи весны красной. В каждой местности эта дата определялась по народным приметам и отмечалась примерно тогда, когда тропинки чернели, а снег тревожился.

Астрономическое начало весны 21 марта – в день весеннего равноденствия.

В южных регионах России в первый раз весну встречали 1(14) марта, на Евдокию (Авдотью) Плющиху. Поскольку она открывала весну, с ней было связано много примет:

Какова Евдокия, таково и лето.

На Плющиху погоже – все лето пригоже!

Троица

Среди весенних праздников особо почитались в народе – Семик, Троица. В старинной песне так и поется:

Как у нас в году три праздника,

Первый праздник – Семик честной,

Другой праздник – Троицын день,

А третий праздник – Купальница.

Троица отмечалась в воскресенье, на 50-й день после Пасхи, а Семик – накануне, в четверг. Поскольку шла седьмая послепасхальная неделя, то и праздник назывался семик. Семик и Троицу в народе связывали с культом живой природы. Дома, дворы, храмы в эти дни украшали живыми цветами и ветвями деревьев. Троицыну неделю на Руси так и называли – зеленой. Полевые цветы, собранные на Троицу, освещали в храме, засушивали и хранили за иконами в красном углу избы, клали в житницы от мышей, на чердаки, оберегая дома от пожаров. Сам праздник проходил в лесу или роще, среди деревьев и цветов.

В центре внимания в эти дни была березка – особенно любимое на Руси дерево. Сколько песен, рассказов, загадок сложено о ней! Надев лучшие свои наряды, девушки отправлялись в березовую рощу, находили красивую молодую березку, завивали ей ветви, украшали их лентами, цветами. Под этим деревцем девицы водили хоровод и пели песни:

Березынька кудрявая,

Кудрявая моложавая,

Под тобою, березынька,

Все не мак цветет,

Под тобою, березынька,

Не огонь горит,

Не мак цветет -

Красные девушки

В хороводе стоят,

Про тебя, березынька,

Все песни поют.

Редкий праздник на Руси обходился без хороводов. Удивительное это явление русской народной культуры органически сочетает танец, пение т игру. Любое место подходило – и роща, и луг, и двор. Женщины и мужчины, старики и дети, но чаще всего девушки участвовали в хороводе. Взявшись за руки, они медленно и плавно, словно лебедушки, двигались по кругу, распевая песни.[4]

Вот как описывается очевидцем один из хороводов Москвы XVIII в.: Это было за заставой, недалеко от Калитниковского кладбища. Народу собралось много; один хоровод состоял не менее как из двухсот человек, если не больше. Пестрые, яркие платья и сарафаны женщин, рубахи и поддевки парней представляли веселую картину. Кругом на пригорочках. Кучках и кочках – масса народа. Все оживлены в ожидании предстоящего удовольствия. Долго сговаривались в хороводе, наконец, сговорились. На середину в круг вышел молодой парень. Красивый и ловкий на вид, он всем поклонился. Потом обошел весь круг и встал на свое место.[5]

Полоса ль, моя полосынька,

зазвенел его раскатистый тенор.

Полоса ль, моя непаханная.

Подхватил хор и пошел кругом в одну сторону. На середине песни хоровод остановился и, немного постояв, пошел в другую сторону. Пение было стройное, голоса молодые, звонкие. Потом пели:

На горе-то калина, Уж как пал туман.

И, смотря по ходу песни, воспроизводилось и действие, – выходила девица к парню, кланялась ему и стлала ему постелюшку, в виде платка, и т.д. Я пошел домой. И долго потом, уже при догорающей заре, я слушал в окно широкую русскую песню и думал об ее удивительной, захватывающей силе.

На Семик совершался любопытный обряд кумовления. Девушки, приходя в лес, свивали из ветвей березы венки и целовались сквозь них, приговаривая:

Покумимся, кума,

Покумимся.

Нам с тобою не бранится,

Вечно дружиться.

Кумушки дарили друг другу крашенные яйца, обменивались кольцами, сережками. Кумовство заканчивалось угощением, обязательно с яйцами и козулями – хлебом в форме венка. [6]

На Семик, как на Рождество и Крещение, девушки гадали – пускали по воде венки. Спокойно поплывет венок – все сложиться счастливо у гадальщицы, выйдет замуж. Закрутится венок – расстроится свадьба. Ну а если вдруг потонет – быть беде, умрет кто-нибудь из близких. Старинные народные предания подтверждали эти приметы.

Троица – один из больших церковных праздников. День Святой Троицы приходится на пятидесятый день от Пасхи, поэтому еще он имеет название Пятидесятница.

Во имя Отца, Сына и сына, и Святого Духа! Этими Великими словами пастыри Церкви начинают все свои собеседования.

В старину тема Троицы, воплощавшая идею триединого божества (Отца, Сына и Святого духа), воспринималась как некий символ времени, символ духовного единства, мира, согласия, взаимной любви и смирения, готовности принести себя в жертву ради общего блага.

Множество икон, посвященных этой теме, было написано в древней Руси. Одна из самых знаменитых, дошедших до наших дней, – Троица, написанная еще в XV в. иконописцем Андреем Рублевым, хранится в Третьяковской галерее.

В день праздника Пятидесятницы на живом мосту (так называли мосты через Москва-реку в XVIII в.) собиралось много девушек, которые по древнему обычаю ходили с ветками березы в руках, пели песни, плясали и бросали в волны Москва-реки венки, снятые с голов.

Троица – прямое продолжение Семика. Через три дня, в воскресенье, девушки возвращались к завитым березам и смотрели: завял венок – не сбыться задуманному желанию, зелен – все будет хорошо. После этого березку развивали, ибо береза проклянет ту, которая забыла это сделать.

Праздник Троицы справлялся в седьмое воскресенье после Пасхи. В этот день по всей Руси обязательными были семейный каравай, хороводные игры и обряд «завивания» и «развивания» березки.[7]

В завивании и развивании березки, плетении венков сохранились отголоски древних гаданий русских девушек о своей дальнейшей судьбе. Если сплетенный девушкой венок засыхал, то это предвещало изменение в ее жизни – она должна была или умереть, или заболеть, или выйти замуж; зеленый же венок означал продолжение ее девичества. Вообще троицкий венок считался вестником брачного обета.

В Троицын день бабка-позыватка сзывала девушек на гульбище. Хороводница, с караваем в руках, выходила на улицу и запевала зазывную песню. К ней со всех сторон собирались девушки. Украшенные венками парни и девушки начинали разыгрывать хороводы. По окончании хороводов играли в горелки.

Семейный же каравай знаменовал собой дошедшие до нас отголоски древних таинственных воззрений и обрядов русского народа. Хороводницы раздавали каравай по богатым семьям. Его засушивали в сухари и хранили на свадебный обиход. Эти сухари замешивались в свадебный каравай на счастье и любовь молодых.

В степных поволжских селениях Троицкое гуляние считается последним праздником весны. Крестные посылали в качестве гостинцев своим крестникам каравай и выкрашенные в желтый (цвет яйца). Девушки дарили друг другу ленты и менялись кольцами. Меновые венки перевязывали лентами и хранили на память о дружбе. Невозможно обозначить времени и места происхождения хороводов, ибо они принадлежат глубокой древности, составляли первоначально часть языческих религиозных обрядов. Ассирияне и вавилоняне еще за 2000 л. до Р.Х. при приношении жертв Вавилу совершали хороводные пляски вокруг его жертвенника. У греков возвышались религиозные обряды торжественностью хороводных танцев, называемых каравино, и пением у жертвенника гимнов одними непорочными девушками. Они одевались тогда в белые платья и украшали свои головы цветочными венками.

Впоследствии хороводы образовывали веселье одних молодых девушек, которые, собираясь на лугу в праздничные дни, пели круговые песни и танцевали, и страсть к этой забаве до того распространилась между европейскими греками, что Аспазия, женщина необыкновенной красоты, покровительница наук и изящного, заставила однажды важного философа Сократа принять участие в хороводном весели.

В древнем Риме хороводы составляли священные обряды: там девушки пели благодарственные гимны перед изображением богов, но когда повсеместные увеселения перешли за круг освященных обрядов, тогда хороводы превратились в народные забавы.

Хороводы наши, душа увеселений девушек, слились с русской жизнью. Все девушки непременно стараются показать здесь игривость и непринужденную ловкость; поют, резвятся, шутят, бегают, вертятся попарно и венцом, кружатся и раскланиваются. Но хороводные игры не везде отправляются единообразно; смотря по местности и песне, они изменяются или в действии или в самом пении.

Дух хороводных песен есть семейная жизнь. В них живо передано веселье и думы наших предков; в некоторых попадаются колкие замечания о семейном быте и его пороках. Время сочинения хороводных песен и имена сочинителей неизвестны.

При наступлении игр и забав всякий спешит на улицу; старики садятся перед окнами своего дома, а молодые рассыпаются по улице или становятся в кружок. Мужчины составляют свои отдельные круги, а женщины свои, но каждый, подходящий к собеседникам, снимает шапку и приветствует собеседника. В больших селах собираются хороводы не в одном месте, а на обоих концах главной улицы. Тогда взоры зрителей развлекаются по обеим сторонам. Один хоровод с одного конца, а другой с другого идет навстречу и поет. Затем меняются игры и песни. Порядок их зависит от произвола и выбора хоровода. Почти каждая песнь сопровождается мимикой, тихой и плавной. Хоровод то строиться в ряды, то свивается в кружок – по содержанию песни. Вот идут в один ряд веселые игривые девушки и поют; потом расходятся и вновь собираются, задумывая играть хоровод.

Собравшись на зеленой полянке или на улице девушки берутся за руки, делают круг и начинают созывать подружек в хоровод. Во время пения они ходят кружком. Созывание девушек в хоровод само собой выражает свое значение: желание девушек порезвиться.

Одним девушкам скучно играть: они посматривают на парней и горят нетерпением, чтобы те поскорее пристали к ним; дают и знать о своем желании глазами и движениями; после запевают призывную песнь, в коей соблюдают прежний порядок хоровода.

На Троицу, не умолкая, гудели колокола сотен московских церквей. Сопровождаемые хорами, двигались крестные ходы. Нарядно одетые горожане шли на церковные службы. В богатых домах устраивались шумные пиры. Все праздники сопровождались щедрой раздачей милостыни многочисленным московским нищим.

[1] Вопросы формирования русской народности и нации. Сборник статей. – М.: АН СССР, 1988.-226с.

[2] Грибушина Н. Г. История мировой художественной культуры. М.: ВЛАДОС, 2000.-166с.

[3] Заикин Н.И., Заикина Н.А. Областные особенности русского народного танца. Орел, 2004.-9-11с.

[4] Бабашов Г.М., Михайлова О.И. Популярное москвоведение (от древнейших времен до эпохи Петра) М.: Дрофа, 2001.-312с.

[5] Александров Ю.Н. Московская старина (воспоминания москвичей прошлого столетия) М.: ИНФРА, 2000.-356с.

⁵ Рябцев Ю.С. История русской культуры XI – XVII веков М.: Дрофа, 1997.-269с.

[7] Рябцев Ю. С. Путешествие в Древнюю Русь: Рассказы о русской культуре. – М., ВЛАДОС, 2000.-229с.

Дата добавления: 2015-11-28