А. Никитин Национализм, Расизм, Ксенофобия.

Одним из наиболее эффективных инструментов психологической войны является подмена понятий, когда слово, имеющее вполне определенное значение, постепенно наполняется иным, часто противоположным понятийным содержанием.

Так произошло со словом «национализм». В Британской энциклопедии написано, что национализм – это когда интересам народа или страны отдается приоритет перед интересами индивидуума или группы лиц. Проще говоря, по-русски это означает любовь к своему народу. И все. Больше ничего.

Такой национализм естественен, отвечает природе вещей. Человек – семья – род – племя – народ. Государство как механизм управления делами народа, внутренними и внешними, является искусственной надстройкой над народом, который в своем историческом развитии достиг стадии нации и уже не может обходиться механизмами самоуправления отдельных своих частей.

Биологическая и духовная связь человека с членами его семьи, родственниками, соплеменниками, всеми другими людьми его народа, теснее и крепче, чем с людьми из любого другого народа. Народ – живой организм, который рождается и умирает, а в промежутке живет своей народной жизнью: люди говорят на одном языке, существуют в рамках одной культуры, роднятся между собой.

Так устроена жизнь на Земле. Осознание этого природного порядка и является национализмом. Национализм не несет в себе никакого негатива. Любовь к своему народу вовсе не означает ненависти к другим народам. К другим народам национализм равнодушен. Они интересуют национализм только в той мере, в какой затрагивают интересы его народа.

Казалось бы, все ясно, просто, самоочевидно. Так нет. Организаторы большевистской революции 1917 года стали вкладывать в термин «национализм» иное содержание, произвольно интерпретируя национализм как расизм и ксенофобию.

Расизм – это когда утверждается биологическое превосходство одного народа над всеми другими. Самый яркий пример – гитлеровский нацизм, все помнят, к чему это привело. А ксенофобия – активная нелюбовь ко всем народам, кроме своего собственного, или выборочно к некоторым из них.

Скажите на милость, при чем тут национализм? Что между этими вещами общего? Национализм по своей природе созидателен и гуманистичен, в нем нет никакого «анти», никакого негатива. Зачем коммунистам потребовалось смешивать его с негативными по отношению к другим народам расизмом и ксенофобией?

Ответ, как всегда, кроется в политике. Большевистская верхушка стремилась к мировому господству посредством организации всемирной пролетарской революции. И традиционный русский национализм был для них главным препятствием на этом пути.

В самом деле, какое дело обычному русскому человеку до эксплуатации трудящихся в Эфиопии? Ровным счетом, никакого, кроме разве что некоторого абстрактного сочувствия. И уж ни в коей мере он не готов тратить российские ресурсы на освобождение эфиопов от их эфиопского феодального ига – своих проблем выше крыши. Не нужна русскому человеку мировая пролетарская революция, и все тут.

Тем хуже для русского человека. Захватив власть, коммунисты сознательно и планомерно уничтожили основных носителей идеологии русского национализма – миллионы лучших русских людей, весь свет нации. Только так они смогли сломать национальный хребет русского народа и заместить в сознании оставшихся в живых традиционный национализм придуманной в европейских кабинетах идеологией пролетарского интернационализма. Национализм был приравнен официальной пропагандой к расизму и ксенофобии, явлениям негативным и русской культуре чуждым, чтобы облегчить дело интернационалистического зомбирования населения.

70 лет продолжалось это зомбирование, с перерывом на время Отечественной войны, когда режиму срочно понадобилось мобилизовать народ на отпор внешней агрессии и для этого пришлось воззвать к историческим корням и традициям великого русского народа. И эта упорная работа коммунистической пропаганды увенчалась закономерным результатом: стоило Горбачеву чуть-чуть отпустить вожжи идеологического диктата, как тысячелетнее русское государство распалось. Оказалось, что в отсутствии русского национализма его не скрепляло ничего, кроме административно-партийной диктатуры.

После поражения коммунистов поднятое ими знамя интернационализма подхватили захватившие власть в стране либерал-демократы. И снова мы слышим то же самое: националисты – это расисты, ксенофобы, фашисты… Этим-то что надо? Чем им не угодны люди, стремящиеся служить своему народу?

И опять ответ приходит из сферы глобальной политики. На сей раз к мировому господству стремятся не фанатики идеи, а силы абсолютно безыдейные и приземленные – транснациональные корпорации, международный финансовый капитал. Им стало тесно в национальных границах, понадобились ресурсы других стран, всего мира. И опять на пути к мировому господству встает природный национализм.

Дело в том, что интересы народа и интересы корпорации диаметрально противоположны. Народ хочет только одного – продолжать свое существование в максимально благоприятных условиях. И корпорация хочет только одного – максимальной прибыли. Но прибыль получается за счет народа. Чем больше прибыль у корпорации, тем меньше достается народу. И наоборот. Это сообщающиеся сосуды.

Националисты в этом противостоянии отстаивают интересы своего народа. Не всех народов мира, а именно своего, такова их природа; за остальных пусть думают их националисты. А демократические либерал-интернационалисты проводят линию корпораций, причем неизбежно в мировом масштабе – корпорации-то транснациональные и рвутся они к мировой гегемонии.

Именно в обосновании очередного всемирного нашествия придумана идеология либерального интернационализма, еще более безумная, чем ее предшественница – теория интернационализма пролетарского. Либерал-интернационалисты вообще игнорируют существование народов как таковых. Земной шар, утверждают они, населен одним типом разумных существ – «общечеловеками», абсолютно одинаковыми повсюду от амазонских джунглей до европейских университетских городков, с едиными «общечеловеческими ценностями». А языковые, культурные и прочие различия между людьми разных народов значения для них не имеют и рассматриваются в лучшем случае как пережитки.

Но здесь они лукавят. Потому что «общечеловеческими» провозглашаются исключительно те «ценности», которые облегчают задачу корпораций в их противостоянии с народами и которые господствуют сейчас в США – государстве, являющемся военно-политическим инструментом транснациональных корпораций. Любые иные ценности, отличающиеся от американских, автоматически провозглашаются антидемократическими, реакционными и т.д.

Господь Бог разделил человечество как бы по вертикали, на народы, внутри которых естественным образом образуются разные классы, социальные слои, сословия, нужные народу для обеспечения его жизнедеятельности, как человеческому организму нужны различные органы. Понимание этого естественного устройства жизни рода людского называется национализмом.

Когда отдельные группы людей стремятся разрушить этот природный порядок и расфасовать человечество по горизонтали, по классовому признаку, провозглашая идеи интернационализма, жди беды. Коммунисты в XX веке открыто добивались диктатуры мирового пролетариата. Нынешние глобализаторы стремятся к всемирной диктатуре транснационального финансового капитала, действуя более изощренно, маскируя свою хищническую природу разглагольствованиями об «общечеловеческих ценностях». Но цель у них та же самая – мировая гегемония, глобальная власть ограниченной группы людей в ущерб жизненным интересам народов.

Пролетарский интернационализм несет народам диктатуру идеи, либеральный интернационализм – еще более жестокую власть денег. И тот, и другой агрессивны по своей природе, потому что стремятся подчинить себе все страны и народы, добиться мирового господства. И методы у них одинаковые, большевистские: кто не хочет добровольно принять коммунистическое или либеральное счастье, того они стремятся насильно заставить это сделать, а если не получается – уничтожают физически. Они хотят стереть границы национальных государств, разрушить национальную идентичность народов, превратить людей в послушную биомассу и повсюду установить свое господство. Поневоле напрашивается аналогия с библейским сюжетом, связывающим конец света с приходом одного царя…

Национализм для нынешнего либерального интернационализма – такая же кость в горле, как и для советских большевиков. И по той же причине: ну нет людям в той же России никакого дела до того, как обстоят дела со свободой печати, защитой прав человека или иными «общечеловеческими ценностями», скажем, среди людоедских племен Новой Гвинеи. Более того, очень многих русских людей сейчас мало волнуют эти вопросы и у себя дома, они вынуждены всю свою энергию отдавать борьбе за физическое выживание своей семьи. И в этой борьбе они сплачиваются между собой, осознают общность своих национальных интересов, т.е. становятся националистами. Именно русский национализм объявляют главным врагом все интернационалисты – раньше пролетарские, теперь либеральные. К национализму других народов они относятся не в пример терпимее. Почему?

И на этот раз ответ приходит из сферы глобальной политики. Россия обладает гигантским потенциалом, человеческим и природным. Если через торжество русского национализма этот потенциал будет задействован в полной мере, на благо народа и государства, а не как сейчас, к шкурной выгоде кучки олигархов и чиновников, не будет растрачиваться на цели мировой революции (неважно, пролетарской или либеральной), то очень скоро наша Родина превратится в ведущую мировую сверхдержаву во всех отношениях – духовно-нравственном, экономическом, военном. И с мечтами о мировом господстве глобализаторам придется распрощаться.

Поэтому нынешние интернационалисты истерически реагируют на любые проявления возрождающегося русского самосознания, продолжают шулерскую игру своих коммунистических предшественников, подменяя понятие национализма его антонимами – расизмом и ксенофобией. Однако идеологическое жульничество не может продолжаться бесконечно, жизнь все расставляет на свои места.

Александр Никитин

Дата добавления: 2015-11-26