Почкованием быть может
Иль деленьем пополам
Размножаться могут геи
К огорчению всех мам.
Эм ввалился домой ближе к ночи.
Застав нашу теплую компанию на кухне - да, мы до сих пор строили предположения, что за увлекательный катаклизм ждет нас завтра. Он был в приподнятом настроении, тихонько насвистывал что-то под нос. Короче, вид у него был нетипичный.
- Спасайся, кто может, - негромко произнес Леха, сидевший рядом с Ником, положив ему голову на плечо. - Довольный Соловьев - это страшнее любого землетрясения.
Илья укоризненно посмотрел на Попова. Ну да, мой светлый мальчик за “мир во всем мире”, в отличие от этого рыжего смутьяна.
- Все в сборе? Тем лучше, - Эм окинул нас взглядом и хмыкнул. Нет, ну его тоже можно понять - наблюдать у себя в соседях только гейские парочки - у кого угодно крыша поедет. Хотя, он был чокнутым и до этого, так что ему не привыкать. После такого умозаключения стыд и совесть меня мучить перестали, я притянул Илью к себе и поцеловал. Лешка ухмыльнулся и повернулся к Нику, а Илья смутился. - Если вы ненадолго прерветесь, - снова обратился к нам Эммануил, - то мне-таки есть шо сказать.
Почему он перешел на еврейские интонации, осталось загадкой.
- Завтра я приглашаю всех на торжественный ужас.
- Какой ужас? - приподнял бровь Никита.
- Не ужас, а ужин - я оговорился, - произнес Эм, стирая черную помаду.
- Боюсь, это была оговорка по Фрейду - это будет ужас, - пробормотал Леха, - нас ждут жаренные черви и глазированные пиявки?
- Алексей, Вы - невежа, - сощурил светлые глаза Эм, - червей не жарят, живьем едят, чтоб почувствовать агонию жертвы, которую старательно пережевывают. Но ради Вас, так и быть, отварю.
- Какие жертвы, - фыркнул Лешка, - и по какому поводу гуляем?
- Завтра, все завтра, - Эм повесил на свою физиономию завесу тайны и скрылся за дверями.
- Не знаю как вам, а мне кажется, что нам трындец, окончательный и бесповоротный, - задумчиво произнес Ник.
***
К вечеру нехитрый междусобойчик был готов, а Эммануил отсутствовал. Мы уже собрались было устроить симпатичную пьянку с далеко идущими и крайне неприличными последствиями, как явился он.
Для разнообразия Эм был одет нормально - джинсы, футболка, куртка. Никаких цепей, помады или рисунков на одежде, от которых сразу хотелось накрыться гробовой доской. Ну в ухе поблескивал камешек - но это мелочи.
- О, какие люди, - насмешливо протянул Лешка, когда Соловьев заглянул в местный “банкетный зал”, - а мы все в нетерпении. Кого ты на этот раз приволок? Крокодила? У него ж нет шерсти, значит он вписывается в твои параметры прекрасного.
- Ты бы прикусил язык, - спокойно попросил Эм, - пока крокодил этого не сделал.
Он исчез из дверного проема так же внезапно, как и появился, а потом послышалась возня.
- Крокодила тащат на аркане? - высказал предположение я.
- Дурак ты, Вовка! Еще про ошейник скажи. Рептилии нашего борца с блохами и так обожают.
Концентрация любопытства достигла абсолюта, даже флегматичный Ник отвлекся от своих размышлений, а Илья вытянул шею в сторону двери. На пороге снова возник Эм, но уже не один. Рядом с ним стоял высокий крепыш весьма привлекательной наружности смутно напоминающий... Коляна. Только теперь гопник был неотличим от среднестатистического приличного молодого человека. Судя по тому, как Лешка открывал и закрывал рот, он испытывает весьма неоднозначные эмоции. Ник смотрел непонимающе, а Илья доброжелательно. Колян взирал на сборище с тоской. Я припомнил, каким образом Эм пересекся с представителем гопоты и начал смутно догадываться, где Соловьев пропадал последнюю неделю.
Коля оглянулся на Эма, который ободряюще-угрожающе улыбнулся, и начал:
- Я... п-п-приношу свои извинения... за... содеянное, и впредь, - он опять оглянулся на Соловьева и мужественно закончил, - обязуюсь не причинять... вреда кому-бы то ни было. Фу, бля!
- Николай? - подал голос Эммануил.
- Да не специально я! - жалобно промолвил Коля.
- Как ему это удалось? - пробормотал Лешка. - Невозможно сделать такое за две недели!
- За одну, - просветил я его.
- Тем более, - по-прежнему тараща глаза на парочку в дверях, ответил Попов. - Эм?
- Я рано вставал и поздно ложился, - Соловьев ехидно улыбался, - уважаемые, ваше ответное слово.
- Да вы садитесь, - гостеприимно предложил Илья.
Эммануил тычками в спину откомандировал Коляна к столу, заставил сесть и приволок нож с вилкой. Увидев столовые приборы, Николай позеленел. Мы с недоумением продолжали наблюдать за спектаклем.
- Ну, извинения принесены, прощение дождемся? - это уже нам.
- Кто это? - задал бесконечно разумный вопрос Ник.
- Ох, простите, забылся малость. Никита - это Николай, который тебя чуть на тот свет не отправил. Николай - это Никита, сердечный друг Алексея, к которому ты питал не в меру нежные чувства. Илья, возлюбленный Владимира, который собирался вступиться за поруганную честь Никиты. Поэтому не стоит покушаться на жизнь Ильи - этого тебе точно не простят. Никого не пропустил?
За Колькой было забавно наблюдать, весь спектр эмоций: от отчаяния до полного недоумения. Ну да, и его можно понять, Эм-то хоть привык, а этот... Тем временем, Николай смиренно (под властным взглядом Эммануила) ждал прощения. Ник в упор смотрел на бывшего (?) гопника и, видимо, думал прощать-не прощать. Лешка демонстративно обнял его и тоже гипнотизировал взглядом Николая. Я молчал, поскольку это не мое решение.
- А точно больше никто не пострадает? - нарушил затянувшееся молчание Илья.
- Абсолютно, - ответил за Коляна Эм, - я за этим прослежу.
Николай поежился.
***
И пошла такая пьянка, что даже последний огурец был порезан...
Николай читал стихи, Лешка травил анекдоты, Илья окружал заботой, я пытался придержать Илью, чтоб не мельтешил, Эм язвил, а Ник... Ник выпил чуть-чуть и вырубился. Убирать его от общего веселья не стали (лень было, да и Лешка возражал), поэтому он присутствовал незримо.
Утро застало шесть лежащих вповалку-обнимку тел, разной степени опьянения.
Ну ничего в этом зоопарке не меняется, кроме ориентации.
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 63 | Нарушение авторских прав