Слово на Преображеніе Господа и Бога и Спасителя нашего Іисуса Христа

Пріидите, други, бодрственно вступимъ и ныне въ Евангельскую сокровищницу, дабы изъ оной, по обычаю нашему, почерпнуть богатство, обильно изливающееся и никогда никакъ неиждиваемое. Пріидите, последуемъ за мудрымъ путеводителемъ Лукою, чтобы видеть Христа, восходящаго на высокую гору и вземлющаго съ собою Петра и Іакова и Іоанна, дабы соделать ихъ свидетелями Божественнаго Преображенія. Взявъ, говоритъ Евангелистъ, Петра и Іоанна и Іакова, Господь восшелъ на гору высокую. — На гору высокую, на которой Моисей и Илія беседовали со Христомъ. На гору высокую, где законъ и Пророки беседовали съ Благодатію. На гору высокую, где — Моисей, заклавшій агнца пасхальнаго, и окропившій кровію праги еврейскіе. На гору высокую, где Илія, разтесавшій всесожигаемая на уды, и жертву влажную попалившій огнемъ. На гору высокую, где — Моисей, отверзшій и заключившій пучины моря Чермнаго. На гору высокую, где — Илія, отверзшій и заключившій хранилища дождевыя. Восшелъ на гору высокую, дабы Петръ и Іоаннъ и Іаковъ познали Того, Кому всякое колено поклонится небесныхъ, земныхъ и преисподнихъ. Господь восшелъ на гору, взявъ только трехъ. Не взялъ всехъ, и не оставилъ всехъ. Не возбудилъ зависти къ славе другихъ, не почелъ недостойнейшими и не хотелъ опечалить девяти учениковъ. Нетъ, будучи праведенъ, Онъ праведно всемъ и распоряжаетъ. Онъ взираетъ на всехъ, какъ на одного и не отторгаетъ отъ взаимной любви техъ, коихъ соединилъ любовію. Но такъ какъ будущій предатель, Іуда, былъ недостоинъ Божественнаго лицезренія и страшнаго онаго виденія; то оставляетъ съ нимъ прочихъ, дабы, такъ какъ онъ не одинъ былъ оставленъ, предвосхитить у него всякое извиненіе въ последствіи. Вземлетъ троихъ, достаточныхъ по закону, свидетелей Преображенія своего, которые по духу представляли въ лице своемъ и всехъ прочихъ. Ибо Онъ говоритъ: соблюди ихъ, Отче праведный, да и тіи едино будутъ, яко же и Мы едино есьмы (Іоан. 17, 11). Ибо Іуда, видя Андрея, фому, Филиппа, и другихъ, оставленныхъ вместе съ нимъ подъ горою, и однако не ропщущихъ, не негодующихъ, не злословящихъ, напротивъ радующихся, уверенныхъ въ томъ, что и они отсутствующіе столько же причастны благодати свыше, сколько и присутствующіе Господу, оставался совершенно неизвинителенъ, не будучи никогда отчуждаемъ ни отъ одного чудеси. Такой поступокъ Господа особенно нуженъ былъ для Іуды, который, хотя ему вверенъ былъ и ковчежецъ, вознегодовалъ на помазующую безвинно за дороговизну мира и имелъ дерзость предать Учителя врагамъ.

Что еще говоритъ Евангелистъ? И преобразися предъ ными, и явистася имъ Моисей и Илія, глаголюща съ Нимъ. Но Петръ, какъ и всегда ко всему скорый и готовый, созерцая очами души техъ, коихъ никогда не виделъ, и кои беседовали съ Іисусомъ, впрочемъ не помышляя о важности чуда, и невзирая на славу Божественнаго света, называетъ пустынное место прекраснымъ, изъ рыбаря делается вдругъ скинотворцемъ, и говоритъ Спасителю: сотворимъ зде три сени, едину Тебе, и едину Иліи, и едину Моисеови, не ведый, еже глаголаше. Прекрасно защищаетъ Петра мудрый Лука: не ведый, говоритъ, еже глаголаше. Верховный изъ учениковъ и первостепенный изъ Апостоловъ Петръ! Для чего такъ поспешно предаешься земнымъ чувствованіямъ, и помышленіями человеческими унижаешь цену Божественнаго, желая соорудитъ въ пустыне три сени, поставляя Господа на ряду съ рабами, и вызываясь сделать Ему одну сень, — такую же, какъ и другимъ двоимъ? Разве Моисей зачался въ утробе отъ Святаго Духа, какъ и Христосъ? Разве Илія родился отъ Матери такъ же, какъ родился Христосъ отъ Пресвятыя Девы Маріи? Разве какой младенецъ въ чреве узналъ Моисея также, какъ Предтеча — Іисуса? Разве небо ознаменовало рожденіе Иліи? Разве волхвы поклонились Моисею въ пеленахъ? Разве Моисей и Илія сотворили такія же чудеса? Разве изгнали изъ людей легіоны демоновъ? Разве изгнали духовъ изъ пещеръ человеческихъ? Моисей, разгневавшись некогда и ударивъ жезломъ, разделилъ море: а твой Учитель Іисусъ шествовалъ по морю, какъ по суше, и для тебя Петра соделалъ самую глубину проходимою. Илія молитвою умножилъ муку и елей вдовицы, и воскресилъ сына ея изъ мертвыхъ: а Избравшій тебя изъ рыбарей въ ученика насытилъ тысячи немногими хлебами, пленилъ и опустошилъ адъ и исхитилъ изъ него усопшихъ отъ века. И такъ Петръ не говори: сотворимъ зде три сени. Не говори: добро есть намъ зде быти. Не говори ничего человеческаго, ничего чувственнаго, ничего земнаго, ничего дольняго. Къ горнему стремись, горняя мудрствуй, а не земная, какъ возвещаетъ Павелъ. Добро ли намъ зде быть, где змій обольстилъ первозданнаго, уязвилъ его и заключилъ для него рай? Добро ли намъ зде быть, где мы осуждены есть хлебъ въ поте лица? Где узнали чрезъ Каина стенаніе и трясеніе земное? Где нетъ ничего постояннаго, где одне тени, где все погибаетъ во мгновеніе? Ужели хорошо намъ здесь быть? Если Христосъ оставитъ насъ здесь, то для чего Онъ преклонилъ небеса и низшелъ? Если Христосъ оставитъ насъ здесь, то для чего воспріялъ нашу плоть и кровь? Если Христосъ оставитъ насъ здесь, то для чего Онъ снизшелъ къ падшему и воздвигъ лежащаго? Если хорошо намъ быть на земле, то и ты напрасно избранъ стражемъ небесъ. Для чего тебе ключи отъ неба? Когда ты возлюбилъ сію гору, то отрекись отъ неба. Если желаешь сотворить кущи, то не желай быть и именоваться основаніемъ Церкви. Господь преобразился не безъ причины, но дабы намъ показать будущее преображеніе естества нашего, и будущее второе свое пришествіе на облакахъ во славе съ Ангелами. Ибо Онъ одевается светомъ, какъ ризою, будучи Судія живыхъ и мертвыхъ. Посему и низводитъ на гору Моисея и Илію, запечатлевая древнія виденія.

Что еще говоритъ великій писатель Евангелія? Еще Ему глаголющу, се облакъ светелъ осени ихъ, и се гласъ изъ облака, глаголя: сей есть Сынъ Мой возлюбленный, о Немже благоволихъ, Того послушайте. Когда еще Петръ говорилъ, Отецъ свидетельствовалъ съ небеси: что это я вижу, Петръ? Для чего колеблешься? Зачемъ спешишь говорить излишнее и называешь добрымъ место сіе? Не вне ли себя ты? Или, завидуя беседующимъ, не знаешь, что говоришь? Еще ли ты не научился? Еще ли не возъимелъ истиннаго познанія о Сыне Моемъ? Не твои ли были слова: Ты еси Христосъ, Сынъ Бога живаго (Матф. 16, 16)? Столько виделъ чудесъ ты, Варъ Іона, и все еще остаешься Симономъ? Тебе вручены ключи отъ неба, и еще ли ты не свергнулъ съ себя одежды рыбаря? Вотъ ты уже въ третій разъ противишься воле Спасителя, не ведый, еже глаголеши. Онъ сказалъ тебе: Мне должно пострадать; а ты возражаешь: Господи! не имать быти Тебе сіе (Матф. 16, 22). Онъ сказалъ опять: вси вы соблазнитеся о Мне, а ты говоришь: аще и вси соблазнятся о Тебе, азъ никогда же соблажнюся (Матф. 26, 33). Вотъ и теперь ты желаешь воздвигнуть Христу сень, такую же, какъ Моисею и Иліи. Сень Христу, распростершему, вкупе со Мною, небеса? Сень — основавшему, вкупе со Мною, землю? Сень — образовавшему, вкупе со Мною, море и уставившему твердь? Сень — возжегшему светила, проліявшему воздухъ и все, вкупе со Мною, сотворившему изъ начала? Сень — Тому, кто рожденъ Мною и кто соделался подобнымъ вамъ? Сень — Тому, кто во Мне и кто среди васъ? Сень — человеку безотчему? Сень — Богу безматернему? Сень — избравшему скиніею для Себя утробу девическую? — И такъ если ты желаешь соорудить три скиніи, не ведая, еже глаголеши, Я, употребляя вместо скиніи светлое облако и осеняя присутствующихъ, взываю съ высоты: Сей есть Сынъ Мой возлюбленный, о Немже благоволихъ, Того послушайте. Не Моисей и Илія, а сей, не тотъ или другой, а сей, единъ и тотъ же, о Немже благоволихъ. Того послушайте. Я Моисея оправдалъ, а о Семъ благоволю. Илію взялъ, а Сего послалъ въ Деву, какбы въ небо, и изъ Девы, на самое небо. Никтоже взыде на небо, сказано вамъ, токмо сшедый съ небесе (Іоан. 3, 13). И такъ единородный Сынъ Мой напрасно бы снизшелъ на землю, если бы остался всегда на земли. Напрасно бы уничижилъ Себя, принявъ образъ раба, если бы пребывая темъ, чемъ былъ, не уподобился вамъ. Если бы Онъ не искупилъ міръ кровію Своею, претерпевъ крестъ, какъ человекъ, домостроительство спасенія не совершалось бы, и древнія вещанія Пророческія остались бы неверными. Перестань же, Петръ, и не мысли человеческое, но Божіе. Сей есть Сынъ Мой возлюбленный, о Немже благоволихъ, Того послушайте. Двукратно Я произнесъ гласъ оный: при васъ, на сей горе, и еще прежде при Іоанне, на реке Іордане, дабы оправдались слова древняго Пророка, который возглашалъ: ф аворъ и Ермонъ о имени Твоемъ возрадуетася (Псал. 88, 13).

О какомъ имени? о имени Сына: сей есть Сынъ Мой возлюбленный. Ибо Отецъ даровалъ Ему имя, которое выше всякаго имени, сказалъ Павелъ. Но ты, конечно, спросишь, возлюбленный: что означаютъ слова: ф аворъ и Ермонъ о имени Твоемъ возрадуетася? И такъ слушай со вниманіемъ: ф аворъ — это есть гора, где Христосъ восхотелъ преобразиться, где Онъ какъ Сынъ засвидетельствованъ отъ Отца, что недавно вы слышали. А Ермонъ есть небольшая гора близь Іордана, откуда взятъ на небо Илія, и близь которой Христосъ крестился въ струяхъ Іордана, и яко Сынъ получилъ свидетельство отъ Отца. На сихъ двухъ горахъ Пресвятый Отецъ, утверждая сыновство, и тогда, и ныне въ другой разъ, вещаетъ: сей есть Сынъ Мой возлюбленный, о Немже благоволихъ, Того послушайте. Ибо слушающій Его, слушаетъ и Меня. И кто постыдится Его и Его словесъ, того постыжуся и Я, когда пріиду во славе Моей и съ Ангелами Святыми. Того послушайте не лицемерно, безъ лукавства, безъ ограниченія, безъ изследованія, верою взыскуя, а не языкомъ измеряя; верою пріемля, а не словами испытуя слово. Достаточно пока привести во свидетельство сему Павла, витію, обуздывающаго любознательность и въ назиданіе всехъ дерзновенно вопіющаго: О глубина богатства и премудрости и разума Божія! Яко неиспытани судове Его, и неизследовани путіе Его. Ему слава во веки вековъ. Аминь.

Печатается по изданiю: Святаго Прокла Константинопольскаго, Слово на Преображеніе Господа и Бога и Спасителя нашего Іисуса Христа. // Журналъ «Христiанское чтенiе, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академiи». — СПб.: Въ Типографiи Ильи Глазунова и К°. — 1839 г. — Часть III. — С. 162–173.

Дата добавления: 2015-11-26