В сентябре 1914 г. в Нью-Йорк из охваченной войной Европы приехала чрезвычайно энергичная дама, которой предстояло приобщить Генри Форда к международной политике. Нет, это не «роковая» авантюристка с несколькими заграничными паспортами и не жена какого-нибудь премьера или дипломата, а убежденная поборница женской эмансипации. Ее осенило, что мировая война дала женщинам всей планеты уникальный шанс взяться за руки и силою моральных аргументов заставить пушки замолчать. А когда по воле жен, тещ, сестер, матерей и дочерей воцарится мир, следующим шагом будет устранение такой исторической несправедливости, как неравноправие полов.
Родившаяся в 1877 г. а зажиточной еврейской семье в Будапеште, Розика Швиммер мечтала о политической карьере и общественной деятельности. Она с успехом агитировала батрачек, продавщиц, фабричных работниц на борьбу за равенство с мужчинами во всех сферах жизни. Вскоре о ней заговорили как о выдающейся деятельнице женского движения, плодовитом журналисте и зажигательном ораторе. «Я самая высокооплачиваемая поборница прав женщин в Европе» - гордилась она собой, переезжая из страны в страну с чемоданом и пишущей машинкой. Весной 1914 г. Швиммер обосновалась а Лондоне, однако в августе пришлось срочно уехать: Великобритания объявила Австро-Венгрии войну. Но направилась Розика за океан.
В Америку она приехала не с пустыми руками, а с программой, которую намеревалась предложить президенту Вудро Вильсону. Это «Обращение ко всем мужчинам, женщинам и организациям, которые хотят прекратить международное кровопролитие в кратчайший срок».
Президенту США предлагалось отбросить принципы официальной дипломатии со всеми ее протоколами и этикетом. Если не сам Вильсон, то государственный секретарь Уильям Дженнингс Брайан или экс-президент Уильям Ховард Тафт должны создать в Европе международный наблюдательный комитет из американцев и представителей других нейтральных стран. Комитету предстояло запастись терпением, чтобы каждый день, не смущаясь и не обижаясь ни на какие отказы, грубость или молчание, передавать в посольства воюющих держав одну и ту же ноту с предложением о посредничестве. Иными словами, взять их измором. Правительства этих стран сами сообразят, на какое по счету предложение ответить, не поступаясь своей честью и достоинством. (Ответить на предложение, конечно, лучше, чем просить самому!} Одновременно наблюдательный комитет займется созданием международной ассоциации по послевоенному сохранению мира, поднимет на ноги прессу и через нее - общественное мнение. А любители воевать останутся в дураках.
Через пару недель после прибытия в США бойкая «мироносица» добилась аудиенции в Белом доме. Президент, заявила она прессе, придает ее плану «огромное значение». Вильсон, как знала вся Америка, был тонким дипломатом. Он умел произносить ничего не значащие, но приятные собеседнику фразы. Поскольку разговор шел без свидетелей, Розика интерпретировала его по-своему: президент готов «использовать все возможности, чтобы предпринять практические шаги по прекращению войны». Вильсон официально опроверг ее слова и запретил администрации Белого дома записывать на прием к нему пацифистов. Они некомпетентны, экзальтированны, выдают желаемое за действительное, а какую позицию занять Соединенным Штатам, надо еще подумать. Ни Германия с Австро-Венгрией, ни Антанта не собираются прекращать войну, каждая сторона уверена в скорой победе. Нечего и приставать к ним сейчас с мирными предложениями. Надо выждать время.
В январе 1915 г. президент вторично послал в Европу с секретной миссией своего помощника, советника и друга полковника из Техаса Эдварда Менделла Хауза, уже имевшего опыт неофициальной дипломатии. (Весной 1914 г. Хауз, покрутившись на приемах, балах, обедах, загородных прогулках верхом и проведя несколько бесед с германскими и британскими министрами, безошибочно угадал их настроение - война обязательно начнется, спор будет решен силой оружия, а Соединенным Штатам лучше постоять в стороне.) Его миссия была диаметрально противоположна самодеятельности мадам Швиммер: никакой огласки, никакого давления на официальные круги, никаких попыток «остановить» войну, но зондировать почву на предмет того, когда и в какой форме правительства воюющих держав запросят мирного посредничества США. Чем дольше идет война, тем меньше у противников ресурсов. Когда выдохнутся - сами обратятся в Вашингтон. Но к этому надо подготовиться.
Тем временем Розика сколачивала команду единомышленников. Она и ее друзья в Нью-Йорке обзванивали пацифистские и женские организации рассылали письма и телеграммы, устраивали митинги, требуя посылать петиции Президенту США, чтобы тот силой своего авторитета остановил войну. Она утверждала, что каждый день войны уносит 20 тыс. жизней, рассказывала о массовых самоубийствах женщин, забеременевших от оккупантов, об изнасиловании малолеток и древних старух, выкапывала истории одна другой ужаснее. Миллион женщин из тринадцати стран, оглушала она аудиторию цифрами, направили ее к президенту Вильсону, чтобы положить конец войне.
Цифры были взяты с потолка, и некоторые патриотические женские организации, иначе понимавшие свой долг, отмежевались от ее заявлений. Розику это не смутило: во имя благородной, возвышенной цели можно и приврать. Не страшно. Но отправить Америку в «крестовый поход за мир» никак не удавалось. А после гибели в мае 1915 г. «Лузитании», на борту которой было 124 американца, в США стали усиливаться воинственные настроения — пора ввязаться в драку и проучить гуннов!
Вильсон был высокоморальным человеком, но руководствовался прагматическими соображениями и выгодами для Соединенных Штатов. Он понимал, что маховик войны раскрутился настолько, что никакими гражданскими акциями и призывами его не остановить. Войну вообще нельзя «остановить», как автомобиль или поезд. Розика рассуждала иначе: национальный эгоизм, государственные границы, расчеты и выгоды, победы и поражения - ничто. Ее захватила красивая идея: женщины, интересы коих она представляет, спасают мир и обретут, как заслуженную награду, авторитет и права.
Ей удалось привлечь на свою сторону ряд видных пацифистов, феминисток и общественных деятелей, в том числе госсекретаря Уильяма Джен-нингса Брайана {летом 1915 г. его сменил Роберт Лансинг, считавший, что Соединенным Штатам не миновать участия в войне). В США появились «Женская партия борьбы за мир» во главе с Джейн Аддамс и «Федерация за немедленный мир». Видным деятелем этой федерации стал молодой пацифист из Чикаго Луис П. Локнер, пытавшийся создать международный студенческий союз. В команду Швиммер и Локнера набралось немало сочувствующих из интеллектуальных, университетских и церковных кругов.
В конце 1914 г. мисс Джулия Уэллс, 33-летняя преподавательница Висконсинского университета, придумала план созыва конференции нейтральных стран с целью «непрерывного посредничества». Она не считала воюющих законченными варварами и полагала, что они втайне хотят мира, но не могут остановиться и не знают, как это сделать без унижений и потерь. Комиссии экспертов предстояло распутать весь этот клубок и убедить военных и политиков отказаться от традиционных понятий «победители» и «побежденные». Иначе мир никогда не наступит: кто-то будет обижен, кому-то захочется взять реванш.
«Висконсинский план» выглядел реалистичнее, но после злополучного визита Швиммер президент Вильсон отказался его рассматривать. Зато план был одобрен на Гаагском международном женском конгрессе весной 1915 г. Розика даже добилась решения вручить экземпляры мирной программы лично главам правительств воюющих государств, а не посылать их по почте или подбрасывать в подворотни посольств. Конгресс избрал постоянный комитет под руководством Джейн Аддамс (Розика стала ее заместителем) и назначил посланниц в воюющие и нейтральные державы.
Эти энергичные дамы объехали все европейские столицы и встретили на удивление любезный прием, даже в Берлине и Петрограде. {Они готовились к тому, что их посадят под арест или сделают что-нибудь похуже.) Никто из принимавших их министров не возражал против создания посреднической миссии в нейтральной стране, но и только. Они отделывались ничего не значащими фразами, поскольку гостьи записывали их ответы и давали им на подпись. Лишь французский министр иностранных дел Теофил Делькассе повел себя с дамами очень воинственно и заявил, что не станет иметь дело ни с какими нейтралами и посредниками.
Конкретных результатов эти визиты не дали, «зацепиться» было не за что. Правда, некоторые газеты представили интервью С министрами как скрытое одобрение воюющими сторонами идеи мирного посредничества. Раздув это идею, представительницы Гаагского комитета добились аудиенции у Вильсона, чтобы убедить его поддержать разработанную женщинами программу. Без санкции властей и финансирования проекта им делать было, разумеется, нечего.
Но Вильсон разочаровал пацифисток, еще раз подчеркнув, что США {разумеется, в его лице) приступят к посредничеству, когда воюющие державы сами обратятся в официальном порядке. До этого Соединенным Штатам не стоит связывать себе рук. (После войны, когда Вильсон выступил с идеей Лиги Наций, пришел его черед удивляться тому, что гуманнейшая идея, ясная как Божий день и выгодная, казалось бы, всем народам, была плохо воспринята в его собственной стране.) Отчаявшись, миротворцы решили «взять в осаду» не Версаль, Потсдам или Зимний дворец, а... Белый дом. Проводить митинги и демонстрации, пока президенту не надоест бездействовать. И тут неожиданно пришла помощь, откуда не ждали, — из Детройта, от мистера «Большие Деньги», т. е. от Генри Форда.
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 175 | Нарушение авторских прав