В восемнадцать лет Бах получает прекрасную должность, уважение и благополучие.

Годовой заработок его равнялся 84 гульденам, более, чем его дед заработал за 50 лет, и больше, чем зарабатывал его опытный старший брат в Ордруфе.

Правда, возраст бунтов и сводолюбия вступает в конфликт с должностью.

Его обвиняют в своеволии и неподобающем службе поведении.

Во время службы, пользуясь перерывами, он отлучается в церковный погреб. Магистрат жалуется на слишком длинные и сложные прелюдии - тогда он назло играет слишком короткие.

Раз его застают с молоденькой девушкой на хорах органа (большинство мемуаристов считают, что то была его будущая жена, а первоначально, двоюродная сестра Мария Барбара)

Бах самовольно уезжает в Любек, послушать знаменитого в то время органиста Букстехуде - и там он остался еще на месяц. Приехав, он должен писать докладную записку о самовольной отлучке.

Но самая прекрасная история - и это уж не легенда, а протокол допроса в магистратуре. Разборка между Бахом и Пискуном-Фаготом ("пискун" - вольный перевод немецкого "zipper"!), перешедшая в почти драку.

"Является [в консисторию] Иоганн Себастьян Бах, здешней Новой церкви органист, и заявляет, что вчера вечером, когда он, идя из замка домой, проходил в весьма поздний час по площади [у ратуши], [он заметил] (с. 51) шестерых учеников, сидящих на Длинном камне,[119] и как только он поравнялся с ратушей, один из учеников, Гайерсбах, напустился на него с палкой вот таким вот образом [и пристал с вопросом]: дескать, за что тот его обозвал? Тот отвечает, что вовсе его не обзывал, ибо шел смирно и молча, и пусть, мол, кто-нибудь докажет, что это не так; а Гайерсбах говорит, его-то он не обзывал, но зато, бывало, ругал его фагот, а кто обругал его вещи, тот, стало быть, обругал, мол, и его [самого'], и принялся всячески его поносить и пр. и пр., а там и колотить начал, чего тот никак не ожидал и потому хотел уж было прибегнуть к оружию, но Гайерсбах схватился с ним врукопашную, и стали они драться,

а другие ученики, те, что до этого сидели вместе с Гайерсбахом, а именно Шюттвюрфель, Хоффман и другие (остальных они [сами, если понадобится, ] назовут), подбежали и, в конце концов, их разняли, так что он смог отправиться домой;

Органисту Баху указывается, что, поскольку ученик Гайерсбах на последнем допросе отрицал, что именно он начал драку, и утверждал, что все началось с того, что Бах обнажил оружие, постольку ему, Баху, надлежит представить доказательства, что первым начал [драку] упомянутый ученик.

Он: Может доказать это с помощью своей кузины [Барбары Катарины] Бах,[120] если только показания лица женского пола могут быть признаны удовлетворительными.

Мы: И все же он мог бы между тем признать, что называл Гайерсбаха фаготистом-пискуном, а из-за подобных насмешек и выходят всякие такие неприятности, тем более что о нем и без того известно, что с учениками он не ладит и что он утверждает, будто его дело — только хорал, а [остальные] музыкальные пьесы в его обязанности не входят, с чем, однако, никак нельзя согласиться, ибо он обязан помогать во всяком музицировании. (с. 53)

Он: Да он и не станет отказываться, если только будет [приглашен] музикдиректор.

Мы: Жить надо [мирясь] с несовершенствами, а с учениками нужно ладить, и не следует портить друг другу жизнь.

Барбара Катарина Бах — после предварительного предупреждения [о том, что она обязана] говорить [только] правду, — докладывает, что несколько дней тому назад, когда она шла вечером со своим кузеном [Бахом] от господина секретаря кухни через площадь, несколько учеников, те, что перед этим были на крестинах, сидели на Длинном камне, и как только Гайерсбах их заметил, он сейчас же встал и подошел к Баху, говоря: за что, мол, тот ругает его фагот, а кто ругает его вещи, тот и его ругает, а стало быть, он сукин… и пр.; тут Гайерсбах ударил Баха в лицо, Бах же обнажил оружие, но ничего оным не причинил, потом они на некоторое время сцепились друг с другом, и Гайерсбах швырнул [в Баха] палку, тут подошли другие ученики, а свидетельница[, дающая эти показания, ] взяла Баха за руку и стала его убеждать, чтоб он ушел с нею отсюда и чтоб они разошлись по-хорошему, а никакой трубки с табаком у Баха во рту не было, насколько ей известно."

Так или иначе, Бах начинает подыскивать себе новое место, находит его очень быстро - это Мюльхаузен.

Здесь Бах женится на Марии Барбаре - кузине, также, соответственно, представительнице рода Бахов-музыкантов.

В Мюльхаузене Бах пишет свои первые церковные кантаты - основанные на лютеранских хоралах. Баховские обработки хоралов - школа для музыканта, для развития гармонического и полифонического слуха, для изучения правил голосоведения и прочих "как надо". И я рада, что и в школе джаза моя дочка распевает хоралы Баха на уроках сольфеджио

Всего он их написал более 400.

В лютеранской церкви, как в любом развивающемся институте развернулась борьба между "пиетистами" и приверженцами традиционной службы. Первые стояли за то, чтобы исключить или свести до минимума музыку в боголужении. К пиетистам относился и начальник Баха, и последнему снова приходится искать новое место работы.

Дата добавления: 2015-11-26