Читайте также:
|
Умираю, как я должен среди людей.
Поэтому жду я здесь, хитрый и насмешливый, на высоких
Горах, не будучи ни нетерпеливым, ни терпеливым, скорее как
тот, кто разучился даже терпению, ибо он не "терпит" больше.
Ибо судьба моя дает мне время: не забыла ли она меня? Или
сидит она за большим камнем в тени и ловит мух?
И поистине, я благодарен вечной судьбе моей, что она не
гонит, не давит меня и дает мне время для шуток и злобы: так
Что сегодня для рыбной ловли поднялся я на эту высокую гору.
Ловил ли когда-нибудь человек рыб на высоких горах? И
Пусть даже будет безумием то, чего я хочу здесь наверху и что
делаю: все-таки это лучше, чем если бы стал я там внизу
Торжественным, зеленым и желтым от ожидания --
-- гневно надутым от ожидания, как завывание священной
Бури, несущейся с гор, как нетерпеливец, который кричит в
долины: "Слушайте, или я ударю вас бичом Божьим!"
Не потому, чтобы я сердился на этих негодующих: они хороши
лишь для того, чтобы мне посмеяться над ними! Я понимаю, что
Нетерпеливы они, эти большие шумящие барабаны, которым
принадлежит слово "сегодня", или "никогда"!
Но я и судьба моя -- мы не говорим к "сегодня", мы не
говорим также к "никогда": у нас есть терпенье, чтобы говорить,
И время, и даже слишком много времени. Ибо некогда он должен же
Прийти и не может не прийти.
Кто же должен некогда прийти и не может не прийти? Наш
Великий Хазар, наше великое, далекое Царство Человека, царство
Заратустры, которое продолжится тысячу лет.
Далека ли еще эта "даль"? что мне до этого! Она оттого не
Пошатнется -- обеими ногами крепко стою я на этой почве.
-- на вечной основе, на твердом вековом камне, на этой
Самой высокой, самой твердой первобытной горе, где сходятся все
ветры, как у грани бурь, вопрошая: где? откуда? куда?
Здесь смейся, смейся, моя светлая, здоровая злоба! С
высоких гор бросай вниз свой сверкающий, презрительный смех!
Примани мне своим сверканием самых прекрасных человеческих рыб!
И что во всех морях принадлежит мне, что мое и для
меня во всех вещах, -- это выуди мне, это извлеки
ко мне наверх: этого жду я, злейший из всех ловцов рыб.
Дальше, дальше, удочка моя! Опускайся глубже, приманка
счастья моего! Источай по каплям сладчайшую росу свою, мед
сердца моего! Впивайся, моя удочка, в живот всякой черной
скорби!
Смотри вдаль, глаз мой! О, как много морей вокруг меня,
сколько зажигающихся человеческих жизней! А надо мной -- какая
розовая тишина! Какое безоблачное молчание!
Крик о помощи
На следующий день Заратустра опять сидел на камне своем
Перед пещерою, в то время как звери его блуждали по свету,
чтобы принести домой новую пищу, -- а также и новый мед: ибо
Заратустра истратил старый мед до последней капли. Но пока он
Так сидел, с посохом в руке, и рисовал свою тень на земле,
погруженный в размышление, и поистине! не о себе и не о тени
своей, -- он внезапно испугался и вздрогнул: ибо он увидел
Рядом со своею тенью еще другую тень. И едва он успел
Оглянуться и быстро встать, как увидел вблизи себя прорицателя,
Того самого, которого он однажды кормил и поил за столом своим,
провозвестника великой усталости, учившего: "Все одинаково, не
стоит ничего делать, в мире нет смысла, знание душит". Но тем
Дата добавления: 2015-11-26; просмотров: 99 | Нарушение авторских прав