Доктрина диктатуры пролетариата.

"Классовая борьба, - писал Маркс в письме к Ведемейеру, - необходимо ведет к диктатуре пролетариата... Эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов". Происходит это с неизбежностью потому, что развитие капиталистического общества, как считал Маркс, ведет к гигантскому накоплению богатства на одном полюсе общества и гигантской же пауперизации на другом полюсе того же самого общества. Степень пауперизации такова, что вызывает ничем не купируемые страдания класса пролетариата. Тогда, когда пролетариату становится невыносимо, когда он не в силах более терпеть свое положение, тогда происходит социальный взрыв, названный Марксом социалистической революцией. Именно в этот момент "бьют часы капиталистической эксплуатации, экспроприаторов экспроприируют". Экспроприация экспроприаторов имеет форму гражданской войны. Социалистическая революция возможна только в этой форме. Эта форма имеет своим содержанием "самую авторитарную вещь на свете, которая только возможна, как писал Энгельс, революция есть акт, в котором часть населения навязывает свою волю другой части посредством ружей, штыков, пушек, т.е. средств чрезвычайно авторитарных. И победившая партия по необходимости бывает вынуждена удерживать свое господство посредством страха, который внушает реакционерам ее оружие". Здесь надо заметить, что опасность все время сидеть на штыках, а как говорил еще Наполеон, это крайне неудобно, мало волнует марксистов. Маркс полагал, что классовая борьба по мере укрепления социализма будет только спадать, хотя такой марксист, как И.В. Сталин, на практике показал обратное. Поэтому диктатура пролетариата, а именно Маркс впервые употребил этот термин, представляется на самом деле институализированной формой бесконечной гражданской войны, конец которой не предвидится.

Итак, пролетариат исторически обречен на стремление к политическому господству. В "Немецкой идеологии" Маркс подчеркивал: "Каждый стремящийся к господству класс, - если даже его господство обусловливает, как это имеет место у пролетариата, уничтожение всей старой общественной формы, - должен прежде всего завоевать себе политическую власть". Пролетариат захватывает эту политическую власть с целью построения нового общества. При этом он выполняет самое главное свое предназначение - предназначение "могильщика классов". Но как это возможно сделать? Казалось, ответ прост: необходимо уничтожить то, что вызывает деление общества на классы. Деление общества на классы вызывает частная собственность. Вот ее-то и необходимо уничтожить. Упраздняя частную собственность, пролетариат упраздняет не только класс капиталистов, но и самого себя - в этом его высшее революционное предначертание.

Но вот практика реализации такого варианта ответа исключительно противоречива. Упразднение частной собственности есть довольно туманное понятие. По крайней мере три совершенно разных modus vivendi могут быть сведены в его объем. Во-первых, упразднять частную собственность можно в буквальном смысле - уничтожать ее объекты. Здесь достаточно вспомнить лозунг времен революции: "Мир хижинам, война дворцам". Общество в результате очень быстро окажется в каменном веке. Во-вторых, упразднять собственность можно, уничтожая ее носителей - капиталистов как конкретную группу людей. Но и этот процесс ведет в никуда, на место расстрелянных встанут другие, скорее те, кто расстреливал, этих придется также расстреливать и так до бесконечности. В-третьих, упразднить частную собственность можно, упраздняя общественные отношения, которые ведут к ее появлению. К появлению частной собственности ведут производственные отношения (читай - труд). Следовательно, необходимо уничтожить труд, саму промышленность и т.д. Концепция так называемого освобожденного труда здесь положения не спасает, поскольку невозможно отделить труд от его носителя - пролетария. В конце концов получится, что пролетариат необходимо освободить от обязанности трудиться!

Тем не менее считается, что в результате описанного выше социального эксперимента создается бесклассовое общество. В таком обществе отсутствует эксплуатация человека человеком, в таком обществе радикально меняется сама суть властных отношений. "На место управления лицами, - говорит Энгельс, - становится управление вещами и руководство производственными процессами". Прежняя форма государства в новом социалистическом обществе исчезает, поскольку старая форма отражала собой так называемую форму комитета господствующего класса, как ее называли Маркс и Энгельс в "Манифесте Коммунистической партии". Государство за ненадобностью "сдают в музей", туда же отправляются и все старые формы права, которые, с точки зрения марксистов, есть не что иное, как форма воли господствующего класса. Новое бесклассовое, безгосударственное общество строится на началах исключительно рациональных, почти научных, где все стороны жизни его членов подчинены науке.

Важно отметить, что сами классики марксизма устранились от определения форм коммунистического общества. Хотя среди желающих пофантазировать на этот счет мы можем встретить и такие великие имена, как Платон, создавший одну из тоталитарных теорий общества (см. его диалог "Законы"). Сами классики марксизма полагали, что конкретным содержанием формы будущего общества наполнятся сами собой, в ходе, так сказать, практики. Решающая сила при этом ими придавалась тому, что в новом бесклассовом обществе будет преодолена стихийная и разрушительная сила рыночных отношений. Капитализм, учил Маркс, развивается от кризиса к кризису. Каждый новый кризис становится все разрушительнее по своим последствиям. Поэтому упразднение частной собственности упразднит саму структуру рынка, механизм которого будет заменен строгим научным планированием развития народного хозяйства. Именно научное предвидение станет действенным фактором производства, и, как следствие этого, производственные силы разовьются в невиданных масштабах, что станет возможным удовлетворение всех потребностей всех членов общества. В результате произойдет тот "чудесный прыжок из царства необходимости в царство свободы", о котором так мечтал Энгельс. Изменится тип самого человека. Произойдет коренная ломка его сознания. Человек превратиться в некое подобие политехнического существа: сегодня он крестьянин, завтра - рабочий у станка, послезавтра - профессор на кафедре.

Ленинизм.

На этом ход мысли классиков марксизма оборвался по объективным причинам - все они закончили свой земной путь, но развитие концепции Маркса было продолжено русскими марксистами. Ленин сформировался как революционер в непростой обстановке самого существенного кризиса ортодоксального марксизма, который пришелся на конец XIX в. Именно в это время формируется доктрина ревизии основных положений марксистской теории. В Австро-Венгрии, Германии, Франции, Бельгии и других ведущих капиталистических странах той поры партии социал-демократического типа порывают с доктриной неизбежности социалистической революции и перехода к социализму через стадию диктатуры пролетариата.

Старая форма капиталистического государства эпохи либерализма, государства типа laissez-faire (ночного сторожа) сходит на нет. Ее место занимает жесткая форма интервенционистского государства, государства типа Welfare state. Государственная власть начинает активно вмешиваться во взаимоотношения между трудом и капиталом, существенно улучшая положение рабочего класса посредством социальных реформ. Но главное не это. Промышленная революция приводит к созданию общества массового потребления, в котором пауперизация пролетариата становится лишь воспоминанием. Как следствие этого, механизм интервенционистского государства испытывает на себе существенное влияние демократических веяний - рушатся прежние либеральные системы цензовой демократии, которым на смену приходят демократии массового типа с всеобщим избирательным правом как для имущих, так и для неимущих. Пролетариат в результате получает легальную возможность завоевания политической власти в стране. Этим и пользуются пережившие горнило ревизионизма партии марксистского толка - современная социал-демократия.

В России, политическое развитие которой отставало от общеевропейского демократического процесса, ситуация оказалась несколько иной. Перед русскими социалистами стояла в первую очередь задача упразднения форм абсолютизма и всемерного развития промышленности страны, которая также не могла считаться полностью капиталистической. Во многом эта законсервированность общественного развития страны делала самые радикальные концепции Маркса все еще жизнеспособными в русских условиях. Особенно нравился русскому уму <1> радикализм выводов Маркса, профетический характер всей его "философии". По сути, русский вариант марксизма оказался его "ориентализацией", как удачно выразился Н. Бердяев, когда на первый план выходили не научность марксизма, рациональность, пусть даже внешняя, а именно его полумистический, религиозный характер, поклонение одной идее - идее пролетариата как демиурга нового мира и общества.

--------------------------------

<1> Это выражение следует понимать как эвфемизм. Как совершенно верно заметил еще в 1918 г. Макс Вебер, говоря о партии большевиков, "среди них, вообще-то говоря, немного русских" [Вебер. 2003. С. 336]. Впрочем, среди меньшевиков и эсеров их было еще меньше.

Ленин выдвинулся на первые роли в партии благодаря отстаиванию перед своими соратниками и противниками ортодоксальных постулатов марксизма. Однако вклад его в теоретическое наследие марксизма был более чем скромный. Область теории не была его стихией, единственно, в чем ему нельзя отказать - это в практике. Как политику-практику в мире ему, пожалуй, до сих пор нет равных. Именно как практик Ленин выработал два тезиса, которые позволили организовать социалистическую революцию в России.

Первое, что он сделал, - основал организацию профессиональных революционеров, так называемую партию нового типа. Это была группа людей, намеренно ставящая себя выше законов человеческого общежития, христианской (вообще любой религиозной) морали. Их главная задача - организация революций посредством пропаганды, разжигания классовой и национальной ненависти, устройства террористических актов, диверсий, убийств, грабежей <1>, развала хозяйственного механизма страны. Одним словом, как любил повторять Ленин, чем хуже - тем лучше. В результате возникшего хаоса эта партия организуется для захвата политической власти и, опираясь на нее, осуществляет свою программу.

--------------------------------

<1> Которые на языке русских революционеров назывались кратко "эксы", т.е. экспроприации.

Второе, что сделал Ленин, - выработал концепцию о Советах как единственно приемлемой форме диктатуры пролетариата. Исторически первой формой государства типа диктатуры пролетариата считается Парижская коммуна, просуществовавшая 72 дня в 1871 г. Ленин основательно изучил историю этого явления. Сами меньшевики шутили, что они один-единственный день в году не спорят с Лениным, и этот день - годовщина Парижской коммуны. Исторически же так случилось, что в ходе первой русской революции 1905 - 1907 гг. русский пролетариат, точнее, ткачи Иваново-Вознесенска организовали Совет рабочих депутатов, в котором Ленин увидел удачную форму диктатуры пролетариата. Именно выработка учения о Советской власти как о форме диктатуры пролетариата является прямой заслугой Ленина. Но, как гласит русская пословица, "гладко было на бумаге, но забыли про овраги". Практика осуществления социалистической революции в России показала всю несостоятельность теории марксизма-ленинизма.

§ 2. Составные части практики социалистической революции

Дата добавления: 2015-11-26