Глава 4: Этнонациональная стратификация и социальная мобильность

Исключительной значимостью в этносоциологии обладают проблемы этнической стратификации, социальной структуры этносов и наций, их мобильности в многоэтничном обществе. Они влияют на состояние межэтнических отношений в стране и политическую стабильность, на макросоциальном уровне, на социальное самочувствие человека - на микросоциалыюм уровне. Эти проблемы имеют особую рецептивность не только в странах с "проблемной" экономикой, но и в постиндустриальных обществах.

Этническая и национальная стратификация является производной от социальной стратификации полиэтнического общества. Она представляет собой характеристику общества, выражающую неодинаковый уровень развития этнических общностей; специфику и динамику процессов, происходящих в межэтнических отношениях; влияния этнической принадлежности человека на его социальную мобильность, социального неравенства по этнонациональному признаку.

Стратификационное деление в обществе отражает и проблемы престижа и статуса этнических групп. Некоторые американские ученые утверждают, что "этическая стратификация существует в том случае, если две или более этнические общности имеют установленные упорядоченные отношения господства подчинения, понимаемые всеми членами общества".[40]

Многие концепции "иерархии этнических групп" основаны на принципе непреодолимости социального неравенства групп соответственно вечного антагонизма между ними. Абсолютизация непримиримости в отношениях между этническими группами столь же контрпродуктивна, как и теория непримиримости в отношениях между классами. И в этой связи возникает вопрос: следует ли трактовать межэтнические отношения как бескон­фликтные? Развернутый ответ на вопрос мы найдем в седьмой главе, здесь же ограничимся кратким: нет, не следует.

Известно, что в общей теории стратификации одним из параметров дифференциации считают этническую принадлежность[41]. Структура этнической стратификации складывается под влиянием исторических и политико-экономических факторов и имеет многоуровневый характер. Она включает территориальные, экологические, социально-экономические, политические, культурные (язык, религия, образцы поведения, стереотипы и др.) факторы межэтнических коммуникаций. Если эти факторы препятствуют равенству социальных возможностей этнических групп к достижению престижного статуса, то это формирует конфликтогенный потенциал в обществе. Признание отношений «господства-подчинения» как основы этнической стратификации означало бы отрицание социальной мобильности в обществе, изменений социального положения. Этническая стратификация не есть застывшая раз и навсегда структура, она изменчива и подвижна. А перераспределение реальных сил и шансов, естественно, порождает новые надежды, ожидания и претензии, которые входят в противоречие с уже имевшимися и устоявшимися и могут вести к проблемам перераспределения статусов. Своевременный учет и регулирование проблем, возникающих в этностратификационных процессах, позволяет предотвращать крайную поляризацию, неравенство, социальную дискриминацию в форме националистических предрассудков, расизма или сегрегации, возможность конфликтов на этой основе.

Считается, что в США - чрезвычайно демократическое, динамичное общество с высокой степенью социальной мобильности и равенством шансов для всех, независимо от цвета кожи и этнической принадлежности. Подавляющее большинство американцев высказываются, как свидетельствуют социологические опросы, против расовой и национальной дискриминации. Расовая неприязнь в открытой форме сохранялась вплоть до второй половины XX века. Еще в 1942 г, две трети "белых" граждан поддерживали расовую сегрегацию. Она имела особенно демонстративный характер в городском транспорте и на улицах. А уже с 60-х годов ситуация стала изменяться. И, если в 1962 г. в конгрессе США было 4 "чернокожих", то в 1987 г. их стало 23. В численном составе населения уменьшается количество "белых", а "черных" - возрастает. Необходимо признать, что в борьбе за статус и престиж небелое население американского общества достигло значительных успехов. Однако дискриминация в ее латентных формах продолжает существовать. Так, по американским источникам образование дает белым ежегодно рост дохода на 7 %, выходцам из Мексики и другим ".латинам" - 6 %, а черным - меньше 4 %. Чернокожие мужчины, окончив колледж, зарабатывают 74 % от заработка белого. Разрыв в благосостоянии между белыми и другими в 1987 г. выглядел так: средний доход в год у белых - 32.274 доллара; у испаноязычных - 20.806; у чернокожих - 18.098. Другая проблема связана с положением автохтонного населения США - индейцев, которые на протяжении более двухсот лет подвергались дискриминации. Их численность резко снизилась, сохраняется высокий уровень безработицы, смертности и неграмотности. Несмотря на попытки церкви и бла­готворительных организаций организовать более благополучные условия для жизни и работы в резервациях, где проживает большинство индейцев, все же они продолжают жить как бы на границе между двумя мирами.

Примечательно этностратификационное положение выходцев из Японии. Еще в 1940 г. они имели более высокий уровень образования, чем другие американцы. После атаки Японии на Пирл-Харбор в американском обществе усилились антияпонскиенастроения. В 1942 г по приказу президента Ф. Рузвельта иммигранты из Японии, проживавшие на западном берегу США, были депортированы как "раса врагов", а для родившихся и выросших уже в стране, т.е. для второго и третьего поколений были введены дискриминационные ограничения. В результате 110тыс, американцев японского происхождения были выселены, отправлены в спецлагеря, изолированы от общества.* А десятилетия спустя, в 1988 г. по решению конгресса все интернированные были оправданы, 60 тыс. переживших депортацию получили компенсацию в размере 20 тыс. долларов. В настоящее время выходцы из японских семей активно ассимилируются в англосаксонской среде, у них по-прежнему самый высокий уровень образования. Они составляют в университетах: Гарварда - 11 % обучающихся, в Принстоне - 9 %, Калифорнии и Бэркли - 19 %, в Калифорнийском техноло­гическом университете - 19 %[42]. Можно утверждать, что американцы японского происхождения по сравнению со всеми другими не англосаксонцами занимают престижный статус в этностратификационной системе американского общества.

Современная этнонациональная стратификация в российском обществе в определенной мере унаследована от советского периода. Было бы неверным утверждать, что нации и этнические общности Советского Союза были сплошь жертвами советского режима и русского империализма. Советские законы утвердили полное правовое равенство всех народов, проживавших в стране. Сама система национально-государственного строительства Советского Союза в корне меняла этностратификационное деление народов бывшей Российской империи. Несмотря на то, что решение проблем национального неравенства осуществлялось при абсолютизации борьбы с классовым неравенством, ультрабольшевистских лозунгов о "слиянии наций", идеологизации и затушевывании этнокультурного своеобразия жизни народов, национальном нигилизме и бюрократическом равнодушии к запросам как русского, так и нерусских народов, разных, формах ассимиляции, жестокой практике депортаций по этническому признаку, даже западные советологи - социологи и политологи признавали факты преодоления антагонизма между различными народами и возможности развития национальной культуры. Десятки народов смогли самоопределиться и в рамках Союза приобрести те или иные формы национальной государственности; число народов, покончивших с былой поголовной неграмотностью, доходило до сотни. Впервые за всю свою историю более 50 народов Советского Союза приобрели письменность на рефлективном, родном языке. Свидетельством развития национальных культур народов советских республик Средней Азии являются следующие цифры об изданиях на языках автохтонных народов. Так, если в 1913 г. на киргизском и туркменском языках не было издано ни одной книги, то в 1982 г. (год 60-летия СССР) общий тираж на этих языках составлял соответственно: 3,3 млн. и 4,1 млн. экземпляров.

В 1982 г. газет издавалось в Узбекистане на узбекском языке 192, на русском - 66. Соответственно в Киргизии -61 и 43, в Таджикистане - 58 и 6, Туркмении - 55 и 12[43].

Благодаря так называемой "политике коренизации" кадрового состава всех звеньев руководителей в республиках представители автохтонных "титульных" народов были включены в состав партийных, государственных и хозяйственных структур. Развитие экономики некогда отсталых территорий способствовало изменению социально-профессионального состава народов. Так, в Казахстане удельный вес рабочих - казахов за 1959 - 1980 гг. вырос с 412 тыс. до 1,3 млн. человек, в то время как до вхождения в состав Союза здесь практически промышленности не было.

На этностратификационные процессы существенное влияние оказывала относительно высокая степень социальной мобильности, уровень межреспубликанской миграции. Из 15 союзных республик в 10 - удельный вес жителей - "аллохтонов" (т.е. этногенез, которых происходил не на данной территории) составлял в 1982 г. более четверти населения республики. Например, они представляли на Украине - 26,4 % населения, в Узбекистане - 31,3 %, Казахстане -64 %, Грузии - 31,2 %, Латвии - 46,3 %, Молдавии - 36,1 %, Эстонии -35,3% и т.д[44].

Таким образом, юридическое, правовое равенство народов сочеталось с проведением такой политики, которая, несмотря на множество противоречий, порой лицемерие и цинизм, позволяла обеспечить возможности для экономического и культурного, т.е. фактического равенства. К середине 80-х годов этнонациональная стратификация свидетельствовала о выравнивании уровня развития народов по таким параметрам, как экономическое развитие, отраслевая занятость, образование, научно-технические и управленческие кадры, оплата труда, урбанизационные процессы, демографические показатели, возможности самоорганизации этнических общностей, развития культуры. И все же проблемы равноправия существовали, поскольку народы, имевшие хоть какую форму "титульности", т.е. давшие название союзной республике, автономной республике, автономной области, национальному округу и т.д., на практике приобретали определенные привилегии, имели право "первых среди равных".

Так, советский немец писал о равноправии следующее: "национальная принадлежность была до недавних пор непреодолимой преградой для тысяч способных людей, стремившихся к самоутверждению на пути производственной, служебной, общественно-политической карьеры, профессио­нального и интеллектуального развития. Особенно отразилась эта несправедливая политика на представителях тех национальностей, которые не имеют своих автономных территорий (немцы, болгары, греки, корейцы, поляки) или проживают за их пределами"[45].

Административно-командная система социализма в осуществлении этнонациональной политики исходила из тезиса о "полном и окончательном решении национального вопроса" в его различных модификациях, который был сформулирован и выдвинут еще в 1935 г. И хотя не все было благополучно с проблемой равенства, политика ориентирована была на форсирование сближения всех этносов, несмотря на то, что имели место существенные различия стадий социокультурного развития, на которых находились народы Советского Союза. Однако острота столкновений интересов народов страны в совокупности с целым рядом объективных и субъективных, внутренних и внешних факторов привели ее к распаду.

По своей многоэтничности структура населения в современной России нисколько не уступает ни времени империи, ни- Союза. Однако по структуре характеры этих многоэтничностей не совпадают. В отличие от прошлого сегодня существует громадное различие соотношения русского и нерусских этнических компонентов: 81,5 % против 18,5 %. Это обуславливает доминирующую роль этнических русских. Из 89 субъектов Федерации только 31 этнотитульных субъекта, из которых только в 5 республиках (Чувашия, Сев. Осетия, Чечня, Коми, Тува) титульное население превышает 50 %. Это является доказательством того, что в целом Россия - страна с дисперсным расселением народов, с небольшими этнически однородными, гомогенными ареалами.

Национально-территориальный принцип построения асимметричной федеративной России придает негативный характер этнонациональной стратификации общества, поскольку создает неравенство в сфере федерализма и социальных возможностей. Значительное влияние на этностратификации оказывают доставшиеся в наследство от советского периода проблемы в межэтнических отношениях, и негативные результаты "зигзагов", непоследовательности и противоречивости в этнонациональной политике последнего десятилетия, а также цивилизационные различия. Только в отличие от советского периода, где этнонациональная принадлежность не имела тотального влияния на социальный статус и мобильность человека, в российском обществе, в условиях демонстративного суверенитета и роста этноцентристских настроений, проявлений нетерпимости и ксенофобии, этническая принадлежность стала приобретать большое значение. В этнической стратификации растут конкурентные отношения между народами России.

В силу объективных причин (о некоторых мы уже говорили выше) у этнических русских - высокоразвитые системы ролей. Русские продолжают оставаться самым высокоурбанизированным (80 %) и высокообразованным народом. К таковым из титульных этносов относят татар и осетин. Они, как считают специалисты, уже прошли тот не безопасный для сохранения этнической целостности этан "первичной" урбанизации; перспективы их развития связаны с качественным развитием групп городского населения[46]. Для этносов, находящихся на начальных стадиях урбанизации, характерна форсированная миграция из села и рост в городах люмпенизированных слоев, маргиналов. К ним можно отнести ингушей, чеченцев, алтайцев, даргинцев, тувинцев. У значительной части титульных этносов Сев. Кавказа (балкарцы, адыгейцы, карачаевцы, черкесы) рост численности интеллигенции идет быстрее, чем рост городского населения. Средняя доля городского населения у финно-угорских этносов (мордва, марийцы, удмурты, коми-зыряне, коми-пермяки) составляет около 40-50 %.

По показателям социально-экономического развития самый низкий уровень у этносов, населяющих республики Северного Кавказа. Катастрофическим является положение малочисленных автохтонных этносов Крайнего Севера. Продолжительность жизни здесь составляет среди мужчин - 45 лет, женщин - 43, широкое распространение имеет алкоголизм и все это при низком уровне медицинского обеспечения. Примечательно, что проблема выжи­вания стоит и перед этносами, имеющими ту или иную форму культурной, территориальной автономии. Так, например, эвенков, живущих в 4 национальных поселках Иркутской области, в 1993 г. насчитывается 1250, что на 30 % меньше, чем в 1959 г. Продолжительность жизни составляет 44 года, образовательный уровень в 3,5 раза ниже, чем в среднем по области; разнорабочих среди эвенков - 44 %. охотников - 37 %, работников системы народного образования- 8 %[47]

Оптимизация этнической стратификации предполагает, что отстающие в своем развитии этнические группы могут преодолеть социальную дистанцию при помощи организующей роли государственных органов, самоорганизации этноса, сто общественных объединений. "Шкала социальной дистанции" была изобретена еще в 20-е годы американским социологом Э. Богардусом для изучения этнос этностратификации по таким параметрам, как "предпочтительность'' представителей различных этносов в общественном мнении. Подобные исследования позволяют исследовать латентный конфликтный потенциал, который концентрируется, в основном, в этнических предрассудках и этнических ауто-гетеростереотипах. О напряжениях и конфликтах в отношениях между этносами современной России будет идти речь в последующих главах. Учет общественного мнения по шкале Богардуса и с использованием других методик должен способ­ствовать превентивному согласованию интересов различных народов, обреченных историей жить рядом друг с другом. Принципиально важным условием такой политики согласований и компромиссов является открытая постановка вопросов и гласное обсуждение возможных путей реализации интересов всех народов.

Дата добавления: 2015-11-26