Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава. Летнее озеро.

Читайте также:
  1. Система кондиционирования воздуха для работы в летнее время в палатах санатория на 200 койко-мест
  2. Существовало ли 70-летнее "вавилонское пленение"?
  3. Формы работы с детьми в летнее - оздоровительный период

 

– Горы за деревней? – Таджима осмотрел расколотое пополам полено. – Но там нет ничего интересного.

– А я слышал, как соседи с утра шептались, – Мизутани состроил загадочную моську, – о призраках за горой!

– Призраки? А разве Сакаегучи их не бои-и...

– Не бывает призраков, не бывает! – поспешно оборвал Таджиму подошедший парень. – Верно же, Нишихиро?

– Ну, как сказать... – смущённо улыбнулся тот, подавая Ханаи половинки расколотого полена.

Капитан, приподнявшись на нижней ступеньке приставной лестницы, достраивал поленницу.

– Уф, немного осталось. – Изуми притащил из-за пристройки очередную партию дров, сгрузил около топорища. – Ещё пара заходов. Оки-и, сейчас уронишь же!..

– Правда, это забавно? – Таджима широко улыбнулся, хватаясь ладонями за рукоять топора. – Совсем как питекантропы из каменного века!

– У питекантропов не было железа, – буркнул Ханаи, оглядываясь. – Кажется, наши двоечники за лето вообще всё позабыли. Придётся подтягивать их по всем предметам.

– Неа, не всех, только меня, – ещё шире улыбнулся Таджима, замахиваясь и с громким треском расщепляя полено до середины.

– Думаешь, Михаши справится? – Сакаегучи выгнул бровь.

– С ним Абе занимается, – хихикнул Таджима и с силой ударил дном полена о плашку. Расколотые половинки и щепки полетели в стороны.

– А, да, я слышал, – кивнул Ханаи. – Абе нашего питчера как следует натаскает.

– Если наш питчер не сбежит от него, – хихикнул Мизутани, подбирая расколотые дрова и передавая капитану.

– Не сбежит, – уверенно заявил Таджима и огляделся. – Ух, уже такая гора набралась! У меня прямо руки чешутся!..

– Лишь бы не от заноз, – фыркнул Изуми, бросая рядом ещё одну охапку поленьев. – Всё, больше нет.

– Думаете, правильно было оставить Абе и Михаши у колодца? – Оки вытер руки рабочим полотенцем, оглядел товарищей. – Вы не боитесь, что Михаши... того...

– Свалится? – уточнил Суяма.

– Угу, – Оки кивнул и протянул полотенце другу, – в колодец.

– Ну, Абе же присмотрит, верно? – Сакаегучи посмотрел на Суяму, потом на Таджиму. – Верно?

– Конечно, присмотрит! – Мизутани сцапал товарища за плечи, подкравшись со спины. – А мы пойдём в горы! Ловить призраков!

– Минус один, – вздохнул Изуми, наблюдая, как побледневший Сакаегучи оседает на землю.

Ханаи спустился с лестницы и подошёл к Таджиме:

– Моя очередь колоть ещё не подошла?

– Ааа, нет! Я ещё хочу! – Четвёртый отбивающий прижал полено к груди, оббегая плашку по кругу. – Твоя очередь будет завтра!

– Ах ты!..

– Парни, а я вам говорил, что тут рыбачить можно на реке? А давайте пойдём туда!

– А я хочу к призракам!

– А я на реку!

– К призракам!

– На реку!

– Дрова доколите, вы, спорщики! – Ханаи навис над парнями, грозно хмуря брови. – Сначала сделаем всё по дому, а потом уже рыбалка или призраки.

– Но тогда потом – рыбалка!

– А я призраков хочу!

– Как дети... – пробормотал Ханаи, прижимая ладонь ко лбу.

– А вы и есть дети.

Капитан подпрыгнул, оглядываясь:

– Тренер!.. Незаметно вы... подобрались.

Момоэ довольно улыбнулась и хлопнула в ладоши, привлекая внимание парней:

– Эй, все! Прекращайте. В спорах рождается истина, но это не тот вид спора! Научитесь уступать друг другу, парни, и не сожалейте о своём выборе. И не забывайте, вы – в гостях, а значит, слово хозяина – закон.

Мизутани несчастно вздохнул и покосился на засиявшего Таджиму.

– А теперь быстро приберите весь сор – и можете идти позагорать. – Момоэ подмигнула команде.

– Ура!

– Ну, рыба – это ведь вкусно, Мизутани, не расстраивайся ты так.

– Рыба? О, а удочки у нас есть?

– Я научу делать из прутьев. – Таджима показал оттопыренный большой палец. – Я всегда так в детстве ловил.

– Большую рыбу?

– Вот такуууую.

– Врёшь!

– Не верите?!

Момоэ довольно улыбнулась (совсем недавно она уже «довольно улыбалась»), наблюдая, как мальчишки успокаиваются и вновь принимаются за дело.

Небо, благостно-чистое с утра, и ближе к обеду продолжало сиять голубизной. Из сарая пахло высушенным сеном. Поленница под навесом белела свежими сколами. Лестницу на чердак починили, сбив перекладины покрепче.

Парни и секунды не могли усидеть на месте ровно, всё норовя улизнуть куда-нибудь или занять себя – чем угодно, лишь бы не бездействием. Это сказывались результаты привычки – тренироваться от рассвета до заката, прерываясь лишь на учёбу и еду.

Конечно, жить в таком жестоком режиме было невозможно, и чтобы дать отдых – действительно заслуженный отдых – команде, Момоэ старалась направить их энергию в мирное русло.

Походы в лес, отдых на реке, посильная помощь по дому – неделя жизни на свежем воздухе обещала стать насыщенной событиями.

 

Абе опрокинул последнее ведро в почти полную бочку и вытер пот со лба.

– Михаши, всё. Это последний раз – в дом.

– У...гу... – кивнул питчер и ухватился за верёвку, потянул вниз.

Абе поспешил к колодцу и, перегнувшись, схватил ведро за ручку:

– Держу, можешь отпускать.

– У...угу... – Михаши моргнул, не разжимая рук, с тревогой наблюдая, как кетчер втаскивает полное ледяной воды ведро на край колодца.

Около деревянно-глиняного сруба вовсю зеленела и колосилась трава, доходя высотой до пояса.

Тропинка от колодца к бочке была выложена мелкими плоскими камнями, набранными в горах. Было приятно, хоть и слегка болезненно поначалу, наступать босыми ногами на тёплые дорожки. Вода плескалась через края, проливаясь на землю. Около колодца они уже устроили маленький потоп. Абе подвернул штаны до колен, чтобы не запачкать. Михаши, забавный в своей растерянности, посмотрев на кетчера, сделал то же самое.

Ему было... весело? Нет, не то слово. Скорее – спокойно? Да, именно так. Спокойно.

Солнце мягко греет спину, перебирая лучами, словно кошачьими лапками, рассыпается радужным облаком брызг над лужами.

Пахнет травой и землей.

– В дом не пойдём. – Абе поудобнее перехватил ведро и хмуро посмотрел на ноги, вымазанные в грязи. – Поставим у порога. Потом в душ.

– М...м... можно... нам... погулять?.. П-погулять... – Михаши выпрямился, разминая затёкшую спину, и посмотрел на калитку в зарослях золотых шаров. – Т-туда.

– Погулять? – Абе чуть не расплескал воду, изрядно удивившись подобной инициативе, исходящей от питчера. – Хорошо.

– П... помочь? – заикнулся Михаши.

– Я сам.

Вдоль дома шла глинобитная дорожка, потрескавшаяся от времени и потемневшая от жары. Гладкие стены излучали тепло, слегка пачкая ладонь побелкой. Дорожка, казалось, слегка вязнет и проседает под ногами, словно живая.

Михаши неуверенно посмотрел на фигуру впереди: Абе казался ещё более смуглым в свободной белой майке. Солнце отражалось от водной глади блестящими рассыпающимися лучиками, больно слепя глаза.

Хотелось жмуриться или бежать вперёд. Человек впереди (два практически тождественных слова рядом), несущий солнце на дне под толщей ледяной воды, уходит всё дальше. И если он, Михаши, не постарается, то никогда не догонит его больше.

Страшное это слово – "никогда".

Абе ничего не сказал, когда почувствовал, как пальцы Михаши сжали подол майки. Питчеры все странные, очень странные.

Он оставил ведро с водой на пороге, рядом со ступеньками, оглянулся:

– Ну что, ты не передумал идти гулять?

Михаши отрицательно затряс головой, не поднимая взгляда.

Из будки, звеня цепью и потягиваясь, выбрался полусонный Тей, лениво тявкнул и помахал хвостом.

С дальней части участка, от хозяйственных пристроек, донёсся громкий смех Таджимы и невнятные возгласы Ханаи.

Абе направился к калитке, щеколда тихо щелкнула, шурша старой краской по пазу. Дверца открылась, прижав к земле выросшую сорную траву. Подождав, пока Михаши выскользнет на улицу, Абе прикрыл за ними калитку.

Обернулся, прикладывая ладонь козырьком ко лбу, щурясь от яркого солнца.

Михаши брёл вдоль основной дороги по обочине, уставившись в землю, словно рассматривая мелкие невзрачные цветы, перемежающиеся с алыми головками клевера.

Абе догнал питчера, покосился на него, но смолчал.

Михаши, захлопав ресницами, тоже ничего не сказал.

В тишине дошли до первого поворота к горной тропе. Михаши посмотрел на Абе, тот пожал плечами. Питчер свернул и почти бегом направился к одиноко стоящему около склона грабу.

Под деревом, между вздыбленными корнями, оказалась вбита доска, изображавшая скамейку.

Крепко держась за ветку, Михаши переступил через несколько корней и уселся на доску, подвинулся к дальнему краю. Абе, приняв молчаливое приглашение, сел рядом.

Трава мягко трогала босые пятки. Подсохшая корка грязи щекотно стягивала кожу. Спину немного тянуло – приятная лёгкая усталость от полезного труда.

– Абе-кун... В-вчера... мы... ты... сказал... неделю... но... – Михаши сцепил пальцы в замок, тщетно пытаясь заставить руки не дрожать. – Я...я... думал... об этом.

– И к каким выводам пришел? – Абе попытался спросить равнодушно, но голос, кажется, дрогнул.

Кетчер, задумчиво прищурившись, посмотрел вниз – на деревню, утопающую в зелени, на низины с рисовыми полями, на тонкую линию реки, обрамлённую ивняком.

– Если Абе-кун не будет играть, то я т-тоже не буду. – Михаши уставился на свои пальцы. – П-потому что... только Абе-кун считает, что я х-хороший... питчер.

– Подумай ещё. – Абе поджал губы, поднимая взгляд к небу. – Одной ночью это не решить.

– Е-если мне... если я... – Михаши запнулся и замолк, как-то отрешённо и огорошенно вздохнув.

Если не считать эту нелепую попытку разговора, то всё было спокойно. Тихо шумела листва граба под ветром. Тихо поскрипывали ветки. Тихо шелестела трава под ногами. Солнце проливало свет на мир – яркое, густое, медовое августовское солнце.

Михаши широко распахнутыми глазами смотрел на него, словно не боясь ослепнуть, смотрел, поджимая дрожащие губы.

Он не знал, как объяснить сидящему рядом человеку, что без него – (это, я так понимаю, намеренный акцент?) Михаши всё равно не сможет играть. Первый поверивший в его силы человек достоин стать тем единственным, с кем стоит играть в бейсбол. Михаши хотел подниматься на питчерскую горку только для этого кетчера. Выигрывать – только вместе.

Он и вправду был трусом.

Небо, такое безбрежное, плыло низко; хотелось протянуть к нему руку – через стрёкот цикад, через ветер и солнечные лучи – и коснуться голубой прохлады.

Хотелось упасть в небо как в море и, закрыв глаза, плыть по белым волнам облаков.

Хотелось остаться в этом вязком летнем покое, наполненном бабочками, светом и свежим воздухом.

 

– Осторожнее на камнях, парни, – предупредил Суяма, отодвигая ветки с дороги. – Вот так.

Все поочерёдно ныряли в открывшийся проём между зарослями, пытаясь удержать равновесие на скользких мшистых валунах.

Река брала начало в горах и текла по склонам, прихотливо извиваясь. Весной, когда льды таяли, река выходила из берегов и неуправляемым потоком неслась через лес, выворачивая трухлявые деревья из земли, пенясь в поворотах и громыхая на камнях.

Сейчас река была неопасна, тиха и спокойна. Ее ленивая зелёная гладь мерно поблёскивала на солнце, поросшая мелкими кувшинками и острыми камышами. Вдоль берегов тут и там виднелись россыпи речных ирисов нежно-голубого цвета.

В воздухе вилась мелкая мошкара и зудели приставучие комары. От влажной земли шло тепло, грязь чавкала между камнями, проскальзывая под ногами.

– А какую рыбу можно поймать? – неугомонный Мизутани пытался догнать Таджиму, легко идущего впереди.

– Большую и маленькую,– беззаботно отозвался тот, оборачиваясь. – Вкусную.

– А как она называется?

– Рыба. – Таджима округлил глаза. – А они разные бывают, что ли?

– У него выше тройки по биологии в конце года не бывает, – сдал товарища Изуми. – Наш гений бейсбола не разбирается в таких приземлённых вещах.

– Ну, с бейсболом же они не связаны, – Таджима невозмутимо пожал плечами, – значит, мне это и не нужно. Осторожно, тут камень шатается.

– Что ж ты раньше не сказа-а-а... А... Спасибо, Нишихиро! – Сакаегучи облегчённо вздохнул, почувствовав поддержку и обернувшись, чтобы увидеть, кто ему помог. – Что-то мне купаться не хочется в этой воде... Разве горные реки всегда такие мутные и грязные?

– А, так это не сама река, – Таджима довольно рассмеялся, – это одно из стоячих болот. Они после потопа повсюду разбросаны в лесу. Сама река дальше, но в ней ничего не поймаешь. Она мелкая. Воды даже до колен не будет. Там дальше заводь будет глубокая, можно прыгать с обрыва!

– Вниз головой? – ехидно уточнил Изуми.

– Интересно, а получится? – всерьёз задумался Таджима.

– Даже не думай! – Ханаи погрозил кулаком разошедшимся парням. – Никаких "вниз головой"! Рыба, только рыба. Большая, серебряная.

– Точно, а потом мы разведём костер на берегу и будем жарить добычу! – Таджима мгновенно переключился на мысли о новом развлечении.

Ханаи уныло вздохнул, но смолчал. Пусть лучше костёр, чем экстрим.

– Слушайте, а мы точно не заблудимся? – донёсся откуда-то сзади голос Оки. – Я уже полностью потерял ориентацию...

– Неа, не заблудимся. – Таджима обернулся, заложил руки за голову. – Вон там кривой граб, я с него в детстве упал, а вон там камень есть огромный, я на него с разбега забирался...

– И падал? – не удержался от шутки Мизутани, балансируя на округлом сером валуне.

– Прямо как ты. – Таджима обернулся и оттолкнулся от камня, прыгая в сторону рыжего товарища.

Вместе они рухнули в воду, хохоча, принялись брызгаться.

– Ну, дети же... – вконец растерялся Ханаи, опуская руки. – Эээй, только не утопитесь нечаянно!..

Мизутани снял с макушки заплывшую кувшинку и широко улыбнулся, стоя по пояс в зеленоватой тёплой воде.

 

Возвращались в дом тоже молча, лишь около калитки Абе напомнил, что сперва нужно сходить в душ и вымыть ноги.

Михаши кивнул, затем кивнул ещё раз – на всякий случай.

Золотые шары зашуршали над головами множеством душистых лепестков, осыпаясь на дорогу и плечи. Между высокими тонкими стеблями, похожими на бамбуковую поросль, серебрилась воздушная паутина. Паук бегал по краю, что-то поправляя в ловчих нитях.

Абе не стал дожидаться, пока Михаши насмотрится, и потащил питчера за руку к душевой. Такого в городе тоже не встретишь – деревянная кабинка с баком на крыше. Вода за день нагревается – вот и душ.

Чтобы не тратить лишнюю воду, пришлось идти вдвоём. От порога захватили свою обувь, чтобы не возвращаться в дом босиком. На крючке рядом с душевой висело свежее полотенце – незаметная, но такая приятная забота менеджера.

Кстати, было бы любопытно узнать, как проводят здесь дни Шинока и Момокан.

Михаши, поспешно раздевшись, забился в дальний угол кабинки, покосился вверх – на вентиль и кран с разбрызгивателем.

– Мочалку в руки бери, – фыркнул Абе и открыл воду. – Не стой столбом.

– И-и... – Михаши поёжился, чуть не поскользнувшись на мокром деревянном полу, опёрся на стену плечом. – С..сейчас...

– Вот блин. – Не дожидаясь реакции от питчера, Абе сам взял мыло и мочалку, скомандовал: – Повернись спиной. Ко мне спиной!

Поспешно и испуганно развернувшись, Михаши уткнулся лбом в стену, чувствуя лёгкий запах дерева, плесени и яблок. Потом по спине проехалась кусучая мочалка, и стало не до запахов.

Михаши тихонько заскулил, пытаясь увернуться от прикосновений, но в тесной кабинке было сложно даже разминуться стоя, что уж говорить про увёртки.

– Не рыпайся даже, – проворчал Абе. – Ты вчера вообще в душе был?

– Д...да... ай-яй-яй... ы...

– Ну, хорошо, – кивнул кетчер и положил мочалку на макушку питчеру. – Дальше сам.

– Д..да... – заикаясь, кивнул Михаши и едва успел поймать соскользнувшую мочалку в пене, заодно умудрившись двинуть тощим локтем Абе по печени.

Что поделать, в душевой кабинке было действительно тесно и пахло земляничным мылом.

К воде, поначалу прохладной, уже привыкли, хотя Абе не надоедало постоянно перекрывать ток – чтобы не тратить зря.

Всё-таки под конец Михаши успел заскользить на мокром полу, врезавшись в Абе. От ужаса – ой, что сейчас будет! – он хотел зажмуриться, но почему-то лишь сильнее распахнул глаза.

– Смотри под ноги, – буркнул кетчер, сдёрнул с крючка полотенце и кинул на голову питчеру. – Давай живее приводи себя в порядок.

Когда Михаши выпутался из полотенца, Абе рядом уже не было.

На скорую руку вытершись и выжав волосы, питчер рванул в дом, чуть не выпрыгивая из сланцев мокрыми ногами, споткнулся на ступеньках, но в дом попал всё-таки без аварий.

В комнате обнаружилась Шинока, неспешно подметающая полы. Улыбнувшись Михаши и пожелав ему доброго дня, менеджер продолжила уборку.

Питчер, помявшись от неловкости, всё же проскользнул по стеночке к своему футону и сел. Ноги благодарно заныли, сообщив, что их владелец не умеет ходить босиком.

Чтобы не болело завтра, Михаши наклонился и принялся разминать и массировать лодыжки, разгоняя кровь. После активных тренировок тренер велела всем это делать перед сном, правда, Михаши постоянно забывал...

– Чаю будешь?

Питчер вздрогнул от неожиданности, больно ущипнув самого себя, и поднял взгляд.

Напротив стоял Абе, держа в руках две чашки.

– Ч-чаю? – заикнулся Михаши.

– Горячо, – слегка нахмурился кетчер, садясь рядом и протягивая одну чашку питчеру, – не обожгись.

– У-угу... – кивнул Михаши, смыкая ладони вокруг чашки. – С-спасибо.

Абе молча отпил чай, нахмуренно посмотрев в угол, где сходились линии стен и потолка.

Михаши растерянно опустил взгляд на чашку, старую, как весь дом, с маленькой щербинкой по ободу.

– Вкусно, – прошептал питчер. – Ч-чай...

– Он без сахара, – встрепенулся Абе. – Я забыл положить.

– Без... без... без лучше, – скороговоркой выпалил Михаши. – П-правда, лучше...

– Я тоже люблю без сахара. – Абе усмехнулся. – Устал? Ты вчера ночью не замёрз?

– Неа, – Михаши покачал головой и посмотрел в чай, – было тепло. О...очень.

– Ты хотя бы задремать смог? – Абе вопросительно посмотрел на питчера.

Тот нервно заелозил, явно размышляя о том, как уйти от ответа наименее болезненным способом.

– Нуу? Ми-ха-ши...

– Н...н... немного. – Питчер спрятался за чашкой с чаем, чуть не расплескав жидкость себе на колени.

Абе вздохнул и напомнил себе о терпении. Которого, как обычно, не хватало. Но не орать же теперь – бесполезно.

Нужно быть рациональным. Ра-ци-о-наль-ным...

– Сегодня постарайся уснуть.

Михаши кивнул, понемногу успокаиваясь.

– Если хочешь, можешь подремать прямо сейчас, пока никого нет. Только чай допей.

– Я...не... не... хочу. С-спать... не хочу... Абе-кун.

– А чего хочешь? – Кетчер был готов ничему уже не удивляться.

Ведь потащил же его Михаши на прогулку... хотя тот моцион до скамейки и обратно прогулкой было сложно назвать.

– Н...не знаю, – выдавил из себя питчер и быстро отпил чаю.

Поморщился, глотая обжигающую жидкость, и перевёл неуверенный взгляд на кетчера.

Абе задумчиво смотрел на Михаши, машинально верча (нет такой грамматической формы, заменяй слово) в руках пустую чашку.

– И что мне с тобой делать? Ладно. Хочешь, спустимся на поля? Туда, где скошенный рис сложен в кучи?

– Х-хочу. – Михаши слабо улыбнулся. – М-мне про рис... задавали... на дом.

– Да я понял, – хмыкнул Абе. – Собирайся. Кепку не забудь, а то перегреешься.

– Да. – Михаши хлопнул ресницами. – Абе-кун... добрый.

– Ты должен понимать, что я делаю это не для тебя, а для команды, – привычно заворчал кетчер. – Если ты не сдашь задания, то тебя тренер на поле не выпустит, а другого питчера у нас нет...

Михаши несколько раз кивнул, пропуская большую часть слов мимо ушей. Самое главное – что он один у Абе-куна – Михаши услышал, а остальное и неважно.

 

– Та-дам! – возвестил Таджима, оборачиваясь и разводя руки в стороны. – Пришли!

– Да ну?! – Мизутани, обмотавший голову мокрой футболкой, с любопытством подбежал к товарищу. – Ооо, и правда! Озеро впереди!

– Озеро? А где же река? – Сакаегучи и Изуми переглянулись, пожимая плечами.

– А озера вам мало? – рассмеялся Оки. – Улыбочку!

Щёлкнул фотоаппарат.

– Ну вот, опять у меня рожа кирпичом, – рассмеялся Мизутани и хлопнул Таджиму по плечу. – Ну, кто первый до воды?

– Держись! – загорелся идеей тот, мгновенно сосредотачиваясь. – Ну, давай!..

– Стоо... стойте... – Ханаи схватился за голову. – Зачем нужен капитан, которого никто не слушает, а?!

– Они дурачатся. – Изуми покосился на Ханаи. – Пусть, мало они в болотной воде вывалялись и пиявок нахватались.

Сакаегучи, вспомнивший, как пришлось отдирать кровососущее от ноги Мизутани, в очередной раз передернул плечами.

– Это же отдых, – кивнул Суяма. – Улыбочку, капитан.

Ханаи состроил что-то вроде ободряющего лица.

Парни прыснули со смеху.

– А кто-то обещал нас научить удочки делать... Таджима-а!.. Ух, куда он уплыл!.. Я тоже хочу!..

Озеро образовалось в довольно обширном овраге с каменным дном, вода в нём стояла прозрачная, лишь слегка замутнённая известняком, вымываемым с гор. Листва, отражённая от поверхности, придавала озеру зеленоватую окраску. По берегам росла чахлая трава, пробиваясь между камнями. На противоположной стороне склон стен был отвесным, и прыгать в воду было и впрямь удобно.

Таджима, заплывший уже на середину озера, помахал парням на берегу рукой и устремился дальше – чтобы взобраться на небольшой уступ и рыбкой нырнуть обратно в воду.

– Холодная, – поежился Мизутани, стоящий около берега. – Ледяная!

– Это только кажется, – хмыкнул Изуми, пробуя ногой воду. – Потому что шли по жаре.

– Эй, вы, осторожнее, а то от резкой смены температур может и судорога начаться. – Нишихиро заранее приготовил аптечку.

– Не пугай, – вздохнул Сакаегучи. – Я уже не плавать, а есть хочу.

– Ээээй, все! – раздался окрик Таджимы. Эхо, сильное в каменистой впадине, далеко разнеслось над водой. – Смотрите!

– Он?..

– Прыгнуть?

Все обернулись к озеру, уставившись на противоположный высокий берег. Таджима, помахав руками для разминки, быстро оттолкнулся от уступа и красивой рыбкой вошёл в воду, почти не подняв брызг.

– Аааа, он всё-таки гений, – вздохнул Мизутани, прыгая на одной ноге.

– Правда, трусы в полёте слетают даже с гениев, – застонал Ханаи, хлопая себя по лбу. – Хорошо, что менеджер не с нами и Момокан этого не видела.

Сакаегучи и Изуми переглянулись и, не выдержав, покатились со смеху. Таджима вынырнул и что-то победно завопил, размахивая над головой алыми семенниками.

 

Когда возвращались домой, столкнулись по пути с парочкой беттери.

Михаши, подозрительно заторможенный, но довольный, прижимал к груди тетрадь и ручку. Абе хмурился, впрочем, как и всегда.

– Ааа, вот и наши голубки. – Мизутани хихикнул. – Где вы были? Мы ходили купаться на озеро.

– Домашку на лето делали. – Кетчер хмуро кивнул на Михаши, уже утащенного в сторону Таджимой. – Сам помнишь, что тренер сказала про двоечников...

– О, точно... домашка... – Мизутани подозрительно быстро заскучал и перевёл тему разговора. – А вы уже даже не отрицаете, что вы парочка.

– В твоей больной фантазии разве что.

– Точно-точно, – подмигнул растерявшемуся Абе Сакаегучи. – Вы же вместе повсюду.

– И спите вместе, – поддакнул Изуми.

– И сидите всегда рядом, – вставил свои пять йен Нишихиро.

– И даже домашку вместе делаете, – покачал головой капитан, делая вывод, – подозрительно! Абе, ты что, запал на нашего питчера?

– Ну, Михаши же милашка, – рассмеялся Сакаегучи. – Ещё бы Абе не купился.

– Да в каком месте он милашка?! – зарычал кетчер, хмуро оглядывая хохочущих друзей.

– Ты не видишь? – выгнул бровь Изуми. – Михаши ведь очень симпатичный.

– Я таким не увлекаюсь, – отрезал Абе и с сомнением покосился на питчера, увлечённо беседующего с Таджимой о своём школьном задании на дом.

Какими бы ни казались их отношения со стороны, Абе никогда не смотрел на Михаши... с подобной стороны («сторона» уже была несколькими словами ранее). Симпатичный? Да каким местом?! Плакса, нытик, забитый и зашуганный – да кому такой понравится?! Абе его терпит лишь потому, что Михаши – ас команды. Да, да, только поэтому.

Только поэтому?..

Белое небо, белое, как молоко, и жёлтые ряды риса до горизонта, наполненного зелёной пушистостью гор. От соломы пахнет солнцем и хлебом, и стог шуршит и пружинит под твоим весом. Рыжий, как котёнок, с любопытством ползает на коленях, рассматривая рисовые колосья и улыбается своим мыслям.

В тот момент он был... симпатичным?

– Эй, – Абе очнулся от толчка под рёбра, – о чём ты так задумался?

– Ни о чём. – Кетчер пожал плечами. – Хватит стоять уже, идём.

– А чья очередь дежурить в столовой? Мизутани и Изуми!

– Ааа, я?!

– С рыжим?

– Парни, не ссориться!

– Да кто тут ссорится?!

– Вот, они уже и хором разговаривают.

Абе с сомнением покосился на Михаши. Тот шагал рядом с Таджимой, уткнувшись носом в тетрадь и что-то вполголоса повторяя для их гениального отбивающего.

Симпатичный? Ну, может быть... пока молчит и не ревёт.

Пыль на дорогах уже улеглась, и воздух наполнился предсумеречной прохладой. Застрекотали и зацвиркали цикады, промелькнула под развесистыми кустами тёмная кошка. Залаяла собака за соседским забором, и Тей вторил ей, заходясь в вое.

По небу, словно надкушенный ломоть дыни, покатился медово-жёлтый месяц. От земли шло тепло, накопленное за день.

Темнело быстро.

Ужинали тоже быстро, вымотавшись за день (одинаковый оборот, цепляет взгляд). Мотыльки слетались на свет тусклой лампы и шуршали под потолком, мошкара зудела над головой.

Воздух ощутимо повлажнел, словно болото спустилось с гор следом за ними.

– Будет дождь, – отрешённо проговорил Таджима, глядя на линию горизонта. – Душно.

– Сыро, – кивнул Нишихиро. – И цикады, слышите, как поют...

– Михаши, ты доел?

Питчер сонно кивнул. Усталость догнала его ещё за тарелкой, но голод в тот момент был сильнее. Теперь же Михаши откровенно клевал носом.

Наткнувшись на подталкивающий взгляд тренера, Абе вздохнул – вот отсюда и идут все эти слухи про "парочку", – но питчера своего встряхнул и потащил в комнату.

Казалось, что сырость и духота идут по пятам. В комнате пахло дождём и пылью. Футоны на ощупь казались влажными, но это было просто самовнушение. Абе поторопил Михаши, и тот едва не надел пижаму задом наперёд. Они даже не стали дожидаться возвращения остальных из-за стола. Абе сдвинул футоны к стене, Михаши тут же забился на самый край.

– Не прижимайся так, стены холодные, – вздохнул кетчер. – Простынешь.

Михаши кивнул, выжидающе посмотрел на Абе. Тот нахмурился – ну, правда, разве его волнуют какие-то слухи? А если это пойдёт на пользу Михаши, то пусть в команде думают как хотят! – но улёгся рядом, накидывая одеяло на питчера.

– Спи.

Вопреки усталости, самому Абе не спалось. Михаши, едва его голова коснулась подушки, мгновенно отрубился. Слушая его размеренное дыхание, можно было бы уснуть, но сон не шёл.

В комнату потихоньку возвращались парни, сонные и непривычно тихие. Даже вечно шумный Таджима, зевая на ходу, чуть не промахнулся с футоном и споткнулся о Ханаи, упал на подушку, да так и уснул, не меняя позы.

Капитан, лишь покачав головой, накрыл гениальное недоразумение одеялом. Суяма успел сделать фото.

Заглянула Момоэ и пожелала благополучных снов. Выключила свет.

Но и в темноте, наполненной шумом подступающего дождя, сон не шёл.

Тихо-тихо, едва слышно, в комнату прокрались дежурные со столовой, о чём-то зашушукались (и это слово ты очень любишь). Тихо скрипнули половицы. Цвиркнула цикада под окном. Зашуршали одеяла.

– Изуми, не брыкайся, в темноте не найти места... – пробормотал Мизутани, стараясь быть тихим. – Ложись у меня.

– Ты специально мытье посуды затянул... – фыркнул в ответ Изуми, – будто я не понимаю...

– Спите уже, – недовольно буркнул кто-то из ребят.

– Видишь, – тихо цыкнул Мизутани.

В темноте опять зашуршала ткань. Тихо бряцнули пуговицы о пол, скрипнула половица. Загудел и затих холодильник.

В повисшей тишине было отчётливо слышно лёгкое дыхание товарищей по команде. Комната была полна чужим дыханием. (Если дважды «дыхание» здесь задумано, то я смогу это правильно прочитать, но если это по недосмотру и никакого эффекта тут не планировалось, можно как-нибудь изменить.)

Абе вздохнул – но сон не шёл.

Наверное, давила духота, резко испортившаяся погода. (Про резко испортившуюся погоду лучше что-нибудь добавить или хотя бы ввести соединительный союз. По смыслу части предложения не особо гармонируют.)

За окном сверкнуло бледно-сиреневым, беззвучная зарница озарила поля, и следом раскатился громовой заряд, подхваченный долгим горным эхом.

Абе вздрогнул и сглотнул, переводя взгляд вниз. В следующей вспышке молнии, высветившей комнату, стало видно, что Михаши тоже не спит.

– Ты чего пугаешь? – зло прошептал Абе, наклонившись к питчеру.

– Я...я... б-боюсь... – Михаши вздрогнул и зажмурился на очередном ударе грома.

Абе растерялся, посмотрел в окно. Он грозы никогда не боялся, но слышал, что есть люди, не переносящие ее.

– Я... могу что-то сделать? – непривычно спрашивать у Михаши такое, но видеть его напуганное до слёз лицо было ещё более неловко.

– Н...ннн... – Михаши шарахнулся от удара грома, вжимаясь в стену.

Стиснув зубы, Абе потянулся, хватая питчера за плечо и разворачивая лицом к себе, легко встряхнул:

– Что?

Комнату вновь высветило белесой вспышкой молнии. Михаши, истерично задрожав, спрятался за Абе, сжимаясь в комок.

Кетчер нащупал в темноте ладонь питчера. Она была сухой и холодной. Казалось, что через это прикосновение страх – непонятный, иррациональный – перетекает в самого Абе.

– Эй... – Такая тихонько окликнул партнёра по игре, – я с тобой. Всё в порядке.

Михаши нервно кивнул, непрестанно дрожа, и уткнулся лбом в плечо Абе. Кетчер, растерянно вздохнув, приобнял испуганного парня и утянул вниз, на постель.

Бормоча что-то успокаивающее и бессмысленное, он попытался уложить Михаши спать. Тот не противился, когда Абе накрыл его двумя одеялами и крепко обнял.

Если подумать, он сделал всё, что мог.

Через пятнадцать минут с чердака донёсся невнятный грохот. А потом и за окном зашумело.

Пошёл дождь.

Михаши понемногу расслабился и успокоился, но Абе не спешил разжимать руки. Он не был уверен, что питчер вновь не разревётся, оставшись наедине со своими страхами.

Если бросить Михаши сейчас, то это будет похоже на предательство.

Абе беззвучно вздохнул.

Михаши постепенно успокаивался, переставая дрожать.

Его ладони больше не мёрзли. Кажется, именно с этой мыслью к Абе пришёл-таки сон.

 


Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 107 | Нарушение авторских прав



mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.052 сек.)