Исин оказался в... совершенно обычной комнате.
Помещение было оклеено трогательными розоватыми обоями с букетиками роз, на полу лежал толстый ковер с цветочным рисунком, а посередине стоял круглый стол, покрытый кружевной скатертью. Вокруг этого предмета мебели сгрудились викторианские стулья. Картину довершал камин, располагавшийся у правого простенка.
На столе стоял старинный граммофон, издававший тихое шипение; игла плавно скользила по пластинке, и это и создавало сей шумовой эффект.
Освещала комнату изящная хрустальная люстра.
Китаец с удивлением подошел ближе и зачем-то пощупал скатерть.
Тут было довольно уютно и не наблюдалось ни следа той грязи и запустения, которые царили на всей остальной территории гостевого домика.
Видимо, это была комната управляющей, и, в отличие от всех прочих помещений, здесь поддерживалась чистота.
Что ж, это ещё больше упрощало дело: юноша просто посидит здесь и подождет даму, а когда последняя его обнаружит, извинится и попросит проинформировать своих друзей о его местонахождении.
Лэй осторожно присел на один из стульев и провел своими музыкальными пальцами по столешнице, покрытой кружевом.
Вся эта комната будто бы сошла со старомодной открытки. Не хватало лишь самой её хозяйки, но её довольно легко можно было здесь представить. Наверняка, она любит сидеть здесь, придвинув один из стульев к камину, и неторопливо вязать что-нибудь, слушая джаз, доносящийся из граммофонной трубки.
Исин откинулся на спинку стула и мечтательно улыбнулся, посмотрев в потолок. Как, наверное, прекрасно иногда просто посидеть вот так, в этом помещении, похожем на гигантскую капсулу времени, и посибаритствовать, забыв обо всем: и о плотном графике, и о постоянных репетициях, и о тоске по родине...
От мыслей молодого человека отвлек внезапно заработавший граммофон. Сначала допотопный аппарат издал громко шуршание, какое бывает, когда пластинка поцарапана, а потом из трубки зазвучал голос:
– Готовы к погружению?
Китаец шокированно посмотрел на странный агрегат.
Что это было? На пластинке записана какая-то пьеса на морскую тематику?
Или?..
Придумать второй вариант танцор не успел: камин вдруг отъехал назад, и на его месте оказалась труба, из которой прямо в комнату мощной струёй полилась вода.
Помещение было небольшим, да ещё и с низким потолком, поэтому заполнилось за считанные минуты, пока юноша в панике искал пути отступления.
Он попытался открыть дверь, через которую проник сюда, но та не поддавалась. Тогда Лэй в ужасе подплыл к поверхности и, вынырнув, отчаянно завертел головой, пытаясь найти выход отсюда.
И вроде бы удача ему улыбнулась.
Под самым потолком располагался вентиляционный продых – такие обычно устанавливали в старых домах. Он представлял собой лаз, закрытый деревянной декоративной решеткой.
Китаец быстро поплыл в ту сторону, молясь в душе всем богам, чтобы ему удалось то, что он задумал. Схватившись мокрыми пальцами за решетку, юноша с силой дернул её на себя, но деревянная конструкция оказалась крепкой – она не поддавалась.
Танцор с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы и прикрыл глаза, пытаясь прийти в себя: внезапно на молодого человека накатила дурнота.
Вода, казалось, перестала прибывать, но Исин не был уверен, что сможет продержаться на плаву достаточно долго. Ему необходимо было выбраться отсюда, и, так как выход был лишь один, то оставалось лишь пытаться снова и снова.
Лэй снова подплыл к решетке. Несмотря на то, что она была сделана не из металла, сломать её голыми руками представлялось практически невозможным.
Юноша снова потряс злосчастную конструкцию, взявшись за сосновые штыри, но эффекта опять-таки не добился.
И тут его осенило.
Камин.
Рядом с такими сооружениями обычно находится кочерга или что-то, её заменяющее. Если взять эту вещь в качестве орудия, то можно будет попытаться справиться с коварной решеткой.
Китаец решительно набрал в легкие побольше воздуха и нырнул.
Ледяная вода тут же приняла его в свои смертельно опасные объятия, медленно вводящие в транс своей обманчивой лаской и мягкостью.
С трудом, но молодой человек достиг пола и начал озираться. Он не помнил, в какой именно стороне находилась каменная кладка, а вода не была прозрачной, что ещё больше мешало несчастному пленнику ориентироваться.
Он попытался грести, но то и дело натыкался на мебель, которая почему-то не всплыла, а осталась на полу, будто её ножки были прибиты гвоздями.
Исину то и дело не хватало воздуха, что заставляло его всплывать на поверхность и жадно, открытым ртом вдыхать живительный кислород.
Танцор и думать не желал о том, что случится, если он оставит попытки добраться до камина; юноша упорно бросался вниз, на самое дно этого жуткого колодца, а потом вновь выныривал, чтобы подышать.
Ему повезло лишь на седьмой или восьмой попытке: вновь углубившись на дно, юноша довольно чувствительно наткнулся ногой на грубую каменную кладку.
Сбоку от камина, как и следовало ожидать, лежала металлическая кочерга, и китаец, с радостью схватив её, быстро рванулся к поверхности.
Выплыть с куском металла в руке оказалось намного сложнее, чем он рассчитывал: Лэй то и дело шел ко дну, и несколько раз его так и подмывало бросить кочергу, но он этого не сделал, понимая, что без оной его шансы на спасение равны нулю.
Наконец, с помощью отчаянных гребков лишь одной рукой и беспорядочного бултыхания ногами ему удалось добраться до решетки. Исин крепко ухватился за деревянные прутья свободной рукой, чтобы снова не пойти ко дну, и с силой ударил кочергой по штырям.
Но они выстояли.
Состояние танцора медленно, но верно приближалось к паническому, и лишь сила воли не давала молодому человеку сорваться.
Он чувствовал, как немеют ноги, как зубы выстукиваю стаккато друг о друга, как тело постепенно перестаёт его слушаться. Пребывание в холодной воде явно не шло Лэю на пользу, высасывая из него последние силы.
Исин содрогнулся, с внезапной ясностью осознав, что если он не выберется из этой ловушки в течение ближайших пяти минут, то навсегда останется тут, и друзья найдут лишь его хладное тело.
С трудом поместив кочергу между прутьями на манер рычага, китаец с силой надавил на её конец, но добротные прутья решетки всё не поддавались.
Тогда юноша начал колотить по металлу, с каждым ударом теряя и силы, и надежду.
Но его упорство было вознаграждено: два продольных штыря треснули.
Лэй, громко рассмеявшись от радости, отбросил кочергу прочь, и она упала в воду, весело булькнув. Молодой человек выломал остатки прутьев и полез внутрь.
Вентиляционный тоннель был тёмным, холодным, тесным, но одновременно он являлся и путем к спасению, так что жаловаться не приходилось, и Исин полз по-пластунски вперёд и вперед, надеясь на счастливый исход этого пугающего приключения.
Мокрая одежда неприятно липла к телу, затрудняя каждое движение, а холод сковывал конечности, но танцор не прекращал своего движения к избавлению от всех этих мук.
Неясный свет впереди заставил китайца приободриться и прибавить ходу. Когда в пределах видимости замаячил выход, юноша через силу улыбнулся: наконец-то.
Но при приближении он осознал, что радость была преждевременной: эту сторону вентиляционного продыха закрывала такая же решетка, какую Лэй выломал несколько минут назад.
Исин, придвинувшись к выходу вплотную, схватился за прутья и затряс их.
– Кто-нибудь! – закричал он. – Я здесь! Помогите!
Пути назад не было, как и вперёд.
И тут нервы молодого человека сдали, и он расплакался, как ребёнок. Опустив голову на руки, он рыдал, не желая и думать о том, что так и сгинет в этом тоннеле, где нет места даже для того, чтобы повернуться.
***
Крис всегда гордился своим положением лидера.
Высокий китаец от природы был человеком довольно властным, и оттого он воспринял вверенный ему небольшой коллектив с восторгом.
Он не боялся ответственности и смело брался за любую задачу, не забывая при этом делать то, что у него выходило лучше всего, – руководить.
Крису было важно, чтобы его подопечные чувствовали себя защищенными, и обычно он мог дать им это.
Этот человек не привык бегать от проблем; он их решал.
Но то, что происходило сейчас, полностью выходило за рамки его понимания.
Китаец прекрасно ориентировался и на открытой местности, и в любом помещении. Перед тем, как войти, он окинул гостевой домик своим орлиным взором и примерно прикинул его планировку.
Всё сводилось к одному: прямого коридора такой протяженности тут быть не могло.
Но, тем не менее, Крис по нему шел.
Что это: чудо инженерной мысли или обман зрения?
Высокий юноша резко остановился. Голос интуиции, внезапно проснувшийся в нем, надрывался во всё горло, крича об опасности.
Китаец медленно обернулся и изумленно выдохнул: за его спиной была… стена.
Крис подошел поближе и провел крупной ладонью по обоям.
Никаких сомнений: холодный бетон прекрасно прощупывался под бумагой.
– Что за чертовщина?! – лидер китайской подгруппы огляделся в поисках какого-нибудь рычага, который и привел в действие этот хитроумный механизм.
Но ничего подобного в пределах видимости не наблюдалось.
– Каким образом им удалось проделать это бесшумно? – бросил молодой человек, простукивая стену. – Когда увижу эту управляющую, скажу ей пару ласковых слов насчет её чувства юмора.
К сожалению, бетон оказался не полым, и Крис, поразмыслив, решил двинуться вперед.
Собственно говоря, других вариантов у него не было.
Китаец бодро двинулся по коридору, но затем снова замер: он оказался на развилке.
Основной ход оканчивался тупиком, и юноше предстояло выбрать, куда свернуть.
Направо и налево вели два совершенно одинаковых коридора. Они были похожи, как близнецы, что что-то подсказывало Крису, что от этого выбора зависит его безопасность.
Тяжело вздохнув, молодой человек свернул налево. Пройдя несколько шагов, он недовольно посмотрел наверх: эти хилые лампочки давали настолько мало света, что ориентироваться приходилось чуть ли не наугад.
Потолок оказался настолько темным, что, казалось, проводки от светильников уходят в пустоту.
Эта чернота поглощала, пугала и одновременно манила своей мистической недосказанностью. Что находилось там, вне пределов видимости? Может, то была дорога в небытие?..
Крис фыркнул, спрятав руки в карманы. Не в его правилах было допускать такие мысли. Китаец был законченным скептиком, и паре сорокаваттных лампочек, которые не в силах осветить даже потолок, не переубедить его.
Молодой человек собрался было идти дальше, как пол покачнулся. Его резко мотнуло к стене, и лишь отличная реакция не позволила ему разбить себе висок.
– Какого дьявола?! – воскликнул он, пытаясь удержать равновесие.
Но пол под его ногами словно взбесился: казалось, под покрытием бушевали штормовые волны.
Крис, с большим трудом держась на ногах, схватился за стену, но вместо надежного бетона, спрятанного за бумажными обоями, его ладонь нащупала пустоту.
Китаец довольно чувствительно упал, и встать он больше не пытался. Лидер ЕХО-М постарался ползти дальше, борясь с подступающей к горлу тошнотой. Перед глазами всё плыло и кружилось... Или же это коридор двигался сам по себе?
Но ведь это невозможно.
Высокий молодой человек сделал несколько глубоких вдохов и прикрыл глаза, чтобы успокоиться, но ничего не помогало: помещение всё так же не желало оставаться в постоянном положении.
Крис попытался выпрямиться, но не смог: эта свистопляска спровоцировала у него настоящее головокружение. Он опустил голову и с удивлением заметил, как со взмокшего лба на пол упала капля пота.
Чего боится настоящий альфа-самец? Разумеется, беспомощности.
Именно потому эта непонятная ситуация, с которой невозможно было бороться, и выбила лидера китайской подгруппы из колеи.
Юноша потер веки и предпринял очередную попытку встать, но и она не увенчалась успехом: перед глазами его всё поплыло, и молодой человек провалился в забытье.
***
ЧонДэ был не из трусливых. Напротив, он любил пощекотать нервы, совершенно справедливо полагая, что просмотр фильмов ужасов – это отличная гимнастика для нервной системы.
Его не пугали иллюзорные страхи; будучи по жизни рационалистом и убежденным практиком, юноша страшился вполне реальных, конкретных вещей, потому-то не испытывал особой тревоги, стоя тут, посреди мрачного коридора, и ожидая Криса.
– Вам не кажется, что его нет уже довольно давно? – подал голос МинСок, покосившись на циферблат наручных часов. – Может, пойдем на поиски?
Тао, поправив горловину черной водолазки, отрицательно помотал головой.
– Он сказал нам ждать здесь, – твердо проговорил смуглый китаец. – Значит, так и поступим.
– А если ему нужна помощь? – осторожно вставил КёнСу. – Например, подвернул ногу, или же у него...
ЧанЁль звонко хлопнул себя по лбу.
– Никогда не думал, что скажу подобное, – вымолвил он, роясь в карманах, – но, боже мой, ребята, ну и глупцы же мы! На что у нас есть мобильные телефоны?
Участники группы переглянулись и рассмеялись. Действительно. Как они могли забыть о столь очевидном средстве связи?
– У меня его с собой нет, – объявил Лу Хань. – Видимо, оставил в машине.
– И у меня, – удивленно протянул ЧонДэ, хлопая по заднему карману джинсов. – Странно... Я точно помню, что брал телефон с собой.
– Моего тоже нет, – вставил СеХун, нахмурившись.
– Черт подери..., – ЧанЁль медленно обвел всех присутствовавших изумлённым взглядом своих круглых глаз. – Это значит...
– … Что ни у кого нет средств связи с внешним миром, – мрачно закончил за него КёнСу.
МинСок, сдвинув брови у переносицы, похлопал по плечу Тао, стоявшего к нему ближе всех.
– Ничего, – проговорил самый старший участник китайской подгруппы. – как-нибудь прорвёмся.
И в этот самый момент тишину коридора нарушило громкое шипение.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 71 | Нарушение авторских прав