Утопия как несбыточная мечта

Реферат

по этике

Специфика утопического сознания как проекция представлений об идеальном устройстве человеческого бытия

студента 2 курса,

специальность «Правоведение»,

дневной формы обучения,

группа П- 111

Кумунц Эдуарда

Проверил:, доцент

Костенич В. А.

Могилев

2012 г.
ВВЕДЕНИЕ

В 1516 году появилась книжка английского гуманиста и государственного деятеля Томаса Мора с таким вот заглавием: «Золотая книга, столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии». Произведение это, известное впоследствии чаще всего под названием «Утопия», содержало, кроме страстной критики тогдашней Англии, рассказ о счастливом острове, на который, странствуя по морям, попал португальский путешественник Рафаил Гитлодей.

В то время как Англия была охвачена всевозможными общественными волнениями, с которыми безуспешно пытались бороться при помощи репрессий, в этом уголке Земли, расположенном вдали от морских путей, существовала организация, которая обеспечивала своим гражданам максимум безмятежного счастья. В этом краю неизвестны были нужда и эксплуатация, ложь и насилие, невежество и нетерпимость, зависть и злоба, праздность и непосильный труд. Ибо мудрый король Утоп установил благодетельные общественные институты, а затем изолировал свое государство от остального мира, в котором царило зло. Благое общество оказалось возможным.

Слово «топия» (от греческого «topos») означало «место». Приставка «у» могла происходить (кто-то назвал Мора неисправимым сочинителем каламбуров) либо от греческого «eu», либо от «ou». В первом случае мы имели бы дело с эвтопией (хорошим местом), во втором – с утопией (местом, которого нет). Утопия Мора была, разумеется, и тем и другим.

Чем же в таком случае была Утопия? Говоря об утопии, обычно имеют в виду определенный образ мышления, определенное отношение к миру, которое вовсе не обязательно выступает в виде «говорящих картин». Прежде чем мы попробуем определить, в чем этот образ мышления состоит, посмотрим, как понимают его другие.

ПОНЯТИЕ УТОПИИ

Утопия как несбыточная мечта

В обыденном языке слово «утопия» означает чаще всего несбыточную мечту, химеру, продукт не считающейся с фактами фантазии, проект, осуществление которого невозможно.

Принимая эту (критическую) оценку, мы тем самым отказываемся от более глубоких размышлений о том, что такое утопия, а также лишаем себя возможности понять, чему она обязана своим историческим значением, которое не отрицается.

Дело еще и в том, что, вопреки видимости, отнюдь не легко однозначно определить, какие идеи были несбыточными мечтами, а какие нет. Ибо возникает вопрос, кто и на каком основании должен признать данный проект неосуществимым. Так, история общественной мысли дает множество примеров, свидетельствующих о том, что упрек в «утопичности» в этом значении слова (впрочем, только в этом значении и может идти речь об «упреке») нередко был направлен против доктрин, которые впоследствии оказывались весьма практичными. Например, в эпоху революции 1789 года мо­нархисты упорно доказывали невозможность установления республики в такой стране, как Франция, и называли ее сторонников «утопистами». Напрашивается вывод, что сторонники старого порядка всегда склонны говорить о непрактичности и нереалистичности «подрывных» идей. О справедливости этого вывода говорит, казалось бы, и то, что консервативные идеологии обычно принципиально «антиутопичны»: поклонники страны, существующей реально, должны бороться с теми, отечество которых – страна, которой нет. Но эти последние не прочь иногда обвинить в том же своих противников. Одержав победу, они говорят защитникам старого порядка: «Вы – «утописты»! Возврата к прошлому нет!»

В пользу предположения, что понимаемая таким образом «утопичность», как правило, не столько сущностная черта тех или иных программ, сколько свойство, приписываемое этим программам наблюдателями, исторический опыт которых ограничен, говорит еще и то, что осуществление любой из этих программ зависит от имеющихся на данный момент технических и социальных средств.

«Фантазии» одного века оказываются реальностью в другом. Мысли о подводной лодке, радио, экипажах, которые едут «сами», самолете, всеобщем медицинском обслуживании, подслушивании всех разговоров, космических полетах и т. д. были «утопиями» лишь на определенных стадиях технического прогресса.

Но утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос, как избежать окончательного их осуществления. Во многих случаях дело не в том, что данный проект безусловно неосуществим, но в том, что большая часть людей еще не в состоянии себе этого представить, или же, хотя осуществление проекта дей­ствительно невозможно в настоящий момент, оно станет возможным завтра или послезавтра. Поэтому Ламартин называл утопии «преждевременными истинами.

Иногда будущие возможности предвидеть сравнительно легко, но иногда вероятность их реализации не больше, чем вероятность выигрыша в лотерее. Так, некоторые авторы склонны усматривать сущность утопии в предвосхищении, а другие к обычной формуле «это неосуществимо» добавляют «ни теперь, ни в будущем», а также «полностью». Но эти уточнения ни в коем случае не устраняют трудности. Эта ненадежность сиюминутных оценок программ и взглядов как «утопичных» заставляет думать, что такие оценки могут быть основательными лишь в том случае, если они делаются со сравнительно большой исторической дистанции, которая позволяет отличить плодотворные идеи от фантазий, идеи преждевременные от неуместных.

Ф. Скиннер справедливо замечает, что «... исторические доводы всегда свидетельствуют против вероятности успеха нововведений – таковы уж уроки истории. Научные открытия и изобретения кажутся неправдоподобными – и именно в этом заключается смысл открытия и изобретения. Однако результаты деятельности людей никогда точно не соответствуют поставленным ими целям. И это относится отнюдь не только к «утопической мысли». Такова судьба всех широкомасштабных проектов; мало того, концепции программно «реалистические» как раз в наибольшей степени склонны отходить от своих исходных посылок, потому что их глашатаи заранее предполагают необходимость приспособления к неизбежно меняющимся условиям. Вместе с тем если делать упор не на программе в целом, а лишь на ее «основных» элементах, то окажется, что великие утопии всех времен отнюдь не были неосуществимы.

И наконец, может быть, самое важное: как верно заметил один философ, при своем зарождении ни одна великая идея не годится для осуществления, однако, чтобы сохранить за ней возможность победить в будущем, надо прежде всего позволить ей жить, сколь бы странной она на первый взгляд ни казалась.

Дата добавления: 2015-12-08