В центре директор школы Л.А.Чепайкин.

Т.Г.Бурцева, учителя русского языка и литературы – наш завуч Вера Сергеевна Бондаренко, Тамара Владимировна Григорова, Раиса КузьминичнаЛарионова, Н.И.Разумова, учителя немецкого и английского языков Нина Дмитриевна Куликова, Сусанна Александровна Сазанова, Клара Петровна Ганина, Тамара Никифоровна Соболева, географ Надежда Павловна Шаврина, физики Адели Геннадиевна Столярова, В.Н.Канунникова. Я отдельно напишу об историке Алексее Арсентьевиче Александрове. Он участник Великой Отечественной войны, прошел войну с начала до конца, был в немецком плену, ничем не запятнал свое имя, будучи в плену, после войны принят в коммунистическую партию. Обычно пишут, что все, кто был в фашистском плену, непременно были репрессированы после войны, прошли через сталинские лагеря. Судите сами. Я назвал только небольшую часть этого педколлектива, я ведь написал, что в школе работали около восьмидесяти учителей. Только учителей работающих в первых классах было семь, ведь только первые классы были с литерами А, Б, В, Г, Д, Е, Ж. О втором директоре Владимире Николаевиче Ющенко. Он, историк по образованию, позже работал в Химико-механическом техникуме, стал знаменитым директором школы-гимназии № 6. Часто появлялись в городской и республиканских газетах статьи с положительной оценкой его работы как директора. Гимназия, которую возглавлял он, завоевала президентский грант в один миллион рублей. Третьим директором школы был Леонид Алексеевич Чепайкин, тоже историк по образованию. Он не имел никаких претензий к моей работе как учителя математики, к воспитательной работе проводимой в классе среди учащихся как классный руководитель. Мы с ним расходились о стиле и методах работы партийной организации, когда он считал, что партийная организация должна вмешиваться в методические вопросы преподавания учебных предметов, успеваемости учащихся и тому подобное. Я говорил больше о работе среди людей, о морали, о культуре. Вот сейчас размышляю обо всем этом, когда нет в нашей капиталистической стране партии, в которой мы состояли, считаю, что я был прав. Мы бы в большей степени сохранили бы авторитет нашей партии, авторитет членов партии. Это я, размышляя, оправдываюсь за свою прошлую жизнь.

Я не забыл, что я приехал в Новочебоксарск больным, но я решил не обращаться к врачам. Наша тетя Дуся каждый день приходила к нам, лечила меня травами народным способом. По ее совету я принимал даже отвар травы чистотела, принимал хвойные ванны почти ежедневно. Главное, как только у меня появлялось свободное время, отправлялся на лоно природы, на берег Волги и Цивиля. Все лето со своими двумя сыновьями, с их товарищами Димой Пашковым, Вовой Малышевым ходил на рыбалку. В Волге в это время было много рыбы, ловили спиннингом двухкилограммовых судаков, огромных язей, лещей и щук. Во время отпуска летом отправлялись на рыбалку рано утром, как говорят, к утреннему клеву. Рассвет и восход солнца встречали на Волге, а возвращались поздно с темнотой. Причем ежедневно. Не думали о том, что в жизни есть что-либо более интересное. Через год я забыл, что был болен. С тех пор вот уже больше тридцати семи лет я больше не обращаюсь к врачам, не принимаю никаких лекарств; работая, ни одного дня не «бюллетенил». Только накануне учебного года ежегодно проходил медицинский осмотр. Ходили мы в марийские леса за грибами, за ягодой малиной. Как правило, на пристани мы садились на речной трамвай – небольшое судно «ОМик», переправлялись через Волгу и по Воложке - протоке Волги, судно причаливало к левому берегу около марийской деревни Сидельниково, оттуда углублялись в лес. Порой приносили целые корзины белых грибов, иногда целые ведра лесной малины. Сколько раз мы ходили в лес не сосчитать. С нами ходила Зоя, чаще с нами вместе была тетя Дуся, наши дети Леня и Женя.

Конечно, мы никогда не забудем о том, что, как приехали мы в Новочебоксарск, какую помощь нам оказывали наша сестра Зоя и ее муж Лев Ильич. Мы были дружны со всеми родственниками Пантелеймоновых, часто проводили время вместе, мы ходили к ним всей семьей, и они приходили к нам в гости. Летом иногда выезжали за город или на берег Волги, с нами вместе были и братья Льва Ильича Петр и Владимир.

Лето 1973 года. В этот год в марийских лесах было очень много грибов. Рано утром мы с Таней на «ОМике» добирались до Сидельниково, отсюда углублялись в хвойный лес, шли пешком около четырех километров за один час, вечером возвращались с полной корзиной красивейших белых грибов. Так несколько дней подряд. Таня научилась мариновать эти грибы, для этого ей нужно было соль, чеснок, перец горошинками. Таким способом в этот год мы приготовили тридцать трехлитровых банок маринованных белых грибов. В это время приехала к нам в гости моя мама, ей в это время было больше семидесяти лет. Она, верящая, соблюдала пост, мясные блюда не ела. Мы угощали ее вареной картошкой и этими грибами. Она каждый раз с восторгом говорила: «Сколько прожила на свете, никогда не ела такие красивые и вкусные грибы». Эти слова ее мы принимали как благодарность.

Зимней рыбалкой я не был увлечен. Все-таки зимой в феврале 1974 года для зимней рыбалки я купил ледобур, приготовил зимние удочки, мотыли для насадки. Вот первый раз рано утром отправился на зимнюю рыбалку в места, которые тогда называли «перемычка», где начались работы по строительству ГЭС на Волге. Половина Волги была загорожена, сделан закрытый водоем, как озеро, откуда мощными насосами выкачивали воду, чтобы осушить в этом месте дно Волги, и в этом котловане установить все технические сооружения. Минуя эти места, я пошел к левому берегу реки. Пол дня сверлил лунки, пытался ловить рыбу, поймал только несколько ершей, которые можно положить в спичечную коробку. Решил вернуться домой. Подходя к «перемычке» я увидел, что несколько рыбаков сидят около мыса и рыбачат. Подумал, что эти рыбаки, наверное, знают, где клюет рыба, и решил идти к ним по льду. Подумал так и свернул с тропинки, чтобы прямо идти к ним. Одно мгновенье и я не понял, как подо мной проломился лед, и я оказался в ледяной воде. В правой руке я держал ледобур и отпустил эту тяжелую железку, в левой руке я держал большой легкий красный портфель со снастями. Я пытался подняться на лед, кромка льда тотчас же откололся. Я почувствовал, как течение воды тянет меня под лед. Мгновенье и я понял, что это для меня конец. Конечно, меня охватил жуткий страх. Вероятно, я произвольно начал кричать. Я не помню, какие звуки издавал. Когда опомнился, я увидел, что ко мне на животе ползут двое мужчин один за другим. Подползли ко мне довольно близко, и один из них протянул мне свой ледобур, я схватился руками. Эти двое мужчин вытащили меня из воды на лед, как большую рыбу. Они что-то кричали, командовали, чтобы я не стал на ноги. Довольно долго тащили меня по льду. Потом, когда остановились, говорили, что они хотели криком меня предупредить, что здесь лед тонкий, чтобы я не шел напрямик к ним, что можно провалиться, но не успели, я уже барахтался в лунке. Я попался в место, где воду перекачивают из водоема мощными электронасосами из котлована, где вода, проходя через насос, прогревается, образуется сильное течение: «река в реке». Потому там тонкий лед, потому течение. Я все это не знал. Сидя на снегу, я снял валенки, брюки, выжал и надел брюки, вылив воду из валенок, обулся. Пока я оделся, вся моя одежда и та, которая была на мне, превратилась в нечто хрупкое, похожее на стекло. Я механически стал и побежал по направлению к дому. Ни разу не останавливаясь, я побежал в такой мокрой и хрупкой одежде больше полутора километра. Когда я пришел домой, открыла дверь Таня, я сразу зашел в ванную, сняв мерзлую одежду, залез в горячую воду. Долго лежал в горячей воде. Таня, тетя Дуся, дети не поняли, что со мной случилось, почему я не откликаюсь на их слова, находясь в ванной. Потом я долго я приходил в себя, позже я рассказал, что я пережил.

Три дня постепенно я отходил от состояния шока. В следующий день я на работе. Провожу уроки. На уроке, стоя около доски, объясняю какую-то тему. После каждого предложения в голове самопроизвольно появляются мысли: «Почему я здесь стою у доски в классе, а не на дне реки?» Встряхиваю голову и продолжаю объяснять тему, записывать на доске математические формулы. В таком состоянии я работал три дня. Свое состояние я не показал ученикам. Не знаю я о том, заметили или нет ученики необычность моего состояния. Находясь в таком шоковом состоянии, я не спросил у своих спасателей о том, как их зовут, какие у них фамилии, где они живут. Насколько я был занят собой. Я и тогда и сейчас понимаю, насколько я должен быть благодарен своим безымянным спасателям. Я и сейчас говорю им «спасибо». Не будь они такими людьми, мужественными и восприимчивыми к чужой беде, я бы не мог писать сейчас эти строки. Ведь я после этого случая живу уже 35 лет, эти годы я прожил благодаря ним. Все полезные дела для общества, для других людей, сделанные мной после этого случая, принадлежат и им, моим безымянным спасателям, людям, которых я не знаю. Это была последняя зимняя рыбалка в моей жизни.

Летом 1974 года через военкомат отправили меня на офицерские сборы в город Горький. Из Новочебоксарска мы были втроем, кроме меня были Ермолаев и Степанов. Я знаю, что их сейчас нет в живых, они ушли из жизни, хотя были не старые. Часть наша находилась в учебном центре войск МВД. Больше месяца я жил в казарме, носил погоны лейтенанта. В условиях «холодной войны» в мире нас психологически готовили к атомной войне, хотя мы были политработниками. На макетах «разыгрывали» удары тактическим атомным оружием по расположениям войсковых частей, дивизий. Нас учили приемам защиты от радиоактивного заражения, от химического оружия. Для изучения к нам самозарядный карабин Симонова приносили в чехле и уносили в таком же виде. Как будто в это время этот СКС был секретным оружием. Конспекты лекций, наши записи на занятиях мы не имели право выносить из комнаты, где проводились занятия. Выезжали мы и в полигон войсковой части за город, где мы овладевали приемами применения современного оружия в боевых условиях.

В это время через город Горький прошел полосой ураган, снимая крыши домов, ломая деревья. В газетах писали, что этот ураган сбросил в Волгу мостовой подъемный кран. Начался ураган тогда, когда я был на территории войсковой части. Я вдруг увидел, что передо мной вверх полетела, совершая винтовое вихревое движение, фуражка, снятая ветром с головы офицера, идущего по территории части. В следующий день мы увидели, что спортивный дворец, находящийся против нашей части через улицу, был без крыши. О том, какой ущерб нанес ураган городу, о жертвах мы узнали, прочитав газету. В газетах писали, что «по иронии судьбы ураган возник на территории метеостанции».

Дата добавления: 2015-12-08