Вечер демонов

Час ночи на мобильном. Моя новая знакомая, имя которой я даже не знаю, просто заснула, так и не придя в сознание. Раны наши начали потихоньку затягиваться. Пора выдвигаться в сторону дома, но я по прежнему не могу говорить. Откидываю крышку мобильного телефона и набираю сообщение без адреса «Не кричи, прошу. Меня зовут Вик. С нами все будет в порядке, объясню все дома, идем вместе, прикидываемся пьяными.»

Допечатываю сообщение, зажимаю девушке рот и свечу экраном мобильного в лицо. Она просыпается, и как и предполагалось, пытается закричать. Это длиться с пол минуты, пока она не замечает послания на дисплее мобильного. Долго всматривается, перечитывает несколько раз и после секундного раздумья кивает головой. Воспринимаю это как знак согласия с моим планом и отпускаю руку. Девушка и в самом деле молча поднимается на ноги и выбирается на тропинку. Я следую за ней, освещая дорогу мобильным. Мы возвращаемся к проезжей части, которую я перебегал сегодня днем. На улице тихо и довольно прохладно, то ли из-за потери крови, то ли из-за того что я мокрый.

Девушка неуверенно обнимает меня за талию в попытки изобразить пьяную парочку. Перекидываю ее руку себе на шею, ее хватаю за узкую талию, в очередной раз поражаясь на сколько она худа. Мы бредем слегка покачиваясь. Редкие прохожие смотрят на нас со смесью омерзения и жалости. Двое пьяных, грязных и замерзших вызовут жалость у кого угодно. Брести нам предстоит довольно долго, но ей я пока об этом не говорю, а она покорно шагает рядом, не задавая лишних вопросов. Такими и должны быть ангелы, демоны, ловцы. Делать то что велено и не задавать вопросов. Но как в это вляпался я? Точнее зачем меня в это вляпал Бродяга.

Ближе к четырем часам ночи мы добираемся до ставшего родным района. Девушка по прежнему молчит. Открываю дверь подъезда и придерживая уже валящуюся от усталости незнакомку поднимаюсь на свой четвертый этаж и едва очутившись в квартире валюсь в кровать.

- Ты же запачкаешь постель,- впервые начинает она говорить за всю ночь.

По привычке пытаюсь сказать что «пофиг» но вылетает лишь свист из пулевого отверстия. Просто машу рукой, показывая ложиться рядом и двигаюсь на край кровати. Она в нерешительности рассматривает мой силуэт на кровати через ночной полумрак, но усталость побеждает. Стараясь не запачкать и без того грязное белье, девушка перебирается через меня и свернувшись в позе эмбриона мгновенно засыпает.

Горячее дыхание щекочет нервные окончания в моей ушной раковине, но это не раздражает. Я погружаюсь в сладкий сон, такой, который приходить только после неимоверной усталости, как вдруг в квартире словно разрывается бомба. Вибрирует мой мобильный, брошенный на стол. Девочка в углу вскрикивает и подскакивает на кровати. Мгновение и она готов драться или бежать. Мое сердце едва не покинуло грудную клетку. Волна возбуждения сменяется волной гнева. Проклятый телефон, нужно было выключить, все равно говорить не могу. Жужжание не повторяется, вопреки ожиданиям. Значит пришло сообщение, а не звонок. Подавливая в себе желание расколотить мобильник о стену, открываю сообщение.

«Щас зайду. Кавен.»

Отлично. Вовремя. Мне по зарез нужно поговорить с этим демоном, а у меня пробито горло древней пулей.

Не успеваю толком завершить мысль, как Кавен уже долбит в дверь как вражеская армия в ворота замка.

И без того напуганная за день девушка и вовсе забилась в угол кровати и походит за загнанную в угол мышь. Открываю ноутбук и быстро набираю текст: «Все в порядке, это друг. Ложись, отдыхай» Жестом показываю ей на монитор ноутбука и выхожу в прихожую. К этому времени демон уже перестал насиловать уши соседей и спокойно ждет.

Едва язычок замка углубляется во внутрь двери, Квен вламывается в помещение.

- Давай скрижали, я спешу. Извини за время.

Отрицательно мотаю головой. Демон замечает дыру в моей шее и сползает на пол. Его трясет от смеха, он всхлипывает и даже малость прослезился. Это длиться довольно долго. Я никогда не видел, что бы кто то смеялся так долго и истерично. Кавен явно не очень дружен с головой. Отсмеявшись он с трудом поднимается на ноги.

- Бродяга постарался?

Киваю.

- Ладно, вижу по твоим глазам, ты хочешь что то сказать,- снова смеется,- я пойду. Увидимся позже.

Демон самостоятельно выходит из квартиры, и спускаясь по лестнице снова начинает дико хохотать, пугая соседей.

Ощущение от простреленного горла воистину непередаваемы. Нечто среднее между сорванными голосовыми связками, простуженным горлом и застрявшей в глотке таблетки размером с футбольное поле. Одно радует, раны мои заживают очень быстро, уже сейчас я чувствую, что поток часть воздуха при дыхании ртом все же выходит и входит через рот, а не через пулевое отверстие. И единственный метод для ускорения заживления огнестрельных ранений – сон, и я не раздумываю к нему прибегаю.

Просыпаюсь я первым, от ощущения будто меня забыли в парилке. К телу прилипла одежда, лицо и спина выделяют сотни литров пота ежеминутно. В нагрузку к этому боль в горле и грязная, окровавленная одежда.

Открыв глаза несколько секунд вспоминаю события вчерашнего дня, и сразу же понимаю, какие события грядут в сегодняшнем дне. Пока я медленно прихожу в себя, мобильный телефон давно готов к тяжелому дню, и с радостью сообщает мне об этом звонком с незнакомого номера. На пробу выдавливаю из себя несколько слов и с удовлетворением отмечаю, что воздух проходит там где и положено. С оттенком радости снимаю трубку.

- Ало, я по поводу компьютера… - начинает грубоватый женский голос.

- Простите, я уже не работаю,- грубо обрываю и бросаю трубку.

В самом деле, сейчас есть и дела важнее и работа интереснее. И девушка проснулась. Она смотрит по сторонам непонимающим взглядом. Внимательно разглядывает меня, задерживает взгляд карих глаз на горле, и начинает вспоминать. С ужасом в глазах дотрагивается до лба, но вместо дырки сквозь череп, там лишь засохшая грязь и небольшое углубление, которое в любом случае вскоре заживет. Я невольно тоже касаюсь дырки на шее, и так же нахожу крохотное углубление.

- Как тебя зовут?- решаюсь первым начать разговор.

- Лена. Где мы?

- В квартире, которую я снимаю.

Она еще раз оглядывается, пробегает взглядом по компьютерному столу, ноутбуку, на котором по-прежнему горит вчерашнее послание, задерживает взгляд на картине и оранжевых шторах, без интереса пропускает шкаф и старые обои.

- Мило,- делает она вывод,- почему мы живы?

Почему женщины так любят сложные вопросы. С другой стороны сейчас любой вопрос будет сложным.

- Мы не люди, и мы не умираем.

- А кто мы?

- Ловцы душ. Знаю, звучит бредово. Я потом всю объясню. А пока сходим помойся, а я приготовлю завтрак.

- Спасибо.

С сияющим лицом она вскакивает на пол и выбегает из комнаты, но возвращается и захватывает свои побитые жизнью кеды.

О том насколько долго женщины могут плескаться в ванной давно ходят легенды, но эта девочка побивает все рекорда. За те два с половиной часа, что она отмывает с себя грязь я успеваю скинуть с себя грязную одежду и натянуть шорты, сходить в магазин, поджарить яичницу, съесть ее и поджарить новую, несколько раз перепроверил собранные вчера скрижали, убедился что все они для Кавена, а после этого просидеть еще уйму времени за разбором поступившей почты.

Шум воды стихает и я слышу ее осторожный тихий голос:

- У меня … одежды… чистой… - с каждым словом ее голос становиться все тише, будто кончается заряд батарейки.

Не думаю что ей очень уж подойдет моя одежда, но выбора то нет особого. Вынимаю из шкафа наугад желтую майки и легкие хлопковые штаны. Подхожу к ванной и не глядя сую одежду в щель. Девушка выхватывает вещи, сопроводив это тихим и кротким «спасибо» и я слышу как она быстро переодевается. Жду еще пол минуты и решительно открываю дверь ванной. Она застыла у раковины с грудой своих вещей в рука и кажется собирается их постирать. Женского белья у меня не было, и промокшая футболка прилипла к телу, как и штаны. Желтая ткань четко обрисовывает маленькую вздернутую грудь с торчащими сосками, плоский животик и стройные ножки. Сейчас она кажется еще более худой, чем при первой встрече. Острые скулы готовы вырваться наружу через бледную кожу, под майкой с легкостью можно пересчитать ребрышки, и руки едва толще моего большого пальца.

Она понимает что я невольно разглядываю ее тело и заливается краской, карие глаза кажутся темнее, густые каштановые волосы мокрые от воды обильно поливают желтую футболку и пол ванной. Маленький рот замер пытая понять, улыбаться ему или нет.

- Выкинь, купишь новые.

Молча кивнув головой, она готова вылететь из ванной на улицу, что бы выбросить вещи, а может припрятать их.

- Постой.

Беру ее тонкую руку и тащу за собой на кухню. Забираю грязные вещи и швыряю в мусорное ведро, в котором уже устроились мои собственные.

- Поешь. Пока я не приду, с кухни ни шагу, и никакой самодеятельности.

Опасаясь, что Лена что ни будь вытворит с испугу или по незнанию залетаю в ванную и быстро шаркаюсь жесткой мочалкой, соскабливаю грязь, пот и кровь. Несколько раз промываю голову и тщательно выбриваю лицо. Надеваю свежее белье и джинсы. На все не более пятнадцати минут. В кухню возвращаюсь без преувеличения заново рожденным. Лена сидит на том же стуле, куда ее посадил я, перед ней пустая тарелка, пустая кружка и пустая хлебница. Она должно быть очень проголодалась.

- Еще будешь?

В ответ она отрицательно мотает головой, но я тем не менее возвращаю сковородку на плиту и быстро готовлю еще порцию яичницы, засыпаю полную кофеварку и выкладываю вторую булку хлеба.

- Давай, рассказывай,- начинаю я говорить, закончив нехитрую сервировку.

- Что говорить? – застенчиво спрашивает она, работая вилкой.

- О себе. Кто такая, откуда родом, что там делала.

- Я лена. Росла в детском доме, в другом городе. В четырнадцать сбежала и попала к этим… Работала на них… по разному. А потом ты пришел, а потом этот мальчик в нас выстрелил.

- Не любишь говорить?

Она снова отрицательно мотает головой.

- Ну хоть когда твой день рождения скажи.

- Я не знаю.

Тяжело вздыхаю, гоняя по тарелке последний кусок яичницы. Желудок полон, но хочется еще.

- Значит будем считать твоим днем рождения вчерашний день. А лет тебе сколько?

- 16 зим.

- Размер одежды свой знаешь?

Она глубоко задумывается, делает несколько маленький глотков, и утвердительно кивает.

- Нужно купить тебе какую ни будь одежду. Пойдем.

Она делает три быстрых глотка и отправляется со мной в комнату. Беру ноутбук и усаживаю Лену на кровать рядом с собой. Она осторожно, точно дикий зверь выглядывает из-за моей руки и наблюдает за тем, что происходит на экране компьютера.

Несколько минут уходит на поиски приличного интернет магазина с доставкой в день заказа. Я ввожу номер своей пластиковой карты, на которую раньше перечислял официальный заработок — нужно закончить остатки тех денег, оставшихся еще с прошлой жизни.

- Выбирай себе одежду.

Я протягиваю Лене ноутбук, но понимаю, что она не имеет даже простейших навыков пользования компьютером. Слишком я привык к тому, что все окружающие меня люди как минимум умеют заказывать пиццу через интернет. Следующие пол часа моей жизни уходят на объяснения что и как нужно нажимать, что бы выбрать товар. Еще тридцать минут мы вместе выбираем одежду. Лена старательно ищет то, что дешевле, я стараюсь выбирать по качеству. В любом случае наши курьеры платят достаточно. В итоге в заказе оказывается несколько комплектов нижнего белья, выбирая которые Лена ужасно стеснялась и краснела, две пары синих джинсов, несколько маек, кеды и ветровка. Кликаю оплатить и доставить.

- Мне нужно уехать на какое то время, часа на три. Останешься здесь, привезут одежду — заберешь, померишь. Ничего не бойся, если что звони.

Девушка несколько раз кивает, от чего ее волосы красиво разлетаются. А я понимаю, что звонить ей просто не с чего, просто нет мобильного. В прочем не важно, мне все равно пора заглянуть в офис ангелов. Быстро натягиваю простенькую рубашку, носки и туфли. Прощаюсь со спасённой девушкой и выхожу из квартиры. Спускаюсь на два пролета вниз буквально налетаю на Кавена. Чёрный классический костюм демона сейчас кажется еще темнее, хотя дальше уже некуда, из чёрных провалов глаз буквально веет холодом, белые волосы аккуратно причёсаны.

- Смотрю ты снова в голосе!- сходу начинает демон.

- Вроде того. Ты за скрижалями?

- Какая поразительная проницательность. И ты наверняка мне их не отдашь, пока я не выполню твои условия. Например пока не расскажу, что происходит с душами. Так вот, души людей, существуют лишь в нашем измерении,- Кавен чуть одёргивает пиджак за полы, - и при определённых действиях эти души превращаются в энергию. В очень мощную и своеобразную энергию, которую невозможно синтезировать искусственно — ее можно лишь добыть. Добыть на нашей планете в нашем измерении. Что еще я могу тебе рассказать, дай подумать,- демон чешет себя за ухом, переминается с ноги на ногу,- ах да, самое главное — если мы не будем получать вовремя предназначенные души, то вскоре на Земле могут начать происходить очень неприятные вещи. Я все.

Молча смотреть на Кавена — значит выглядеть сейчас невероятно глупо в его глазах, но это сейчас единственное что я могу сделать. Демон меня буквально огорошил.

Проверить правдивость его слов у меня возможности все равно нет, и я принимаю решение отдать ему скрижали. Тяжелая связка камней с глухим стуком ложиться в ладонь демону и он спускается вниз, цекая каблуками лакированных туфель.

Пытаюсь осмыслить откровение демона, выданное мне в грязном подъезде пятиэтажного дома еще советских времён но в голове сплошная каша, месиво из эмоций и неясных ощущений. И единственное верное сейчас решение — это хоть как то отвлечься, например поехать все же на работу.

Душны й город как и положено встречает меня запахом выхлопных газов и полными автобусами. От одной мысли, что мне придется лезть в эти орудия пыток становиться дурно. Поразмыслив минутку отхожу к соседнему дому и стучусь в окно припаркованного такси. Я часто вижу эту темно синюю машину с шашечками у этого подъезда, но к услугам его прибегаю впервые.

- Свободен?- спрашиваю у чуть заспанного татарина за рулем.

- Куда едем?- берет тот быка за рога.

Обхожу машину и сажусь на пассажирское сиденье, порываюсь застегнуть ремень, но вспомнив о своём бессмертии бросаю это дело и называю адрес. Водитель решительно срывает машину с места и врывается в поток машин. Ездить с уверенным водителем — одна из немногих радостей в жизни. Сам я никогда особо не умел и не любил водить машину, и мне приятно смотреть как этот парень ловко управляет своим автомобилем, будто они единое целое. До нужного здания мы добираемся за какие то несколько минут, ловко минуя все пробки и посты ГАИ. Выходя из машины отдаю водителю нужную сумму плюс полтинник сверху. Хорошая работа должна хорошо оплачиваться.

Стоит мне коснуться пластиковой ручки, как все лишние мысли, не связанные с работой сбегаюст из головы, а их место занимаю коды и алгоритмы вычислений. Запущенная мною программа работает уже довольно давно, и если у ангелов есть какая то информация о Бродяге, она наверняка попала ко мне, осталось лишь ее забрать. В предвкушении буквально вбегаю на этаж с сервером, даже не обращая внимания по здоровавшегося охранника и шарахающихся в стороны сотрудников. В серверной все точно так же, как было при моем уходе. Та же прохлада и умиротворяющее гудение сотен мощных компьютеров. Мне не терпится заглянуть в результаты поиска и анализа данных по Бродяге, но сначало нужно создать видимость реальной работы. Я быстро углубляюсь в логи и записи, регистрацию неполадок и крохотные сбои в системе, которые могут привести к фатальным ошибкам, если вовремя не обратить на них внимания. Почти два часа провожу за настройкой и мелкой отладкой основных задач сервера, устраняю с десяток мелких ошибок и закрываю крупную дыру в безопасности, и с сладостным предчувствием открываю скрытую программу.

Результат работы оказывается намного превосходящим ожидания. Информации по Бродяги собрано столько, что на ее изучение потребуются недели, а то и месяцы. А ведь это лишь малая толика всех данных, собранных ангелами. Раздосадованный столь хорошим результатом работы моих скриптов и программ как можно спокойней покидаю офис и отправляюсь в ближайший магазин электроники.

Улицы города переполнены раскаленными телами автомобилей и злыми лицами людей. А на фоне всего – нескончаемых гул города – он давит на уши, размазывает мозг по черепной коробке, тянет нервы и мнет мечты. Большие города – они профессиональные убийцы, но я бы все равно ни за что не променял грязные подворотни Тюмени на деревенские дороги или узкие улочки маленького городка.

Безликой фигурой, одной из тысяч вокруг, я пробираюсь через несколько светофором и оказываюсь в магазинчике, торгующем железом. А ведь еще лет пятнадцать назад, когда наше поколение были еще подростками, магазины электроники можно было пересчитать по пальцам, зато сейчас купить жесткий диск едва ли не проще чем пакет молока.

Маленький и удивительно круглый продавец подскакивает ко мне и живо начинает интересоваться, чем же он может мне помочь. Стараюсь игнорировать придурка – в компьютерах он понимает не больше третьеклассницы, но давать советы может сутками на пролет. Круглый продавец делает еще пару попыток вынудить меня на разговор и удачно впарить ненужное мне железо, но уткнувшись в глухое молчание, отскакивает к другой жертве маркетинга. Краем уха слышу, как он начинает навязывать вошедшей девушке весьма дорогую модель ноутбука, оснащенную рядом весьма дорогостоящих функций, которые даме скорее всего попросту не нужны. Проклятые торгаши.

Грубо отрываю продавца от девушки и требую принести нужный мне внешний жесткий диск. Девушка с негодование коситься в мою сторону. Она дорого одета, длинные ухоженные волосы, дорогой макияж и в руках ключи от машины. Наверняка может позволить себе потратить приличную сумму на электронную безделушку.

- Он вас обманывает,- тихонько говорю ей едва ли не в самое ухо,- возьмите вон ту модель,- указываю пальцем на один из неприметных ноутбуков на витрине,- он почти в полтора раза дешевле, чуть быстрее и гораздо надежнее.

Пока я рассчитываюсь и забираю покупку, девушка рассматривает предложенную мною модель, и как только круглый продавец освобождается, начинает требовать показать этот ноутбук. Удовлетворенный тем, что пресек очередной акт втюхивания честным людям ненужного хлама, покидаю магазин. И снова, светофоры, пробки, пыль и люди. Все проноситься перед глазами, но я не смотрю вокруг, а распечатываю коробку с жестким диском, выкидываю в ближайшую урну саму коробку, документы, гарантию и чек. Ложу в карманы жесткий диск и кабель.

Возвращаюсь в офис и прикрыв за собой дверь подключаю диск к одному из портов сервера и скидываю всю найденную информацию. Общее время копирования зашкаливает за два часа, и мне ничего не остается как заняться той работой, за которую мне платит Инесса.

Чем дольше я просиживаю за работой в этой конторе, тем больше убеждаюсь, что талантливых компьютерщиком среди ангелов явно не хватает. Вот только почему она не наймут кого-то из людей, непонятно. Я раз за разом просматриваю всею систему, и исправляю мелкие ошибки, недочеты, даже нашел два троянских вируса, которые скидывают информацию. Из врожденного любопытства я попытался отследить, куда уходит информация, но из этого ничего не вышло. Все следы уходят в частные квартиры, никак не связанные между собой. Я тем не менее отмечаю адреса в своем мобильном телефоне – нужно непременно наведаться туда.

Через равномерный гул десятков компьютеров быстро приближается стук каблуков. В серверную сейчас наведается гость. Копирование файлов по Бродяге завершилось несколькими минутами ранее, и я мысленно благодарю послушную электроники, отсоединяю жесткий диск и засовываю в карман джинсов.

Без стука, как и положено хозяйке, Инесса входит в серверную и оглядывается кругом, будто пытаясь определить результаты моей работы на глаз. На ней классический костюм: серая юбка и голубая блуза, простые колготки и темные туфли. Она слегка теребит то торчащий локон волос, то одну из многочисленных сережек в ухе.

- Что то случилось?- как можно более ровным голос заговариваю я.

- Просто заехала в один из офисов, проверить. У тебя в подчинении появился новый ловец. Ее курьеры будут те же, что и твои. Временно, пока она учиться.

- Я думал курьеров назначает Бродяга.

- Лишь в твоем случае. Демоны кстати тоже закрепили за ней Кавена, так что проблем возникнуть не должно.

В глазах Инессы словно не проницаемые линзы. Сколько же ей лет, что она способна настолько хорошо себя контролировать. Все ее жесты, движения, повороты головы и интонации – тщательно выверенные приемы, никак не бессознательные действия, как у простых людей. И что бы так научиться контролировать свое тело, нужны титанически усилия и опыт.

- И впрямь, откуда могут возникнуть проблемы. Вы всего лишь несколько раз пытались отобрать хитростью эту несчастную скрижаль последнего ангела, ну и немного следили за мной.

- Да, приходить заниматься этой ерундой. Будь у нас возможность забрать скрижаль силой, все было бы проще. Но мы не можем этого сделать. Так же как не можем взять в заложники твоих близких или просто украсть ее, пока ты спишь,- Инесса тяжело вздыхает,- и в результате приходиться прибегать к ухищрениям.

- И ты конечно же мне расскажешь, что за ухищрения?- я отвечаю, не в силах сдерживать иронию.

- Например устраивать тебя на работу программистом, и давать возможность рыться в наших данных, да еще и уносить с собой информацию. И еще придется очень сильно влиять на эту девочку, Лену, да так что бы этого не заметил Бродяга.

- Зачем ты мне эта рассказываешь?

- Причин много. Как тебе такое объяснение – Кавен и его дружки наверняка попытаются так же как и мы повлиять на нее. Лучше ты узнаешь об этом из моих уст, чем сам откопаешь. Или я хочу дать тебе основу для сомнений, где правда а где хитрая игра. Это будет убивать и изматывать тебя.

- Хитро.

- Нет, на самом деле все невероятно просто. Мне пора, не скучай.

И снова стук каблуков через шум серверов, только в этот раз удаляющийся.

Эта женщина с безумной прической, напоминающей кактус знает, как заставить нервничать и сомневаться. Мне и в самом деле становиться не по себе. Со временем я вообще стал забывать о роли своей первой скрижали. О том, как хотят ее заполучить обе стороны. А она вернула меня к этому вопросу. И еще девочка Лена. Как я могу чему то учить ловца душ, если и сам ничего не понимаю. Вокруг постоянно происходят события, о смысле и причинах которых я могу лишь смутно догадываться, и догадки эти не стоят и выеденного яйца. Все они грают в сложную игру, а я для них как поле боя, а лучше как карта, по которой можно двигать фигурки.

Утопая в мешанине собственных мыслей и сомнений покидаю офис. Угрюмый охранник выходит из своей будки и провожает взглядом мою спину.

Поток людей проглатывает мое тело и несет по шумным улицам сквозь умирающий город. Плыть по течению – это единственное доступное сейчас решение. И я плыву. Мне придется дать поиграть им в эти их ангельские игры. Больше сделать на моем месте просто невозможно. Ждать, помогать Лене и разгребать информацию. Вот только после слов Инессы одолевают сомнения, стоит ли эта информация обработки. Велика вероятность обмана, аккуратно подкинутой и тщательно замаскированной лжи.

Раздавленный словами Инессы и дожеванный горячим солнцем возвращаюсь домой. Уже не думаю, автоматически открываю дверь в подъезд, взбираюсь на пятый этаж, проворачиваю сердечник замка ключом и вхожу в квартиру.

Первая мысль – ошибся адресом. Вторая – обокрали.

Я стою как памятник империализму на пороге квартиры, в которой прожил пару лет, и буквально не узнаю ее. Столь не любимые мной оранжевые шторы сняты и висят не внутри а снаружи, на бельевых веревках балкона. Кровавое пятно от вишневого сока пропало, как и грязное постельное белье и казалось не выветриваемый запах кофе, конфет, колбасы и яичницы. Я снимаю обувь и аккуратно ставлю ее на полку для обуви, о существовании которой тщательно забывал на протяжении последних двух лет и захожу внутрь комнаты. Лена, свернувшись, спит на кровати, сладко посапывая. Она умиротворенно улыбается сквозь сон. На ней по прежнему моя футболка и шорты, а под ней чистое постельное белье. И самое шокирующее – под кроватью нет пыли. Я и сам не давал ей сильно скапливаться в квартире, но так, что бы пыли не было вообще – думал не бывает.

Как можно тише я выкладываю на стол из джинсов мобильный телефон, жесткий диск, деньги и пластиковую карту. Выуживаю из шкафа чистое полотенце, немного подумав забираю мобильный, и отправляюсь в душ. Вода и кофе всегда помогали мне прийти в себя, разобраться с мыслями, найти верное решение, но не в этот раз. Попеременная смена температуры воды от арктически ледяной до невыносимо горячей не приносит ожидаемого результата, как и тщательно выбритое лицо и чищенные зубы. Догадываюсь, что и кофе не поможет. Ставлю кофеварку и разогреваю жаренную картошку, вновь спасибо Лене. Пока чудесная автоматика занимается подогревом завтрака, запихиваю в стиральную машину все подряд, засыпаю порошком, включаю и забираю из ванной телефон. Все так же, едва ли не на носочках, пробираюсь в комнату, захватываю чистые спортивные штаны и ноутбук.

Делать хоть что то особого желания не возникает, и я просто запускаю один из любимых сериалов про двух братьев, борющихся с нечистью. Перед компьютером ставлю тарелку с картошкой и кружку с кофе. Жаль нет хлеба, но не беда.

Грохот костей по металлу останавливает кусок картошки в середине горла. Экстренно опрокидываю пол кружки горячего кофе, дабы протолкнуть ком из горла в желудок и в несколько прыжков оказываюсь у двери. Быстрый взгляд в глазок, и настроение падает вниз со скоростью света. Через круглый окуляр дверного глазка хорошо просматривается детская макушка и торчащими белыми волосами. Можно ли было придумать более изощренный способ испортить день?

- Открывай,- настойчиво звучит приглушенный голос через дверь.

Я бы и рад просто вернуться к еде и проигнорировать его, но знаю, насколько это бесполезно. Щелчок замка и Бродяга уже в моей квартире, снимает свои сандалии и проходит в кухню, нагло усаживается на стул и орудую вилкой соблазнительно поедает картошку. А мне есть совершенно перехотелось.

- Буди нашу новенькую, есть дела. Много дел.

- Что стряслось? Эпидемия?- вяло стараюсь пошутить.

- Чуть проще – теракт.

Вот сейчас я понимаю, выражение «как громом пораженный». Бродяга так спокойно говорит об этом. Теракт. В моем родном городе, пусть и не самом маленьком, но все же тихом и затерянном в лесах Сибири состоится террористический акт. И я буду знать где и когда, буду знать, сколько людей погибнет, и ничего не смогу с этим поделать, ведь я ловец душ. Мое дело собирать души в скрижали и никуда не вмешиваться.

Захожу в комнату за девушкой, но она уже проснулась и сидит на кровати прислушиваясь к звукам на кухне.

- Этот тот самый мальчик, который стрелял? Бродяга?- шепотом спрашивает она.

- Да, но можешь не шептаться, он все равно нас слышит.

В подтверждение моих слов Бродяга пару раз стучит вилкой по кружке.

- И так, мои подопечные, это вам.

Бродяга расстегивает свою олимпийку и достает просто огромную картонную коробку. Непонятно как он ухитрился засунуть ее себе за пазуху. В коробке ровными рядами в углублениях сложены чисты скрижали. Семь рядов по четыре скрижали в каждом ряду. Двадцать восемь скрижалей. Просто не могу поверить в происходящее. Двадцать восемь смертей. И среди них наверняка будут и светлые и темные души. А я как ни в чем не бывало должен буду придти туда, собрать души и уйти. А потом просто отдать их демонам и ангелам, что бы они сделали из них батарейки.

- Завтра в десять утра, в ЦУМе прогремит взрыв, в результате которого погибнут 28 людей. Ваша задача думаю понятна. Вик, берешь двадцать скрижалей, ты,- он поворачивается к застывшей в прохожее девочке,- возьми восемь. Завтра после полудня скрижали должны быть у курьеров. Вопросы?

- Как без них?- я с трудом растягиваю губы в улыбке,- откуда ты узнаешь, кто где и как умрет?

- Кто сказал, что я намерен отвечать на твои вопросы? Поздно уже.

Бродяга застегивает олимпийку и удаляется. Мы с вновь обращенным ловцом стоим посреди кухни в сгущающихся сумерках, и с ужасом понимаем, что на предстоит завтра.

ЦУМ

Это странно просыпаться в кровати с незнакомой девушкой, которой к тому же шестнадцать лет. Мы конечно просыпаемся в одежде, но все же. Лена мерно сопит, сладко кутаясь в одеяло. По квартире гуляет свежий ветерок, а солнце лишь пытается пробиться через тучи, окутавшие город плотным одеялом. Часы на мобильном телефоне показываю лишь шесть часов утра. Слишком рано вчера лег. Когда ни будь я наверняка завяжу с плохим питанием и начну жить по распорядку. Но произойдет это ох как не скоро.

Аккуратно, дабы не разбудить несчастную девушку, встаю с кровати и направляясь прямиком в ванную. Чуть прохладная вода, зубная паста и лимонное мыло с радостью приходят на помощь в борьбе с остатками сна. В запасе еще почти четыре часа, и я решаю использовать это время с пользой. Возвращаюсь в комнату и надеваю спортивную форму – спортивные штаны, валяющиеся на кресле со вчерашнего вечера и простая зеленая футболка. Проверяю наличие денег в штанах. Вообще на улице довольно прохладно, но когда бегаешь по стадиону, это не столь заметно.

Музыка помогает бегать, и я надеваю наушники, снимаю телефон с зарядки и запускаю басовитый рок в исполнении самой знаменитой команды из германии. Последний альбом, вышедший почти год назад по-прежнему актуален. И заниматься под него довольно комфортно. Окончи приготовления выхожу из квартиры и направляюсь к стадиону, выполняя попутно не хитрую разминку.

Сегодня я не один на площадке. Ровно и уверено бежит дедок из соседнего дома, я часто его вижу, и раскачиваются двое школьников на турниках. Парни пытаются повторять популярные трюки из арсенала турникмэнов, и у них надо признать хорошо получается. Я пропускаю дедка чуть вперед и пристраиваюсь метрах в двадцати за ним. Не смотря на свой преклонный возраст он превосходно держит темп, и мне даже немного ложно поспевать за ним не сбив дыхания. Впрочем, молодость все же берет свое. Дедок сходит с дистанции гораздо раньше меня и начинает разминаться рядом с парнями. Я же продолжаю бежать круг за кругом.

С каждым проделанным шагом дышать становиться все труднее, а в ноги словно по грамму вливают свинец, они становятся тяжелыми и непослушными, и это помимо бушующего в легких пожара, готового разорвать грудную клетку. Тело практически доведено до предела, и я перехожу с бега на быстрый шаг, постепенно замедляю движение, и спустя еще несколько кругов подхожу к снарядам. Дыхание мое по-прежнему тяжелое, а руки состоят не из мышц и сухожилий, а из ваты и желе. Но это не мешает настрою позаниматься, и я запрыгиваю на турник. Жжение из легких переходит в руки и пресс. Но в итоге это все невероятно приятно и больше всего похоже на хороший секс. Только полезно и разочарование практически не возможно.

После полутора часов на площадке во мне еще остаются силы зайти в магазин и напугать своим взмыленным видом дремавшую продавщицу. Крохотный киоск на окраине парка, рядом со спортплощадкой слабо освещен парой дешевых ламп дневного света, на полках в основном алкоголь и сигареты. Крохотный холодильник с колбасой, сырами и молочной продукцией, и множество закусок к пиву. Я покупаю десяток яиц, пакет молока, батон и две шоколадки. Продавщица рассчитывает меня, и складываем покупки в пакет. Я ловлю в ее взгляде знакомые эмоции, но распознать и просто не в состоянии. В итоге это не так важно. Просто наплевать. Непослушными руками забираю пакет с продуктами и иду домой. До назначенного времени осталось лишь два часа.

Лена встречает меня с заметно повеселевшим лицом и блестящими глазами. Она выспалась и отдохнула. К тому же стала чувствовать себя гораздо уверенней. На ней заказанная еще вчера одежда – простые джинсы и футболка с мультяшным рисунком. Она начала верить, что кошмар ее прошлой жизни закончен. Для нее стать ловцом душ – настоящая благодать, спасение.

- Ты не очень то рад быть ловцом?- с порога спрашивает она, будто прочитав мои мысли.

- С чего ты так решила?

Вручаю ей пакет, и она тут отправляется на кухню – должно быть здорово проголодалась. Сам тем временем скидываю грязную одежду и бросаю в стиральную машину. Предыдущая партия моих грязных веще уже сушится на балконе, а часть уже лежит на кресле, тщательно отглаженная.

- Сложно все. Меня всегда привлекала идея смерти, даже не знаю почему, и как так вышло. Но я даже в какой то мере ждал прихода старухи с косой. А вместо этого явился мудрый и древний Бродяга в теле мальчишки и подарил мне бессмертие и не самую желанную работу.

Лена что то тихонько отвечает с кухни, но я не слышу из-за шума воды, и не придавая значения словам залажу под струи прохладной воды, смывать с себя пот.

- странно … люди бы мечтали … не знают,- слышу лишь обрывки ее фраз, но и этого хватает, что бы понять направление мысли.

Уж очень удачно подвернулась эта малолетняя девочка, с позитивным своим взглядом на вновь обретенный статус. Не специально ли Бродяга подбросил ее мне, поднять мой боевой дух или все в этом духе. Ему наверняка вредно мое самодурство и смерть людей, которые умирать не должны. С другой стороны он слишком древний для таких ошибок, наверняка знает, даже лучше чем я, какой будет моя реакция на события.

- Вот именно поэтому ловцами, ангелами и демонами становятся далеко не каждый. И я становиться ловцом не должен был.

- Почему?- совершенно спокойно спрашивает Лена.

Реакция шестнадцатилетней девочки на происходящее слишком спокойная. Она не задает вопросов по поводу существования ангелов и демонов, не спрашивает откуда деньги и что происходит со скрижалями. Так не должно быть. Это не правильно.

В квартире Лена освоилась довольно быстро, и на кухне меня уже ожидает приличный омлет и кофе.

- Ты слишком все спокойно воспринимаешь,- решаюсь спросить в лоб.

- Почему я должна воспринимать это как то иначе? В моей жизни было достаточно боли и страданий, но я никогда не отчаивалась. Думаю я заслуживаю свое теплое местечко под солнцем. Ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти? Как я бродила по улицам, одинокая беззащитная девочка, как голода, что вытворяли со мной эти грязные кавказцы?

На секунду она срывается, из глаз капают слезы, и я понимаю. Действительно, для нее это справедливо. Пусть и не кристально чистая, но и не грешница, ведь ее скрижаль была нейтральной. Вечная жизнь и приличные деньги. Что еще ей, не видевшей в жизни ничего хорошего, может быть еще потребно.

- Прости, я не хотел тебя задеть. Просто мы по разному смотрим на мир, ты права, мне тебя ни за что не понять.

Завтрак мы заканчиваем в тишине. Каждый занят своими мыслями и переживаниями по поводу всего случившегося.

Омлет на удивление вкусный. Обычно девушки не умеют готовить блюда из яиц. А вот кофе получился мерзкий, слишком слабый.

- Пойдем пораньше, осмотримся на месте, займем позиции.

Мы бросаем посуду в раковину и одеваемся. Я растасовываю по карманам самые необходимые вещи: телефон, деньги, пластиковую карту и ключи. Лена раскладываем по кармана свои восемь скрижалей, я свои примеряю на шею, но их слишком много, и подумав просто складываю в пакет, прям в коробке.

Город радостно приветствует нас сильным холодным ветром, сноровисто пробирающимся через мою теплую толстовку и ее куртку. Тучи готовы разразиться ливнем. Будто беспризорные, люди топятся на остановке, пытаются прятаться от ветра за киосками.

Нужный автобус появляется на остановке, стоит нам подойти. Можно назвать это хорошим знаком, если бы не осознание гибели в ближайшее время двадцати восьми человек. Как в последний раз из окна автобуса оглядываюсь на знакомый до боли парк, дворец культуры, круглосуточные магазины, лавочки и темные дворы. На душе тоскливо как никогда. Лена же вообще не выражает никаких эмоций. Она просто смотрит на город, мелькающий за окном, разглядывает людей и витрины магазинов.

Пол часа дороги, и мы на месте. Зеленоватое здание из стекла, железа и бетона непрерывно поглощает десятки людей, и так же активно их выплевывает на бульвар, прилегающий к ЦУМу. Люди чувствуют приближение дождя и активно прячутся под сводами такой надежной крышей магазина. Невольно заглядываю в лицо практически каждому, пытаюсь угадать, кто из них сегодня умрет. Симпатичная мама с маленькой девочкой, молодая пара нашептывающая друг другу в уши, подросток, застывший с букетом цветов и мобильником в руках, бабушка с тележкой. Все люди, плохие, хорошие, все они одинаково умирают и теряют свои души. И им не попасть в ад или рай, они обречены стать источниками энергии, ископаемыми, наподобие нефти или угля. Пусть при жизни большинство из них и без махинаций ловцов является не более чем переносчиками жизни, но это все же люди.

- Присядем?

К магазину прилегает бульвар, центральная площадь города, и мы с Леной присаживаемся на ближайшую скамейку, с которой отлично видно оба входа в здание и припаркованные машины. До теракта осталось еще пол часа, и я покупаю два мороженных у продавца на передвижной тележке. Конечно погода не самая подходящая, но Лена не отказывается, с жадностью раскрывает упаковку эскимо и с жадностью ест мороженное. Мне доставляет удовольствие наблюдать за ней. Настоящий ребенок, такой еще в школе учиться, а девочка хапнула в жизни больше чем выпадает многим взрослым. Прохожие косо поглядывают в гашу сторону, как полицейские. Взрослый парень с малолетней девочкой невольно вызывают подозрения в нашем сумасшедшем мире.

Мы просто ждем.

Время приближается и я вынимаю коробку со скрижалями. Толком не знаю, как именно ими пользоваться, этими кусками гранита, но все предыдущие разы был тактильный контакт, возможно это обязательно условие.

- Лен, возьми скрижали в руки, или еще как, что бы касались кожи.

- Хорошо.

Восемь скрижалей разместить гораздо проще, чем двадцать. Штук десять можно зажать в руках, с огромным трудом. Но остается еще десять. Мне ничего не остается кроме как надеть скрижали на шнур, рядом с заветным камнем последнего ангела. Двенадцать размещаются на шнуре, чувствительно оттягивая шею, еще по четыре приходиться зажать в руках. Лена так же держит по четыре скрижали, удобно разместив их меж пальцев.

Еще около четырех минут. По телу пробегает неприятная волна, руки мелко дрожат. Я с подозрением смотрю на каждого прохожего.

- Подойдем ближе.

Мы поднимаемся с лавки и приближаемся к ЦУМу. Зажатые в руках скрижали стараемся хоть немного прикрыть. Мы становимся так, что бы быть примерно по середине между главными входами. Мое внутреннее напряжение растет, ощущение будто кто то натягивает внутри меня невидимые струны.

На долю секунды мир вокруг замирает. С левого от нас входа брызжет сноп искр, отблеск света и огромный огненный iар разрывает пространство. В след за мин гремит взрыв, рвущий ушные перепонки. Я не успеваю даже моргнуть, как в стороны разлетаются мириады осколков стекла, бетона и металлических шариков. Я вижу будто на экране телевизора как летящие с невообразимой скоростью осколки и шрапнель разрывает двух молодых девочек, лет по четырнадцать, как огромный кусок бетона разламывает череп накаченного мужика в обтягивающей майке, как разлетается кровавыми брызгами охранник. За крохотное мгновение безмятежный мир превращается а адскую мясорубку. Волна взрыва настигает и нас с Леной. Десяток стальных шаров врезается в тонкое тело девочки, она стоит ближе, и ломает ее кости, переносицу, пробивает череп, проходит сквозь ключицу. Мне достается чуть меньше. Четыре шарика от подшипников врезаются в тело. Два в грудь, один в колено и один в кисть руки. Адская боль и необыкновенное ощущения куска металла, засевшего в сердце. Куски моих собственных костей рвут мое мясо. Еще мгновение и нас расшвыривает в стороны на десятки метров. Я чувствую как нагреваются скрижали и выпадают из ослабевших рук. И все это время мы находимся в сознании.

Ужасное ощущение, лежать размазанным по грязному асфальту, в разорванной одежде и лужах крови, как своей так и чужой. Я слышу как рядом рушиться часть здания и на груди нагревается еще три скрижали.

Крики, маты, рыдания смешиваются со звуками сирен и отрывистыми командами спасателей, скорой помощи, пожарных, полиции. На фоне этого жуткого оркестра я слышу хлюпанье в своих легких, слышу легкий скрежет разломанных костей друг об друга, слышу тихие стоны еще живых.

Серое небо становиться кровавым из-за заливающей глаза крови. Я могу шевелить лишь глазными яблоками и смотреть на небо. Серые с алым облака мерно ползут по небу, точно стада сытых мамонтов. Но вот их безмятежное существование разрывает ярким всполохом молнии. Мгновение и воздух сотрясает гром, сравнимый мо мощи с прогремевшим взрывом. На мгновение все звуки замираю, подавленные величием громового раската, и в кровавую лужу на асфальте падает первая капля дождя. Под заливающий глаза ливень сознание уходит из тела.

Тело встречается с сознанием под ужасную качку и низко гудящую музыку. Спиной ощущаю холод рефренного метала и неприятную влажность. Открываю глаза – и тут же хочу закрыть обратно. Я лежу не жестком полу автофургона, вроде ГАЗЕЛи, и немного подпрыгиваю на каждой кочке. Время от времени меня касается женская рука, по видимому рядом лежит Лена. В кабине машины из динамиков бубнит группа «Идефикс». Тело находится в столь же плачевном состоянии – ощущение трущихся костей в коленной чашечке чуть ослабло и осколок металла не так сильно давит на сердце, которое даже начинает потихоньку биться.

Слева зашевелилась Лена, тронула меня за руку, попыталась встать и тут же рухнула на пол фургона. Лишком слаба, как и я.

- Не дергайтесь, мы почти на месте. Как приедем – начнем вас зашивать,- перекрывает музыку холодный голос Кавена.

Не уверен, что от этих слов мне стало легче.

- Больно,- едва выталкивает из себя Лена.

- Терпи,- только и могу я ответить.

Тряска прекращается, одновременно смолкает музыка и шум двигателя. Вопреки ожидаемому облегчению становиться еще хуже. Притупленная боль возвращается с новой силой, мышцы сокращаются в судорогах, кости режут по нервам, в голове и вовсе война. Лена начинает тихо стонать от боли. Должно быть нам вкалывали обезболивающее, и его действие начало проходить.

С жутковатым звуком двери фургона открываются и внутрь заглядывают серые облака, будто недовольные мной. Под этим недовольным небом зябко ютится хвойный лес, налипший вокруг скромного двухэтажного домика. Тяжелые стены из серого камня давят на мокрую землю, и чуть кривой флюгер зло целится в облака.

Четверо просто огромных парней с практически одинаковыми лицами, короткими стрижками и темный классических костюмах выдергивают меня из нутра фургона. Двое из них берут меня, как мешок с двух сторон, вкалывают каждый по уколу и тащат в сторону дома. Очередная доза обезболивающего радостно воспринимается организмом. Сперва утихает боль, сразу после этого пропадает ощущение трущихся обломков костей, еще через несколько секунд я вообще перестаю чувствовать свое тело. Теперь все что я могу – это наблюдать как двое громил тащат меня по практически не существующей тропинке. Их лакированные туфли тонут на сантиметр в грязи, черная после дождя земля превратилась в грязь и намертво цепляется в отглаженную ткань их брюк. Мои рванные кроссовки лишь изредка задевают редкие кустики травы.

Довольно быстро мы преодолеваем подобие тропинки и приближаемся к самому дому. Здание не огорожено, нет ни огорода ни сада. Такое впечатление, что его просто сюда воткнули, прям по среди опушки леса. Широкое и низкое, сложенное из нарочито неровного серого камня, этот дом больше напоминает каменный склеп среднего века. Впечатление нарушает лишь несколько спутниковых антенн, торчащих из окна второго этажа.

Тяжелая, дубовая с виду дверь автоматически раскрывается перед нами совершенно бесшумно, и иллюзия средневековья рушиться под натиском электроники, втиснутой в этот каменный гроб. Два широких коридора пересекаются под прямым углом. Стены завешаны не старинными картинами и широкоэкранными плазменными панелями, сейчас транслирующими все, что происходит в самом доме, рядом с ним, где то в лесу, на трассе, у озера. По коридорам серыми тенями шныряют люди в камуфляжах, классических костюмах, полицейской форме. Практически все они время от времени бросают взгляды на экраны, и тут же утыкаются в свои телефоны, говорят, пишут, порой кричат. Всего с десяток человек создают настолько бурную деятельность, от которой начинает кружиться голова. Впрочем вдоволь насладиться этим зрелищем мне не дают. Меня затаскивают в ближайшую комнату, краем глаза замечаю, как двое затащили Лену в противоположную.

Обычный офисный кабинет. Стены обиты пластиковыми панелями, у донной стены стол с офисными принадлежностями и двумя большими девятнадцати дюймовыми мониторами. Слева стеллаж с папками, справа окно, с видом на сосновые стволы. В дальнем левом углу, так что и не сразу заметишь, приютилась медицинская кушетка на колесах. Один из мужчин остается держать меня, другой выкатывает кушетку на середину кабинета. Взявшись они кладут меня на нее и удаляются, бесшумно прикрыв дверь.

Под действием обезболивающего мое тело наотрез отказалось слушаться, верны остались лишь глаза и мне остается только смотреть на яркий свет ламп дневного света под потолком. Из-за пасмурной погоды трудно определить, сколько сейчас времени, но день должен быть тот же – иначе раны должны были уже начать затягиваться. Сколько я так лежу – определить вообще не возможно.

- Отлично выглядишь.

От неожиданного появления Кавена мне бы полагалось вздрогнуть.

- Не можешь говорить? Хорошо, введу в курс дела. Ты нашей загородной базе. Тебе нужна медицинская помощь, иначе кости срастутся неправильно, придется все ломать и сращивать заново. К тому же обычным врачам не следовало бы наблюдать, как твое тело, в котором даже сердце не бьется, будет полностью восстановлено за пару суток.

Демон смолкает и чем то усердно шуршит, раздается звон ломаемого стекла. Он не появляется в поле моего зрения, и это раздражает.

- Я вколол тебе сильное снотворное, поспишь пока тебя будут латать. И по поводу скрижалей не переживай, Оленька лично забрала свои, мы тоже поискали в руинах, и вытащили все свои. Было двадцать восемь.

И наверняка стащили скрижаль последнего ангела.

- Нет, она по прежнему с тобой.

В доказательство своих слов он показывает мне скрижаль, поводив ею мне перед глазами. Я смотрю на размеренное движение скрижали и чувствую, как тугой волной накатывает сон.

Демоны

Люди жалующиеся на похмелье никогда не просыпались в бетонной клетке после того как их тело разбила металлической шрапнелью, четырех порций обезболивающих препаратов, операции, и огромной порции различный препаратов неизвестного назначения, заставляющих однако мозг буквально закипать.

В дальнем углу моек крохотной камеры, в которой я очнулся, капает вода. Пол сырой и дьявольски холодный. Моя рука и нога зажаты в металлических каркасах, альтернатива гипса. Сердце едва стучит в груди, одно легкое работает в пол силы. Но по сравнению с тем что происходит в мозгу – все боли тела просто пыль. Стены каземата светятся гнойно-зеленым и все время норовят меня раздавить своей непомерной тяжестью. Временами из потолка выглядывает размытое пятно и злобно скалиться гнилыми зубами. И постоянный гул в голове. Он то нарастает, то спадает, от него мурашки по всему телу и ломит кости, противно дрожат глазные яблоки и мочевой пузырь. Я не знаю, сколько уже валяюсь в таком состоянии, не знаю сколько еще проваляюсь. И мне нельзя умереть, а значит просто придется вынести все эти пытки, придется слушать вечно повторяющуюся фразу «отдай скрижаль», звучащую изо всех углов моего каменного гроба. Скрижиаль я не отдам, и значит меня могут продержать тут вечно. Они бессмертны, им некуда торопиться. Вечность в этом камне.

Самоубийство не выход – этот безнадежный бред придумали те, кто не бывал в по-настоящему сложных ситуациях. Будь у меня возможность – разбил бы голову об этот треклятый камень, так назойливо отсвечивающий зеленым.

С ужасным скрежетом крышка каменного гроба медленно съезжает в сторону. Невыносимый яркий свет заливает все пространство вокруг. Я инстинктивно закрываю глаза, но интенсивность света ни снижается. Смутный силуэт, напоминающий большую руку с гигантским шприцем приближается к моей голове, зависает на секунду и адская боль пронзает левый висок. Мгновенно исчезает свет и стены куба вокруг, становится тепло и темно, лишь перед закрытыми глазами носятся цветные пятная.

- Открывай глаза, время не ждет,- шепчет демон в самое ухо.

Осторожно приподнимаю веки. Вверху все тот же белый потолок с лампами дневного света. Все те же сосны за окном и хмурое небо. Но теперь нет боли, нет каменного гроба и вкрадчивого голоса.

- Уже можно снимать с него это?- брезгливо спрашивает Кавен.

Вместо ответа собеседник демона принимается раскручивать сковывающие меня железные конструкции. Ощущения не из приятных, но в сравнении с тем что было – сущие пустяки. Вот мне уже удается пошевелить ногой, теперь рукой. Осторожно сажусь на кушетке и оглядываюсь. Тот самый кабинет, куда меня притащили двое парней в костюмах. В помещении никого нет, кроме самого Кавена, облаченного в черный мотоциклетный костюм. Рефлекторно проверяю наличие скрижали на груди, и нащупав ее успокаиваюсь. Кавен отходит от кушетки, выбрасывает в мусорное ведро пустой шприц и садиться за стол.

- Что со мной было?- слышу свой хриплый голос будто со стороны.

- Лечебные процедуры не самые приятные, согласен. Бродяга переживает.

Кавен протягивает мне мобильный телефон и сам подносит трубку к уху.

- Вик, как дела?- слышу переполненный оптимизма голос Бродяги.

- Отлично. Только хочу умереть.

- Такое бывает. Но мы лишены этой привилегии. Отлежись пару дней у наших демонических друзей. Тут проблемы назревают.

- Будто они прекращались,- отвечаю я коротким гудкам в трубке.

- Он как всегда не стал слушать.

- Да. Значит я ваш гость. Что с Леной?

- Практически то же самое, но ее отвезли к Бродяге. Не знаю зачем она ему. Да и знать не очень хочется.

- А кухня тут где?

- Не теряешь оптимизма, Виктор.

По мимо больших накаченных ребят в особняке демонов оказалась и прислуга. Буквально через минуту, после того как Кавен пробурчал в телефон о еде в кабинет влетела молоденькая пышная девушка и вкатила столик. Увидев меня, рассевшегося на кушетке она замялась, но увидев одобрительный кивок демона оставила столик в кабинете и удалилась. Не сказать, что обед был очень уж шикарным, но после всего перенесенного чуть теплое мясо с помидорами, горячий сладкий чай и свежий хлеб были весьма кстати. Не дожидаясь приглашения я накинулся на еду не вставая с кушетки. Ломаная рука слушалась еще плохо, цеплять вилкой большие прожаренные куски мяса можно было.

- Вик, ты знаешь, зачем ангелам скрижаль?

От вопроса я едва не подавился. Знал бы этот демон, как мне интересно узнать, зачем ангелам скрижали.

- Нет.

- Уверен? Столько затрат, усилий, страха, проблем, жертв. А никто даже толком сказать не может, кому и зачем нужен этот последний ангел?

- А вам он зачем тогда?- решаюсь на встречный вопрос.

- Незачем. Просто узнали, что ангелам он крайне необходим. Вот и пришли в дом к той девушке, нарушили уйму правил, дорого заплатили за эту выходку. Тебя убили, а скрижаль в итоге так и не получили.

- Держу пари, ангелы в точно такой же ситуации. Услыхали, будто демоны рыщут в поисках скрижали, души последнего ангела, и не вникая в подробности кинулись его искать.

- Все это очень уж походит на хитроумный план Бродяги. Этот пацан никогда не раскрывал своих карт. Сколько мы сил потратили, копая под него хоть что то – и все впустую. Без преувеличений, заглянули в каждый затерянный уголок планеты, и ничего. Ни адреса, ни номера мобильного, ни упоминаний в древних книгах. Вообще пустота.

- Зачем ты мне все это рассказываешь?- перебиваю демона, не выпуская мясо из рта.

- Бродяге нужен именно ты. Эта скрижаль лишь отвлекающий маневр, я уверен. Хочу что бы ты поразмыслил над этим.

- Еще я бы поразмыслил над тем, куда уходит энергия, извлекаемая из душ.

- В другое измерение.

- Вот так просто?

Демон откидывается в своем кресле и блаженно потягивается, расстегивает куртку и бросает на подоконник.

- Не совсем. Человеческая душа является сырьем для изготовления энергии. Но души у людей есть лишь в нашем измерении. В других люди прекрасно живут и без нее. Хоть и на людей они уже не очень похожи.

- А вы значит своего рода добытчики?

- Нет, добытчики Вы, ловцы душ, жнецы смерти, называй как хочешь. Мы отвечаем за направленность ресурса. Стараемся сделать как можно больше темных душ, обозлить людей, превратить в маньяков и убийц. А ангелы наоборот. Но сути это не меняет – мы стараемся влиять на людей.

- Плохие – добрые. Значит за души нужны двум различным фракциям. Вот так просто.

- Нет, все очень не просто. Но какое это имеет значение?

- Огромное.

Демон встает из-за стола и подходит к окну. Он долго смотрит на лес, на тучи.

- Знаешь, я тоже когда то думал о значении всего этого. Мне не хотелось толкать людей ко злу, совращать их на плохие поступки, проталкивать в мире невежество и пошлость. Секс, наркотики и рок-эн-ролл. Это я придумал. А потом все стало неважно. В конечно счете, каким бы ты ни был, добрым или злым, веселым или грустным, ты просто ресурс.

- Нет. Больше люди не будут ресурсами.

Он обернулся так резко, что заскрипел пол.

- И ты это героически изменишь?

- Бродяга не может умереть. И не может что либо поменять сам. Он как то завязан на эти ваши ресурсы или параллельные миры. Он специально обратил меня в ловца, хоть я и не подхожу на эту роль. Думаешь он мог просто так просчитаться? И души собирать он мне не дает, в полной мере. Он готов к переменам, как и наш мир.

- Это просто действие одного из препа…

Мощный рев сирены заглушает слова Кавена.

- Бродяга.

В самом деле, через пять минут дверь с силой открывается и на пороге кабинета оказывается Бродяга. Рядом с ним стоит Оленька в вечернем коротком платье и маленькой сумочкой в руках. Бродяга выдернул девушку с какого то мероприятия.

- Вик, ты слишком много разговариваешь и слишком любишь строить невероятные теории. Оленька отвезет тебя домой.

- Как же я рад вас видеть!- расплывается демон в кривой ухмылке,- может быть чаю?

- Я тебя в стены замурую и оставлю на пару сотен лет, гостеприимный мой друг,- огрызается Бродяга.

Угроза подействовала на Кавена весьма эффективно, он не только спрятал улыбку, но и сам словно уменьшился в размерах.

- Бегом отсюда,- кричит на меня десятилетний мальчик.

Нам с Оленькой ничего не остается, кроме как подчиниться. Мы без энтузиазма месим жидкую грязь под ногами, пока добираемся до ее машины, теперь не белой а серо грязной.

- Значит существуют как минимум три параллельные вселенные. В одной, нашей, живут добрые такие людишки, у которых по мимо прочих достоинств есть еще и души. В вот в двух других вселенных живут злые людишки, которые охотятся за нашими душами. Я все правильно понял?

Оленька мне не отвечает, словно даже не слушает меня, просто шагает по грязи, глубоко утопая в ней шпильками. Мы подходим к машине, я стряхиваю грязь, она вообще выкидывает туфли и босыми ногами вдавливает педаль газа. С ревом, выкидывая комья грязи белая игрушка Оленьки летит по грязным проселочным дорогам, кривым и виляющим.

- Не молчи.

Нервное напряжение нарастает с силой тропического урагана. Мне нужно разобраться в ситуации.

- Что сказать? Я имела вечную жизнь, хорошую работу, много денег. Рисовала и жила в свое удовольствие, как ни одна другая девушка не могла и мечтать. А теперь ты появился. Выясняешь все про скрижали, таскаешь душу последнего ангела, а теперь требуешь от меня чего то. Инесса давит. Она хочет уйти и оставить меня, вместо себя.

Белую машину кидает из стороны в сторону, мы вылетам на трассу, и мчимся по мокрому асфальту, бешено обгоняем попутные машины, как стоячи. Стрелка спидометра колеблется у 180 километров в час.

- Она не может уйти.

- Откуда ты знаешь?

- Просто предполагаю. Куда Инесса уйдет?

- Да, ты прав. Из нашей организации нельзя уйти. Но они нашли способ. Бродяга и Инесса. Не знаю, замешан ли Кавен в этом. И теперь на меня валится весь этот груз. Теперь я знаю, куда уходят души.

- Может поделишься?

- Мне нельзя. Но расскажу. В тез других вселенных, параллельных нашей, живут люди, точнее они коды то были людьми. Они так же выходцы с Земли и произошли от обезьян. Но у них нет души, и благодаря этому они очень далеко ушли от нас в развитии. И примерно две тысячи лет назад они научились выходить в другие параллельные вселенные. И нашли нас, при чем сделали это одновременно. И они научились превращать наши души в источники энергии, мощные и практически неиссякаемые.

Грязная спортивная машинка едва проходит в узкую щель между внедорожником и встречной фурой, мое сердце подскакивает к самому горлу, а Оленька этого словно и не замечает. Мне же не улыбается разбиться и вновь пережить демонические методы лечения.

- Но нужно было как то поделить души. И для этого и были созданы ангелы и демоны, которые толкали людей к добру или злу,- подхватываю я.

- А ловцы душ, нейтральные и бессмертные, собирают души и честно раздают их тем, кому положено. И самые сильные из них могут предсказывать смерть людей, и посылают ловцов собирать души.

- Это впрочем не решает главного вопроса – как Инесса и Бродяга собираются уйти?

- Скрижаль!

От моего крика Оленька едва не теряет управления, машину несколько раз мотает из стороны в сторону, едва не выкидывает на обочину, но моей очаровательной курьерше удается вернуть свою игрушку на свою полосу движения и выровнять. Она успокаивается и сбрасывает скорость до 100 километров.

- Скрижаль последнего ангела, может через нее можно уйти?

И тут же пронзает следующая догадка. Я засовываю руку под рванную футболку и ничего не нахожу. Скрижали последнего ангела нет на месте.

- Скрижали нет!

- Я поняла. Едем в офис?

- Да.

Вы врываемся в город, застланный серой пеленой дождя. Оленька ловко жмет босыми ножками в педали машины. Залюбовавшись я не замечаю, как мимо пролетают привычные с детства улицы города, дворы, парки, магазины. Точно игла мы прошиваем город насквозь и выскакиваем с другой стороны на трассу, ведущую к офису ОАО «Angel».

На въезде в поселок белоснежная машина Оленьки едва не сталкивается с красной машинкой, выскочившей непонятно откуда. Я без труда узнаю за рулем Динару. Демонша перегораживает дорогу и выходит из машины. На ней джинсы, кроссовки и кожаная куртка на подобии байкерской косухи, только женственная. Динара уверенно подходит к машине со стороны водителя. Оленька опускает стекло.

- Здравствуй, демон.

- Ты прекрасно знаешь, кто я,- спокойно реагирует на шпильку Динара,- есть мнение, что вас временно отстранили от дел.

- Откуда такое мнение?- спокойно спрашивает Оля.

- На подъезде к офису собралось порядка двадцати демонов, парочка ловцов и в самом офисе армия ангелов. Вик, ты прости, я была грубовата с тобой. Но того требовали обстоятельства. Потом поймешь.

Машины девушек срываются с мест, и крохотная красная машинка отнюдь не уступает в скорости белому болиду Оленьки.

- Как все интересно получается,- невольно вырывается у меня.

- О чем ты?

- Да так, не обращай внимания. Куда теперь?

- Не знаю.

- Ты давно не улыбалась.

Оленька молчит, хмуро поглядывая на дорогу. Руки нервно постукивают по рулю, спина напряжена, взгляд сосредоточенный.

- Поехали в цирк на карусели? Покатаемся, может ты снова улыбнешься.

На мгновение ее лицо все же озаряет улыбка, и поразмыслив секунду, она поворачивает автомобиль в сторону парка аттракционов.

Грязная белая машина с трудом втискивается на свободное место, между огромным внедорожником и советской машиной. Мы наверняка самая странная пара людей, прогуливающихся сейчас по городу. Она улыбается в предвкушении, ее тело выразительно подчеркнуто роскошным вечерним платьем короткой длины и с открытыми плечами. Босые ноги быстро мараются от смеси пыли и дождевой воды. Она чуть дрожит от холода, но не обращает внимания. Я составляю ей хорошую компанию, в рванной футболке с кровавыми пятнами, столь же рванными джинсами с пятнами засохшей крови и разбитыми кроссовками.

Кассир продает нам десяток билетов ан аттракционы и долго смотрит вслед, провожает взглядом до колеса обозрения. А мы впрыгиваем в открытую, продуваемую ветрами кабинку и медленно поднимаемся на самый верх. Отчаявшись нас достать, дождь обрушивает всю свою силу сумасшедшим ливнем. Оленька прижимается ко мне плечом, и я чувствую тепло ее тела. Мы многозначительно молчим, будто все понимаем и все решено, но на самом деле совершенно ничего не ясно. Никогда еще жизнь не была такой неопределенной.

Под нами расстилается город, застланный серой пеленой, с ручьями грязной воды, брызгами проезжающих машин, мокрыми людьми. Где то в этом городе сейчас умирают люди, шныряют ангелы, разгуливают демоны, ищут души ловцы. И все вскоре должно поменяться. Когда мы слезем с этой карусели, мир уже никогда не будет прежним.

На секунду, пока мы находимся в наивысшей точке подъема, Оленька по настоящему улыбается, и улыбка эта на мгновение разгоняет тучи, позволяя солнечному свету заглянуть в наши души. В этот момент мне чудиться, будто между нами возникла и тут же обрушилась мистическая связь, связь возникающая лишь между по настоящему родственными душами. Это выше любви и астрономически далеко от секса. Сила что мощнее гравитации возникал и исчезла, сдвинув осколки моего сознания.

Кабинка карусели опускается все ниже, и я понимаю, что ощущение возникшее там, на высоте, останется в моем сердце даже если это сердце превратиться в пепел.

Карусель опускает нашу кабинку в самый низ и мы выходим.

- Нужно погреться,- решает Оленька, я молча киваю головой.

И снова Оленька за рулем, я любуюсь как ловко она управляется с автомобилем. Куда мы едем, не спрашиваю, она не говорит, лишь негромко включает последний альбом Free Days Grays. После короткого спринта по городским улицам и глухим дворам мы останавливаемся у подъезда новенького высотного дома, в котором цена квадратного метра колеблется где то в стратосфере.

- Мне нужно привести себя в порядок, иначе не смогу нормально сосредоточится. Да и ты выглядишь не фонтан.

- Для человека, который пережил мощный взрыв, я выгляжу просто чудесно.

Оля улыбается и первой выходит из машины, я иду вслед за ней, пытаясь угадать, удалось ли вызвать улыбку на ее лице.

- Да, но ты должен выглядеть как человек, готовый изменить мир,- смеется она и открывает ключом дверь подъезда.

Хорошие люди должны жить хорошо. В этом доме наверняка живут едва ли не святые. Широченный коридор с двумя изваяниями охранников с оружием под полами пиджаков. Широкие лестницы и три лифта на подъезд. Н

Дата добавления: 2015-10-23