Серая квартира

Дни для него так и проходят - в сумрачных тенях его квартиры, алкоголе, играх, и Кайен тупо опускается в беспамятство, теряя связь с внешним миром, событиями и течением времени.
Только один раз он выглянул на улицу - купить сигарет, но этого оказалось достаточно.
У парка, что был рядом с квартирой Кайена, примостившись у каменного льва с шапочкой, сидел мальчишка. Попрошайничал. Это быстро раздражило брюнета. Он не хотел, чтобы ему что-то напоминало о грязной шлюхе. А тут - вот она, сидит.
- Что ты здесь делаешь? - зло поинтересовался он у мальчишки.
- Сижу, - буркнул тот.
Кайен кинул мелочь в его шапку, прослеживая жадный взгляд, устремившийся вслед за маслянистым блеском монет. Из новой одежды на мальчике была только жилетка да кепка, куда же он дел остальные деньги? Проел? Кайен ожидал, что мальчишка купит себе что-то потеплее, осень скоро, как-никак.
- От полиции убегал. Машина... - он указал на припаркованный пресловутый автомобиль, - запомнил номера, остался тут.
Кайен проследил за его указанием. Воспоминания о дождливом дне и желтоватых мутных глазах шлюхи, утирающего рот рукой, снова встали перед глазами.
- Пошли, - приказал он мальчишке и отправился по направлению к своему дому.
Тот собрал все монетки, засунул их в кепку и потрусил за брюнетом.
Дом встретил их затхлым запахом, спертым воздухом и духотой. Повсюду чувствовался алкоголь, но бутылок не было - Кайен слишком брезглив, чтобы позволять себе жить в бардаке. Оборванец кажется в ухоженной, но немного пыльной квартире самым лишним и ненужным.

- Иди в ванную и хорошенько вымойся. Только не смей ничего трогать, понял? - приказал брюнет и толкнул его в сторону ванной. И, подумав, добавил:
- Везде вымойся. Ты меня понял?
Мальчишка забито кивнул, жалко семеня и боясь коснуться хотя бы чего-нибудь. Его никогда не приводили в квартиру, но нельзя же отказаться от такого щедрого Кайена?
Брюнет пока разложил диван - заниматься сексом со шлюхой на кровати слишком шикарно для последнего.
Вот еще презервативы куда-то подевались, то ли в сумке, то ли в кошельке, то ли в тумбочке - а между тем не хочется подцепить какую-то дрянь от уличной путаны.

Мальчишка же остервенело крутил кран горячей воды, наслаждаясь теплом, которого было так мало, и не обращая внимания на раскрасневшуюся кожу. Лишь когда он почувствовал, что скоро просто сварится, он оставил кран с красной маркировкой в покое и принялся тереть свое тело, чуть ли не сдирая кожу ногтями, пытаясь отскрести грязь. Он безжалостно полоскал в горячей воде волосы, которые постепенно из серо-белесых превращались в светло-рыжие. Он не знал, когда еще ему представится шанс вымыться, пусть и без мыла или мочалки, но помыться. Летом можно было бы выкупаться в реке, но по сравнению с горячей водой это ничто.
Наконец, он вывалился из душевой кабинки, сопровождаемый клубами пара. Воздух, показавшийся ему после обжигающей воды холодным, как будто впился иголками в чувствительную кожу. Стекло запотело, но вскоре он снова увидел свое отражение.

Тощий, с худыми плечами и чуть ли не торчащими ребрами, он лишь немного пришел в себя после этих нескольких дней, потому как были деньги, и он пировал в дешевых забегаловках, утоляя свой голод. Желтовато-карие глаза горели, прожигали дыру в своем отражении. Рыжеватые пряди торчали во все стороны, он как будто пылал - кожа, красная от жара, золотистые глаза, лихорадочно блестящие, и светлая, выгоревшая на солнце шевелюра.
Рука парня скользнула по его позвоночнику, пальцами проскальзывая в ложбинку между ягодиц. Внутрь вошли сразу три без каких-то проблем.
Из глаз брызнули слезы. Сердце быстро заколотилось, уворачиваясь от острых иголочек стыда и боли. Он от этого убежал из дома, но попал в куда более плохую ситуацию...
Утерев второй рукой лицо, он снова зашел в душ, включая воду, на этот раз нормальной температуры. Везде - значит, везде...

Кайен расстегнул рубашку и уже принялся за брюки, когда он появился из душа. Крохотный и жалкий, чуть обсохший, чтобы не сделать чего-то мокрым, он упорно смотрел в сторону, как бы говоря "Пока я не вижу самого страшного, самое страшное не видит меня" - казалось бы, чего стесняться, когда сто раз брал в рот и отдавался, но он упорно не желал видеть, что Кайен на него смотрит. Более того, оценивает его. Его тело, в особенности то, что между ног.
- Подойди, - велел брюнет.
Рыжий, осторожно переступая и немного пошатываясь, подошел к Кайену. Тот провел пальцами по его спине, ощупал бедра и бока. Шлюху передернуло, он опустил глаза.
Жизнь все равно была дерьмом, даже если был щедрый клиент и удалось принять чертов душ...
Кайен толкнул мальчика на диван и приказал:
- Мастурбируй. Чтоб я видел.
Извращенец, подумалось юноше, но ведь было и хуже, а игра стоит свеч. Поэтому он медленно принялся возбуждать себя, обхватив основание члена и двигая кольцом пальцев вверх и вниз - так, как и всегда, если кто-то заканчивал раньше него, привычно и пошло.
Через минуты две Кайен поставил его раком - мальчишка уперся локтями в диван, пряча лицо в ладонях и скрывая большие соленые капли, катящиеся из глаз. Иногда так бывало. Когда он содрогался от ужаса и осознавал, какой он ничтожный и жалкий.
Кайен приставил член ко входу мальчишки и вошел внутрь. Ему было все равно, что чувствовал рыжий, потому что у самого Кайена был переизбыток новой информации и новых ощущений. Это было совсем не так, как иметь девушку.

А проститутке было все равно. Ему уже давно не больно, но по-прежнему неприятно, поэтому он елозит коленями по полу, охает и стонет от жестокостей брюнета. Но нет. Ему уже давно не больно, и даже приятно, потому что возбуждение начинает накатывать и накрывать с головой, а если еще и признать, что Кайен был вполне симпатичным юношей, а не каким-нибудь жирным стариком, то можно было сосредоточиться на своих ощущениях. Он протянул руку к паху и начал ласкать себя, чтобы приглушить неприятные ощущения, а второй рукой зажал рот, чтобы не стонать. Насколько он помнил, Кайену не нравилось, когда он издавал звуки. Он только немного сжался, чтобы сделать тому приятно, и он добился своего - с губ брюнета сорвался легкий стон.

Вскоре к стонам присоединились всхлипывания проститутки и шлепки бедер о ягодицы последнего. Кайен поменял угол, и теперь рыжий получал от секса наслаждение, мыча в кулак и подаваясь навстречу. Внизу живота будто поселился огненный шар - он грел и жег одновременно, заставляя рыжего хрипеть, вскрикивать, стонать, охать и поскуливать - только тихо, чтобы брюнет не взбесился. Он кусал, как обычно, свою ладонь, красный как рак от стыда. Ему каждый раз все еще больно отдаваться, не физически, просто позорно, хотя вроде бы на сердце уже столько ран, что еще одну можно не заметить.

Кайену тем временем надоело, он вышел из мальчишки, стягивая резинку, и сел на диван, раздвинув ноги.
- Соси.
- Он же... - попытался возразить мальчишка, но за волосы был притащен к паху, и в его губы ткнулась влажная головка члена. Он покорно открыл рот и взял ее, стараясь не задеть чувствительной кожи зубами. Одной рукой он ласкал себя, потому что его возбуждение никуда не делось.
Кайен поглаживал и перебирал вымытые волосы мальчишки, иногда зарываясь в них пальцами, чтобы задать нужный темп. Ему нравилось это зрелище рыжей макушки, склонившейся над его пахом. Забываясь, он начал толкаться в его рот - тот давился, но все равно продолжал забирать плоть Кайена как только мог и умел.
Через пару минут брюнет кончил, отдернув голову мальчишки за волосы и забрызгав тому лицо, шею и грудь.
Еще одна сладко-безумная в своей развратности идея пришла ему в голову.
Кайен провел пальцем по шее рыжей шлюхи, ловя белую каплю, и, усмехнувшись, слизнул сперму.

Рыжий замер.
Кайен дернул его за руку на себя, и начал, урча и посмеиваясь, вылизывать и кусать его кожу. Мальчишка слабо дергался от укусов, постанывая.
- Пошел! - брюнет оттолкнул от себя юношу. - Иди в ванную комнату и кончи, я вижу, тебе мало! Придешь - оплачу.
Тот слабо застонал, ползком добравшись до порога и после чего, зажимаясь и хныча, ввалился в душевую кабинку, остервенело лаская себя. Практически сразу колени у него подкосились, он грохнулся на кафельный пол, часто дыша и бездумно разглядывая полупрозрачную жидкость на своей ладони. После он включил теплую воду и ополоснулся, смывая последствия безумного оргазма.

На диване его ждали пятьдесят баксов. Он уже надел свою старую одежду, а теперь просто робко смотрел на Кайена, запихивая деньги в карманы своих драных джинсовых шорт.
- Выметывайся, - спокойно сказал брюнет.
Мальчишка не замедлил выполнить приказание.

***

Зверушка

Он не исчез с той улицы. Местечко у парка давало ему маленькую прибыль, и каждый день в его кепке набиралось долларов десять.
К удивлению Кайена, следившего за ним из окна, мальчишка все так же мало ел, зато купил дешевые потасканные джинсы, и, как ни странно, большой альбом с карандашами. Теперь он сидел у каменного льва и рисовал, практически не прерываясь.
Что именно он рисовал, Кайен не видел, но очевидно, что-то красивое. Он не продавал рисунки и не рисовал за деньги, все так же сидел, попрошайничал, пяти-десяти долларов ему хватало на еду.

В очередной раз заглядывая за шторку, он увидел, что мальчишка не один. К нему подошли два полицейских, а вот удрать он не успел.
Неизвестно почему, но это возмутило Кайена. Он сердито фыркнул и вышел на улицу.
- Что такое, - вместо приветствия бросил он полицейским.
- Знаете его? - спросил один из них, поправляя козырек, - не отвечает на вопросы. Бездомный?
- Нет, он у меня живет, - вырвались слова. Быстрая ложь и остервенело жгучий взгляд удивленных желтых глаз маленькой проститутки. Хотелось, чтобы он здесь был.
- Права на опекунство? Доверенность? - быстро сориентировался второй.
- Может, договоримся? - Кайен потер виски, - просто оставьте его в покое.
Полицейские переглянулись.
- Договоримся.
Кайен пожал руку, заодно передавая несколько купюр одному из них.
- И... - первый перевел неодобрительный взгляд на подростка, -... не хулиганить.
- Ни в коем случае, да,..? - Кайен запнулся, внезапно осознав, что даже не знает имени рыжего.
Тот отчаянно закивал, сжимая в руках свой альбом.
Полицейские ушли, через пару метров уже начиная тихо обсуждать их обоих.
- Покажи, - приказал Кайен. По идее, мелкий мог бы и не послушаться, несмотря на то, что Кайен был его единственным знакомым сейчас, а также спасителем от наказания за проституцию и попрошайничество...
Мальчишка протянул альбом в руки Кайену. Брюнет открыл папку, перелистывая ватмановские листы.
Пейзажи, портреты, изображение каменного льва, точная перерисовка кленового листа, какие-то фантастические создания...
Все было очень красиво и реалистично - разве что черно-белое.
Но Кайен был разочарован.
Что он ожидал там увидеть?
Изображение своего лица, что ли?
- Здорово, - сухо отозвался он, протягивая альбом обратно. - Тебя как зовут вообще?
- Как-то на "Л"... - пробормотал парень, - я не особо помню...
- Почему?
- Меня не называли по имени.
- А как тогда?
- Ну... Тварь, мелкий, шпана, ублюдок, выродок... Слов много, чтобы обозначить таких, как я.
- У тебя, надо полагать, и паспорта нет.
- Нет. Я в тринадцать сбежал из дома.
- Почему?
Его губы искривила тонкая болезненная улыбка, но он промолчал.
- Как хочешь.
Кайен развернулся и побрел домой, оставляя юношу сидеть около каменных львов, на тех же парковых ступеньках и постаментах скульптур со своими карандашами, альбомами и драными старыми джинсами, которые еле грели в первые дни осени.

Перед самым порогом он обернулся и сообщил, так, чтобы маленький художник услышал:
- Я тебя Лео буду называть. На "Л" и коротко.
Вновь названный ничего не сказал, только разместил у себя на коленках свою папку и начал рисовать что-то новое. Кайен решил считать это за согласие.

***

Еще через несколько дней Кайен увидел, что у мальчишки появился новый дружок. Большой объемистый дядька с пышными усами смотрел его рисунки и говорил, где хорошо, а где не очень. Лео улыбался, и в первый раз Кайен увидел, как его лицо посветлело, а глаза не горели бешеным огнем, как у озлобленной забитой кошки. Они светились, будто он понимал, что такое счастье.
Он жил на улице, питаясь подаянием и рисуя забавные почеркушки, а Кайен понимал, что единственное, что делает его маленькую шлюху шлюхой - это он сам.
И однажды он не нашел мальчика взглядом, выглянув за шторы. Может быть, он решил подзаработать привычным путем, сказал себе Кайен. А может, он просто ушел, чтобы найти себе приют и не вспоминать о своей грязной работе на заправке. Почему он не уехал оттуда раньше? Может, грязную проститутку и не каждый взял бы в машину, но уж кто-нибудь точно.
Боялся?..
Телефон звонил - отец Кайена хотел знать, чем занимается любимый сын.
А сын не берет телефон, прикладывается раз за разом к горлышку Джека и думает, где шляется рыжая проститутка с художественными талантами.

Он появился ближе к вечеру, где-то через пару дней. Уселся на ступени и начал рисовать. На нем была теплая черная куртка из поношенной кожи.
Как раз, подумалось Кайену, осень, тепло будет.
Под курткой та самая рваная майка на хуй его знает сколько размеров больше, которая липла к телу тогда, под дождем.
Куртка была загадкой. Заключалась тайна в том, как Лео ее получил. Судя по потускневшим глазам, которые он поднимал к небу, когда не утыкался в свой альбом, ему снова напомнили о его месте. О его месте продажной игрушки для секса.
А гордость ушла вместе с болью, поэтому куртку он продолжает носить. Холодно же.

***

Еще раз тот необъятный мужик появился с первыми настоящими холодами. Лео прыгал и отпивал горячего чая, купленного в забегаловке напротив, грея пальцы о пластиковый стакан - они слишком замерзли, чтобы рисовать.
Кайен подумал, что уже второй раз выходит, чтобы вытащить из неприятностей мелкого. Такие подвиги. Выйти из квартиры.
- Пошли, - небрежно бросает он Лео, хватая его за тощее плечо и волоча в свою квартиру. Мальчишка с надеждой улыбается, пряча свой альбом у себя на груди и прижимая к себе карандаши замерзшими пальцами.
Бывший "клиент" остается у входа в парк. Потом уходит, несолоно хлебавши, так сказать.
Кайен вталкивает мальчишку в квартиру и коротко приказывает:
- Раздевайся и в ванную.
- Я... Пожалуйста... - начал лепетать Лео.
- Нет у меня настроения тебя трахать сегодня! - рявкнул Кайен. - Живо мыться!
Он скидывает свои сандалии - да, те самые резиновые порванные сланцы, в которых ходит с лета, - и бежит в ванную, так и не выпустив из рук своего альбома. Потом, все-таки возвращается и кладет его на тумбочку, скидывает куртку и вешает ее на крючок (какая наглость, подумалось Кайену) и опять бежит в ванную. Все же не хочет сердить брюнета.

Он не замечает, как Кайен приходит в ванную с полотенцем и стоит, наблюдая за хилой фигурой, отогревающейся под горячей водой. Только, когда он выйдет из душа, Кайен молча отдаст ему полотенце и одежду и уйдет - на кухню, заваривать чай.
Лео шмыгает носом и поспешно вытирается, снова хныча - на этот раз от радости.
Может, совсем немного, но побыть в теплом доме, вымыться, может, немножко поесть - это ли не счастье для него? Вполне достаточно для жизни, хоть для какой, но жизни.
Лео боится спугнуть свою удачу и быстро одевает на себя старую одежду Кайена, после чего семенит на звук закипающего чая, все еще вытирая простуженный нос.
Кайен, ничего не говоря, ставит на стол хлеб, ветчину, масло, сыр и горячий чай. У Лео от такой щедрости невиданной двоится в глазах, но он мотает головой и указывает на стол.
"Это мне?"
Брюнет кивнул и ушел с кухни, давая мальчишке насытиться. Лео же, не стесненный теперь обществом брезгливого Кайена, набрасывается на еду, совершенно не соблюдая приличий - как-то не до этого, когда есть хочется, а ты в день позволяешь себе не больше булки и чашки чая, чтобы остались деньги на потом...
Потом он поставил посуду в раковину, а крошки все же собрал со стола и выкинул, чтобы не раздражать Кайена. Лео и так невиданно повезло, что он ему попался. Часто таким маленьким и неумелым проституткам вообще не платят, а...

Долго не осмеливаясь подойти, Лео стоит на пороге комнаты, качаясь на мысках. Кайен сидит на диване спиной к мальчишке, смотрит телевизор. Диван заставляет юношу краснеть, хотя, стоит вспоминать все аспекты жизни Лео, и хочется плакать и бить самого себя.
- Я закончил, - сказал мальчишка, подходя к Кайену.
Тот делает телевизор тише и указывает на место рядом с собой - Лео послушно садится.
- Говори, - велит брюнет.
- Что?
- Сколько лет?
- Не помню... Пятнадцать, шестнадцать...
- Где родился?
- Аризона...
- Почему убежал из дому?
Лео снова кривит губы, не решаясь ответить, но потом выдавливает из себя:
- Отец с друзьями насиловал.
- Убил бы себя и дело с концом, - безразлично бросает Кайен, наблюдая за картинкой в экране, но краем глаза смотря за лицом Лео.
- Я жить хочу... - губа мальчишки нервно дергается, он начинает дрожать и отворачивается, зажимая рукой рот и пытаясь сдержать всхлипы, но изнутри же все время рвется отчаянный вопль о спасении жизни одного глупого ребенка.
- Из огня да в полымя, - отметил Кайен. - Переночуешь на диване.
Лео поднял свое раскрасневшееся заплаканное лицо, и Кайен увидел, что его желтые кошачьи глаза снова светятся.
Это было невероятное зрелище. Стоило надежде осветить его глаза, и Лео преображался. Он становился тем самым счастливым ребенком, каким должен был быть. Он только и жил надеждой - просто на что-то хорошее.
А ведь нужно-то было всего - теплая вода, еда, и место, где переночевать.
Лео просто был рад от того, что теперь не придется спать урывками, проваливаясь в полудрему и дрожа от холода и страха.
Кайен потрепал мальчика по голове и встал, кидая на диван теплый плед.
- Накроешься.
После чего развернулся и ушел, задавая самому себе вопросы, какого черта шлюха ночует у него дома.
Может потому, что это не шлюха, а просто обычный ребенок? Если бы не рост, из-за худобы он бы выглядел на двенадцать. Такие не становятся проститутками, такие просто умирают.
Но он почему-то выжил.

***

Дата добавления: 2015-10-30