Капитан Стражи 15 страница

– Ну и пусть нас все презирают, – ответил Трис. – Но если они и в самом деле поймают тебя в свои сети, ты будешь точно так же мертва, как если бы ты попалась повелителям драконов. И даже хуже. Вороний Глаз привез с собой с востока монстров... да, и колдунов тоже.

– Дядюшка всегда был неравнодушен к уродцам и шутам. – Ответила Аша. – Мой отец всегда с ним ругался по этому поводу. Пусть колдуны молятся своим богам, а Мокроголовый – нашим, и после их утопит. Так я получу твой голос на вече, Трис?

– Бери всего с потрохами. Я – твой, навсегда. Аша, я хочу жениться на тебе. Твоя леди-мать дала свое согласие.

Она тихо застонала: – «Тебе нужно было сперва поинтересоваться у меня... хотя тебе бы вряд ли понравился ответ».

– Теперь я не второй сын. – Продолжал он. – Я, как ты сама сказала, полноправный лорд Ботли. А ты...

– А кто я, будет решено на Старом Вике. Трис, мы больше не дети, которые тискались по углам, пытаясь посмотреть что у другого в штанах. Ты думаешь, что можешь на мне жениться, но ты не можешь.

– Могу. Все мои мечты о тебе, Аша. Я поклялся на костях Нагга, что не прикоснусь к другой женщине.

– Так пойди и прикоснись к другой... или к двум, или к десяти. Я знала столько мужчин, что не могу сосчитать. Кого-то касалась губами, кого-то своим топором. – Она отдала свою добродетель в шестнадцать красивому блондину-матросу с торговой галеры родом с Лиса. Он знал всего шесть слов на общем языке, но среди них было слово «трахаться», и ей этого было достаточно. В конце концов, у нее хватило ума найти лесную ведьму, которая научила ее как варить лунный чай чтобы сохранить живот плоским.

Ботли моргнул, словно не понял, что она сказала.

– Ты... Я думал, что ты ждала. Почему... – Он закусил губу. – Аша, тебя вынудили?

– Так принуждали, что я разорвала на нем тунику. Ты не захочешь на мне жениться, поверь мне на слово. Ты славный мальчик и всегда им был, но я вовсе не примерная девочка. Если мы поженимся, очень скоро ты меня возненавидишь.

– Никогда. Аша, я так страдал по тебе.

Она слышала достаточно. Больная мать, убитый отец, и дяди сравнимые с бедствием, всего этого было достаточно, чтобы лопнуло терпение кого угодно. Ей вовсе не нужен был еще и страдающий от любви сосунок. – Найди бордель, Трис. Это исцелит тебя от любовных мук.

– Я никогда... – Тристифер покачал головой. – Ты и я должны быть вместе, Аша. Я всегда знал, что ты станешь моей женой, и матерью моих сыновей. – Он взял ее за руку.

В одно мгновение ее кинжал оказался у его горла.

– Убери руку или не доживешь до рождения сына. Сейчас же. – Когда он убрал, она опустила лезвие. – Тебе нужна женщина? Отлично. Сегодня я отправлю ее к тебе в постель. Представь, что она – это я, если тебе это доставит удовольствие, но не вздумай снова хватать меня. Я – твоя королева, а не жена. Запомни хорошенько. – Аша убрала кинжал в ножны, и оставила его стоять, с крупной каплей крови, стекающей по его шее, казавшейся черной в свете луны.

Серсея

– Ох, молю Семерых о том, чтобы до королевской свадьбы больше не было дождей, – промолвила Джослин Свифт, расчесывая волосы королевы.

– Никто не хочет, чтобы шел дождь. – Ответила Серсея. Но что до нее, то она была бы рада слякоти, гололедице, буре с громом и молнией, чтобы дрожали все до единого камни Красного Замка. Она хотела бури, сравнимой с ее гневом. Но для ушей Джослин она сказала: – Покрепче. Затягивай их крепче, жеманная маленькая дура.

Ее раздражал сам факт женитьбы, хотя безмозглая девчонка Свифт была более легкой мишенью для выплескивания раздражения. Положение Томмена на Железном Троне было все еще слишком шатким, чтобы вступать в конфликт с Хайгарденом. Пока еще Станнис Баратеон сидит на Драконьем Камне и удерживает Штормовой Предел, пока Риверран продолжает бунтовать, и железные люди рыщут в море как волки. Но ничего, скоро Джослин досыта наестся того блюда, что Серсея приготовила Маргери Тирелл и ее отвратительной морщинистой бабке.

На завтрак королева потребовала с кухни два вареных яйца, ломоть хлеба и немного меда. Но когда она разбила скорлупу первого яйца, то обнаружила внутри окровавленого наполовину сформировавшегося цыпленка. Ее желудок перевернулся.

– Убери это и принеси мне вина со специями, – приказала она Синелле. Холод пробирал до костей, а ей предстоял долгий отвратительный день.

Джейме тоже не помог исправить настроение, явившись в белом, но все так же небритым, чтобы рассказать ей, как он собирается обеспечить безопасность ее сына от отравления.

– Я поставлю на кухню людей следить за приготовлением каждого блюда, – говорил он. – Золотые плащи сира Адама будут сопровождать слуг от кухни к столам, чтобы удостовериться, что никто ничего не подсыпал по пути. И перед тем как Томмен положит хотя бы один кусочек в рот, сир Борос будет проверять каждое блюдо лично. И, наконец, если все предосторожности будут тщетны, в дальнем конце зала будет находиться мейстер Баллабар с рвотным и противоядиями от двадцати самых известных ядов. Томмен будет в безопасности, обещаю.

– В безопасности. – Слово было слишком горьким, Джейме этого не понимает. Никто не понимает. Только Мелара была с ней в том шатре и слышала карканье старой карги, но Мелара давно мертва. – Тирион не убивает тем же способом дважды. Для этого он слишком хитер. Может он до сих пор сидит под половицами и слышит каждое наше слово, обдумывая план, как вскрыть Томмену глотку.

– Даже если так, – откликнулся Джейме. – Какие бы планы он ни строил, он по-прежнему мал ростом и слаб телом. Томмена будут окружать лучшие рыцари Вестероса. Королевская Гвардия его защитит.

Серсея бросила взгляд в сторону пустого рукава его туники, зашпиленного вокруг культи.

– Припоминаю, как они охраняли Джоффри, эти твои хваленые рыцари. Я хочу чтобы ты лично оставался с Джоффри всю ночь. Это ясно?

– Я поставлю стражу возле дверей снаружи.

Серсея подняла руку.

– Никакой стражи. Именно ты. И не снаружи, а в самой спальне.

– На случай, если Тирион выползет из своего убежища? Он не станет.

– Это ты так говоришь. Хочешь сказать, что обнаружил все тайные проходы в стенах? – Они оба хорошо знали ответ. – Я и на секунду не оставлю Томмена наедине с этой Маргери.

– Они не будут одни. Ее кузины будут с ней.

– И ты. Я приказываю, именем короля. – Серсея вообще не хотела чтобы Томмен со своей женой делили постель, но Тиреллы настояли на своем: – Муж и жена должны спать вместе. – Заявила Королева Шипов. – Даже если они просто спят. Постель Его Величества, безусловно, достаточно просторная для двоих. – Вторила леди Алери своей матери. – Пусть детишки греют друг дружку по ночам. Это их сблизит. Маргери часто спит вместе с кузинами. Когда гасят свет, они поют, играют и обмениваются секретами.

– Как увлекательно. – Откликнулась Серсея. – Ну и пусть себе продолжают, кто спорит. В Девичьей Башне.

– Уверена, Ее Величеству лучше знать, – сказала леди Оленна леди Алери. – В конце-концов, она ведь мать мальчика, в этом-то мы уверены. И мы безусловно договоримся о первой брачной ночи? Мужчина не должен спать отдельно от жены в первую брачную ночь. Это плохая примета.

«Когда-нибудь я покажу тебе, что я понимаю под плохой приметой», – поклялась себе королева.

– Маргери может спать с Томменом но только одну ночь. – Вынуждена была согласиться она. – Но не больше.

– Ваше Величество так великодушны, – Ответила Королева Шипов, и все заулыбались.

Серсея вцепилась в руку Джейме так, что на ней наверняка останутся синяки.

– Мне нужно, чтобы в комнате был свидетель. – Пояснила она.

– Свидетель чего? – Не понял он. – Ничего ведь не будет. Томмен еще слишком мал.

– А Оссифер Плюмм был при смерти, но это не помешало ему стать отцом ребенка, не так ли?

Ее брат выглядел растерянным. – А кто такой Оссифер Плюмм? Это отец лорда Филиппа или… кто?

«Он почти столь же слеп, как Роберт. Видимо все его мозги находились в правой руке». – Забудь о Плюммах, просто запомни, что я тебе сказала. Поклянись, что останешься рядом с Томменом, пока не взойдет солнце.

– Как скажешь. – Ответил он, словно все ее страхи были беспочвенным бредом. – Ты все еще не передумала и собираешься сжечь Башню Десницы?

– По завершению праздника. – Это было только одним из сюрпризов, которым собиралась Серсея развлечь всех в этот день. – Наш лорд отец был убит в этой башне. Я не могу выносить ее вида. Если боги будут милостивы, то огонь и дым помогут изгнать из подвалов несколько крыс.

Джейме закатил глаза.

– Тириона. Ты имеешь в виду.

– Его и лорда Вариса, и нашего тюремщика.

– Если кто-то из них скрывался в башне, то мы бы их нашли. Я прогнал через нее небольшую армию с щупами и молотками. Мы простучали все стены, вскрыли полы и обнаружили с полсотни тайных проходов.

– И все равно это может быть едва ли половина того, что осталось. – Некоторые из этих коридоров были такими узкими, что Джейме потребовалось привлечь пажей и мальчишек с конюшни чтобы их обследовать. Ход в темницы был обнаружен, а у каменного колодца, похоже, вовсе не было дна. Они нашли комнату доверху набитую черепами и пожелтевшими костями, четыре мешка с серебром времен правления короля Визериса. И еще тысячи крыс… но ни Тириона, ни Вариса среди них не оказалось. Наконец Джейме настоял на прекращении поисков. Один из мальчишек застрял в узком проходе, и вопящего парня смогли вытащить только за ноги. Другой упал в шахту и сломал ноги. Во время обследования туннелей пропали два стражника. Кое-кто из оставшихся клялся, что слышали их слабые крики сквозь стены, но когда Джейме приказал ломать стену, они нашли только прах и щебень.

– Бес мал ростом и хитер. Он все еще может быть внутри стен. Если это так, огонь выгонит его наружу.

– Даже если Тирион все еще прячется в замке, он может находиться где угодно, кроме Башни Десницы. Мы разобрали ее изнутри по кирпичику.

– Может нам придется сделать тоже самое с остальным дурацким замком, – ответила Серсея. – После войны я задумала построить новый дворец на другой стороне реки. – Он приснился ей позапрошлой ночью, великолепный белый замок, окруженный лесом и садами за много лиг от вонючей и шумной Королевской гавани. – Этот город как выгребная яма. Я бы не мелочилась, и перенесла бы двор в Ланниспорт и управляла бы королевством с Бобрового Утеса.

– Это было бы еще большей глупостью, чем сжечь Башню Десницы. Пока Томмен сидит на Железном Троне, королевство видит в нем своего короля. Спрячь его на Утесе и он превратится в еще одного претендента на трон, ни чем не отличимого от Станниса.

– Я знаю об этом. – Резко ответила королева. – Я же сказала – хотела бы, но не стану. Ты всегда был таким тупым, или вместе с рукой потерял мозги?

Джейме проигнорировал ее выпад.

– Если огонь перекинется с башни, то можно сжечь остальной замок, даже если тебе этого не хотелось. Дикий огонь очень опасен.

– Лорд Каллин убедил меня, что его пироманты могут его контролировать. – Гильдия алхимиков должна изготовить к ночи новый дикий огонь. – Пусть все в Королевской гавани видят зарево. Это будет уроком для наших врагов.

– Сейчас ты говоришь совсем как Эйерис.

Ее ноздри раздулись:

– Попридержи язык, сир.

– Я тоже тебя люблю, милая сестренка.

«Как я могла полюбить это несчастное создание?» – удивилась она, когда он ушел. – «Он был твоим близнецом, твоей тенью, твоей половиной», – шептал ей другой голос. – «Когда-то, возможно», – подумала она. – «Но сейчас нет. Он стал чужаком».

По сравнению с бракосочетанием Джоффри, свадьба короля Томмена была скромной и по-домашнему небольшой. Никто не хотел еще одну пышную церемонию, и меньше всего королева, и естественно никто не хотел оплачивать торжества, и менее всего Тиреллы. Поэтому юный король взял Маргери Тирелл в жены в септе Красного Замка при свидетельстве менее чем сотни гостей, вместо тысячи, которая присутствовала при женитьбе его брата на той же женщине.

Невеста была великолепна, весела и прекрасна, жених же был с по-детски пухлым лицом. Он произносил свои обеты высоким писклявым голосом, обещая любовь и преданность дважды овдовевшей дочке Мейса Тирелла. Маргери была одета в тоже платье, в котором она выходила замуж за Джоффри, воздушное создание из полупрозрачного шелка слоновой кости, мирийских кружев и жемчуга. Серсея была по-прежнему в черном, в знак своей скорби по убитому первенцу. Ее вдовичество могла петь, плясать и пить, и отбросить все воспоминания о Джоффе, но мать не могла позабыть его так легко.

«Это не правильно», – думала она. – «Все слишком быстро. Год или два, еще полно времени. Хайгарден должен был удовольствоваться помолвкой». – Серсея оглянулась назад, где стоял Мейс Тирелл со своей женой и матерью. – «Вы втравили меня в эту комедию, милорд, и я не скоро вам это прощу».

Когда подошло время обменяться плащами, невеста грациозно опустилась на колени, и Томмен накрыл ее плечи тяжелой материей расшитой золотом, которым когда-то покрывал Серсею Роберт в день их собственной свадьбы. На плаще был изображен коронованный олень Баратеонов на фоне из ониксового бисера. Серсея хотела использовать прекрасный плащ из алого шелка, который использовал Джоффри: – Этим плащом мой лорд-отец покрывал плечи моей матери в день их свадьбы. – Объяснила она Тиреллам, но Королева Шипов уязвила ее и в этом. – Эти лохмотья? – заявила старуха. – Они выглядят сильно поношенными… и, если так выразиться, несчастливыми. И не более ли подходящим для истинного наследника Роберта будет олень? Когда я была юной, невесту наряжали в цвета мужа, а не ее свекрови.

Спасибо Станнису и его отвратительному письму, уже и так было слишком много разговоров об отцовстве Томмена. Серсея решила не раздувать пламя и не настаивать на ланнистерском алом шелке, поэтому она уступила так грациозно, как смогла. Но вид золота и оникса по сей день наполнял ее негодованием. – «Чем больше мы даем Тиреллам, тем большего они от нас требуют».

Когда клятвы были принесены, король и его молодая королева вышли из септы чтобы принять поздравления.

– У Вестероса теперь две королевы, и юная еще прекрасней старой. – Выкрикнул Лайл Кракехол, рыцарь-чурбан, который часто напоминал Серсее ее прежнего неоплаканного мужа. Ей захотелось дать ему пощечину. Джайлс Росби хотел поцеловать ей руку, но сумел только покашлять на ее пальцы. Лорд Редвин поцеловал ее в одну щеку, а Мейс Тирелл расцеловал в обе. Грандмейстер Пицель заявил ей, что она не потеряла сына, но обрела дочь. По крайней мере ей удалось увернуться от слезливых объятий леди Танды. Никто из Стоквортов не объявился, и за это королева была им благодарна.

Одним из последних оказался Киван Ланнистер:

– Я так понимаю, что вы решили оставить нас ради другой свадьбы. – Сказала она ему.

– Хардстон выгнал мятежников из замка Дарри. – Ответил он. – Невеста Ланселя уже ждет нас там.

– Ваша леди жена присоединиться к вашему празднику?

– Речной край все еще слишком опасен. Остатки банды Варго Хоата все еще где-то болтаются, и Берик Дондаррион досаждает Фреям. Это правда, что к ним прибился Сандор Клиган?

«Откуда он узнал?» – Так говорят. Но сведения противоречивые. – Прошлой ночью прилетела птица из островной септы в устье Трезубца. Пригород Солеварен был опустошен бандой, и некоторые из выживших утверждали, что среди напавших был орущий скот в шлеме в виде собачьей головы. Он убил около дюжины человек и изнасиловал двенадцатилетнюю девочку. – Без сомнения Лансель легко поймает Клигана и лорда Берика, чтобы вернуть речным землям королевский мир.

Сир Киван какое-то время смотрел ей в глаза.

– Мой сын не подходящий человек, чтобы иметь дело с Сандором Клиганом.

«Хоть в этом мы сходимся во мнениях». – Его отец мог бы справиться.

Ее дядя сжал зубы.

– Если моя служба больше не требуется Утесу…

«Твоя служба нужна была здесь». – Серсея назначила одного из кузенов Дамиона Ланнистера своим кастеляном на Утесе, и другого кузена сира Давена Ланнистера Хранителем Запада. – «У всякой дерзости есть своя цена, Дядя». – Принесите мне голову Сандора, и я уверена Его Величество будет вам очень благодарен. Возможно Джоффу и нравился этот человек, но Томмена он всегда пугал… и похоже, по понятным причинам.

– Когда собака становится кусачей, винить надо ее хозяина. – Ответил сир Киван. Потом повернулся и ушел.

Джейме проводил ее в Малый Зал, где все было готово к празднованию.

– Это ты во всем виноват. – Прошипела она ему по дороге. – Пожени их. Так ты сказал. Маргери должна носить траур по Джоффри, а не выходить замуж за его брата. Она должна скорбеть, как я скорблю. Я не верю, что она до сих пор девушка. У Ренли ведь был член, не так ли? Он был братом Роберта, поэтому у него точно был член. Если эта отвратительная старая ведьма думает, что я позволю моему сыну…

– Скоро ты избавишься от общества леди Оленны. – Тихо прервал ее Джейме. – Она возвращается в Хайгарден завтра утром.

– Это она так говорит. – Серсея не доверяла ни одному обещанию Тиреллов.

– Она уезжает. – Настаивал он. – Мейс забирает половину своих сил с собой в Штормовой Предел, а другая часть отправится в Раздолье вместе с сиром Гарланом чтобы поддержать его права на Брайтуотер. Еще пара дней и единственными розами, которые останутся в Королевской гавани будут Маргери и ее леди с горсткой охранников.

– И сир Лорас. Или ты забыл про своего принявшего присягу Брата?

– Сир Лорас – рыцарь Королевской гвардии.

– Сир Лорас настолько Тирелл, что даже писает розовой водой. Ему ни за что нельзя было давать белый плащ.

– Уверяю тебя, выбор от меня не зависел. Никто не удосужился со мной посоветоваться. Но думаю, Лорас отлично справится. Когда человек надевает на себя белый плащ, он меняется.

– Без сомнения он тебя изменил и не в лучшую сторону.

– Я тоже тебя люблю, милая сестричка. – Он придержал для нее дверь и подвел ее к высокому столу к ее месту рядом с Томменом. Место Маргери было с другой стороны на почетном месте. Когда они вошли в зал рука об руку с юным королем, она задержалась чтобы поцеловать Серсею в щеки и обнять. – Ваше Величество, – произнесла девочка. – Я чувствую, что сегодня обрела вторую мать. Молю, чтобы мы сблизились, объединенные нашей общей любовью к вашему милому сыну.

– Я любила обоих своих сыновей.

– Я молюсь так же и о Джоффри, – сказала Маргери. – Я любила его, однако у меня не было времени узнать его ближе.

«Лгунья», – подумала королева. – «Если ты его любила хотя бы мгновение, ты бы не бросилась с такой поспешностью замуж за его брата. Единственное чего ты хочешь – его корона». – Она едва тут же не дала пощечину этой румяной невесте прямо на виду у половины двора.

Как и обряд, свадебное угощение было довольно скромным. Всеми приготовлениями занималась леди Элери. После печального происшествия на свадьбе Джоффри, у Серсеи не было никаких сил снова заниматься улаживанием всех проблем. Было приготовлено только семь перемен блюд. В перерывах Лунатик с Маслобоем развлекали гостей, а во стальное время играли музыканты. Они слушали трубачей и скрипачей, лютню и флейту, а также большую арфу. Из певцов был только один – любимец леди Маргери, самодовольный юнец, одетый во все оттенки голубого, который сам называл себя Голубым Бардом. Он спел несколько песен о любви и удалился.

– Какая жалость. – Громко пожаловалась леди Оленна. – А я рассчитывала на «Рейнов из Кастамере».

Когда Серсея смотрела в сторону старой карги, перед ней всякий раз вставало лицо Мэгги Лягушки, морщинистое, пугающее и мудрое. – «Все старухи выглядят одинаково, только и всего», – попыталась она себя успокоить. И хотя на самом деле между сгорбленной колдуньей и Королевой Шипов не было ничего общего, но каким-то образом одного вида противной улыбки леди Оленны для нее было достаточно, чтобы снова оказаться в ее шатре. Она и сейчас могла припомнить его запах, благоухающий разными восточными снадобьями, и мягкие десны Мэгги, когда она высасывала кровь из пальца Серсеи. – Ты станешь королевой, – пообещала старуха, блеснув влажными красными губами. – Пока не придет другая. Моложе и прекраснее. Она сместит тебя и отберет у тебя все, что тебе дорого.

Серсея бросила взгляд за Томмена туда, где сидела рядом с отцом улыбающаяся Маргери. – «Она довольно мила», – признала она. – «Но это все молодость. Даже крестьянки в определенном возрасте выглядят миленькими, когда они еще свежи и невинны, и у всех имеются точно такие же карие глаза и волосы. Только дурак станет утверждать, что она красивее меня». – Но в мире полно дураков, как, например, при дворе ее сына.

Не прибавил ей радости и вставший для произнесения тостов Мейс Тирелл. Он высоко поднял золотой кубок, улыбнулся своей хорошенькой доченьке, и прогрохотал: – За короля и королеву! – Остальное стадо заблеяло вслед за ним:

– За короля и королеву! – кричали они, чокаясь кубками. – За короля и королеву!

Ей ничего не оставалось, как выпить вместе со всеми, жалея, что собравшиеся гости не являются каким-то конкретным лицом, кому она могла бы выплеснуть свое вино в лицо и напомнить, что это она – истинная королева. Единственный из всех подхалимов Тиреллов, который вспомнил о ней, и соизволил поднять тост, слегка покачиваясь, был Пакстер Редвин:

– За обеих королев! – чирикнул он. – За молодую и старую!

Серсея выпила вино и поковыряла еду на тарелке. Джейме съел даже меньше этого, и вообще предпочитал не сидеть на предназначенном ему на возвышении месте. – «Он тоже озабочен происходящим», – поняла королева, наблюдая, как он шатается по залу, отдергивая занавески здоровой рукой чтобы убедиться, что за ними никто не прячется. Она знала, что вокруг здания были выставлены караулы из гвардейцев Ланнистеров. Сир Осмунд Кеттлблэк охранял одну из дверей, сир Меррин Трант – другую. Бейлон Сванн стоял прямо за королевским креслом, Лорас Тирелл рядом, за креслом королевы. Никому, кроме белых рыцарей, не было позволено принести на праздник мечи.

«Мой сын в безопасности», – твердила себе Серсея. – «Здесь ничто не причинит ему вреда, только не сейчас». – Но каждый раз, когда она смотрела на Томмена, она видела Джоффри, впившегося в собственное горло. И когда мальчик закашлялся, ее сердце на несколько мгновений замерло. Она оттолкнула служанку, чтобы поспешить ему на помощь.

– Это просто вино попало не в то горло, – поспешила успокоить ее Маргери Тирелл, улыбнувшись. Она взяла руку Томмена в свою и поцеловала его пальцы. – Мой любимый малютка должен пить маленькими глотками. Посмотри, ты до смерти перепугал свою леди-мать.

– Прости, матушка. – Промолвил сконфуженный Томмен.

На этом терпение Серсеи закончилось. – «Я не позволю им увидеть свои слезы», – решила она, когда почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Она прошла мимо сира Меррина Транта в коридор. Стоя в одиночестве под сальной свечой, она позволила себе один судорожный всхлип, затем второй. – «Женщина может расплакаться, но не королева».

– Ваше величество? – произнес голос за спиной. – Я не помешаю?

Голос был женский, приправленный легким восточным акцентом. На какое-то мгновение ей показалось, что с ней разговаривает восставшая из могилы Мэгги Лягушка. Но это оказалась всего лишь жена Мерривезера, красавица с колючим взглядом, на которой женился лорд Ортон будучи в изгнании, и которую привез с собой в Лонгтейбл.

– Малый Зал такой душный, – услышала Серсея собственный голос. – От дыма у меня заслезились глаза.

– И у меня, Ваше Величество. – Леди Мерривезер была такого же роста, как и она, но темненькая. У нее были волосы цвета воронова крыла и оливкового цвета кожа, к тому же она была младше на десять лет. Она протянула королеве голубой шелковый платок с кружевами. – У меня тоже есть сын. Уверена, когда буду его женить, я пролью реки слез.

Серсея, рассерженная, что ее слезы были замечены, вытерла щеки:

– Спасибо. – Тихо поблагодарила она.

– Ваше Величество, я… – Мирийка понизила голос. – Есть кое-что, что вам следует знать. Ваша горничная – подкуплена и продолжает брать деньги. Она рассказывает леди Маргери обо всех ваших поступках.

– Синелле? – От внезапной ярости у королевы скрутило живот. Неужели вообще никому нельзя доверять? – Ты в этом уверена?

– Прикажите за ней проследить. Маргери никогда не встречается с ней сама. Ее воронами служат ее кузины, и они же приносят ей сообщения. Когда Элинор, когда Элла, иногда Мегга. Все они близки Маргери, почти как родные сестры. Они встречаются в септе под видом молитвы. Отправьте верного человека завтра в галерею, и он увидит как Синелле шепчется с Меггой возле алтаря Девы.

– Если это так, то почему ты мне это рассказываешь? Ты одна из сторонниц Маргери. Зачем тебе ее предавать? – Серсея научилась подозрительности еще ребенком, сидя у отца на коленке. Это легко может оказаться ловушкой, ложь, предназначенная посеять рознь между львом и розой.

– Лонгтейбл может и присягнул Хайгардену, – ответила женщина, отбросив прядь темных волос. – Но я из Мира, и моя верность принадлежит моему мужу и сыну. Я хочу добиться для них самого лучшего.

– Понятно. – В тесноте прохода королева чувствовала запах духов второй женщины – мускусный аромат с привкусом земли, мха и полевых цветов. Но из-под него пробивался дух ее амбиций. – «Она выступала свидетелем во время суда над Тирионом», – внезапно вспомнила Серсея. – «Она видела как Бес подсыпал яд в кубок Джоффа, и не побоялась об этом заявить». – Я обязательно во всем разберусь, – Пообещала она. – И если то, о чем ты рассказала – правда, ты получишь награду. – «А если ты мне солгала, я отрежу твой язык, и отберу у твоего лорда-мужа все земли вместе с золотом».

– Ваше Величество так добры. И прекрасны. – Улыбнулась леди Мерривезер. У нее были белоснежные зубы, и пухлые темные губы.

Когда королева вернулась в Малый зал, она увидела своего беспрестанно расхаживающего брата.

– Это просто вино попало не в то горло, но меня тоже едва не хватил удар.

– Мой желудок сжался в комок и я вообще не могу есть, – зарычала она на него. – А у вина вкус желчи. Эта свадьба была ошибкой.

– Свадьба была необходима. Мальчик в безопасности.

– Дурак. Никто из тех, кто носит корону не может быть в безопасности. – Она оглядела зал. Мейс Тирелл смеялся среди своих рыцарей. Лорды Редвин и Рован о чем-то украдкой беседовали друг с другом. Сир Киван задумчиво сидел над кубком вина, а Лансель шептался с септоном. Синелле шла вдоль столов, наполняя кубки кузин невесты красным как кровь вином. Грандмейстер Пицель уже спал. – «Здесь не на кого положиться. Даже на Джейме», – мрачно поняла она. – «Мне нужно прогнать их прочь, и окружить короля своими собственными людьми».

Позднее после того, как подали и убрали сладости, орешки и сыр, Маргери с Томменом возглавили танцы. Но они не просто глупо, а очень глупо смотрелись, кружась на полу зала. У девицы Тиреллов была легкая поступь, и она была наполовину выше своего юного супруга, а Томмен был весьма неуклюжим танцором. Ему недоставало естественной грации Джоффри. Однако, он старался изо всех сил, не обращая внимания на зрелище, которое он из себя представлял. Едва они закончили танец с Маргери, как на него набросились ее кузины, настаивая чтобы Его Величество обязательно станцевал и с ними. – «Когда они все закончат, он будет шататься и спотыкаться как дурак», – наблюдая за ними, обиженно думала Серсея, – «А половина придворных за его спиной будет над ним смеяться».

Пока Элла, Элинор и Мегга по очереди танцевали с Томменом, Маргери сделала круг со своим отцом, потом второй со своим братом Лорасом. Рыцарь Цветов был одет в белый шелк с поясом из золотых роз, а его плащ был застегнут нефритовой розой. «Они почти как близнецы», – думала Серсея, наблюдая за их танцем. Сир Лорас был на год старше сестры, но у них были одинаковые большие карие глаза, одинаковые пышные темные волосы, лениво спадающие кудрями на плечи, одинаковая гладкая чистая кожа. – «Хороший урожай прыщей преподал бы им урок смирения». – Лорас был выше, и на его лице был легкий темный пушок, а у Маргери тело было более женственное, но все равно, их сходство было сильнее, чем ее и Джейме. И это тоже ее раздражало.

Ее собственный близнец нарушил ее размышления.

– Ваше Величество не удостоит чести белого рыцаря, подарив ему танец?

Она смерила его испепеляющим взглядом.

– Ты будешь обнимать меня своей культей? Нет. Но я разрешаю тебе наполнить мой кубок вином. Если ты считаешь, что сумеешь справиться с ним не разлив.

– Это калека-то вроде меня? Нет, вряд ли. – Он развернулся и ушел снова бродить по залу. Ей пришлось наливать себе самой.

Точно также Серсея отказала Мейсу Тиреллу и позднее Ланселю. Остальные поняли намек, и больше ее никто не спрашивал. – «Наши скороспелые друзья и преданные лорды». – Она не могла верить даже западникам, знаменосцам отца и его преданным мечам. Особенно когда ее собственный дядя сошелся с ее врагами…

Маргери станцевала со своей кузиной Эллой, Мегга с сиром Талладом Высоким. Другая кузина Элинор пила вино с симпатичным молодым бастардом из Дрифтмарка, Аураном Вотерсом. Уже не в первый раз королева замечала этого молодого Вотерса. Он был худой с серо-зелеными глазами и длинными серебристо-золотистыми волосами. Впервые его увидев, на какое-то мгновение она решила, что Рейегар Таргариен восстал из праха. – «Это его волосы», – сказала она себе. – «Но он и в половину не так миловиден, как был Рейегар. У него слишком вытянутое лицо, и у него ямочка на подбородке». – Но Веларионы тоже пришли из древней Валирии, и у некоторых были точно такие же серебристые волосы как у драконьих королей древности.

Дата добавления: 2015-10-30