Эдвард Каллен POV 4 страница

Он продолжил рассказывать ей то, что он уже рассказал мне – о том, как он расследовал работу Дуайера за последние несколько месяцев, о том, как тот крал препараты. О том, как Леа сказала ему, что Дуайер занимался девушками из резервации, чьи раны заразились.

- К сожалению, нет никаких следов того, что он лечил этих девушек. Слово Леи, это единственное, что у нас есть, - сказал папа.

- Почему людям потребовалось так много времени, чтобы вмешаться? – спросила Воробей, почти неслышно даже для меня – хотя я сидел рядом с ней. – Если вы сложили два плюс два несколько недель назад… то почему… Почему…

Она не смогла закончить предложение, и я притянул её стул ближе к себе, чтобы смог обнять её. Моя другая рука все еще прижимала её руку к сердцу.

- Той ночью, когда меня спасли… мужчина, несущий меня, сказал, что вы нарушили закон, и что вы, возможно, потеряете свою лицензию… и даже можете оказаться в тюрьме… почему? – спросила она, выговаривая каждое слово медленно, как будто она была не совсем уверена, о чем говорит. Я нахмурился глядя на неё, прежде чем посмотреть вверх на моего отца. То, что она сказала, стало новостью для меня. Она не упоминала ничего из этого при мне.

Отец печально улыбнулся. – Когда я заподозрил насилие, я не сообщил об этом. Я даже не сообщил о том, что порезы не нанесены самому себе. Когда врач подозревает насилие, он должен доложить об этом. Это противозаконно, если доктор не делает этого.

- Но разве этого достаточно, чтобы попасть в тюрьму? – спросил я с сомнением.

- Это считается грубым правонарушением, - вмешалась Кейт. – В штате Вашингтон этого достаточно, чтобы быть вынужденным выплатить здоровенный штраф, и в худшем случае оказаться в тюрьме на срок до одного года.

- Блядь, я знал это, - сказал я, невесело усмехаясь. – Она не только может подать в суд на больницу – она может засудить и твою задницу тоже, - сказал я отцу.

- Эдвард, ты можешь перестать так грубить? – спросила Воробей, наконец-то глядя на меня. Её глаза блестели от непролитых слез, и я понял, что она была ближе к тому, чтобы развалиться на части, чем я думал.

А мы еще даже не добрались до самого тяжелого материала.

- Прости, - пробормотал я.

- У вас есть еще какие-либо вопросы, касаемо данного предмета? – спросил отец, давая ясно понять, что он на самом деле не хотел говорить об этом.

- Нет, но я бы хотел узнать, что произойдет с людьми из Ла-Пуш? – сказал я, полагая, что Воробей, вероятно, тоже хотела узнать ответ. – Пожалуйста, скажите мне, что они все отправятся в преисподнюю.

Кейт повернулась к нам на своем месте, давая понять, что она обращается к нам, а не к моим родителям:
- Исходя из информации, что мне сообщили, которой, откровенно говоря, не много, так как сейчас все еще ведется расследование, они подали заявку на ордер для расследования резервации по подозрению в других случаях насилия над детьми. Люди, непосредственно вовлеченные в инцидент в канун Нового Года, были взяты под арест. Список тех, кто сейчас находится под арестом, включает в себя Рене Свон, Филиппа Дуайера, Сьюзанн Клиуотер и Хэнка Амона. Благодаря видеозаписи с той ночи, у них есть очень твердые доказательства против них, наряду с тем фактом, что преступление было совершено на территории Форкса, а не Ла-Пуш, как они думали.

- А мой папа? – спросила тихо Воробей.

- Его тело выбросила на берег Первого пляжа вчера утром. Сэм Улей сообщил об этом, - ответил отец, и я съёжился. Кейт приходила вчера в больницу и рассказала Белле об этом, так что она уже знала.

- Ох, - сказала она, её плечи поникли. Это не стало для неё новостью, но я думаю, что она подсознательно желала, чтобы Кейт оказалась неправа, и чтобы это была просто еще одна ложь ублюдков, чтобы удержать её. Она ошиблась.

- Это подводит нас к другому, - сказал папа. – Сегодня утром мы получили результаты ДНК теста, который мы сделали, когда ты была доставлена сюда. Мы можем сказать с абсолютной уверенностью, что Фил Дуайер не твой отец.

Плечи Воробья задрожали, когда она фыркнула: – Я сразу же могла вам об этом сказать, - пробормотала она. – Чарли был моим отцом. Он, вероятно, был слеп, как летучая мышь, когда дело касалось его дочери, потому что он любил свою жену больше, но он все еще оставался моим отцом.

Я наклонился и прижался губами к её волосам, желая утешить её единственным способом, о котором я знал.
Отец вздохнул и почесал шею. Его нечасто можно было увидеть таким потерянным.

- Я пытался сделать все как можно лучше, пытался помочь, вовлекая людей с помощью Леи. Ей так же, как и мне не нравилось, что происходило, но она также не хотела, чтобы её люди попали в беду с тех пор, как это было частью их легенды, в конце конц…

- Пожалуйста, прекратите, - сказала Воробей, её голос дрожал. – Я не хочу слышать о Ла-Пуш. Я никогда не захочу услышать что-то еще об этих людях. Мне плевать, если им промыли мозги. Мне плевать, если они считают это своей религией. Мне плевать, если они нашли лекарство от рака. Мне. Просто. Напросто. Плевать!

- Ладно, - сказал отец. – Есть что-то еще, о чем вы хотите узнать?

- Я хочу знать кого пристрелили, - ответила она почти мгновенно. – Когда меня спасли, я услышала два выстрела. Я хочу знать кого подстрелили.

- Фил пытался убежать, так что они попытались застрелить его. Они не попали, но этого было достаточно, чтобы его напугать. Он споткнулся, и они догнали его, - объяснила Кейт.

Воробей нахмурила брови, покусывая свою губу, как будто над чем-то задумалась.

- Это все? – спросил я, когда она затихла совсем надолго.

- Я пытаюсь понять то, что слышала… - ответила она неуверенно, поворачивая голову к моему отцу. – Я… мой мозг, вероятно, был затуманен, но я уверена, что слышала как тот, что нес меня, говорил о том, что вы нарушили закон или два… они говорили так, будто у вас серьезные неприятности из-за того, что вы сделали… но я не понимаю. Это все оттого, что вы не доложили о том, что происходило?

Отец вздохнул: – Я намеренно утаивал информацию, которой Леа поделилась со мной, удерживая её от соответствующих органов. Я могу продолжать и продолжать говорить о всех вещах, которые я сделал не так, обо всех незначительных законах, которые я нарушил в целях сохранить безопасность людей. Я хотел спасти людей, включая и невинных людей в Ла-Пуш, которым причинили боль. В моей голове засела мысль о том, как я могу помочь больше, чем это на самом деле возможно, и сейчас расплачиваюсь за это.

- Что ты сделал? – спросил я его, сужая глаза.

- Я похоже повторил ошибку доктора Дуайера, так как брал тайком препараты, чтобы помочь девушке бороться с серьезной инфекцией.

- Это, блядь, невероятно, - сказал я, качая головой. – И что сейчас?

- В настоящее время я нахожусь на испытательном сроке до конца расследования, – ответил он. – Я застрял на некоторое время в бумажной работе.

Я откинулся на спинку стула.

- Полагаю, что, в конце концов, ты не идеальный доктор, - подметил я.

- Далек от этого, - ответил он, глядя мне прямо в глаза.

- Так вот что происходит, когда ты заходишь слишком далеко? – продолжил я. – Ты сожалеешь об этом?

Он взглянул на Воробья, а затем на меня.

- А ты?

Я усмехнулся, понимая, что он имеет в виду. Сожалел ли я о том, что зашел слишком далеко?

- Ни на секунду, - ответил я, сжимая руку Воробья и прижимая её ближе к сердцу.

Он улыбнулся. – Как и я.

x x x x x

Встреча продолжилась после этого, Воробей задала несколько вопросов о том, что произойдет с её мамой. Она спросила, каковы шансы, что их освободят, без каких-либо последствий. Кейт заверила её в меру своих способностей, что Фил и её мама получат по заслугам. Они были обвинены на нескольких основаниях – убийство включалось в список Фила. Не было никакого способа избавиться от этого, это даже не в силах лучшего адвоката мира, в особенности учитывая то, что все доказательства были направлены против них.

Воробей была свободна и в безопасности. Я думаю, что она начала это осознавать, когда мы вернулись в её палату.

- Я в безопасности, - сказала она, подходя к окну, чтобы выглянуть наружу. – В этот раз все по-другому. Я чувствую… облегчение. Больше не существует зловещего серого облака, нависшего надо мной. Это странно… по-другому.

Я подошел сзади, и обернул свои руки вокруг неё. Она прислонилась к моей груди.

- Скажи еще что-нибудь, - пробормотал я в её ухо. – Расскажи мне о том, насколько защищенной ты себя чувствуешь.

Она расслабилась в моих руках.

- Мама заперта в месте, где за ней будут наблюдать вооруженные охранники каждый день по 24 часа в сутки. Как и Фил. Они даже не смогут попытаться сбежать оттуда. Вскоре, их осудят за все, что они сделали, и они буду заперты с еще большим количеством охранников и защитой. Ни один судья в мире не предоставит им свободу. У них есть видео, у них есть доказательства, у них есть свидетели. С мамой и Филом… абсолютно покончено.

- Ты веришь в это? – спросил я, мои губы были все еще возле её уха.

Она сделала дрожащий вздох. – Я должна.

- Нет, ты ни хуя не должна, - поправил я её. – Если ты не веришь в это, то не нужно притворяться. Ты вольна думать, что ты, ебать, хочешь; никто не собирается наказывать тебя за это. Мы не те люди, мы не навредим тебе.

- Я люблю тебя, - зашептала она.

Я усмехнулся: – Никто не собирается наказывать тебя за это; твоя любовь ко мне – это достаточное наказание, - пошутил я.

- Ты идиот, - сказала она, с удовлетворенным вздохом.

- Не спорю, - ответил я, с улыбкой. – Но я тоже люблю тебя.

- Что делает тебя еще большим идиотом. Наша любовь не имеет смысла.

- Любовь редко имеет смысл… или я такое где-то слышал, - ответил я.

Она повернула голову, наклоняя её, чтобы встретить мой взгляд.

- Ты знаешь, что я хочу сделать? – спросила она.

- Нет, а что? – спросил я. – Мы сделаем все, что ты захочешь.

- Я хочу, чтобы ты сделал меня настолько грязной и непристойной, насколько ты сможешь.

Я уставился на неё в удивлении – я думал, она собирается сказать, что хочет устроить еще одну битву в снежки или подобной дерьмо, возможно, наконец-то прогуляться без костылей. Но вместо этого, она захотела… что?

- Э-э… повтори? – попросил я, моё горло пересохло.

- Все, что они делали со мной на этой неделе сводится к одной простой вещи… секс. Фил утверждал, что я не была девственницей, и именно поэтому они должны были очистить меня. Я упоминала об этом Кейт вчера, когда ты был дома, чтобы принять душ, и она сказала, что он вероятно оценивал мою девственность, как люди в прошлом. По тому, цела ли моя девственная плева.

Я сморщил нос. – Девственная плева… серьезно, Воробей? Это, вероятно, самая несексуальная вещь, которую я когда-либо слышал от тебя.

- Ты позволишь мне закончить? – спросила она слегка раздраженно. – Я хочу сказать, я девственница. Я по факту знаю, что это так. Но Фил за меня принял решение об отсутствие моей девственной плевы. Они даже не позаботились о том, чтобы выслушать меня. Так что, в их глазах, в принципе, я уже грязная шлюха. И так будет всегда. Так что, я могла бы сыграть эту роль.

- Девственная плева… грязная шлюха… серьезно, Воробей, - сказал я, неодобрительно качая головой. – Скоро ты скажешь, что хочешь этого в задницу.

- Интересно, считается ли это непристойным, - сухо пробормотала она.

- Послушай меня, - сказал я, схватив её за подбородок и убедившись, что она смотрит на меня, прежде чем продолжить. – Я буду заниматься с тобой любовью так сладко, что ты спросишь меня, почему я не делал этого все время. Но я не могу, пока не удостоверюсь, что ты достаточно хорошо понимаешь это и справляешься с последствиями. Я знаю, что я был настойчивым мудаком, что был неустанным в моих просьбах оказаться внутри тебя, но я… я просто, блядь, не могу этого сделать, пока не пойму, что ты согласишься на это по верным причинам. Я не считаю хорошей причиной спать вместе, лишь чтобы доказать что-то этим лохам. Я хочу, чтобы ты решила лечь со мной в постель и позволить мне быть первым, потому что ты хочешь, чтобы я был первым, а не потому что они уже так думают.

Она грустно улыбнулась мне, протягивая руку к моей щеке. Я потянулся к её прикосновениям.

- Я много думала об этом, Эдвард. Даже перед Рождеством. Я хочу, чтобы ты был первым. Я не думаю, что кто-то может лучше подходить на эту роль, чем тот кого я люблю. Я хочу… я хочу попытаться быть нормальной для тебя, и для себя. Секс может многое осложнить, и я не отрицаю того, что у меня будут проблемы после того, как все будет сказано и сделано… но я думаю, что это низкая цена за то, чтобы дать тебе то, что я могу дать только раз. Я хочу спать с тобой.

Я наклонился вперед, прислоняясь своим лбом к её.

- Мы проходили через это ранее, Воробей, – пробормотал я. – Ты, нахрен, не представляешь, как долго я ждал, что ты скажешь эти слова, в самом деле имея их в виду, но я… ебать, я не могу. Я все еще верю в то, что ты делаешь это по неверным причинам. Ты все еще делаешь это, чтобы что-то доказать, а я не хочу этого нависшего над нами дерьма в наш первый раз.

- Ты ведешь себя, как девушка, Каллен, - пробормотала она насмешливо.

- Я знаю, это потому что ты украла мои яйца и держишь их у себя, - я вздохнул. – Ладно, как насчет этого… давай… не заморачиваться над этим? Мы не должны заниматься сексом, есть другие вещи, которые мы можем делать… я имею в виду… я не могу сказать, что был против того, что ты сделала на Рождество… хороший подарок, кстати. Ты просто шокировала меня им.

- Это был каламбур? – спросила она?(прим. переводчика: Эдвард последние две фразы произнес в рифму: " nice gift by the way. You blew me away.")

- Определенно… кроме того, ты помнишь что произошло в прошлый раз, когда я добрался до твоего нижнего белья? Ты думала, что была готова, но это было не так, ты чуть не сошла с ума. Я не хочу, чтобы это снова произошло, когда такое можно предотвратить. Я думаю, что если мы будем проще к этому относиться, то дойдем до этого шага.

- Ты говоришь, как Кейт, - она вздохнула.

- А ты говоришь, как я. Ты хочешь лучшего незамедлительно. Ты ни хрена не хочешь ждать, хотя это очевидный выбор сейчас. Нам нужно подождать, я не собираюсь рисковать и травмировать тебя еще сильнее.

- Я просто хочу быть нормальной.

Я сухо засмеялся: – Нормальность переоценена. Я люблю свою причудливую птичку.

- В кровати?

Я ухмыльнулся: – Ты будешь самой причудливой, я уже могу сказать тебе об этом. Когда мы наконец-то доберемся до этого, перья будут летать, и мы оба сплошь покроемся синяками.

- Не могу дождаться.

Я осторожно прижался своими губами к её, после этого снова ухмыльнувшись:

- Как и я.

Глава 55 – Открытие. Часть 1

Изабелла Свон.

Урегулирование. Это лучшее слово, чтобы описать мой новый образ жизни. Я приспосабливалась ко всему. Ничего не было таким как раньше, и мне нужно было не только приспособиться к новым обстоятельствам, но и принять их. Некоторые вещи я просто напросто не могла изменить.

Мой психотерапевт сказал, что это нормально - зацикливаться на каких-то вещах, и винить себя за серию событий, которые привели меня к конечному пункту. Меня не заботило, что это считалось нормальным – почему из-за этого я должна была чувствовать себя лучше? Я знала, что не была нормальной касаемо многого, так как я могла быть счастлива оттого, что у меня “нормальная” реакция на произошедшее со мной?

Я так не думала.

Прошло две недели с тех пор, как меня выписали из больницы; уже прошла половина января. Начались школьные будни, но я пока не вернулась в школу. Слишком много всего произошло, так что я еще не была готова. Они сказали, что мне было дозволено сменить школу – особенно учитывая мои новые жилищные условия, но я отказалась. Я не собиралась еще сильнее менять свою жизнь. Форкс был единственным постоянством в моей жизни – благодаря определенному мальчику, который жил там.

Мы с Эдвардом посещали терапевта дважды в неделю – однако не вместе, и несмотря на то, что мой терапевт был хорошим, я обнаружила, что начинаю открываться кое-кому другому в моей жизни.

Тому, кто взял меня, когда Веберы решили, что больше не хотят снова видеть меня обузой для своей семьи.

Кейт.

Кейт немедля предложила мне постоянное место жительства – у неё – когда стало ясно, что Веберы не хотят меня. Я не задумывалась дважды, прежде чем принять её предложение. Мне не хотелось в конечном итоге оказаться в еще одном случайном доме; я не хотела подвергать себя риску быть той, которую перебрасывают из одного дома в другой. Кейт хотела забрать меня к себе, и кем я была, чтобы спорить с ней? Все то время, что я знаю её, она только и делала, что помогала мне, и я доверилась ей почти так же, как Эдварду. Она обладала аурой, которая заставляла доверять ей. Ты просто знаешь, что она хороший человек.

Я была счастлива, что люди в суде послушали меня, когда я высказалась о своем желании жить с ней, и приняли во внимание моё пожелание, прежде чем выдать окончательный вердикт. Для того, чтобы подписать все бумаги не потребовалось много времени, и по всем законам Кейт теперь стала моим опекуном. Сейчас они не могли забрать меня… ну, я думаю, что они как-нибудь смогли бы, но не в этом дело.

А дело в том, что я наконец-то обрела настоящий дом. С Кейт. В Порт-Анджелесе.

Мы с Кейт обсуждали возможность моего перевода в Порт-Анжеленскую школу, но я отказалась. Я не хотела еще одного изменения. Если бы я не посещала школу Форкса, я бы не имела возможности видеть Эдварда столько, сколько мне хочется – особенно учитывая, что у него все еще были проблемы с машинами. Он не мог просто спонтанно приехать сюда, так что я была не против двухчасовых ежедневных поездок – в школу и обратно к нему.

Мне также пришлось приспосабливаться к отсутствию гипса – о чем я бы никогда не подумала. Я настолько привыкла к нему, что во мне прочно укоренился рефлекс по поиску костылей каждый раз, когда мне нужно пройти больше чем несколько шагов. Я каждый раз чувствовала себя глупо, когда осознавала, что они мне больше не нужны. Каждый раз, когда я делала это, Эдвард замечал. Он всегда усмехался и качал головой, будто находил это забавным. Я каждый раз сопротивлялась желанию стереть эту ухмылку с его лица.

Я как раз собиралась вытащить белье из стирки, когда телефон завибрировал в моем кармане, сигнализируя о полученном сообщении. Я плюхнулась на кровать, доставая телефон, чтобы прочитать его.

Ты знала, что лебедь-шипун это самая тяжелая летающая птица?

Я тихо усмехнулась от того, что он написал. Ему не следовало писать мне, так как, я знала, что он был на уроках прямо сейчас.

Это стало ежедневным занятием. Каждый день, он цитировал что-то случайное из подаренной мной на Рождество книги о птицах. Я была рада и удивлена тому, что он действительно читал её и не видел в ней просто символ наших отношений. Я просто дожидалась того дня, когда наблюдение за птицами станет его хобби. Он становился довольно неплохим экспертом в них.

Ты хочешь сказать, что я толстая? – написала я в ответ.

Я засмеялась, когда получила свой не позднее десяти секунд:

Даже не начинай.

Это не значит “нет”.

Зачем цыпленок переходит дорогу?

Я закатила глаза и улыбнулась, развлекаясь его нелепым способом сменить тему дурацкой шуткой.

Я не знаю? Потому что ему скучно?

Нет, потому что он хочет встретиться со своим Воробьем на другой стороне.

Так теперь ты цыпленок?

---

Дата добавления: 2015-10-29