Темные времена 1 страница

ВВЕДЕНИЕ

Несколько лет назад в соавторстве с моим младшим братом я написал книгу. Она не была первой или единственной в своем роде, но, к счастью, достаточно неплохо продавалась. И до сих пор продается. Мне хотелось бы верить, что ее успех вызван тем, что это чертовски хорошая книга, но справедливости ради следует отметить одно немаловажное обстоятельство — она вышла в нужное время. И в этом заключалась едва ли не половина дела. Та книга, получившая название «Мы идем», была посвящена футбольному насилию. Она вышла в свет в марте 1996 года. Всего лишь через год с небольшим после того, как организованные английскими фанами беспорядки привели к срыву международного товарищеского матча в Дублине. Когда до начала чемпионата Европы — первого международного первенства по футболу, которое Англия принимала после чемпионата мира 1966 года, — оставалось несколько месяцев.

Время было выбрано неслучайно. Пока правительство пребывало в ужасе от того, что Евро-96 запомнится всем не столько футболом, сколько беспорядками вокруг него, а пресса делала все возможное, чтобы эти беспорядки спровоцировать, «Мы идем» приковала к себе всеобщее внимание сразу же после выхода в свет. Реакция на книгу была неоднозначной: оценки разнились от «вероятно, лучшее из написанного о футбольном насилии» (Daily Mail) вплоть до категоричного «полное дерьмо» (Time Out). В интересах продвижения книги мы стали появляться везде, где только можно, — начиная с утренних телепрограмм и заканчивая местными радиостанциями. Любой издатель подтвердит, что такое внимание поистине бесценно, а большинство авторов удавилось бы и за половину внимания, обрушившегося на нашу книгу.

Одной из уникальных особенностей «Мы идем» был сам подход к исследованию проблемы. В отличие от всего написанного полоумными научными работниками, «изучавшими» (!) феномен хулиганизма, в нашей книге не было ни капли словесного поноса, мы ничего не приукрашивали, не преувеличивали и не теоретизировали. Мы просто задействовали все аспекты проблемы и, если это было необходимо, использовали факты из личного опыта. Высказывая свое мнение, мы не забывали и о присланных нам сообщениях. Мы ничего не утаивали, не опускали и не игнорировали. Если что-то имело отношение к нашей теме, то мы об этом «чем-то» обязательно говорили — честно и без обиняков, насколько это вообще возможно. И тот факт, что мы успели хорошо подготовится к «засветке» в средствах массовой информации, готовые не только признать, что участвовали в хулиганских деяниях в прошлом, но и объяснить почему — все это стало мощным подспорьем для будущего успеха книги. Короче говоря, мы использовали малейшую возможность для ее «раскрутки».

Однако реакция прессы — это одно, а реакция читателя — совсем другое. И эта читательская реакция была потрясающей. Лично для меня одной из задач этой книги было просто рассказать на доступном языке «как это было». Точнее, как «это было» с моей точки зрения. А поскольку я сильно отличался от стереотипного образа головореза (по крайней мере, так я тогда думал), у меня была надежда развеять мифы и разрушить многие стереотипы, окружающие футбольное хулиганство, выставив напоказ их очевидную нелепость. Но есть только один-единственный способ убедиться в том, что цель книги достигнута — предложить читателям высказаться напрямую. Для этого мы и поместили на последней странице почтовый адрес и просьбу направлять нам свою корреспонденцию.

Через несколько недель письма посыпались как из рога изобилия. Некоторые содержали слова одобрения, некоторые были поистине удивительными. И лишь какая-то пара писем дышала неприкрытой злобой. Но больше всего меня поразило то, что мой личный опыт оказался… типичным. В самом деле, высказанные в книге взгляды и суждения, будь они о хулиганстве или о чем-то ином — о полиции, например, или о влиянии на футбол ультраправых политических течений, оказались очень схожими с мнением большинства написавших нам читателей. Как ничто другое именно это обстоятельство вызывало у меня приятное ощущение достижения результата. С другой стороны, оно укрепило наше убеждение, что мы с братом — всего лишь пара обычных футбольных фанатов, написавших книжку.

Но книга «Мы идем» была не только размышлением о причинах существования такого явления, как футбольное хулиганство, но и попыткой рассказать об окружающей его культуре, стремлением понять, почему люди становятся хулиганами. И, что еще важнее, объяснить как, на наш взгляд, это можно остановить. В итоге больше всего досталось от нас прессе, полиции и футбольным чиновникам в связи с их недостаточной ролью в деле борьбы с околофутбольным насилием, существующим уже свыше ста лет и практически поставившим игру на колени. А тот факт, что правительство собиралось потратить на обеспечение порядка во время проведения Евро-96 от десяти до двадцати миллионов фунтов, только подтверждал нашу правоту.

Я наивно полагал, что раз наши предложения по разрешению проблемы основаны на личном опыте, а не на «академических разработках», то власти непременно захотят нас выслушать. В конце концов, разве бывший угонщик — не самый лучший советчик в борьбе с угонами автомобилей? И если кто-то пишет книгу о том, что причиняет тебе массу головной боли и эта книга не одну неделю держится в списке бестселлеров, то вполне возможно, что с этими авторами стоит перекинуться парой слов. Но я ошибался. И хотя рядовые читатели восприняли книгу на ура, люди, от которых мы ждали ответа в первую очередь, хранили молчание. Впрочем, проблема заключалась не только в этом. В связи с приближением Евро-96 таблоиды все больше и больше пестрели статьями об организованных футбольных «бандах» и неизбежных беспорядках. Вот тогда ход событий и принял оборот, к которому я не был готов.

Начиная со дня выхода книги в свет некоторые журналисты непрерывно подвергали ее жесткой критике. В этом нет ничего удивительного: если ты пишешь книгу и ты — противоречивая личность, то вполне очевидно, что далеко не все согласятся с тем, что ты говоришь или как ты это говоришь. Однако львиная доля критики касалась не книги как таковой, а ее авторов. Нас обвиняли в том, что мы используем свое хулиганское прошлое, что зарабатываем деньги на насилии — в этом, если честно, есть доля истины, потому что деньги мы действительно зарабатывали. Утверждалось также, что мы пропагандируем насилие и даже (в нескольких случаях) провоцируем его, а один журнал и вовсе обвинил нас в том, что мы — подставные фигуры, являющиеся чьим-то прикрытием. Подобного рода вещи причиняют сильную боль, но вскоре я осознал, что многие из этих «критиков» либо не читали «Мы идем» вообще, либо попросту завидовали нашему успеху. По той лишь причине, что не они сами додумались до этого первыми. Время показало, что в нашем случае сработала старая избитая истина «плохого паблисити не бывает», еще раз доказав свою актуальность. Каждое новое обличение только подогревало интерес к книге, увеличивая продажи, и если бы заработать деньги было единственной моей целью, то я бы и сам с радостью распускал как можно больше всевозможных слухов. Впрочем, зарабатывание денег моей единственной целью не являлось. Но так как критика не ослабевала, наши надежды на то, что мы непременно будем услышаны, быстро улетучились.

По иронии судьбы, пока мы изо всех сил пытались добиться встречи с представителями власти, они воспылали к тому, чем мы занимаемся, каким-то нездоровым интересом. Иногда в телефонной трубке слышался треск и какие-то щелчки, причем настолько часто, что время от времени я был готов пуститься в пляс под этот треск и щелчки. А с помощью простого трюка — отправления нескольких писем самим себе — мы установили следующее: либо на Королевской почте дела идут из рук вон плохо, либо адресованную нам корреспонденцию кто-то перехватывает. Я также стал замечать, когда ездил на метро по Лондону, что в разных частях города видел одних и тех же людей среднего возраста, появляющихся буквально из ниоткуда. А наши машины из раза в раз оказывались открытыми, хотя мы всегда ставили их на сигнализацию. Остается заметить, что это была абсолютно бесполезная трата чьего-то времени и сил.

К счастью, угроза широкомасштабных беспорядков, вызывавшая всеобщий страх, на Евро-96 так и не материализовалась, и несколько месяцев спустя с целью привлечения еще большего внимания прессы, мы выпустили продолжение нашей книги, получившее название «Англия, моя Англия». Однако время шло, были написаны еще две книги, рассматривающие проблему футбольного хулиганства в самых разных аспектах, но только одна вещь стала абсолютно ясной. Несмотря на огромные траты (как времени, так и денег), а также на не поддающееся исчислению количество писем, наши шансы инициировать серьезную антихулиганскую кампанию равняются нулю. За последние несколько лет я только дважды встречался с представителями власти — и обе эти встречи не были продуктивными. Ни по своей форме, ни по сути.

Я, конечно, могу понять, почему так происходит. Как занимавшийся, пусть и недолго, хулиганством, и выглядящий как типичный футбольный головорез; я, наверное, не вызову у вас симпатии, если сяду напротив, и нет никакой гарантии в том, что мои слова несут в себе нечто полезное. Стало быть, зачем беспокоиться? Когда многие далекие от футбола (и даже некоторые близкие к нему) люди уверены, что хулиганство испарились со стадионов, зачем им выслушивать человека, продолжающего раздувать эту проблему? С этим вопросом я сталкивался множество раз, и ответ мой прост. Это также и ответ на вопрос, зачем я написал эту книгу, и о чем она.

Даже слепому видно: футбольные хулиганы всегда опережают действия властей. Так и должно быть, иначе проблема давно бы разрешилась. Чем больше законов будет принято, чем больше усилий примет полиция, тем изощреннее станут действия хулиганов. Тем больше лазеек они найдут. Так они поступали всегда и многих из них это только подстегивает. Еще совсем недавно, рассказывая о подготовке к Евро-96 во всех подробностях, я невольно поразился тому, как сильно развилось футбольное хулиганство за эти несколько недолгих лет. Растущее использование современных технологий при планировании хулиганских акций является одной из самых заметных и пугающих черт, но больше всего меня обеспокоило другое. Есть некая ирония в том, что самое опасное новшество можно обнаружить на полках любого крупного книжного магазина страны.

До появления «Мы идем» было написано очень мало книг о футбольном насилии. По большей части это были научные исследования, либо ностальгические, пропагандистские или литературные опыты. Либо то и другое, в зависимости от вашего предпочтения. Книга Колина Уорда «Прыжок» остается, на мой взгляд, лучшим образцом подобной литературы, на второе место можно поставить книгу «Чертовы кэшлс»[1] Джея Аллана. Еще одна книга тех лет, которую я сразу вспоминаю, — это «Английская болезнь»[2] Билла Буфорда, которой, на мой взгляд, место не в спортивной секции, где она была выставлена, а в отделе художественной литературы. Как бы то ни было, все три книги имели огромный успех, но если отставить в сторону индивидуальные особенности, их объединяло одно — эти книги были призваны развлекать. Ни больше, ни меньше. И хотя в нашей первой книге мы также ставили подобную цель, она не была нашей первоочередной задачей. Если бы дело обстояло именно так, то мы просто описали бы сто одно серьезное побоище, а потом повели речь о еще сто одном. Гораздо более крупном. Но мы так не сделали, потому что хотели не развлекать читателя описаниями хулиганских выходок, мы хотели его информировать и просвещать. Поэтому в «Мы идем» нет места разговорам типа «мы сделали то» а «они сделали это», там сказано «мы поступили так, потому что...» и, что более важно, «это могло бы нас остановить». Таким образом, можно говорить о новом и уникальном подходе, использованном в рамках подобного жанра. Поверьте, это не просто субъективное мнение автора, водрузившего на нос розовые очки. Журнал FourFourTwo (4-4-2), в частности, обозревая в 1998 году «Дни дерби»[3], четвертую книгу нашей серии, писал: «Мы идем» остается ключевым, переломным моментом».

В то же время появление нашей книги на прилавках книжных магазинов и превращение ее в бестселлер вызвали последствия, к которым я не был готов. Откуда ни возьмись появилось множество людей, которым ни с того ни с его пришла в голову «хорошая» мысль поведать читателям о своем собственном опыте. Справедливости ради стоит отметить, что прямым результатом успеха «Мы идем» стал самый настоящий взрыв «хулиганского» жанра. Если раньше книг о хулиганах почти не было, то теперь полки книжных магазинов были наводнены ими. Футбольное насилие стало товаром, у которого появилась неплохая рыночная перспектива. Здесь я, конечно, готов принять часть критики на себя. В конце концов, после «Мы идем» вышло еще три книги, на обложках которых значилось мое имя. Но если все они содержали объективный, критический взгляд на проблему, то такие как «Номер один в Англии», «Губернаторы»[4] и «Хулифэн», ничем подобным отмечены не были. На мой взгляд, авторы этих книг руководствовались довольно сомнительными мотивами, и я даже позволю себе утверждение, что здесь мы имеем дело с поклонением хулиганству. Я же считаю обвинения в «прославлении футбольного насилия», которые постоянно раздаются в мой адрес, не столько смешными, сколько оскорбительными. Они звучали и звучат на фоне раскрутки вышеуказанных сочинений, основанных на преступных наклонностях их авторов.

Я не могу принять не только прославление насилия. Еще одна проблема, связанная с появлением подобных книг, заключается не в том, что они очень плохие, а в том, что они бессмысленны. Они не способны предложить ничего ценного для обсуждения проблемы футбольного насилия, и только в редчайших случаях на их страницах вы сможете встретить какие-либо размышления, рассуждения и объяснения. Если вообще когда-нибудь встретите. Одни только драки, драки и снова драки, от которых, что самое смешное, практически никогда не страдали эти «писатели». Более того, они воссоздают прошлое в самом опасном виде, представляя в виде забавы избиение лежащего на земле человека. Но это, конечно, не так. И не только для тех, кто когда-то лежал на земле. Это было самое мерзкое, что могло случиться. Впрочем, неизвестно, насколько эти истории соответствуют действительности, участвовали ли в описываемых событиях рассказчики, или они в курсе дела исключительно понаслышке, если, конечно, все это имело место вообще.

Если честно, то обвинение в «прославлении насилия» может быть адресовано моей книге «Команда», поскольку там в достаточно хорошем свете преподносятся некоторые аспекты футбольного хулиганства, равно как и в великолепном романе Джона Кинга «Фабрика футбола», а также в книге «На выезде» Кевина Сэмпсона. Принципиальная разница здесь в том, что и «Команда», и «Фабрика футбола», и «На выезде» — это художественные произведения. А вот «Мы идем», написанная мной в соавторстве с братом, основана только на фактах. Художественное произведение — это одно, документальное — другое, а художественное, маскирующееся под документальное, — нечто совсем иное. В то же время «Фабрику футбола» гораздо чаще можно встретить в спортивных секциях книжных магазинов, чем в отделах художественной литературы, и это говорит о многом, если не обо всем в плане маркетинговой политики издательств, равно как и о содержании самой книги.

Тот факт, что подобные автобиографические книги пишутся и публикуются, — своего рода знак, иллюстрирующий изменение отношения к футбольному насилию. Сегодня люди зачитываются этими ностальгическими, розовыми сказками о сражениях на трибунах стадионов и разгромленных поездах эпохи 70-80-х, преподносимой в качестве «старых добрых времен». И чем больше людей придерживается такого мнения, тем быстрее развивается культура футбольного хулиганства сегодняшнего. Даже Национальная служба криминальных расследований[5] это признает. И чем крупнее становится проблема, тем более привлекательной она начинает выглядеть. Соблазн стать членом «банды» заставляет людей совершать все более и более жестокие поступки, разрастаются «мобы» — крупные фанатские группировки, и полиции требуется все больше усилий, чтобы усмирять их. Но чем больше полиции, чем опаснее игра, тем интереснее становится хулиганам. Вот такой вечный двигатель, вот такой замкнутый круг.

Все это действительно пугает меня, поэтому я и пишу о меняющемся облике футбольного насилия. В этой книге я расскажу, как и почему произошли эти изменения, представив свежий взгляд на проблему футбольного хулиганства, которое сильно изменилось за последние годы. И, что еще более важно, изложу свои взгляды на то, как данную проблему можно разрешить. Как в отношении тех, кто дерется на стадионах, так и тех, кто отказывается признавать, что такие люди все еще существуют (на мой взгляд, обе эти составные части равнозначны). Помимо этого на страницах книги будет задано множество вопросов правительству и футбольным чиновникам, сопровождаемых обвинениями в халатности и некомпетентности.

Повторюсь: я пишу эту книгу в надежде на то, что люди задумаются о проблеме хулиганства, причем в таком ракурсе, о существовании которого они могли даже не подозревать. И если у меня это получится, то, возможно, нам удастся спасти великую игру от волны насилия, захлестнувшей ее. Мы попытаемся что-то сделать — ведь сейчас, похоже, никто до конца не осознает, что означают эти печальные изменения, и никто пока не собирается что-то предпринимать. Забудьте бред полицейских и политиков о новых расследованиях и новом законодательстве, все это бессмысленно. Правда заключается в том, что никто из власть предержащих, кто якобы борется с хулиганством, не знает, насколько глубоко пустила корни эта проблема. На это у них нет ни соответствующего опыта, ни должного понимания. Да и как им понять, если даже меня, проведшего в качестве фаната множество сезонов, написавшего шесть книг и потратившего не один год на исследования, поражают и даже шокируют некоторые вещи, о которых я узнаю.

Но для начала я хотел бы сделать акцент на двух следующих моментах. Во-первых, эта книга — не «Мы идем — 2». Это совсем другая книга, названная «Спятившей армией» по специальным причинам, на которых я остановлюсь в дальнейшем. Во-вторых, кое-что из приведенного здесь может показаться вам знакомым не только по моим предыдущим книгам, но и по тем, что написали другие авторы. Причина этого проста: чтобы объяснить суть проблемы, необходимо понимать историю этой проблемы. А история неизменна — разве что взгляды разных людей на нее могут не совпадать.

Особо же подчеркнуть мне бы хотелось вот что: все, написанное в этой книге, было тщательнейшим образом проверено, причем не раз и не два. Были задействованы все мои личные возможности и ресурсы. Я отдаю себе отчет в том, что многие люди могут прийти к выводу, что я был в лучшем случае неискренен, в худшем — написал полную чушь. На это я могу возразить лишь тем, что ничто не было мною сфабриковано, и если я привожу какой-то курьезный случай, то это чистая правда. В моем офисе хранятся магнитофонные записи и письма конкретных людей, присланные ими по электронной и обычной почте.

Кто-то, возможно, удивится, что некоторые мои взгляды и мнения в той или иной мере изменились или, в крайнем случае, были пересмотрены. Например, когда я в свое время анализировал различные проявления деятельности хулиганских групп, то моя позиция выражалась следующим тезисом: «раз они такое вытворяют, то остановите же их, наконец!» Придется отметить, что при этом я упускал один важный момент, или, по крайней мере, недостаточно решительно заявлял, что именно хулиганы несут ответственность за происходящее. Если бы они не продолжали создавать проблемы на стадионах, то не было бы необходимости отделять их от других зрителей, окружая полицейскими кордонами, переносить время начала матчей, проводить специальные операции и устанавливать камеры скрытого наблюдения. Клубам не пришлось бы платить огромные деньги за обеспечение безопасности на матчах, а когда сборная Англия играла бы в гостях, телевизионщики не облизывались бы, предвкушая серьезные беспорядки на улицах того заграничного города, где должен состояться матч. Так что не стоит забывать, что вина за все это (и не только это) лежит как на плечах тех, кто носит Stone Island и Burberry[6].

Впрочем, существует одно мое мнение, которое совсем не изменилось. Я считаю, что в конечном счете ответственность за решение проблемы хулиганства лежит не только на представителях закона, но и на тех, кто управляет игрой. Футбольная ассоциация Англии совместно с клубами обязаны принять участие в решении проблемы, которую они столь долго игнорировали. Это им по силам, но они не желают выполнять эту обязанность, не хотят использовать свои возможности. До настоящего времени все это было похоже на заметание пыли под ковер, но дальше так продолжаться не может. Если и дальше бездействовать, то рано или поздно мы станем свидетелями второго Дублина или чего-нибудь похуже. Мне кажется, что в происходящем есть доля и моей вины. И я хочу сбросить этот камень с души.

Потому что это действительно моя вина. Точнее, моя и таких людей, как я — ведь я уже признавался в том, что принимал участие в футбольных беспорядках. Пусть и далеко не самое активное, но я был частью той проблемы, о которой рассказываю. Но еще до того, как мы начнем погружаться в ее суть, для меня будет очень важно поведать читателю о своей хулиганской «судьбе». Чтобы не осталось никаких вопросов относительно легитимности моих заявлений. Мне следовало поступить таким образом еще и потому, что именно об этом меня чаще всего спрашивали.

Самое смешное — я никогда не считал себя хулиганом. Просто фанатом. В крайнем случае, во мне есть немного от саппортера* <* Саппортеры (от англ. support — поддержка) — наиболее активная, шумная, пестрая по составу, как правило многочисленная когорта болельщиков, обращающая на себя внимание, как на стадионе, так и вне его.>. Конечно, мои «заслуги» в области околофутбольного «творчества» выглядят смехотворными в сравнении с действиями настоящих хулиганов, я никогда не был «топ-боем» своего клуба, да и не стремился к этому. Я рад, что моя роль во всем этом была невелика, и должен подчеркнуть, что мне не приходится стыдиться и жалеть о когда-то содеянном. Я ничем не горжусь, но и не могу отрицать того, что мне было приятно бежать в толпе. Быть частью всего этого — удивительно захватывающее чувство. Это заявление может показаться парадоксальным, если учесть, что я пишу о том, насколько серьезна проблема футбольного насилия, но такие уж у меня тогда были ощущения. В том, частью чего я стал, нет ничего хорошего — я признаю это — и если бы я мог повернуть время вспять, то повел бы себя иначе. Но прошлое не изменить, можно лишь учиться на совершенных ошибках и попробовать уберечь других от повторения твоих ошибок.

Мое первое воспоминание о футболе как профессиональном спорте, относится, пожалуй, к 1964 году. Мой отец, пребывавший после войны в статусе беженца, эвакуированного из лондонского Тоттенхэма, болел за «Шпор»* <* Укоренившееся в футбольной среде сокращенное название клуба Tottenham Hotspur.>, и я отчетливо помню, как я стоял во дворе дома его родителей на Уолтоф-авеню, 17, слушая гул толпы, возвращавшейся с «Уайт Харт Лэйн»* <* Стадион клуба «Тоттенхэм».> субботним вечером. Но, несмотря на все мои просьбы, он никогда не брал меня на матчи, и это упущение серьезнейшим образом повлияло на мою болельщицкую судьбу.

Я начал ходить на футбол, когда мне было лет девять. В первый раз я увидел матч вживую в сезоне 1968-69 гг., когда «Уотфорд» принимал «Бристоль Роверс» на «Викарейдж Роуд»* <* Стадион клуба «Уотфорд».>. Я помню, что «Шершни»* <* Обиходное название клуба «Уотфорд».> выиграли со счетом 1:0, погода была ужасно промозглой, а игра отвратительной. В итоге я на некоторое время отошел от футбола и увлекся автомобильными гонками, каждую неделю путешествуя с соседями на юго-восток Англии, чтобы посмотреть очередное состязание. Но после финала Кубка Футбольной Ассоциации 1970 года, я, как и множество моих сверстников, влюбился в «Челси». Гол Питера Осгуда головой в падении показал мне, насколько увлекательным может быть футбол, а когда Дэйв Уэбб поставил победную точку, я уже знал, что просто обязан увидеть их игру своими глазами. В результате я стал тем, кого мы сегодня называем «шарфистами»* <* «Шарфист» — от англ. scarfer. В большинстве своем безобидная часть болельщиков, показным образом использующая клубную атрибутику, игнорируемую хулиганами.>. И хотя я время от времени заходил на «Викарейдж Роуд», сердце мое тогда было с Оззи на «Стэмфорд Бридж»* <* Стадион клуба «Челси».>. К концу 1973 года я перестал разрываться между двумя клубами и вместе со своим школьным приятелем, также болевшим за «Челси», прочно обосновался на левой стороне «Шед»* <* Овеянная недоброй хулиганской славой трибуна стадиона «Стэмфорд Бридж». Ныне не существует.>. Это произошло в те времена, когда запасная форма «Челси» была зелено-красно-белой. Не реже раза в месяц мы выбирались в Западный Лондон и глазели на творившийся там хаос. И если на трибунах происходило «нечто ужасное», то за пределами стадиона — «нечто неописуемое»! Мы даже пару раз съездили на выездные матчи: один раз на игру с «Чарльтоном», другой — с «Куинз Парк Рейнджерс». Каждый раз, когда мы отправлялись на «Стэмфорд Бридж», нам казалось, что может произойти что-нибудь такое, что испугает нас до смерти, но в то же время вызовет желание испытать это снова. На самом деле, проблема заключалась в ином: чем больше мы ходили на футбол, тем смелее становились. Закончилось все это тем, что нашей следующей целью стало проникновение в самый центр «Шед».

Сейчас я уже не помню, с кем в тот день играл «Челси». Не помню, удалось ли болельщикам противника просочиться на нашу трибуну. Я помню лишь одно: как я стоял на «Шеде» и думал о чем-то своем, а вокруг творилось безумие. Люди били друг друга цепями, палками, а полиция время от времени травила их собаками. Но и это никого не остановило — в воздухе засверкали ножи, причем в каких-то сантиметрах от нас. После этого мой друг больше не появлялся на «Стэмфорд Бридж». Было действительно очень страшно. К тому же я добирался до дома один. На Юстонском вокзале фанаты «Арсенала» устроили на меня настоящую охоту, и после этого на «Стэмфорд Бридж» я больше не появлялся. На матчах «Челси» я был всего лишь пятнадцатилетнимлетним мальчишкой.

После этого «Викарейдж Роуд», и особенно его фанатский сектор «Рукери», стали моим вторым домом. Я довольно часто ходил на матчи, но завсегдатаем стал не сразу. В то время беспорядки на «Вике» были редким явлением — главным образом потому, что «Уотфорд» играл в низших лигах. Поэтому большое спасибо выпускам новостей, регулярно сообщавшим о событиях, происходивших в Западном Лондоне. После того как я покинул отчий дом в 1975 году, вступив в ряды Королевских ВВС, я смирился с тем, что поездки на домашние игры «Уотфорда» стали практически невозможными. К счастью, через год я был направлен на службу в Эйлсбери и опять взялся за старое. К тому моменту футбольное насилие стало нормой, даже у нас в Уотфорде. Каждую неделю газеты пестрели рассказами о беспорядках, и начинало казаться, что все, кто приезжал на «Викаредж Роуд», заранее планировали какую-то акцию. Как представитель Вооруженных Сил Ее Величества, я чувствовал необходимость держаться на известном расстоянии от футбольных драк, опасаясь, что меня могут вышвырнуть из ВВС, будь я хоть раз арестован. Я по-прежнему ходил на стадион, с увлечением наблюдал за драками, и мне все нравилось, но если поблизости начиналась какая-то заварушка, я тут же отходил в сторону. Один такой случай произошел в 1979 году, когда к нам впервые за всю историю «Уотфорда» приехал «Вест Хэм». Чтобы показать, кто здесь крутой, фанаты гостей проникли на все сектора «Викарейдж Роуд» и сразу же, как только команды вышли на поле, заявили о своем присутствии традиционном способом. Я оказался в самой гуще компании, состоявшей из пятидесяти саппортеров «Вест Хэма», причем с другом, у которого, наверное, был самый заметный бристольский акцент в мире, и двумя девушками, (одна из них — из Йоркшира), пришедшими на футбол впервые. В общем, не самая лучшая для таких дел компания.

Как вы догадываетесь, неприятностей было не избежать. Проблемы начались из-за какой-то мелочи и довольно неожиданно. В армии меня научили многим нужным вещам, в том числе и различным способам, как можно помочь другу и при этом успеть убежать. В первый раз мне пришлось применить эти умения в гостевом секторе «Лофтус Роуд»* <* Стадион лондонского клуба «Куинз Парк Рейнджерс».>, причем никакого отношения к «Уотфорду» это не имело. Уже и не припомню почему, но я не поехал на игру «Шершней», а присоединился к друзьям, направлявшимся на машине в сторону «Аптон Парка»* <* Стадион лондонского клуба «Вест Хэм Юнайтед».>. К несчастью, машина по дороге сломалась, и когда мы ее починили, то успевали только к одному-единственному матчу: «Куинз Парк Рейнджерс» — «Ливерпуль». Поскольку один из нас был скаузером* <* Scouser (англ.). Это старинное и вышедшее из употребления обозначение жителей Ливерпуля благодаря футбольным хулиганам было реанимировано и получило ныне дополнительный оскорбительный оттенок.>, а я терпеть не мог «рейнджеров» с тех пор, как начал ездить на матчи «Челси», мы отправились на ливерпульский сектор. И об этом скоропалительном решении пожалели довольно скоро. С нами был один черный парень, и хотя никто ничего поначалу не сказал, было совершенно ясно, что его появление никого не обрадовало. В перерыве мы с ним зашли в туалет, а когда вышли оттуда, нас тут же окружила стайка скаузеровских карланов* <* Карланы (от слова «карлик») — юные, неорганизованные и не ведающие страха фанаты, стремящиеся обрести репутацию хулиганов для последующего вступления в группировку.>, начавших вымогать у моего знакомого деньги. Его жесткий отказ последовал незамедлительно, но к нашему несчастью, они не только стали упорствовать, но и незаметно перешли к толчкам. Сейчас, я, конечно, растолстел, но тогда был не толще скрипки. Мой спутник занимался тяжелой атлетикой, да и природа одарила его телосложением, напоминавшим груду кирпичей. Если честно, то на его фоне юные ливерпульцы выглядели просто жалко. Буквально пары ударов хватило, чтобы эти ребята разбежались кто куда, но им на смену пришли парни постарше. Оценив комплекцию новых противников, а также их возраставшее количество, мы решили немедленно убраться оттуда. В итоге нам только чудом удалось пробиться к заграждениям и выскочить на поле, чтобы полиция препроводила нас в сектор болельщиков КПР. Но все равно было чертовски страшно.

Дата добавления: 2015-10-29