Октября 1991. Дорогой друг,

Дорогой друг,

Извини, что не писал тебе пару недель, но я старался быть активным, как посоветовал Билл. Это странно, потому что порой, читая книгу, я представляю себя одним из её героев. А когда я пишу письма, то следующие два дня только и думаю о том, что написал. Не знаю, хорошо это или плохо. Тем не менее, я стараюсь активничать.

Кстати, книгой, которую дал мне Билл, был «Питер Пэн» Джеймса Мэтью Барри. Знаю, о чём ты думаешь. О мультяшном Питере Пэне с потерянными мальчишками. На самом деле книга намного лучше. Она об этом мальчике, отказывающемся взрослеть, и когда Венди взрослеет, он чувствует себя преданным. По крайней мере, это то, что я вынес из этой книги. Думаю, Билл дал мне её, чтобы преподнести что-то вроде урока.

Хорошая новость состоит в том, что, читая книгу, я не смог представлять себя одним из её героев, ведь это фэнтези-история. Так что у меня получилось быть активным и продолжать читать.

Что касается моего участия в прочих делах, я стараюсь посещать общественные мероприятия, которые проводятся в моей школе. Присоединяться к компании других придурков уже поздно, но я стараюсь ходить туда, куда выпадает возможность. Например, на футбольные матчи или танцевальные вечера, хоть у меня и нет подружки.

Не могу представить, что буду ходить на матчи и встречи выпускников, когда закончу школу, но притворяться, что я пришёл на них, было весело. Патрик и Сэм сидели на своих обычных местах на открытой трибуне, и я начал вести себя так, будто год их не видел, хоть мы и встречались в тот же день за ланчем, когда я ел апельсин, а они опять курили.

— Патрик, ты ли это? Сэм… давно не виделись. Кто ведёт? Боже мой, колледж — настоящая пытка. Учитель заставил прочитать двадцать семь книг в эти выходные, а моя подружка попросила меня нарисовать плакаты для акции протеста ко вторнику. Пусть эти администраторы думают, что у нас серьёзный бизнес. Отец занят гольфом, а мама занимается теннисом. Нужно это повторить. Я бы остался, но мне нужно забрать сестру с процедур. Дела у неё всё лучше и лучше. Здорово было увидеться.

И я отошёл. Я спустился к автомату с едой и купил три пачки начос и диетическую колу для Сэм. Вернувшись, я сел и передал Патрику начос, а Сэм — начос и колу. Она улыбнулась. Здорово, что Сэм не считает меня сумасшедшим из-за того, что я притворяюсь, будто весь в делах. Патрик тоже, но он был слишком увлечён игрой и криками на защитника Брэда.

Пока мы смотрели игру, Сэм рассказала мне, что позже они собираются на вечеринку к друзьям. Она спросила, не хочу ли я пойти с ними, и я согласился, потому что раньше никогда не бывал на вечеринках. Но одну я видел у себя дома.

В тот день родители уехали в Огайо, то ли на свадьбу, то ли на похороны какого-то дальнего кузена. Не помню точно. Они оставили брата за главного. Тогда ему было шестнадцать. Брат воспользовался возможностью и закатил большую вечеринку с выпивкой и всем таким. Мне он приказал оставаться в комнате, на что я не возражал, ведь там все оставили свои куртки, и шарить по их карманам было весело. Через каждые десять минут в мою комнату заваливались пьяные парни с девушками в поисках места полизаться. Но они замечали меня и уходили. Все, кроме одной парочки.

Эта самая парочка, которая, как мне потом сказали, пользовалась большой популярностью, завалилась в мою комнату и спросила, не буду ли я возражать, если они ей воспользуются. Я ответил, что брат с сестрой сказали мне оставаться здесь, и тогда они спросили, ничего, если я останусь, и они ей воспользуются. Я сказал, что не против, тогда они закрыли дверь и начали целоваться. Страстно так лизались. Через несколько минут парень начал расстёгивать блузку девушки, и она запротестовала.

— Эй, Дэйв.

— Что?

— Тут же этот малыш.

— И ладно.

Парень продолжил расстёгивать её блузку, хоть она и сопротивлялась. Через несколько минут она перестала протестовать, и он стянул с неё блузку, оставив её в одном белом кружевном лифчике. Честное слово, я не знал, куда себя девать. Скоро он снял с неё лифчик и начал целовать её грудь. Когда он прикоснулся к её брюкам, она застонала. Думаю, они оба были сильно выпившими. Он начал снимать с неё брюки, но она заплакала, и тогда он взялся за свои. Он спустил свои штаны и трусы до колен.

— Пожалуйста. Дэйв. Нет.

Но парень нежно шептал ей, какая она красивая, и она взяла его член и начала его двигать. Я бы описал это помягче, без слова «член», но так всё и было.

Чуть позже парень опустил голову девушки, и она стала целовать его член. Она всё ещё плакала. Но она перестала, когда он засунул свой член ей в рот. Не думаю, что в таком положении можно плакать. Я не хотел больше этого видеть, потому что меня начало подташнивать, но они продолжали, делали другие вещи, а она всё повторяла:

— Нет.

Даже закрыв уши, я всё ещё её слышал.

В конце концов, сестра пришла принести мне чипсов, и когда она обнаружила парня с девушкой, они остановились. Сестра очень смутилась, но та девушка — ещё сильнее. Парень выглядел довольным собой. Он ничего не сказал. Когда они ушли, сестра обернулась ко мне.

— Они знали, что ты здесь?

— Да. Они спросили, могут ли воспользоваться комнатой.

— Почему ты их не остановил?

— Я не знал, что они этим займутся.

— Извращенец, — сказала сестра и вышла из комнаты, не оставив мне чипсов.

Я рассказал об этом Сэм и Патрику, и они оба притихли. Сэм сказала, что какое-то время встречалась с Дэйвом, пока он не ударился в панк-музыку, а Патрик, что знал об этой вечеринке. Я не удивился, ведь она стала легендарной. По крайней мере, так говорили ребята, которым я рассказывал о своём старшем брате.

Когда приехала полиция, моего брата застали спящим на крыше. Никто не знает, как он там оказался. Сестра лизалась в прачечной с каким-то выпускником. В то время она только перешла в старшую школу. Многие родители пришли забрать своих детей, девочки плакали и вырывались. К тому времени многие парни убежали. У брата были большие неприятности, а сестре пришлось выслушивать от родителей нравоучения о дурном влиянии. На этом всё закончилось.

Этот парень, Дэйв, сейчас выпускник. Он играет в футбольной команде. Он принимающий. Я видел, как в конце игры Дэйв поймал тачдаун, брошенный Брэдом. Наша школа победила. Болельщики на стадионе с ума посходили. Но всё, о чём я мог думать, была та вечеринка. Я долго думал об этом, потом посмотрел на Сэм.

— Он изнасиловал её, да?

Она только кивнула. Не знаю, грустила она или просто знала больше меня.

— Наверное, нам следует кому-нибудь рассказать?

Сэм покачала головой. Она объяснила, через что нужно пройти, чтобы это доказать, особенно если эти старшеклассники пользуются популярностью и всё ещё встречаются.

На следующий день на танцевальном вечере я увидел их, танцующих вместе. Дэйва и его девушку. И я очень разозлился. Даже сам испугался, насколько был в ярости. Я подумывал о том, чтобы подойти к Дэйву и ударить его так, как, может быть, стоило ударить Шона. Думаю, я бы и побил его, но Сэм заметила моё состояние и приобняла меня за плечо, как она это обычно делает. Она успокоила меня, и хорошо, потому что если бы я начал бить Дэйва, то только сильнее бы разозлился, а его девушка пыталась бы меня остановить, ведь она его любит. И это бы ещё сильнее меня рассердило.

Тогда я решил поступить по-другому: проткнуть его шины. Сэм знала, какая машина — его.

После матча, в пятницу вечером, у меня было такое чувство, которое даже не опишешь никак иначе, чем «было тепло». Тем вечером Сэм и Патрик отвезли меня на вечеринку, и я сидел между ними в пикапе Сэм. Сэм любит свой пикап, потому что, думаю, он напоминает ей об отце. Это чувство появилось, когда Сэм попросила Патрика включить радио. Но ему попадалась одна реклама, и ещё ужасная песня про любовь, где постоянно повторялось слово «детка». И опять реклама. Наконец он нашёл замечательную песню об одном парне, и мы притихли.

Сэм постукивала пальцами по рулю. Патрик высунул руку из окна и махал ею в воздухе. А я просто сидел между ними. Когда песня закончилась, я сказал:

— Я чувствую бесконечность.

Сэм и Патрик посмотрели на меня так, будто я сказал самую гениальную вещь, которую они когда-либо слышали. Потому что песня, правда, была прекрасной, и мы все её слушали. Пять минут нашей жизни были не просто упущены, и мы чувствовали себя в хорошем смысле юными. После я купил запись с этой песней, и я бы сказал тебе её название, но она кажется совсем не такой, если только ты не едешь на свою первую настоящую вечеринку, не сидишь между двумя замечательными людьми, и если не начинается дождь.

Мы доехали до дома, где проходила вечеринка, и Патрик постучал особым стуком. Описать этот стук без звука было бы сложно. Дверь чуть приоткрылась, и оттуда выглянул кудрявый парень.

— Патрик, он же Патти, он же Никак?

— Боб.

Дверь открылась, и старые друзья обнялись. Потом Боб обнял Сэм. Сэм заговорила.

— Это наш друг Чарли.

Ты не поверишь. Боб обнял меня! Когда мы вешали куртки, Сэм сказала мне, что Боб «стал похож на только что из духовки вынутый чёртов кекс». Я не мог не процитировать её, хоть она и ругнулась.

Вечеринка проходила в подвале дома. Было довольно накурено, и все были намного старше меня. Две девушки показывали всем свои татуировки и пирсинг в пупке. Наверное, это были выпускницы. Парень по имени Фриц ел «Твинки». Подружка Фрица говорила с ним о женских правах, а он всё повторял:

— Знаю, детка.

Сэм и Патрик закурили. Боб поднялся на кухню, зазвонил дверной звонок. Вернувшись, он принёс каждому по банке пива «Милуоки». С ним были два новых гостя: Мэгги, которая хотела в туалет, и Брэд, защитник футбольной команды старшей школы. Я серьёзно!

Не знаю, почему это меня так обрадовало, но, думаю, если ты видишь кого-то в коридорах, на поле или где-то ещё, здорово узнать, что это такой же человек, как и ты.

Все были очень дружелюбными и задавали мне много вопросов. Думаю, это потому, что я был там самым младшим, и они не хотели, чтобы я чувствовал себя не в своей тарелке, особенно после того как я отказался от пива.

Однажды в двенадцать лет я попробовал пиво с братом, и мне не понравилось. У меня всё просто. Некоторые спрашивали меня, в каком я классе и кем хочу стать, когда вырасту.

— Я первый год в старшей школе, пока не знаю.

Я огляделся и увидел, что Сэм и Патрик ушли куда-то с Брэдом. Боб начал предлагать закуски.

— Хочешь брауни?

— Да, спасибо.

Вообще, я был довольно голоден, потому что обычно после футбольных матчей мы с Сэм и Патриком ходили в «Большой парень», я к этому уже привык.

Я съел брауни, вкус которого показался мне немного странным, но всё же это был брауни, так что мне понравилось. Хотя он был очень необычным. Ты старше меня, так что, наверное, поймёшь, что это был за брауни.

Прошло полчаса, и комната начала ускользать от меня. Я болтал с одной из девушек с пирсингом в пупке, и было такое чувство, будто она из кино. Я часто заморгал и начал оглядываться вокруг. Музыка звучала как сквозь толщу воды.

Подошла Сэм и, увидев меня, повернулась к Бобу.

— У тебя, чёрт возьми, проблемы?

— Да ладно тебе, Сэм. Ему понравилось. Сама у него спроси.

— Как ты себя чувствуешь, Чарли?

— Неплохо.

— Вот видишь? — Боб нервничал. Как я узнал позже, это была паранойя. Сэм села рядом со мной и взяла мою руку. Я почувствовал прохладу.

— Ты что-нибудь видишь, Чарли?

— Немного.

— Всё хорошо?

— Ага.

— Хочешь пить?

— Ага.

— Что тебе дать?

— Молочный коктейль.

Все в комнате, за исключением Сэм, засмеялись.

— Да он обкурился.

— Хочешь есть, Чарли?

— Ага.

— Что тебе принести?

— Молочный коктейль.

Не думаю, что они могли бы ржать ещё сильнее, даже если бы я сказал действительно смешную вещь. Сэм взяла меня за руку и помогла подняться на неустойчивый пол.

— Пошли. Найдём тебе коктейль.

Когда мы уходили, Сэм повернулась к Бобу.

— По-моему, ты остался всё таким же мудаком.

Боб рассмеялся. Сэм, в конце концов, тоже засмеялась. Я был рад, что все, похоже, казались счастливыми.

Мы с Сэм поднялись на кухню, и она зажгла свет. Ого! Он был таким ярким, мне даже не верилось. Как если ты днём идёшь в кинотеатр и, когда выходишь оттуда, не можешь поверить, что на улице всё ещё светло. Сэм достала мороженое, молоко и блендер. Я спросил её, где здесь туалет, и она указала за угол, как если бы это был её дом. Думаю, они с Патриком подолгу здесь зависали, когда Боб ещё учился в школе.

Выйдя из туалета, я услышал шум в комнате, где мы оставили куртки. Я открыл дверь и увидел, как Патрик целует Брэда. Это был страстный поцелуй. Они услышали меня и обернулись. Патрик заговорил первым.

— Это ты, Чарли?

— Сэм делает мне молочный коктейль.

— Кто этот парень? — Брэд, казалось, нервничал, но не так, как Боб.

— Это мой друг. Расслабься.

Патрик вывел меня из комнаты и закрыл дверь. Он упёрся мне руками в плечи и посмотрел прямо в глаза.

— Брэд не хочет, чтобы об этом знали.

— Почему?

— Он боится.

— Чего?

— Потому что он… погоди… ты что, обкурился?

— Внизу они сказали, что да. Сэм делает мне молочный коктейль.

Патрик с трудом сдерживал смех.

— Слушай, Чарли. Брэд не хочет, чтобы кто-нибудь об этом узнал. Пообещай, что никому не скажешь. Пусть это останется нашим маленьким секретом. О'кей?

— О'кей.

— Спасибо.

Патрик повернулся и ушёл обратно в комнату. Я услышал приглушённые голоса, похоже, Брэд был расстроен, но я подумал, что это не моё дело, и вернулся на кухню.

Должен сказать, лучшего молочного коктейля я не пил за всю свою жизнь. Он был таким вкусным, что даже стало страшно.

Перед тем как мы ушли, Сэм дала мне послушать парочку своих любимых песен. Первая называлась «Blackbird». Вторая — «MLK». Обе были очень красивыми. Я сказал тебе их названия, потому что когда я послушал их позже, они были всё так же прекрасны.

Перед нашим уходом произошло ещё кое-что интересное. Патрик спустился вниз. Думаю, Брэд уже ушёл. А Патрик улыбался. Боб начал над ним смеяться из-за его влюблённости в защитника. Патрик улыбнулся ещё шире. Я никогда ещё не видел, чтобы он так улыбался. Потом Патрик указал на меня и сказал Бобу:

— Он нечто, да ведь?

Боб кивнул. И тогда Патрик сказал то, что я, наверное, никогда не забуду.

— Он невидимка.

Боб снова кивнул головой. Все кивнули. Я начал параноить, совсем как Боб, но Патрик не дал мне разнервничаться. Он сел рядом со мной.

— Если ты видишь что-то, то никому не рассказываешь. И ты понимаешь.

Я не знал, что у других были свои догадки на мой счёт. Не знал, что они смотрели на меня. Я сидел на полу подвала на своей первой настоящей вечеринке, между Сэм и Патриком, и вспомнил, что Сэм представила меня Бобу как своего друга. Вспомнил, как Патрик так же представил Брэда. И я расплакался. И никто не удивился этому. Тогда я по-настоящему разревелся. Боб поднял банку пива и попросил остальных последовать его примеру.

— За Чарли.

И все повторили:

— За Чарли.

Не знаю, почему они это сделали, но для меня это много значило. Особенно то, что это сделала Сэм. Особенно она.

Я бы рассказал тебе больше о танцевальном вечере, но, вспоминая его сейчас, то, как я выпустил воздух из шин Дэйва, кажется мне лучшей его частью. Я старался танцевать, как говорил мне Билл, но обычно мне нравятся песни, под которые не танцуют, так что я больше отсиживался. Сэм была очень милой в платье, но я старался этого не замечать, ведь я пытаюсь не думать о ней в этом смысле.

Я заметил, что Брэд и Патрик весь вечер не разговаривали, потому что Брэд танцевал с черлидершей Нэнси, своей девушкой. И ещё я заметил, что моя сестра танцевала с парнем, с которым ей запретили встречаться, хотя до дома её довёз другой мальчик.

После вечера мы уехали на пикапе Сэм. На этот раз его вёл Патрик. Когда мы приближались к тоннелю Форт Питт, Сэм попросила Патрика держаться ближе к обочине. Я не понимал, что происходит.

Сэм забралась в кузов пикапа в одном только платье. Она сказала Патрику трогать, и на его лице появилась понимающая улыбка. Думаю, они это уже проделывали.

Так или иначе, Патрик поехал очень быстро, и прямо перед въездом в тоннель Сэм встала, и её платье от ветра развевалось, как океанские волны. Когда мы въехали в тоннель, все звуки пропали, вместо них заиграла песня на проигрывателе. Красивая песня под названием «Landslide». Когда мы выехали из тоннеля, Сэм счастливо закричала, и он открылся перед нами. Город. Изумительные огни зданий. Сэм села и засмеялась. Патрик засмеялся. Я засмеялся.

И в тот момент, клянусь, мы были бесконечны.

С любовью, Чарли.

Дата добавления: 2015-10-29