Ещё один год без тебя

Приближаются майские праздники 2000 года. Почти год я прожил без тебя, мама.

В прошлом году это была моя последняя поездка домой, когда я видел тебя живой и здоровой, и мы праздновали вместе 9 мая мой День рождения. Десятого я улетел в Берлин. Грустный был День рождения. Большинство твоих друзей стали немощными и больными, а именно они, как ни странно, всегда составляли костяк нашего общества и приглашённых гостей. Потому что праздник у нас был двойной: День Победы и День моего рождения. И второй тост всегда был не за родителей, как обычно, а за Победу. И всегда в этот торжественный день я чувствовал, что радость праздника была для большинства людей печальной, потому что у многих погибли полковые товарищи, отцы, братья, сыновья - лучшие люди страны, так и не ставшие мужьями нашим матерям, достойными отцами нам, будущему послевоенному поколению...

В День Победы хаживали к нам в гости все без исключения. «Настоящих друзей приглашать не надо», - говаривала часто ты. Да только в последнее время часть старых друзей стала отходить от нас, перестала звонить, писать письма, поддерживать советами, живя своими заботами... А тебе, мама, была так нужна хоть чья-то поддержка, дружеская рука. Только сейчас я понимаю: страшнее одиночества в старости нет ничего. Я же был далеко от тебя, каждый день за границу не назвонишься.

На дружбу вашего поколения, мама, я всегда смотрел удивлёнными глазами: вы, наши родители, умели жить, любить и...ненавидеть, умели пронести по жизни влюблённости со школьных лет, со студенчества – верную дружбу и преданность идеалам. Можно было только по-доброму позавидовать, насколько крепко вы держались друг друга. Несчастья сплачивают людей, это известно, а вы прошли испытание войной. И тем более мне было неприятно знать, что кто-то со временем настолько изменился, что либо стал завидовать нам с тобой – мы стали лучше жить?- либо, нахватав от жизни всё, увидел нашу непрактичность, мы стали слишком просты и бедны для некоторых бывших друзей. Жизнь изменилась, раскололись семьи на друзей и врагов...

Приезжая домой, я всегда пытался подкормить тебя, мама. В последний раз я навёз тебе много вкусного из Германии, любимых конфет - как главное лакомство, по твоим рассказам помня обсыпанные сахаром «подушечки» из несытого военного детства. Накупил ко дню рождения, как обычно, несколько бутылок хорошего вина, церковного кагора, но праздника не получилось... Ты была слишком слаба, чтобы готовить, твои руки не держали даже сковороду, а я был, как всегда, слишком занят своими делами, чтобы приготовить праздничный стол для нас с тобой... Днём я поехал к Таисии Сергеевне и Марине, самым близким нашим ленинградским друзьям, больным и милым, но уже никуда не выезжающим, а 84-летний муж Таисии Сергеевны Владимир Михайлович был на даче на Псковщине. Конечно, нам было приятно увидеться, вспомнить молодость, шумные компании с песнями и прогулками по весенне-тёплому Ленинграду. Сколько людей у нас собиралось со всего Советского Союза, родственников, друзей! Пели и по-украински, и по-русски. Оставались ночевать прямо на полу нашей небольшой комнаты в коммунальной квартире на проспекте Стачек...

Я чувствовал, эти воспоминания нужны были нам как воздух, они взбадривали и поддерживали. А дома терпеливо ждала и готовилась к моему Дню рождения ты, любимая мама! 39 лет мы встречали этот праздник вместе! По моему возвращению из гостей вечером 9 Мая мы смотрели по телевизору фильм «Сочинение ко дню Победы», от которого я был в восторге, успев записать его по спутниковому телевидению ещё в Берлине. Тогда, год назад, я ничего не понял: ты, всегда ярко радовавшаяся любому новому выдающемуся фильму или театральной постановке, в этот раз не сказала ничего, тяжело вздыхала, внутренне переживая вместе с героями фильма полную беспомощность изменить в лучшую сторону нашу жизнь. Оскорбляемые и попираемые герои прошедшей войны...

Хорошо помню 9 Мая 1989 года, Невский проспект, колонну ветеранов с развёрнутыми полковыми знамёнами на ветру. На Невском, наблюдая шествие, стояло очень много людей, и все почему-то настороженно молчали. Мы были тогда вчетвером, мама: с тобой, дочкой Машенькой и женой Ирой. Думаю, меня никто не понял тогда, когда я громко крикнул через весь Невский проспект: «Спасибо за Победу!..» Но дочь меня услышала...

Я помню, как нас с тобой провожал в последние годы мой дедушка, твой любимый отец, когда мы после летних школьных каникул уезжали из твоего родного Ростова-на-Дону домой, в Ленинград. Когда такси ранним утром увозило нас с тобой по блестящим, мокрым улицам ещё спящего города на вокзал, и было ясно, что мы не увидимся со стариками ещё целый год. Сердца наши сжимались при виде того, как дед, не сдержавшись, отворачиваясь в сторону, начинал плакать, но держался до последнего, пока такси не отъезжало, стараясь не показывать своей слабости... И рядом стояла властная бабушка, не запомнившаяся мне никак.

Мама, ты была очень сильным человеком, одна воспитавшая меня. Ни разу в жизни ты не позволила себе заплакать в моём присутствии, спасибо бабушке Юзе. Когда отец бросил нас с тобой, ты сильно плакала, оставшись в холодном, чужом Ленинграде одна, с грудным младенцем на руках. Единственным выходом из положения было броситься в Неву... Баба Юзя твёрдо поставила всё на свои места: «Будешь плакать, - выгоню». Великая духом латышка, получившая в 1944-м похоронку на единственного сына-танкиста. Гуляя со мной по Исаакиевскому садику, любя, ругала меня «солдатом», когда я топтал цветы на клумбах. Много хороших людей окружало нас с тобой, мама!

На другой день, год назад, я улетал в Берлин утренним рейсом, неизвестно насколько. Как всегда, ты вышла провожать меня до лифта. Сзади, задрав хвост, бежал твой любимчик, кот Кузя, больной и глухой, чудом не занесённый в книгу рекордов Гиннеса, ведь было ему от роду 20 лет! Палочка в твоей руке, когда-то подаренная нами дедушке, с гравировкой и красивой инкрустацией по дереву, видавший виды коричневый велюровый халат, кружка в руке, до краёв наполненная водой, чтобы полить на счастье на дорожку... Ты завела эту старинную русскую традицию в нашей семье ещё во время моего студенчества, когда я шёл на экзамены и сдавал всё на одни «пятёрки»!

Провожая в последний раз, стоишь у лифта, как прозрачный воздух, великая по духу и обессиленная расставанием, и не плачешь, отпуская... Насколько велико было твоё страдание внутри! Тогда мне это было непонятно. Рука твоя, иссушенная жизнью, крепко держит кружку с водой, не проливая ни капли... и ты смотришь молча на меня. Я прижимаю твою голову к своей груди, целую нежно в лоб. Плеск воды за закрывшейся дверью лифта... Удачи тебе, сынок, и силы... Вся жизнь моя - в тебе... Когда теперь свидимся...

Дата добавления: 2015-10-29