Http://ficbook. Net/readfic/1074701

High Speed!

*************************************************************************************

Автор: Оригинал - Кодзи Одзи (Kōji Ōji), перевод с японского на английский - Sunny skies (1-6 гл.), Janeypeixes (7-8 гл.)

Переводчик: Neige-95 (http://ficbook.net/authors/33198)

Описание:

Перевод лайт-новеллы Кодзи Одзи "High Speed!" с английского на русский. Оригинальная предыстория ко всем известному аниме "Free!" - эта новелла. Здесь вы сможете узнать все тайны прошлого Харуки, Рина, Макото и Нагисы.

Как судьба столкнула этих ребят вместе? Кто сделал первый шаг к знакомству? Что произошло до отъезда Рина в Австралию? Что смогло растопить лед и вечную мерзлоту в сердце Харуки? На эти и сотню других вопросов вы сможете найти ответы, прочитав оригинальную лайт-новеллу.

Примечания автора:

Работа ведётся с переводом с японского на английский, авторами которого являются Sunny skies (1-6 главы) и Janeypeixes(7-8 главы).

Дневник Sunny skies с её переводом новеллы на английский (6 глав) можно найти здесь:

sunnyskies.dreamwidth.org

Профиль Sunny skies:

sunnyskies.dreamwidth.org/profile

Блог Janeypeixes с её переводом на английский (все главы) можно найти здесь:

janeypeixes.tumblr.com/post/57716612938/high-speed-translations

Профиль Janeypeixes:

janeypeixes.tumblr.com

========== Глава 1: «Плыви» ==========

Вода живая. Даже в моменты, когда водная гладь неподвижна, когда не видно даже слабой, робкой ряби, она просто задерживает дыхание, словно выжидая свою жертву. И если вы собираетесь нырнуть в нее, моментально орошая всё брызгами мириад капель, она немедленно обнажит свои клыки и атакует. Она будет обволакивать ваше тело, пытаясь лишить вас свободы, сковывая каждое ваше движение. Чем сильнее вы противостоите ей, тем неистовее и упорнее она овладевает вами, вбирая в себя, и вскоре все ваши силы будут исчерпаны.

Однако, если вам удастся остаться на плаву без борьбы, вода станет спокойной. С этого момента выбросите руки вперед, кончиками пальцев пронзая пространство навстречу поверхности, прокладывая себе путь сквозь плотный водный кокон, охватывающий вас, затем плавно направляйте ваше тело вперед - ваши руки, вашу голову, вашу грудь, таз и ноги.

Не отвергайте воду, примите ее. Не отрицайте воду, признайте ее существование. Самое главное заключается в том, чтобы погрузиться в воду, чувствовать ее всей своей кожей, своими глазами, своей душой. Не сомневаться в том, что вы ощущаете. Верить в себя.

Харука приложил руку к стене бассейна и вынырнул из воды. Даже несмотря на то, что он проплыл кролем тысячу метров, у него не сбилось дыхание. Когда Харука снял защитные очки, он увидел перед собой протянутую к нему руку. Он глазами проследил путь от кончиков ее пальцев до лица ее обладателя. Мальчик по имени Макото смотрел сверху вниз на Харуку с дружелюбной улыбкой.

Для шестиклассника Макото прилично опережал в росте своих сверстников. У него были широкие, сильные плечи, хорошая мускулатура, и его молодое, ещё свежее лицо сильно контрастировало с телом. У него также были чуть приподнятые брови, что придавало ему дружелюбный вид. Это был Татибана Макото.

Харука принял его руку и позволил себя вытащить из бассейна с силой, которую было так удивительно видеть исходящей от этого улыбающегося мальчика с мягким взглядом.

­­— Ты плаваешь так же изящно, как и всегда. Ты прямо как дельфин, Хару-тян.

­­— Я думаю, уже настало время, когда тебе следует прекратить добавлять "-тян" к моему имени.

Он не был так высок, как Макото, но от его стройного, подтянутого тела исходила энергия, которая, казалось, происходила вовсе не из мускулатуры, которая была у него не столь внушительно развита. Также в его глазах было что-то такое, что говорило о твердости его характера. Это был Нанасэ Харука.

Они оба посещали клуб по плаванию школы Иватоби вот уже три года. Вообще-то, это было предложением Макото, но Харука согласился с ним; даже сейчас он чувствует, что поступил правильно.

Единственное, что у них было общего, так это то, что они ходили в одну и ту же школу и были членами одного клуба. И, пожалуй, ещё кое-что - они оба были "счастливыми" обладателями девичьих имен.

Макото не выказывал особого возражения по этому поводу, а вот у Харуки был определенный "пунктик" насчет этого. Больше всего на свете он терпеть не мог, когда его дразнили его именем, и если это было возможно, он использовал только свою фамилию, когда дело доходило до представления его общественности. Но даже несмотря на это, бывали моменты, когда он был решительно обязан назвать свое имя, и тогда он уже, не в силах совладать с укоренившейся привычкой, решительно отводил упрямый взгляд в сторону и шептал его так тихо, как он только мог. Когда бы только Макото ни видел это воочию, он находил это забавным.

­­— Я понял. Итак, ты закончил на сегодня, Хару?

Именно так Макото решил называть его; Макото, который ещё с детского сада называл его только "Хару-тяном". Ощущение было таким, словно с изменением его обращения к Харуке, поменялось что-то и в их отношениях.

­­— Я же говорил тебе, ты не обязан называть меня по имени, каждый раз, когда заговариваешь со мной. И зови меня по фамилии. ­­— Даже не смотря на то, что он не был зол, он говорил резко и отрывисто, командным тоном. В этом был весь Харука.

Казалось, совсем не обремененный размышлениями об этом, Макото продолжал улыбаться и ответил:

­­— Хару, ты зовешь меня "Макото", так? В таком случае я могу звать тебя "Харука"?

Харука пожал плечами в ответ на эту необычную для него форму обращения.

­­— Если ты будешь звать меня так, я с тобой больше никогда не заговорю.

­­— Что ж, тогда я, определенно, продолжу называть тебя "Хару".

Вот так всегда заканчивались подобные споры. Не имело значения, как громко Харука пытался убедить его и как сильно он упорствовал, в конце концов, все каким-то непостижимым образом разбивалось о непосредственность Макото и было именно так, как он того хотел. В моменты, подобные этому, Харука просто замолкал и отворачивался. Потому что спорить об этом далее было бы просто невыносимо. Но с другой стороны, опять же, не было ни единого шанса, что он оставит это просто так. В этом был весь Харука: недовольство он выражал своим поведением - просто молча отворачивался и был таков.

Макото водрузил защитные очки на надлежащее им место и, вступив на стартовую тумбу, через мгновение уже совершил прыжок в воду. Брызги разлетелись повсюду. Совсем не так, как Харука, Макото прокладывал себе путь через воду с почти насильственными гребками, каждый раз буквально вспарывая водное пространство перед собой. Что-то в этом было такое, что напоминало в нем касатку, преследующую свою жертву.

Не дожидаясь, пока Макото достигнет цели, преодолев свои пятьдесят метров, Харука отправился в душ. "Как же я хочу поскорее смыть с себя эту хлорную воду, которая из-за Макото уже успела стать теплой и липкой". Погруженный в эти мысли, он спешно сорвал с себя плавательную шапочку.

Подул северный ветер, потревожив ветви тополей. На них уже не было листвы, которая могла бы опасть от такого холодного порыва, и сейчас деревья дрожали и шелестели, напоминая печальное, извиняющееся роптание старика.

Напротив главного входа начальной школы Иватоби пролегала широкая улица с двустороннем движением, которая затем сужалась до окаймленной тополями дороги, где даже не было достаточно места для того, чтобы разъехаться двум машинам, и тянулась столь же узкой до самого перекрестка. Поскольку здесь не было особых преград для пронизывающих до нитки сквозняков, зимой у школьников не было иного выбора, как просто идти вперед, подставляя лицо холодному ветру. Дети, которым приходилось идти этой дорогой в школу, смиренно вжимали голову в плечи и плотно стискивали зубы, решительно встречая мороз, бьющий прямо в лицо.

Тогда была именно зима, вскоре после Нового года, когда Мацуока Рин перевелся в эту школу.

­­— Мое имя - Мацуока Рин. Я перевелся сюда из начальной школы Сано. Пусть у меня и девчачье имя, но я, определенно, парень! Надеюсь, мы все поладим.

Класс внезапно затих. "Может быть, они нервничают, столкнувшись с перспективой знакомиться с новым одноклассником? Или, возможно, класс переполнен обыкновенными спокойными и самоуверенными учениками". Но ему не пришлось долго думать об этом, так как тишина столь же неожиданно оборвалась и вот уже начались разговоры и возня. "Что ж, я ученик, переведенный, вопреки обыкновению, посреди учебного года, в январе, в шестой класс, и что ещё более странное - у меня девчачье имя, поэтому их реакция вполне естественна". Пока Рин размышлял об этом и как-то рассеянно выискивал кого-то поверх голов, один из мальчиков поднялся с места.

­­— Мацуока-кун!

Это был Татибана Макото. Он счастливо смотрел на Рина с дружелюбной улыбкой на лице.

Рин уже знал, что тот посещал эту школу, но...

­­— Татибана-кун? Я не знал, что ты в этом классе.

­­— Ага, так и есть. Хару-тя-я-я... Эм, то есть Хару тоже с нами. - Макото повернул голову и бросил взгляд в сторону. Место, куда он смотрел, занимал Харука, который пристально смотрел на Рина, так же безэмоционально, как и всегда.

­­— Вижу... Нанасэ-кун тоже здесь.

"Нанасэ Харука. Строит из себя всё такого же замкнутого и необщительного. Я знал, что он тоже учится в этой школе, но я и подумать не мог, что мы окажемся в одном классе".

Эти трое имели мало общего. Лишь то, что они все были шестиклассниками, все трое занимались плаванием и все носили женские имена. И вот теперь, то, что они будут учиться в одном классе, добавилось к списку тех немногих вещей, что объединяли их. Класс вновь разразился перешептываниями и открытыми обсуждениями, ломая голову над тем, откуда эти трое могли знать друг друга. Эта загадка стала предметом их любопытства и буквально в каждом пробудила интерес.

На перемене вы бы не выпали в осадок от такого необыкновенного зрелища, как столпотворение одноклассников вокруг только что переведенного ученика, потому в этом не было ничего удивительного. В какой-то степени, вы даже можете сказать, что это судьба новоприбывшего ученика - столкнуться со шквалом вопросов, быть тщательно выжатым и обысканным на предмет информациии, в конце концов, обнажить свою душу и остаться совершенно беззащитным перед упорством десятков любопытствующих. Если ты новенький, тебя обязательно заставят говорить о таких вещах, которые не обсуждают даже близкие друзья, будучи неуверенными, что знают друг друга достаточно хорошо. Но чтобы не стать изгоем и хорошо справляться с ролью только что переведенного ученика, "новичка", очень важно верно произвести первое впечатление о себе. Не имеет значения, какие вопросы будут задаваться, ты должен ответить на каждый из них ясно и с неизменной улыбкой.

Однако, как вы уже могли догадаться, к третьей перемене Рин-таки начал уже уставать. Поэтому, когда пришло время обеденного перерыва, он поспешил присоединиться к тем, кто уже успел поесть. "Что ж, время начать вторую половину дня".

Не успел он сделать глубокий вдох, чтобы морально подготовиться, как кто-то опустил руку на его плечо. Хотя в том, как сжали его плечо, и не ощущалось грубой силы, Рин мог почувствовать удивительную энергию, которая исходила от руки, и он слегка нахмурился. Даже не оборачиваясь, он знал. Это был Харука. Он не мог представить кого-то ещё из их класса, кто мог бы сделать это.

­­— Отойдем на секунду. - И более ничего не говоря, Харука обошел Рина и направился вперед.

Рин посмотрел ему вслед и почувствовал, что у него самого сбилось дыхание, и был совершенно шокирован тем, сколько нахальства было вложено в этот жест Харуки. В какое-то мгновение, ему захотелось выбросить руки за голову, как сделал бы какой-нибудь иностранец, но потом он подумал, что <i>такая манерная поза не к лицу переведенному ученику, нет,</i> поэтому он и не сделал этого. Пока он следил за удаляющейся спиной Харуки, задаваясь вопросом, что делать, неожиданно кто-то мягко подтолкнул его в спину, от чего он оступился и сделал небольшой шаг вперед.

­­— Что ты делаешь? Хочешь остаться здесь один? - На губах Макото проскользнула улыбка, стоило ему посмотреть на Рина.

­­— Да иду я, иду.

Рин почувствовал на себе цепкий взгляд и обернулся за тем, чтобы увидеть, как весь класс внимательно следит за ними тремя полными любопытства глазами. "Как хорошо, что я не учудил ничего смехотворного" - подумал он. Затем, словно бы желая поскорее скрыться от этих пронзительных взглядов, Рин поспешил за Макото.

Харука остановился, когда они уже были между зданием школы и открытым бассейном рядом с ней. Над их головами возвышалось просто огромное вишнёвое дерево, которые расправило свои мощные ветви, без листвы или цветов, вместо этого вобравшее в себя ледяной зимний холод. Словно едва ли не в отчаянных поисках чего-то, оно устремилось ввысь, навстречу безграничному небу, расправив крону во всю свою мощь. Эта вишня была здесь задолго до того, как была построена школа.

Рин воскликнул громко и отчётливо, каждое его слово врывалось в этот морозный воздух, разрывая тишину резким и ярким голосом, который отнюдь не соответствовал его настоящему настроению.

­­— Ого, это дерево просто поразительно! Это вишня или что-то вроде того?

"Это вишня" - подумал Харука, но не ответил.

­­— Это вишня, - сказал Макото, посмеиваясь над тем, что он понимал, о чем думал Харука.

Рин приложил ладонь к стволу вишнёвого дерева и, запрокинув голову, посмотрел ввысь на облака сквозь прорехи в запутанной кроне ветвей:

­­— Эй, получается, весной, во время опадания цветочных лепестков, много упадет прямо в бассейн, да?

Харука и Макото посмотрели в направлении бассейна. Поскольку не предпринималось совершенно никакого ухода за ним, пожелтевшие листья, которые опали этой осенью, были разбросаны по всему дну заброшенного зимой бассейна.

­­— Я хочу попробовать когда-нибудь плавать прямо так, в бассейне, полном вишневых лепестков, - сказал Рин, и его голос звучал уж очень странно - сверхэмоционально.

Макото пристально вглядывался в его выражение лица.

­­— В весеннее время года вода всё ещё будет холодной, поэтому ты не сможешь поплавать. Я действительно считаю, что плавать лучше летом.

Харука был шокирован:

­­— Ты планируешь всё ещё быть здесь в следующем году? - Голос Харуки смешался с рёвом ветвей, терзаемых северным ветром, заставившем его вздрогнуть и вытянуться во весь рост.

Рин убрал руку с вишни и заложил её в карман.

­­— В чем прикол позвать меня наружу в место, подобное этому? Вы подшучиваете над новичком в первый его день или что-то типа того?

Стоило Рину сказать это, как он тут же разразился смехом, как если бы находил эту идею забавной. Захваченный его весельем, Макото тоже рассмеялся.

Харука посмотрел на них отстраненным холодным взглядом, и Макото, слегка прочистив горло, повернулся обратно к Рину.

­­— Нет, Мацуока-кун. Шутки в сторону, есть кое-что, что мы хотим спросить у тебя.

До того как Макото успел это договорить, Рин перебил его:

­­— Это было совпадением, серьезно, случайностью. Когда мы переехали, оказалось, что мне предстоит учиться в этой школе. Я тоже был удивлен! Я никогда не думал, что окажусь в том же классе, что и вы, парни. Это довольно-таки странное совпадение, хах?

До этого они сталкивались с Рином всего несколько раз на городских соревнованиях по плаванию. Это было единственным, что связывало их. Не сказать, что они были особенно близки; они едва ли могли даже просто нормально поговорить.

Это произошло прошлым мартом. Первым, кто подошёл и заговорил с остальными, был Рин.

­­— Ты быстрый. Ты реально только школьник?

Было не совсем ясно, к кому он обращался, к Харуке или Макото, но тем не менее, именно Макото был тем, кто тогда ответил.

­­— Ты Матсуока-кун из школы Сано, так ведь?

Он припоминал, что Рин тогда был по-настоящему счастлив услышать это: "Ах, так вы знаете!"

Это было впервые, когда их допустили к участию в городских соревнованиях по плаванию. Харука одержал победу в заплыве на сто метров вольным стилем, а Макото выиграл в сто-метровом заплыве брасом, но в состязании на пятидесяти-метровой дистанции обе победы были одержаны неким учеником из школы Сано. Им и был Рин.

­­— У них сегодня был заплыв только по длинной воде[1], но если бы был заплыв по короткой, держу пари, я мог бы выиграть заплыв на сто метров тоже.

Его слова не звучали так, как если бы принадлежали полному неудачнику или как если бы он пытался казаться нарочито грубым и прямолинейным.

Скорее наоборот, его словам почему-то было легко поверить. И Харука, и Макото не смогли обойти его в начале, он решительно опережал их. Они начали одерживать первенство и оставили его позади только на отметке в семьдесят метров - иначе говоря, это стало поворотным моментом к их победе.

Хотя Харука и выиграл, он не был особенно счастлив. Его не заботило, побеждал он или проигрывал. Ни разу в жизни он не плавал лишь ради того, чтобы просто победить. Его одолевало какое-то странное ощущение, словно бы он чувствовал сильное раздражение из-за того, что между ними было такое различие - их техники были хороши, но вопрос о том, кто победит, зависел исключительно от условий, в которых проводилось состязание.

Когда Харука превзошел Рина и достиг цели, Макото был так счастлив за него, как может быть счастлив человек только сам за себя: "Поздравляю! Так здорово, что ты выиграл!"

"Словно ты только что сам не одержал победу" - думал Харука, но вместо этого сказал другое: "Кто тот парень?" Он указал на Рина, который лежал растянувшись у бассейна.

— Они объявили его как Мацуока-куна из школы Сано.

Харука никогда не слышал этого имени прежде, но теперь он его узнал. В общем, без разницы. Харука просто хотел запомнить его, противника, который вызвал в нем такое сильное раздражение. То, как он выглядел лежа там со всё ещё надетыми защитными очками, то, как тяжело вздымалась его грудь. "Мне интересно, он, что, плачет?" Это было именно тем, о чём подумал Харука, когда Рин на мгновение исчез из его поля зрения, а затем Харука просто отвернулся. Именно после всего этого Рин подошел, чтобы заговорить с ними. Они успели лишь совсем немного поговорить, прежде чем настало время церемонии награждения.

— Мне тоже нужно работать над тем, чтобы стать сильнее. - уверенным тоном произнес Рин.

Этот парень был с Харукой одного роста, но достиг очень хорошего баланса роста и мускулатуры. Действительно, при одном лишь взгляде на него вы сказали бы, что его тело превосходно подходит для соревновательного плавания.

— А я вот не думаю, что всё дело в силе, - сказал Харука. Он никогда не принимал участие в заплывах, полагаясь только лишь на одну силу.

Как всегда, спасти разговор выпало на долю Макото.

— Мацуока-кун, то, как ты оттолкнулся под водой на старте, было просто удивительно. Я был поражен тем, как легко ты смог рассекать воду!

Внезапно кто-то издали позвал Рина: "Эй, Рин! Церемония награждения вот-вот начнется!"

— Да, я понял, Сузуке! Дай мне секунду, и я буду там! - ответил Рин, после чего повернулся к Харуке и Макото. - В следующий раз я не проиграю. Давай поплаваем вместе ещё разок? - Он помахал им рукой, оставляя их.

— Мы будем много работать и не надейся, что мы проиграем тебе! - с усмешкой парировал Макото. - Ах, гляди-гляди, церемония вручения начинается! - И с этими словами он подтолкнул Харуку в спину.

Так они впервые встретили Рина. С тех пор они видели его почти каждый раз, когда принимали участие в городских соревнованиях.

Внезапный порыв ветра взволновал ветви вишнёвого дерева. Поднялась пыль, и все трое рефлекторно закрыли глаза. Лишь на мгновение невероятно сильный вихрь пронесся мимо них. Пыльный ветер проревел и понесся по направлению к школьному двору, закружившись воронкой и распространяясь вдаль и вширь, необузданной, дикой мощью заявляя о своих правах.

Рин бросил хмурый взгляд вслед ветру, сплёвывая грязь, попавшую в рот.

— Какого черта с этим ветром сегодня? Аргх, мне песок в рот попал. Ветер всегда такой в этой местности? - Он вновь сплюнул.

— Определенно, обычно он не такой порывистый. Я думал, нас сейчас с ног сдует! Ну же, давай возвращаться в школу, Хару.

Не успел Макото закончить, как уже поспешил к школьному зданию. Другие дети, которые до этого играли во дворе, тоже бросились обратно к школе, словно преследуемые неистовым ветром.

Харука привёл сюда Рина не потому, что хотел показать ему эту старую вишню. Он всё ещё не задал Рину ни одного вопроса и всё ещё не узнал ровным счётом ничего. "Попался ли я в ловушку ветра?" - подумал он, чувствуя себя совершенно расстроенным и удрученным.

Он всё ещё не знал, был ли перевод Рина только лишь случайным совпадением. Однако, было несложно догадаться, что все это намеревалось серьёзно повлиять на него и Макото ещё неизвестным ему образом. Как бы это ни затронуло их двоих, это, непременно, вызовет множество проблем.

Харука позволит этому захватить себя полностью, овладеть, вобрать, что угодно. Именно поэтому он позвал сюда Рина, намереваясь предостеречь его, но он ощущал, что преследование этой цели дальше поселит хлопоты в его жизнь. Чем больше его будет преследовать эта навязчивая идея, тем глубже он будет увязать в этом, так или иначе.

Отводя пристальный, цепкий взгляд от Рина, который уже бежал по направлению к школьному зданию, Харука поднял голову за тем, чтобы посмотреть на потревоженные ветром ветви вишнёвого дерева.

[1] — Длинная/короткая вода - то же самое, что и размер бассейна. В разные сезоны, заплывы совершаются в бассейнах разного размера. Таким образом, длинная вода представляет собой олимпийскую длину бассейна в 50 метров, короткая вода - длина обычных бассейнов - 25 метров, например, тех, которые в школах или в секциях по плаванию. В этой главе парни совершали заплыв по длинной воде, что значит, они преодолели расстояние туда-обратно - 100 метров.

========== Глава 2: «Вода» ==========

В начале главы встречаются два японских слова, не имеющих эквивалентов в русском языке. Ниже представлены их значения:

Тоузуя - место для омовения рук и рта перед посещением храма.

Тории - широкий сводчатый проход, который можно увидеть при храмах Cинто. Часто окрашен в ярко-красный цвет.

На невысокой горе, с которой открывался вид на рыбацкую бухту, возвышался храм Мисагозаки. Примерно на полпути по ступенькам, которые вели к храму, располагались тории с тоузуей неподалеку, и там, где заканчивались ступени, были расположены еще две тории, позади которых простирались земли храма. Прямо за прилежащими к нему землями в своей необъятности разливалось море, отражая солнечный свет. Вид, который открывался с храма Мисагозаки, так поражал воображение своим спокойным величием, которое восхваляли поэты многие годы назад.

Берег был небольшим, и портовый городок был мал, дома плотно прилегали друг к другу, не имея возможности расправить плечи. Окруженный со всех сторон горами и океаном, лишь с одной дорогой, соединяющей с внешним миром, городок Иватоби был, по сути, маленьким обособленным островком земли. Город не мог обеспечиваться тем, что давали воды океана, поэтому он простирался вплоть до поросших лесом троп, ведущих вверх по склону горы, прямо к этим каменным ступеням храма Мисагозаки и домам, которые его тесно обступили со всех сторон.

Именно храм хранил в себе историю этих мест, и хотя он и выглядел древним, великолепное его строение выступало со всей своей гордой мощью; именно здесь проводились всевозможные церемонии. Осенью местные жители охотно принимали участие в ритуале, который неизменно сопровождался яркими красками и весельем. Ритуал этот заключался в том, чтобы спуститься с оберегом вниз по склону, пробежав одним махом весь этот вымощенный камнем спуск и лишь после того, как этот оберег будет пронесен один раз вокруг всей бухты, он будет выброшен в море. Считается, что этот ритуал является выражением благодарности за хороший урожай. Впрочем, почему этот оберег должен быть обязательно выброшен в море, никто так и не мог ответить, разве что резонно заметить, что, в конце концов, это был рыбацкий городок.

Так как с места, где был расположен храм, был хороший обзор на бухту, храм Мисагозаки с давних времен следил за тем, как ведется ловля рыбы, и оберегал рыбаков, которые развернули свой промысел у подножия горы на берегах, омываемых океаном. Поэтому на палубах своих лодок все рыбаки складывали руки в молитве перед тем, как покинуть сушу и выйти в открытое море. Так храм следил за сбором урожая и молился за то, что улов был богат изобилием. Однако время от времени храм брал на себя заботу о тех, кто молил о хороших оценках или о сохранности жизни будущей матери, ожидающей в скором времени ребенка - обо всем этом можно было попросить во время посещения храма.

Дом Харуки был расположен на полпути по выложенному каменными ступенями подъему к храму Мисагозаки и стоял боком к месту, где располагалась тоузуя рядом с уединенной тории. Куда бы он ни захотел пойти, он должен был или взобраться по ступеням на гору, или спуститься с нее, чтобы туда дойти. Была здесь и другая дорога, но беспорядочное множество домов, теснящих и, казалось, выталкивающих друг друга из общего жилого массива, сделало этот путь ветреным и с трудом преодолеваемым, подобно узкому лабиринту из десятков мелких улочек. В общем, просто спуститься по ступеням храма вниз было быстрее, чем попробовать пробраться через этот запутанный лабиринт. Так, возвращаясь домой, Харука был вынужден оставлять свой велосипед припаркованным у начала подъема в гору.

Каждый раз, когда Харука отправлялся на занятия по плаванию, он добирался до места на велосипеде. После того, как мальчик приходил домой из школы, он по-быстрому заталкивал все необходимое в сумку и затем спешил на выход. Спустившись по каменным ступеням, он поднимал голову и бросал взгляд на дом Макото. Дом его друга был так же тесно прижат со всех сторон, и входная дверь выходила прямо на вымощенный камнем подъем в гору. Обычно Харука рассчитывал время так, чтобы встретиться с Макото, но, похоже, сегодня тот опаздывал.

Нет, конечно, они не договаривались встретиться, и у Харуки не было причин его дожидаться. У Макото были младшие брат и сестра детсадовского возраста, и им часто удавалось вытворить нечто такое, что приковало бы его к исправлению последствий этого самого "нечто" на долгое время. Харука выпрямил свой байк и, оттолкнувшись от земли, надавил на педали. Макото мог нагнать его по пути, и они, в любом случае, встретятся на занятиях по плаванию. Для них обоих было лучше, когда Харука ехал дальше один, не дожидаясь Макото, чем если бы он оставался там и медленно, но верно, выходил из себя.

Харука еще раз посмотрел на дом Макото, и затем с силой надавил на педали велосипеда.

Примерно через десять минут Харука уже был на месте. По дороге сюда ему пришлось пересечь реку Шивагава. Зимой у реки всегда было ветрено. После того как он вскоре пересекал реку через мост Муцуки и оказывался на противоположном берегу, до него начинал доноситься шум волн. В заливе бухты стояли белые рыбацкие лодки, что было очевидным доказательством, что это рыбацкая деревня. Когда он проезжал бухту, он краем глаза видел бесчисленные мачты кораблей, покачивающихся на волнах. Сразу за бухтой и была расположена школа Иватоби.

Харука проехал через весь городок, уже приближаясь к мосту Муцуки. Он уже было собрался пересечь мост, как вдруг подул сильный ветер со стороны и мальчик невольно скривил лицо в гримасе. Сегодня ветер был особенно сильным. Как только он доехал до середины моста, подхлестываемый неистовым ветром, он заметил печально-унылую фигурку Язаки Аки, медленно ехавшей на своем велосипеде вдоль берега реки. Отчего-то она остановила свой байк и принялась вглядываться в водную гладь реки.

Они были в одном классе, и она так же была членом клуба по плаванию. Впрочем, это все, что было у нее общего с Харукой.

Когда Харука подъехал ближе к ней, он смог лучше разглядеть взволнованное лицо Аки. "Следует ли мне промолчать и просто проехать мимо нее? Или было бы лучше сказать хоть что-то?" Чувствуя себя неуверенно, он посмотрел через плечо назад, но Макото еще не показался на горизонте.

"Зачем я интересуюсь чем-то столь бессмысленным? Почему я так растерянно озираюсь в поисках Макото, надеясь на то, что он поможет?" Пока Харука в сердцах чествовал себя самыми изощренными эпитетами, Аки заметила его и повернулась к нему с грустной улыбкой.

— Ах, Нанасэ-кун.

— Эй... Что случилось? - Он нажал на ручные тормоза, останавливаясь перед Аки.

— Мой шарф... - Сказав это, Аки бросила тяжелый взгляд на реку. Проследив за ним, Харука увидел белый шарф, неспешно уносимый течением. Как и следовало ожидать от такой многоводной реки, Шивагава была довольно широкой. Даже если бы он перешел мост и спустился на противоположный берег, он не смог бы дотянуться до места, где проносился течением шарф.

— Его невозможно достать. Тебе придется бросить это дело. - "Интересно, это прозвучало слишком холодно?" Сказав это, он был немного взволнован, но правда же, ничего нельзя было поделать с этим шарфом.

— Да...

"Даже если она понимает, что это невозможно, может быть, она просто не может заставить себя бросить все это?" Было похоже, что Аки все еще не могла оторвать взгляда от уносимого течением шарфа. Харука отвел взгляд от лица Аки, которая сейчас сама на себя не была похожа, и поставил ноги обратно на педали.

— Ну, я поехал дальше.

— Да...

Прежде чем Аки смогла ответить что-либо еще, Харука начал быстрее крутить педали. Он наконец пересек мост Муцуки, чувствуя, что оставляет Аки все дальше позади себя. Так как Харука ехал вдоль побережья, белый шарф все еще продолжал маячить перед его взором, и он краем глаза все еще мог видеть его. Харука отвел взгляд от реки и направил свой велосипед по направлению к школе Иватоби.

Макото показался в раздевалке как раз в тот момент, когда Харука уже намеревался нацепить на себя защитные очки.

— Прости, Харука! Я только хотел выйти из дома, как заметил, что аквариум грязный. Так что мне пришлось его немного почистить. Поэтому я и опоздал.

"Ты мог бы сделать это после того, как вернулся бы домой с тренировки". Харука посмотрел на Макото, который уже стал переодеваться, таким взглядом, словно хотел выразить им все то, что вертелось на языке. Внезапно мысль об Аки молнией пронеслась где-то на краю его сознания. "Когда Макото переходил мост, была ли Аки все еще там?"

— Ранее, на мосту... - он было заговорил об этом, как вдруг подумал, что, в любом случае, это уже не имеет никакого значения, и одернул себя.

— Что? Что-то произошло на мосту?

— Нет, ничего, не бери в голову. Просто так.

— Ты напомнил мне о том, как я на мосту встретил Заки-тян. Она выглядела немного расстроенной.

Аки была известна под своим прозвищем "Заки". Очевидно, оно произошло от слияния "Язаки" и "Аки" вместе. Макото всегда добавлял "-тян" к ее имени, когда говорил о ней.

— Кажется, она уронила свой шарф.

— Да-да, именно так. Это же оттого, что ветер на мосту был сильным, так ведь?

Так ты знал. Харука лишь сказал, что она уронила его, но он ничего не говорил о том, что он был унесен ветром. Она могла бы обронить шарф где-нибудь на улице и потерять его, что бы, вероятно, и случилось, не урони она его в реку. Другими словами, Макото притворился, что ничего не знает, даже когда сам слышал об этом от Аки. Возможно, он также слышал и о том, что Харука был холоден с ней. Хотел ли он... отчитать за это Харуку?

"Да какая разница. Скукота". У Харуки не было ни малейшего желания продолжать этот разговор.

— Я на выход.

— Хорошо.

Харука покинул раздевалку.

— Мое имя - Мацуока Рин. Я перевелся сюда из начальной школы Сано. Пусть у меня и девчачье имя, но я, определенно, парень! Надеюсь, мы все поладим.

Это было по-настоящему предсказуемым. В этом не было даже мельчайшей, самой ничтожной крупицы, над которой можно было бы удивляться. В округе не было больше ни единого клуба по плаванию, кроме того, что был в этой школе. Но не имело значения, что бы там ни сделал Рин, Харука решительно не был намерен позволить втянуть себя в это. Рин мог делать все, что его душе угодно. А Харука найдет подходящий предлог оградить себя от забот.

— Обстоятельства просто снежным комом наваливаются друг на друга, да? Когда меня перевели, я тоже не думал о том, что мы окажемся в одном клубе по плаванию!

"Это звучит так тупо, я даже слушать не хочу весь этот бред". Предоставляя Макото разобраться со всем этим, Харука прыгнул в бассейн.

Под водой Харука прокладывал себе лазейку в этом мощном водном массиве, кончиками пальцев освобождая пространство перед собой, а затем направлял свое тело вперед, все дальше и дальше: сначала его плечи, следуя за головой, затем грудь, бедра и, наконец, ноги. Он не вспарывал пространство перед собой мощными гребками, прокладывая себе путь под водой, точно так же как и не позволял воде полностью поглотить себя, лишая свободы движений. Вода принимала его, и, в свою очередь, он тоже принимал воду, позволял ей обволакивать себя, тем самым давая возможность им признать друг друга. Они не отвергали друг друга, а пытались быть одним целым. В сущности своей, будучи совершенно разной природы, они продолжали поддерживать эти отношения, когда ни один не отвергал другого. Для Харуки именно это и являлось плаванием.

Пока Харука был в воде,он был свободен от вещей, которые неизменно вносили проблемы в его жизнь. Он словно освобождал себя от всего, что сковывало его, делало его зависимым и, наконец, отодвигал на второй план все то, что пыталось ограничить его свободу. Он чувствовал, как беспокойные предгрозовые волны в его душе становились тише и, в конце концов, находили успокоение. Рин, Аки, шарф, ветер - не было ни единого шанса, что он мог позабыть об этих вещах, но хотя бы на короткий миг он мог оставить их позади себя.

Когда Харука завершил свой заплыв на тысячу метров кролем, он поднял свое лицо из воды. Макото уже закончил и ожидал его у края бассейна, протягивая ему свою руку.

— Хорошо выложился в этот раз.

Он плыл не с такой неистовой самоотверженностью, чтобы выбиться из сил. На самом деле, Макото был здесь единственным, кто выбился из сил. Может быть, он тоже только что завершил свой заплыв на тысячу метров. Вероятно, он-то плыл в полную силу.

В этом был весь Макото. Когда дело касалось плавания, он никогда не знал, когда следует остановиться. Определенно, он никогда не позволял себе плыть просто поддаваясь течению. Харука никогда не спрашивал его об этом да и сам ни разу не задавался таким вопросом даже про себя, почему все было именно так.

— Где тот парень? - Как только Макото помог ему выбраться из воды, Харука тут же спросил о Рине.

— Он плавает. Вот смотри, вон там.

Рин был на самой дальней дорожке, взбивая гребками воду в пену так, словно бы проверял ее на прочность. Как только Харука узнал Рина, он тут же резко развернулся за тем, чтобы как можно дальше отойти от него.

— Они там плывут по короткой воде, поэтому пойдем узнаем, сколько по времени занимает наш заплыв.

Харуку ни разу не заботило то, за какое время он совершает заплывы. Он просто хотел уйти от Рина так далеко, как это только было возможно. Он не хотел вовлекать себя ни во что, что могло бы доставить ему проблемы.

И даже больше, чем за себя, он волновался за Макото, не желая, что бы тот бы вовлечен в нечто подобное. Если Макото влипнет в неприятности, рано или поздно - можно в этом не сомневаться - Харука так же увязнет в этом. Просто не могло быть иначе.

Не обращая внимания на изумленного до глубины души Макото, Харука продолжил идти до бассейна меньшего размера.

Когда Рин, проплыв тысячу метров кролем, вынырнул из воды, он увидел перед собой паренька, который пристальным изучающим взглядом смотрел на него своими большими, круглыми глазами, которые могли принадлежать какому-нибудь маленькому зверьку, а не мальчугану. Он смотрел на Рина сверху вниз таким немигающим и совершенно невозмутимым взглядом, как если бы обыскивал его на предмет жучков-водомерок или речных рачков.

— Что?

— Мацуока-кун, ты друг Нанасэ-куна? - Мальчик смотрел на него пристальным внимательным взглядом.

— Я бы не сказал, что мы друзья. Я догадываюсь, что мы, скорее, соперники.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что вы "соперники"? Ты хвастаешься, чтобы выглядеть крутым? - Он все еще ни разу не моргнул.

— Это значит, что мы соревнуемся друг с другом. - Сказав это, Рин прервал этот почти гипнотизирующий зрительный контакт и выбрался из бассейна. Когда кто-то вынуждал его смотреть себе в глаза так долго, это доставляло ему дискомфорт, словно тот, кто не сводит с него глаз, намеревается заглянуть внутрь его сущности, проникнуть в самую душу и прочесть самые сокровенные мысли, которые он уж точно не был намерен кому-то показывать.

— Если сравнивать тебя и Нанасэ-куна, кто из вас быстрее?

— В заплыве на пятьдесят метров это я, а на стометровой дистанции, думаю, он, - когда Рин поднялся и выпрямил плечи, мальчик тут же вскочил вслед за ним. "Черт, какой же он тощий, - подумал Рин, - Быть может, он в классе четвертом?"

— Почему?

— Почему что?

— Почему ты быстрее его в заплыве на пятьдесят метров и медленнее в ста? А, я понял! Ты можешь проплыть только пятьдесят метров, да? Держу пари, ты не знаешь, как правильно дышать или что-то типа того. Хочешь, я научу тебя?

— Нет уж, благодарю. Определенно, я могу проплыть один эти сто метров и знаю, как дышать.

— Хех. Мой лучший результат - пятьсот метров. И знаешь, что? В январе я собираюсь участвовать в своем первом соревновании. Моя специальность - брасс, но... ах, да, брасс - это плавание на груди. Я один в своем классе, кто может проплыть целых пятьсот метров.

— В своем классе... ты, что, учишься в этой школе?

— Да, пятый "В".

"О, Господи, я схлестнулся с невероятным хвастуном". Рин натянул свои очки на лоб, и оглянулся в поисках Харуки и Макото.

— Эй, Мацуока-кун, какая у тебя специальность?

— Любая.

— Любая? Ты хочешь сказать, что даже баттерфляй?

Из всех четырех стилей плавания, баттерфляй изучался последним. "Если он только начинает принимать участие в соревнованиях, может быть, он и не плавал-то еще толком".

— Баттерфляй, на спине, вольный стиль и брасс. Кстати, плавание по-собачьи - моя самая узкая специальность. "Куда они испарились-то?" Нигде, абсолютно нигде не было видно Харуки с Макото.

— Это потрясающе. Мацуока-кун, ты можешь плавать смешанным стилем тоже, так ведь, так?

— Могу.

Рин занимался смешанным стилем, который был подобран индивидуально для него, с третьего класса. Что даже не стоило того, чтобы хвастать этим. Это уже начинало по-настоящему раздражать. Кроме того, ему уже изрядно надоел взгляд этих больших карих глаз.

— Я Хадзуки Нагиса. Эй, Мацуока-кун, взгляни на мой баттерфляй. Не знаю, почему, но я не могу стать лучше в этом стиле.

— Твои локти изогнуты. Ты недостаточно высоко их держишь. И ты не работаешь бедрами. - Рин заметил Макото. Он засекал время для кого-то по короткой воде. Значит, тем пловцом должен был быть Харука.

— Эээй, ты же еще не видел, как я плаваю, не говори об этом так туманно!

— Черт, какой же ты шумный. Я не обязан смотреть на это, я и так могу более-менее...

Нагиса смотрел на него глазами, полными слез.

— Не называй меня шумным. Суди объективно. - Он смотрел на Рина прямо и открыто, его глаза все еще были влажными. Если он заревет прямо здесь, у Рина будут проблемы.

— Я по-понял, я посмотрю.

В мгновение ока лицо Нагисы озарила широчайшая улыбка.

— Правда? Тогда я просто начну отсюда, хорошо?

И с этими словами, он, надев очки, прыгнул в дорожку, по которой только что плыл Рин.

"Что ж, во-первых, ему следует заново разучить основы дайвинга" - подумал Рин. Было понятно и без слов, что ему нужно улучшить свой баттерфляй. Как, впрочем, уже успел заметить ему Рин. Нагиса сказал, что он плавает баттерфляем, но это, определенно, выглядело как другая разновидность семейства насекомых. Рин это назвал бы, скорее, стилем кузнечика, а не бабочки. По сути, Нагиса умудрился изобрести совершенный новый способ грести.

Вдруг Рина бросило в холодный пот. "А что если я буду обязан каждый раз смотреть на все это? До тех пор пока он не научится нормально плавать, я, что, буду повсюду таскаться с этим пучеглазым?" Рин ничего не мог поделать, он явственно ощущал, что это был именно тот случай.

Настигнутый этим мерзким предчувствием, осознавая, что вероятность того, что его опасения станут реальностью, близится к ста процентам, Рин наблюдал, или, скорее, тщательно всматривался в "кузнечика" Нагисы.

— Отлично, на сегодня достаточно. Ты стал намного лучше в этом, не так ли? - сказал Рин и лицо Нагисы, который все еще находился в воде, осветилось неподдельным восторгом.

— Правда? Я стал лучше?

"Да, ты реально стал лучше. Плавать в стиле "кузнечика".

— Поторапливайся и вылезай уже из воды. Я покажу тебе нечто очень крутое.

— Что? Что это? - Нагиса выбрался из бассейна, его глаза были полны любопытства.

— Смотри. - Рин поманил его за собой, а сам отправился пружинистой походкой по направлению к малому бассейну.

— Куда ты идешь, Мацуока-кун?

— Недавно ты спрашивал, кто быстрее: я или Нанасэ.

— Ах?

— Что ж, сейчас я покажу тебе, - сказал Рин. Его голос звучал возбужденно.

Как только они подбежали к Макото, он заметил Рина и оглянулся на них через плечо.

— Ах, Мацуока-кун. - У него в руке был секундомер.

Проплывая по короткой воде, прямо перед ним был Харука, демонстрируя изящный вольный стиль.

— Сколько метров?

— Эм, сейчас только пятьдесят метров, но...

Харука сделал разворот и оттолкнулся от противоположной стены бассейна, направляясь обратно к ним. Рин поправил свои защитные очки, оттянув резиновый ремешок и щелкнув им, и, взойдя на стартовую тумбу, прыгнул в соседнюю дорожку. Раздался всплеск, так как он бросился в воду с такой энергией, что она будто бы взорвалась в клочья, а сам Рин, подобно дельфину, погрузился в потревоженную стихию. Как только он взорвал водную гладь мощным погружением, он начал грести. К этому времени, уже после того, как Рин только оттолкнулся, он уже нагнал Харуку и отставал совсем чуть-чуть, будучи на уровне его талии.

"Ты бы лучше не относился к плаванию так просто. Ну же, давай, сцепи зубы!"

Рин яростно догонял Харуку, неистово пронзая воду мощными гребками, и к отметке в двадцать метров они поравнялись. Как только они достигли противоположной стены бассейна, Рин и Харука сделали синхронный разворот и одновременно оттолкнулись от стенки под водой. Рин молнией прорвался вперед. Подобно дельфину, всплыл на поверхность. Начал грести. Рин явственно ощутил, как кончики пальцев Харуки очертили воду на уровне его талии.

Когда до цели осталось каких-то пятнадцать метров, что-то переменилось в том, как плыл Харука. Его гребки не стали быстрее, и он не вкладывал больше силы в них. Но даже так, Рин мог сказать. Он ощущал этой кожей, нутром, всем своим естеством. Это глубокое, всепоглощающее, накрывающее с головой своей мощью возбуждение, как огромный сгусток чистой энергии.

"Давай же! Ну же. Скорее. Ты должен победить, должен!"

Харука шел с Рином плечом к плечу, от чего последнему просто сносило голову. Осталось пять метров.

"Я устал. Я работаю на износ, но, черт возьми, я выжат, мои силы сейчас иссякнут!"

Их головы были четко на уровне друг друга. Затем они коснулись стены.

Вынырнув из воды, Рин срывающимся голосом прокричал Макото: "Кто?!"

Нагиса был на стороне Макото. Они оба синхронно указали на Харуку. Все тот же Харука, что сейчас запросто выбрался из бассейна, был здесь, рядом, и у него даже не сбилось дыхание. Казалось, Рину понадобилось немного больше времени, чтобы восстановиться.

Похоже, что-то серьезно порушилось в его организме из-за давления, которое он испытал, будучи неотступно преследуемым Харукой под водой.

— Так какое было время Нанасэ за сотню?

Харука взял секундомер из рук Макото и, не всматриваясь, почти сразу отдал его обратно. А потом просто направился к выходу из зала.

Макото перевел взгляд с секундомера на Рина.

— Он сбросил время.

Нагиса погнался за Харукой, не успев тот еще скрыться в дверях.

— Нанасэ-кун, это было изумительно! Ты так крут! Эй, эй, в следующий раз научишь меня тоже плавать вольным стилем!

Слыша постепенно затихающий голос Нагисы, уносимый расстоянием, Рин позволил своему телу погрузиться под воду.

— Он, действительно, быстрый, - прошептал Рин в воду, не в силах скрыть своего потрясения.

Харука перекинул сумку через плечо и вышел из раздевалки в вестибюль. Холод, который поднимался с пола, напомнил ему о том, что была все еще зима. Когда он шел, он думал о том, что только что произошло. Желая знать, почему это так вывело его из себя.

Когда кто-то нагнал Харуку и поравнялся с ним до того, как он успел свернуть за угол, он тот час понял, что это был Рин. Они были соперниками на городских соревнованиях и плыли бок о бок много раз. Харука мог узнать его даже по той ряби и легким волнам, которые он оставлял после себя на воде. Кроме того, в клубе не было больше никого, кому пришло бы в голову устроить подобный заплыв. В тот самый миг, когда он осознал, кто это был, он встрепенулся и что-то как будто взорвалось в нем. От одной лишь мысли, что перед ним стоял кто-то, кто мог чувствовать воду еще лучше, чем он сам, Харуку бросило в жар. Тепло разлилось по всему его телу. И кажется, он даже не пытался сдержать это.

Даже после того, как Харука выбрался из воды на мраморную плитку бассейна, он продолжал медленно сгорать от эмоций, не в силах куда-либо деть свою энергию. Когда он задумался над тем, что же только что произошло внутри него самого, он впал в крайнее раздражение, был взбешен, и он даже потерял желание продолжить занятия плаванием. Он чувствовал, что если продолжит плавать, то это случится снова. И когда Харука подумал о том, что кто-то такой, как Рин смог не то что привести, а даже с силой швырнуть все его эмоции в такой беспорядок, он чувствовал, что сам себе противен. Глубоко сожалея о том, что позволил себя спровоцировать и что так всецело и полностью позволил чувствам захватить себя, Харука покинул бассейн.

Харука отсутствующим взглядом буравил стену комнаты отдыха, которая была украшена рядами фотографий старых и бывших членов клуба. Это были групповые фото, которые снимали в конце каждого марта. Он и раньше знал, что эта комната украшена этими фотографиями, но до сих пор никогда особо не задумывался о них. Здесь было две фотографии Харуки. Он стоял крайним в группе и выглядел скучающим.

Теперь, когда он вновь обратил свое внимание на фотографии, он осознал, что здесь было довольно много снимков. Самым старым снимком была фотография, сделанная двадцать три года назад, и если сравнивать ее с нынешними, на ней было намного меньше людей. Мальчик посреди фото держал трофей и смеялся. На медали, которая почетно украшала его шею и грудь, Харука мог разобрать слова "Восемнадцатый Турнир". Опять же, это не было снимком, подобным его. Не имело значения, какие фотографии он рассматривал, все изображенные на них люди держали трофеи или медали, все улыбались.

"Буду ли я снова подобным образом позировать в этом году?" Стоило ему только подумать об этом, как он понял, что все это уже начало ему приедаться.

Харука вышел на улицу, и ветер внезапно ударил по его щекам. "Так ветер все еще дует?" Состроив лицо, он направился на стоянку для велосипедов.

— Ого, ветер, действительно, сильный, да? - Голос Макото донесся откуда-то из-за спины Харуки.

"Он один из тех, кто всегда говорит все, что думает, и неважно, что именно" - подумал Харука. Иногда он даже озвучивал мысли самого Харуки. В этом плане, он был назойливым и лез не в свои дела.

— Ах, это был просто обалденный заплыв! - Рин вышел из клуба и направился прямо к Харуке и Макото.

На Рина было неловко смотреть. Этот парень заставлял окружающих чувствовать себя как-то странно, ведь было видно, что он хотел понравиться всем и вся, хотел, чтобы его приняли, и потому из кожи вон лез, чтобы казаться «своим», но у него это совершенно не получалось. Харука редко его видел с кем-то еще, но он и с «ними» не был. «Лишний, нежеланный, _другой_» Но тем не менее он был здесь и улыбался, смотрел, так часто смеялся, но всегда оставалось впечатление, что это было немного наигранно, как бы тот сам не хотел себе и другим внушить, что именно это и есть «настоящий Рин».

Завидев его, Макото позвал:

— Мацуока-кун, вело-стоянка здесь!

— Не-е, я без байка.

— Ну, тогда хочешь прокатиться на моем позади меня? Я подброшу тебя до дома.

"Вот снова он принялся за свое. Говорит ненужные вещи. Он должен просто оставить его". Игнорируя Макото, Харука продолжил идти.

— Все в порядке, я не так далеко отсюда живу. Увидимся завтра! - сказал Рин достаточно громко для того, чтобы Харука тоже мог услышать его, а затем пошел в противоположном направлении от велостоянки.

Харука и Макото ехали на своих велосипедах вдоль самого побережья гавани и прибыли до берега Шивагавы. Это была единственная дорога, которая пересекала мост Муцуки. Харука бросил все такой же отсутствующий взгляд на водную гладь реки, но шарфа там уже не было видно. "Возможно, он пошел ко дну, или, быть может, его унесло течением в открытое море".

До того, как они начали ехать через мост, Рин обнаружился за их спинами, бежавшим позади них; из его рта вырывались белые клубы пара, которые тут же смешивались с холодным воздухом. Его рюкзак крепко облегал его тренировочный костюм, и его белые кроссовки ритмично касались земли. Он полностью подготовил себя для пробежки.

"Вероятно, он каждый день бегает на занятия и обратно, не только сегодня". Вновь чувствуя, как волнение и злость поднимаются в нем, Харука отвел взгляд от Рина. Когда Рин нагнал их, Харука чуть сильнее надавил на педали.

Он мог слышать голос Макото за своей спиной:

— Как много километров до твоего дома?

— Чуть больше трех километров...

Голос Рина был унесен ветром.

На следующее утро ветер все еще бесновался и волновал тополи, окаймляющие дорогу в школу. "Небо проясняется, так откуда же дует?" Любопытствовал Харука, вскинув голову к небу и всматриваясь в облака. "Хотя я догадываюсь, что ветрено не из-за облаков" - подступил он к проблеме с другой стороны, натягивая воротник пиджака повыше, чтобы прикрыть шею.

Утром Харука всегда шел в школу один. Макото должен был провожать младших брата и сестру до автобусной остановки, откуда они могли доехать до детского сада, и все заканчивалось тем, что тот едва ли успевал вовремя к занятиям. Поэтому Макото всегда в бешеном темпе добирался до школы. Харука не шел с ним в школу только потому, что просто не мог поспешить за ним.

Вновь подул ветер, и Харука поморщился. Несмотря на то, что здесь было несколько детей, шедших возле лесополосы, тянувшейся вдоль всей дороги, единственным доносившимся до него звуком были странные скрипящие голоса взволнованных ветром тополей.

Харука продолжил идти к школе, отмечая про себя, что ему не нравилось то, какой прямой и просторной была эта дорога. Особенно он ненавидел идти в группах со всеми зимой. Даже одна мысль о том, чтобы самому присоединиться к той толпе, порой была для него невыносимой. Это напоминало ему о том, что видел много лет назад. И хотя с тех пор утекло много времени, он все еще мог ясно воскресить это в памяти. Тогда тоже дул пронизывающий до костей ветер.

Поскрипывание перекладин, на которых покоилось нечто, уносимое одетыми в белые робы людьми, эхом отзывалось в тишине над бухтой. Всего там было около пятидесяти людей. Не поднимая печальных взглядов, устремленных под ноги, они продолжали идти в тишине. В основном, здесь были взрослые, но были среди них и дети примерно возраста самого Харуки. Он невольно проследил взглядом за детьми. Его внимание привлекла маленькая девочка, одетая в такие же белые одежды, которые были на взрослых, шедшая закрыв лицо руками.

"Она плачет?" Как только он задался этим вопросом, нервно сжимая свой кулак, девочка подняла свое лицо и повернулась к нему. Ее глаза встретили взгляд Харуки, и она вытерла левым рукавом свои влажные от слез щеки. Затем она посмотрела мрачным пристальным взглядом прямо на Харуку.

— Хару-тян, куда идут те люди? - спросил маленький Макото, стоя подле Харуки так, словно прячась за его тенью.

— Я не знаю.

— Тогда что они делают?

"Откуда мне знать?" Вместо ответа Харука обернулся посмотреть на Макото. Тот выглядел взволнованным и обеспокоенным, его привычно приподнятые брови были сведены вместе, и он вцепился в краешек футболки Харуки. Откуда-то из толпы донеслись рыдания и плач, которые постепенно становились все громче, и хватка Макото стала еще крепче.

— Макото, ты напуган?

— Я не знаю. А ты, Хару-тян?

Хару не был напуган. Это было лишь зловещим предчувствием, которое он не мог объяснить, но которое отдавалось набатом в его груди, заставляя его ощущать беспокойство. Он не знал, что значила эта процессия людей, но не было ни малейших сомнений, что что-то в этом пугало Макото.

Харука схватил руку Макото, которая сжимала край его футболки, и быстро побежал далеко, так далеко, как он только мог, от этой процессии.

— Доброе утро, Нанасэ-кун.

Когда кто-то позвал его, Харука сразу же обернулся, испуганно вздрогнув. Это совершенно застало его врасплох. Когда он увидел, что это была Аки, он пришел в небольшое волнение, не зная, как его реакция была воспринята. Но он задумался над этим лишь на мгновение, прежде чем вновь вернуться в свое обычное состояние.

— Привет.

Что ж, это был лаконичный ответ. Для Харуки это было в порядке вещей, но даже он понял, что его голос именно сейчас прозвучал особенно мрачно. Начнем с того, что веселые и оживленные приветствия несколько не соответствовали этому месту. Это был именно тот участок дороги. Но Аки, совершенно проигнорировав это, обратила к нему свою обычную радостную улыбку.

— Я сожалею о том, что произошло вчера. Извини, что заставила тебя так волноваться.

"Она, что, говорит о том, что произошло на мосту?" Кроме этого, ему больше ничего не приходило в голову. "Хотя, впрочем, я не помню, чтобы особо переживал по этому поводу". Все, что его поразило тогда, так это только ее, вопреки обыкновению, расстроенное выражение лица, которое так и врезалось в какой-то кластер его памяти.

— Что случилось с твоим шарфом?

"Неважно то, как ты относишься к этому - с тех пор, как он упал посреди широченной реки, уже ничего нельзя сделать с этим". После того, как он задал этот вопрос, он сразу же осознал, что не следовало этого делать.

Сейчас на лице Аки не было и следа той печальной тени, которая глубоко залегла в чертах ее лица вчера. Она рассмеялась таким звонким и ясным голоском, каким может быть только чистое голубое летнее небо.

— Он утонул почти сразу же, как ты ушел, Нанасэ-кун. После этого я смогла забыть о нем. Я думаю, если бы он продолжил уноситься течением, я могла бы наблюдать за ним вечность, - сказав это, она снова рассмеялась.

Ее улыбка не соответствовала этому зимнему небу или этой серой, грязной дороге.

— Что с тобой, Нанасэ-кун? Твое лицо как будто покраснело.

Аки неожиданно подошла ближе, чтобы внимательно посмотреть в лицо Харуке. Когда она попыталась напрямую встретиться с ним взглядом, Харука посмотрел немного в сторону, противясь этому.

— Все в порядке. Все в норме.

— Ты уверен, что у тебя нет жара?

Харука инстинктивно отбросил руку Аки, так как она попыталась коснуться его щеки. Из-за этого, они столкнулись почти нос к носу, и на секунду время остановилось. Другой своей рукой Аки придерживала ту руку, которую так резко оттолкнул Харука, и с удивлением смотрела на него.

— Ах... извини.

Харука был единственным здесь, кто должен был извиняться. Если он не желал, чтобы к нему прикасались, он же мог просто отвернуться, чтобы избежать этого, или мягко отклонить ее руку своей. Ему не следовало вообще отталкивать ее руку... подобным образом.

— О, нет, я один здесь, кому следует извиниться.

И на этом их разговор прервался, так как они оба вновь продолжили идти по этой дороге к школе. Тихо, склонив головы, они щурились, поджимая губы, из-за порывов сильного ветра... Это было куда более подходящее отношение к тому, чтобы спускаться вниз по этой обсаженной тополями улице.

Темой их классного часа было "Создание Общих Воспоминаний Перед Выпускным". Все классы были собраны вместе для того, чтобы внести общий вклад в копилку идей, и затем эти идеи, предполагалось, объединить в одну общую. Заранее было решено, что все выпускающиеся ученики будут работать над этим вместе. Было много различных мнений и предметов для спора, даже если брать во внимание только один класс Харуки.

Вещи, которые были легко осуществимы; вещи, которые было невозможно реализовать; просто забавные вещи; вещи, которые были слишком специфичны и касались отдельных хобби. Затем, когда уже казалось, что ничто так и не будет взято за основу и мнения разошлись по диаметрально-противоположным полюсам, взметнулась вверх рука Аки.

— Эм, я тут подумала... Ведь единственные цветы, которые есть возле школы, это цветки вишни, так? Весной там будет много цветов, но сейчас она выглядит немного одиноко...

Дата добавления: 2015-10-29