Фотоувеличение

Torry-Katrin

Название: «Фотоувеличение»

Автор: Torry-Katrin

Бета: BeZe

Категория/Жанр: slash; AU, angst, drama, vanilla

Рейтинг: NC-17

Пейринг: Tom/Bill

Размер: 61 страница.

Фотоувеличение

- Ну, как? Что-нибудь видно?

- Фигня какая-то. Нужно найти настройки.

Пока на нашем экране всё мутно. Настолько, что невозможно различить хотя бы общие контуры того, что впереди. Видны лишь расплывчатые, шевелящиеся цветовые пятна, похожие на бактерии под микроскопом. Расфокусировка изображения.

- А ещё лучше - прочитать инструкцию.

- Ма, не нуди. Я знаю, где это, сейчас вспомню.

- Надо было купить что-нибудь попроще для начала.

- Ты же знаешь, что я хотел камеру с функцией…

- …с функцией фотографии во время съемки. Да, да, я помню.

- Ну и чё тогда? О, нашёл! Сказал же, что вспомню…

Раздается едва различимый на общем шумовом фоне щелчок - и вот перед нами кухня жилого частного дома. Окидываем взглядом всё помещение в пределах досягаемости, ни на чём конкретно не останавливаясь. Судя по представшей перед глазами картине, уборки здесь явно чураются. Повсюду разбросаны вещи, выбивающиеся из общего интерьера. Мусорное ведро переполнено, висящие на крючках замасленные полотенца выглядят крайне неопрятно, а на полу валяются крошки от отломанного куска хлеба. Свитера и кофты, непонятно откуда взявшиеся на кухне, небрежно накинуты на спинки стульев. На углу стола примостилась пара томиков женских романов. Неподалеку валяются комиксы, журналы по компьютерным играм. Ожидающая на плите турка всегда наготове. Глядя на все это безобразие, понимаешь, что хозяева дома проводят в этой комнате большую часть своего свободного времени. Самая обыкновенная кухня самой обыкновенной семьи среднего достатка, каких тысячи.

- Получилось? Ох…

Камеру заносит вправо, на короткое мгновение границы предметов снова стираются. Мы видим лицо женщины. Крупный план. Заметив свое попадание в кадр, она тут же рефлекторно расплывается в наигранно стеснительной улыбке, одновременно пытаясь загородить нам обзор ладонью. Но все ее попытки тщетны – камера ловко уворачивается, продолжая свою экспериментальную съемку. Густые каштановые волосы с золотистым отливом, до сих пор не утратившие своего неестественного блеска после покраски. Аккуратный нос, тонкие губы и чёрная точка-родинка на линии левой скулы. Ничего примечательного. Миловидная женщина средних лет, каких миллионы.

- Ради всего святого, Том, не снимай меня, когда я не накрашена.

- Какая разница? Для нас ты всегда красивая, а больше никто не увидит.

- Считай, что у меня комплексы. И вообще, слушайся мамку, - она попыталась дотянуться до сына, чтобы шутливо щёлкнуть его по носу, но тот резво шмыгнул в сторону, переметнув фокус на упаковку размораживающихся на столе окороков.

- О, смотри! – этикета, приклеенная на белый магазинный картон начала стремительно приближаться, пока слова на ней не стали читаемыми. - Так близко! Все так классно видно!

- Что там?.. А, ну это стандартная опция, камеру можно использовать как бинокль.

- И подглядывать за девчонками? – восхищенно спросил подросток, желая подразнить мать, и снова навел на неё слегка подрагивающий объектив видеокамеры.

- Так и знала, что нужно было заранее оговориться, до того, как ты об этом спросишь, – женщина вздохнула и сурово пригрозила сыну пальцем. Но глаза её улыбались.

Том бесшумно рассмеялся.

- Где Билл?

- Последний раз видела его в гостиной. Наверное, смотрит свой сериал.

- Опять делает вид, что ему неинтересно? - парень хмыкнул.

В ответ женщина лишь обречённо пожала плечами и скривила губы в грустной улыбке, которую Том предпочёл не заметить.

- Я к нему пойду.

- Только умоляю, не ссорьтесь. В последнее время у вас это вошло в привычку.

- Да нормально все, ма…

- И скажи, чтобы он допил свою колу в холодильнике, иначе я её выброшу!

Пробурчав что-то невнятное в ответ, Том опустил камеру, не выключая ее.

Несколько секунд перед нашими глазами мелькает лишь раскачивающийся от быстрого шага бежевый линолеум с ромбообразным рисунком, плавно переходящий в потрескавшийся паркет, и, наконец, обзору предстает тёмно-синий ковёр с густым ворсом. Мы в гостиной.

Камера пристально вглядывается в худого нескладного мальчишку, забравшегося на диван с ногами и водрузившего голову на острые коленки. На первый взгляд, ни один человек не смог бы даже предположить, что этот тощий парнишка с растрепанными черными волосами – близнец Тома. Расскажи кому – не поверят, подумают, что над ними пытаются неудачно подшутить, явно держа за дураков, или обвинят, что те сами не знают, о чём говорят – так сильно отличались эти два подростка друг от друга.

Билл не обращает на брата и нацеленную на него камеру никакого внимания, усердно делая вид, что целиком и полностью захвачен происходящим на экране телевизора. Однако ж, на самом деле, он жутко нервничает. И уже с трудом сдерживается, чтобы не схватить первый попавшийся под руку предмет и не зашвырнуть им в камеру или близнеца, а лучше в обоих сразу.

Том стоял над братом вот уже несколько долгих минут и молча снимал его.

- Какого чёрта тебе от меня надо? – громко поинтересовался черноволосый мальчишка, перестав изображать из себя глухонемого. Недобро сузив глаза до враждебных щёлок, он с возмущением уставился на застывшего, словно статуя, близнеца.

- Почему ты так негативно реагируешь? – спокойно спросил Том, не сдвинувшись с места.

- Потому что меня бесишь ты и твоя галимая камера!

- С чего вдруг?

- О, дай-ка подумать, - Билл театрально возвёл глаза к потолку и почесал двумя пальцами подбородок. – Может, потому, что тебе уже пятнадцать, а ты ведёшь себя как придурок?!

- Я просто снимаю тебя на камеру, что тут такого?

- Ты пялишься на меня уже чёртовых двадцать минут, - брюнет мельком взглянул

на настенные часы и снова вперился в брата, скрестив руки на груди, явно ожидая извинений или что-нибудь отдалённо их напоминающее.

- Я не пялюсь, - Тома всерьёз начала обижать такая агрессивная реакция.

- Нет, пялишься! Как, по-твоему, это ещё можно назвать?

- Это она смотрит на тебя, - подросток тряхнул камерой. - А не я. Это она следит за тобой. Я же в это время могу глядеть по сторонам, думать о чём-то своём, разговаривать по телефону – что угодно. Могу даже поставить её на подлокотник кресла или на журнальный столик, сесть рядом с тобой смотреть телик, не обращая на тебя никакого внимания. Но ты всё равно будешь на мушке.

От таких слов Билл опешил и вытаращился на брата.

- Ты больной, что ли?

Том лишь тихонько ухмыльнулся и увеличил зум.

Сейчас на нашем экране только недовольное лицо черноволосого подростка. Теперь можно рассмотреть его как следует. Парень хлопает слегка припухшими после недавнего сна карими глазами, с раздражением взирая на нас сквозь объектив. На щеках до сих пор не разгладились красноватые следы от подушки. Скорее всего, он даже не удосужился умыться и ограничился лишь влажным полотенцем, которым условно протёр лицо. Губы то ли слегка потрескавшиеся, то ли покусанные, помеченные крохотным шрамом в самом углу рта - он однажды очень неудачно спрыгнул с качелей в детском саду. На голове чёрти что. Черные волнистые волосы до того спутались, что сейчас нелепо торчат в разные стороны. По их сильной примятости с одной стороны можно без труда догадаться, на каком боку он провёл большую часть этой ночи. Зачем заморачиваться с причёской, если сегодня суббота, у тебя выходной, и идти в ближайшие часы никуда не нужно? Логично, учитывая, что настроение нахмуренного паренька явно не прогулочное.

- Вопрос на засыпку, - отозвался Том, снова уменьшая зум.

Запоздало поняв, какую глупость он сморозил, Билл тут же стушевался, опустив глаза в пол. Пальцы принялись нервно пощипывать джинсовую ткань на коленках и карябать кожу на руке, оставляя на ней белые полоски, плавно превращающиеся в красные. Мальчишка не знал, куда себя деть он неловкости. Хотелось провалиться сквозь землю. Как у него вообще язык повернулся спросить такое! Болван!

- Прости, - тихо промямлил Билл, сгорая от стыда.

- Ты же знаешь, что мне это нужно, - Том предпочёл пропустить мимо ушей последний вопрос брата. Ведь тот, наверняка, не со зла.

Младший близнец коротко кивнул и робко, почти умоляюще посмотрел на него.

- Надеюсь, ты будешь использовать ее только дома?

- Неа, - улыбнулся брат. - И у бабушки, и у тёти Марты, и в магазине, и когда пойдём гулять, в школе, на тренировке, на…

- О нет! В школе? Ты что, издеваешься?! Ни за что! – снова взбеленился мальчишка, подскочив на диване от возмущения.

Тома очередная вспышка гнева импульсивного братца не впечатлила.

- Везде, где буду я, и где будете вы с мамой. Вместе или по отдельности. Я буду выключать её, - он показательно хлопнул по камере, отчего изображение слегка исказилось на мгновение, - только перед сном или когда никого не будет дома, ну и на подзарядку ей иногда нужно становиться.

- Нет и нет! Этому не бывать, понял?!

- Почему?

- А ты подумай! – Билл присел на корточки и начал возбуждённо размахивать руками. Он был практически в панике от заявления брата. - Что все скажут, когда увидят тебя, везде таскающегося с этой штуковиной?

- Тебя это реально так беспокоит?

- А тебя нет? – мальчишка изумлённо уставился на близнеца и замер, ожидая ответа, но так и не получив его, продолжил: - Том, ты будешь выглядеть смешно, тебе так не кажется?

- Мне кажется, что ты больше переживаешь за собственную репутацию. Как ты будешь выглядеть рядом со мной в тот момент, что скажут про тебя, ведь мы всегда вместе.

- Вовсе нет, - слабо возразил Билл, моментально растеряв весь свой пыл, чем тут же и выдал себя.

- Именно так.

- Я же сказал! – яростно выкрикнул подросток, предприняв ещё одну попытку оправдаться. Спокойствие Тома его просто убивало. Как можно быть таким упрямым и бесчувственным?!

- Неважно, что ты или я сказали, главное, что мы оба знаем правду, - безапелляционно заявил Том, чем окончательно смутил брата.

- Бред какой-то, - Билл нахмурился, от бессилия поджав пухлые губы. Он рассердился на самого себя, поняв, что близнец снова увидел его насквозь. Надо сказать, что такое взаимопонимание его не всегда радовало. Например, в таких ситуациях, как эта. - Этому не бывать. Мама всё равно не разрешит тебе взять её с собой в школу, - мальчишка тут же встрепенулся, расплывшись в хитрющей улыбке, довольный обнаруженной лазейкой.

- Уже разрешила, - зевая, нараспев протянул Том, снова нажимая на приближение, чтобы запечатлеть разочарование близнеца, растерявшего все свои козыри.

Билл расстроено рухнул на подушки и уставился в одну точку. А Том решил окончательно добить брата:

- Поэтому, дорогой мой братец, я буду снимать тебя везде: на всех уроках, на переменах, дома, на заднем дворе, даже в сортире, если нам приспичит пойти туда в одно время.

Глаза черноволосого парня ошарашено расширились, он в ужасе метнул колючий взгляд на невозмутимого брата, силясь понять, шутит тот или же говорит серьезно. Симпатичное лицо побагровело от злости, губы сложились в тонкую линию, а грудь начала вздыматься чаще, выдавая с трудом скрываемое бешенство. Не выдержав, Билл громко заорал:

- Мама!!!

- Ябеда! – едко бросил Том. Не желая дожидаться начала неминуемых разборок, он шустро развернулся и бегом рванул на второй этаж.

И снова наша картинка совсем смазанная, почти ничего не разобрать. Слышно лишь шумное сбившееся дыхание, грохот от тяжёлых кроссовок по ступеням. И откуда-то издалека доносится зов матери, которая просит вернуться.

*****

- Билл, что с тобой творится?

- В смысле?

- В самом обыкновенном. Ты стал слишком раздражительным и нервным, огрызаешься направо и налево, грубишь Тому.

- Но ма, он меня бесит!

- Он или камера?

- Камера, конечно… И он тоже, потому что теперь она у него вместо башки!

- Тише. Я всего лишь хотела поговорить с тобой об этом.

Изображение ходит ходуном - Том никак не может установить камеру таким образом, чтобы она не свалилась со второго этажа и захватила в поле зрения сидящих внизу маму и брата. Наконец, нам удаётся их увидеть. Женщина разливает кипяток по чашкам, а Билл не очень аккуратно высыпает печенье из пакета в вазочку. Будто издалека слышатся гудящие звуки работающей посудомоечной машины. Том старается быть тихим и даже дышит осторожно. Вообще-то, он понимает, что подглядывать нехорошо, но ведь говорят о нем, так что тут сам бог велел.

- Скажу прямо: твоё отношение к брату меня огорчает.

- Мам, ну не начинай, а, - мученически протянул брюнет. - Давай просто чай попьём и всё.

- Нет уж. Пока мы одни, давай-ка всё выясним, - безапелляционно заявила непреклонная родительница и села за стол. Насыпав в чашку две ложки сахара, она пристально посмотрела сыну в глаза, давая понять, что разговор будет долгим и серьёзным. - Он тебя обидел?

- Нет, - невнятно пробурчал подросток, заталкивая себе в рот сразу три печенья.

- Ударил?

- Да нет же, ну!

- Ты прекрасно знаешь, что любое волнение может навредить ему и ещё сильнее усугубить положение. Спокойствие, забота и понимание – вот что он должен получать от нас.

- Я знаю.

- Правда? Тогда зачем делаешь всё наоборот? У меня возникает ощущение, что ты специально его доводишь.

- Это я его довожу? – горячо воскликнул Билл, даже слегка привстав на стуле от возмущения, и с изумлением вытаращился на мать. - Да он спокоен, как после наркоза. Его вообще ничего не волнует! Делает вид, что наплевать на всё, но ведь это невозможно! И в итоге я виноват в том, что переживаю за обоих. Ну просто супер! Ему всё по барабану, а меня это бесит, потому что это ненормально!

- Так вот в чём дело, - женщина тяжело вздохнула, то ли от облегчения, то ли от новой навалившейся проблемы, и с пониманием кивнула, на какое-то время прикрыв глаза. На самом деле, она догадывалась, более того - сама не раз замечала равнодушие второго сына ко всему происходящему. - Тебя беспокоит то, что Том не зацикливается на своей болезни?

- Он даже со мной не говорит об этом. Делает вид, что всё зашибись, что ничего не изменилось, - обиженно проворчал мальчишка, вращая чашку вокруг своей оси. Его глаза вдруг заметно потускнели.

- Но, может, он просто не хочет нас волновать? Ты об этом не подумал? Не хочет видеть в наших глазах жалость и сочувствие. Том ведь очень гордый и независимый, ты же знаешь. И, возможно, он по-прежнему радуется жизни, смеётся, не впадает в уныние и депрессию только для того, чтобы сохранить ту жизнь, к которой мы все привыкли.

- Но ведь это иллюзия. После гибели папы уже ничего не будет как прежде. Всё изменилось.

- Да, но для Тома та авария и то, что его болезнь начала стремительно прогрессировать, два этих события… Они неделимы. Он ведь помнит, что с нами было в первый месяц, как мы плакали, как вели себя, что говорили. Иногда мне кажется, что он единственный из нас троих, кто действительно всё ещё пытается держаться на плаву, несмотря ни на что. Ещё и за шкирку остальных держит, тех, кто пытается собственноручно перерезать себе кислородную трубку. Нас держит, Билл, понимаешь? Ты злишься, но нельзя винить его лишь за то, что он хочет всех спасти. Твой брат очень сильный, я горжусь им и готова сделать всё, чтобы он как можно дольше ощущал себя самым обыкновенным подростком, который ничем не отличается от остальных.

Повисла звенящая тишина. Каждый смотрел в свою чашку, наблюдая, как полупрозрачный пар витиевато и лениво поднимается вверх, медленно растворяясь в воздухе. Сложно было вот так сразу справиться с чувствами от нахлынувших болезненных воспоминаний двухмесячной давности.

Вдруг раздается жуткий грохот, картинка на секунду пропадает, но уже в следующее мгновение снова возобновляется. Мы видим стену холла, рядом стоящую тумбочку и напольную вазу. До нас доносится тихий недовольный шёпот. Очевидно, Том, стараясь незаметно сменить позу и сесть в более удобное положение, случайно задел камеру, а теперь ругается, виня за это то ли себя, то ли её.

Одно движение - и перед нами снова кухня. На лицах матери и сына вырисовываются одинаковые эмоции. Они подавлены и чувствуют неловкость от начавшегося разговора, но назад пути уже нет. Она, поджав губы и еле сдерживая слёзы отчаяния, пальцем собирает крошки со стола в неровную кучку. А мальчик, чтобы не расстраивать её ещё больше, делает вид, что не заметил случайно упавшей на скатерть солёной капельки, деланно безразлично глядя в окно.

- Зачем ты купила ему эту дрянь? – вышел из раздумий мальчик, с укором посмотрев на мать.

- Видеокамеру, - мягко поправила та, тоже переведя взгляд обратно на сына.

- Какая разница, - небрежно отмахнулся подросток. - Он везде таскается с ней, не расстаётся ни на минуту, разве тебя это не напрягает?

- Относись к этому проще. Подумаешь, побудем какое-то время киноактёрами, - женщина примиряющее улыбнулась и подмигнула смотрящему на неё из-под нахмуренных бровей сыну. - Разве тебе никогда не хотелось почувствовать себя звездой?

- Меня такой расклад не устраивает. Почему я должен выполнять роль цирковой обезьянки?! – пылко воскликнул Билл, но ту же осёкся под мгновенно потяжелевшим взглядом матери. Он никак не мог понять, почему она не хочет встать и на его сторону тоже. Хотя бы на пять минут.

- Ему это необходимо. Доктор Штольц одобрил эту идею. Он сказал, что камера - это та вещь, которая будет отвлекать его от симптомов болезни.

- Да как так?! Разве камера не напоминает ему об этом каждую минуту? Она не даёт ему отвлечься, а только заостряет внимание! Или ты забыла, почему и зачем он снимает всё подряд?

- Нет, Билл, я как раз не забыла, а вот ты, похоже, периодически эгоистично перестаёшь об этом помнить. Даже если тебе не нравится, что Том везде за тобой ходит, даже если ты не доволен этой затеей с камерой, будь добр, держи себя в руках! Считаешь себя взрослым, а поведение как у капризного ребенка. Таким отношением ты только делаешь хуже брату, но уж никак не помогаешь, - женщина устало отклонилась на спинку стула и слегка потёрла лицо ладонями, обдумывая следующие слова. Давить на сына и разговаривать с ним на повышенных тонах совсем не хотелось. Но если это единственный способ, который заставит изменить его упертую позицию по отношению к брату, то она должна им воспользоваться. - Мне тоже сейчас непросто, пойми. Если я улыбаюсь, это ещё не значит, что мне весело. Когда я говорю, что всё хорошо, то, возможно, вовсе так не считаю. Он даже не знает, что я давно уже не в отпуске, что уволилась лишь для того, чтобы быть рядом с ним каждый день, каждую минуту. До самого конца.

- Мама, ты что такое говоришь?! – пискляво воскликнул подросток, изумленно посмотрев на мать. Его возмущению не было предела. Как она могла сказать такое?! Неужели опустила руки и перестала надеяться? Билла накрыло ощущение, что его посадили в бочку с кипящей смолой, а потом с головой окунули в лёд.

- Прости, прости, это слишком… - женщина виновато потупила взгляд, и смяла в руке салфетку. - Слишком грубо.

- Том поправится, - твёрдо заявил брюнет, слишком быстро кивнув, словно в подтверждение самому себе.

- Билл…

- Он поправится!

- Хорошо, - сдалась мать, поняв, что спорить сейчас бесполезно. - Вот с таким оптимистичным настроением и разговаривай с ним, хорошо? Он должен чувствовать от тебя поддержку. Не отталкивай, попробуй понять. Как бы безразлично и холодно он себя не вёл по отношению к своему недугу, тяжелее всего сейчас именно ему, не забывай об этом. Вы же братья, Билл. Близнецы. Самые родные друг другу люди. Том так любит тебя…он и сам не замечает, что постоянно говорит о тебе. Билл то, Билл это… А вот если бы Билл это слышал, видел… Ему очень важно, где ты и с кем. Мне иногда даже кажется, что он зависим от тебя настолько, что страшно представить, что с ним было бы, раздели вас сейчас. Меня он тоже любит, но как-то иначе. К тебе у него любовь особенная, разве ты не чувствуешь?

Единственное, что Билл сейчас чувствовал, так это то, как заливается краской по самую макушку, а сердце, которое вдруг почему-то оказалось в животе, обезумевшей птицей заметалось внутри. Он прекрасно всё понимал, но никак не предполагал, что со стороны это выглядит настолько явно. Нет, наверняка мать имела в виду несколько другое, не то, о чём он сначала подумал. Однако, факт налицо - она засекла перемены. И теперь просто так это не оставит.

Подросток судорожно соображал, как увести её от этой темы, поэтому наигранно непринуждённо спросил:

- Ну и сколько он будет с ней шататься? И вообще, можно было бы купить фотоаппарат, а не эту…

- Билл, послушай…

- Да, да, знаю, она ему нужна, чтобы ничего не забыть, - кривлялся мальчишка, повторяя слова матери, которые он слышал уже сотню раз.

- Дело не только в этом.

Билл заерзал на стуле, моментально напрягшись. Неужели от него что-то скрыли?

Женщина заметила на себе молчаливый любопытный взгляд сына, и, собравшись с духом, продолжила.

- В тот день, когда Том с папой ехали в студию, буквально за несколько минут до аварии твой отец невзначай обронил одну фразу…знаешь, вроде бы ничего особенного, но твой брат накрепко запомнил ее. Папа сказал, что всю жизнь проработал оператором, сделал целую кучу роликов, намотал километры плёнок, снял сотни и тысячи посторонних лиц, но до сих пор так не запечатлел своих родных, и пошутил, что скоро начнёт их забывать, - она осторожно накрыла своей ладонью руку сына. Тот застыл с нечитаемым взглядом, почти не дыша. - Теперь ты понимаешь, насколько важна для Тома эта камера? Всё, чего он хочет, это просто помнить нас, помнить всё, что с ним произошло когда-то. Ты ведь знаешь, что он и раньше не мог вспомнить некоторые события многолетней давности, но то, что происходит сейчас, гораздо серьёзнее и опаснее. Он забывает имена наших соседей, адреса, какие-то элементарные вещи, как, например, был ли он сегодня у бабушки или нет, сколько оценок получил, когда последний раз ходил на тренировку, и даже какого числа будет концерт его любимой группы, которую он так долго ждал. Ты понимаешь, Билл? Эта камера – его спасательный круг. Мы не можем ее отнять.

- Я не знал о словах папы, - сипло выговорил брюнет, чувствуя себя очень глупо. Почему мама молчала, отчего не сказала раньше? Возможно, тогда всё было бы иначе, и он не вёл бы себя с Томом как последний бессердечный кретин.

- Я не хотела тебя лишний раз расстраивать, - мягко сказала мать. - Но сейчас не было выбора. Ты должен быть рядом с братом, несмотря на все его капризы. Ты обязан понимать его, Билл.

- Хорошо, но школа… – осторожно начал совсем растерявшийся подросток, чтобы хоть как-то скрыть свою неловкость и уже дважды зардевшиеся предательским румянцем щёки. – Ты и вправду считаешь, что ему позволят снимать во время уроков?

- Нет, не считаю. Именно поэтому я перевела Тома на домашнее обучение. Конечно, не только из-за этого, но…

- Что? Куда перевела? – Билл как ужалённый вскочил с места, не веря в услышанное. Том должен ходить в школу вместе с ним, так было всегда! И по-другому просто невозможно! Как же так, что за глупости?

- Сядь, пожалуйста. Ничего страшного не случилось. Учитель будет приходить к нам домой и заниматься с твоим братом четыре часа в день. С перерывами, конечно же. Ничего, по сути, не изменится.

- Если ты решила пошутить, то у тебя не получилось! – не сдержавшись, выкрикнул подросток, тяжело задышав, словно после пробежки. Негодование отозвалось разъедающим кожу жаром, а по телу пробежала нервная дрожь. Нестерпимо захотелось подскочить к матери и со всей силы тряхнуть её за плечи, чтобы она очнулась и перестала нести чушь.

- Потише, Билл. Он точно спит?

- Ты не можешь так с ним поступить! – проигнорировав вопрос, Билл разгневанно сверлил мать взглядом, словно намереваясь проткнуть им и посмотреть, сдуется она или нет. Ведь невозможно быть такой жестокой!

- Это не обсуждается. Ты в курсе, что он стал отставать от программы?

- Но я помогаю ему!

- Этого не достаточно. Он не справляется, к нему нужен индивидуальный подход. Обычное обучение уже не годится, Тому сложно учиться наравне с остальными.

- Но ведь тогда я буду ходить туда один… - окончательно растерялся мальчишка. Жалобным, умоляющим взглядом он бегал по невозмутимому лицу напротив, резко ставшим ненормально чужим.

- Думаешь только о себе, Билл, - женщина разочаровано покачала головой и поднялась из-за стола, собирая чашки и блюдца. - Том будет обучаться дома и точка. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя ущербным в школе. Не хватало ещё насмешек и намёков. Никто не должен знать, что с ним.

- Ты что, стыдишься его? – чуть ли не плача, прошептал мальчишка. Он перенервничал до такой степени, что перестал адекватно воспринимать информацию.

- Что за ерунду ты несёшь? – женщина с силой тряхнула полотенцем, заставив Билла дернуться от неожиданности. Он оторопело захлопал ресницами, так и замерев на вдохе. - Я желаю Тому только добра. Он мой сын, я люблю его. И если ты имеешь хоть каплю уважения ко мне и хочешь помочь брату, заставь себя быть менее наглым. И начни, чёрт возьми, переживать не только за себя!

Она демонстративно отвернулась к раковине и включила воду, тут же загремев посудой, и принялась слишком быстрыми и рваными движениями намывать её, так и не взглянув на сына. Она уже не видела, как он прижал ладонь ко рту, как его лицо исказилось гримасой обиды и вины, но зато отчетливо слышала громкий всхлип, скрежет отодвинувшегося стула и быстро удаляющиеся шаги.

Наш экран погас.

Наверное, Том уже далеко. Вероятно, он на носочках пробежал по коридору, и незаметной тенью скрылся за дверью своей комнаты.

*****

- Вот же мерзость, а! Если Билл тебя увидит, орать будет на весь квартал, так что давай, вали отсюда побыстрее, иначе хана тебе, понял?

Серое шевелящееся пятно на весь экран – это пока всё, что нам удаётся увидеть. Том крутит камерой из стороны в сторону, пытаясь наладить картинку, но чётче она не становится – слишком большое приближение. Парень понимает это, и, огорчённо вздохнув, возвращает изображение в исходное положение. И вот перед нами никто иной, как самый обыкновенный паук. Почти прозрачный, с тоненькими полусогнутыми лапками. Такие обычно живут в сырых непроветриваемых помещениях, например, в ванной или туалете. Маленькие, безобидные создания, которые почему-то наводят страх на очень многих людей.

- Ну, чего застыл, жить надоело? Придурок, надо ценить выпавший шанс, а умереть ты всегда успеешь. Давай, уматывай.

Том топнул ногой, и паучок в мгновение ока исчез из поля зрения. Подросток даже не успел заснять то место, куда он умчался, и щель, в которую наверняка забился, дрожа от страха.

- Ты комнатой случайно не ошибся?

Камеру резко заносит вправо. Она двигается быстро, захватывая в свой объектив сначала босые ноги, затем бежевое махровое полотенце, а потом и недовольного брюнета, скрестившего руки на голой груди.

Том поднялся с колен, увлекая за собой послушную камеру и снова на миг размазывая картинку.

- А что, мне уже к собственному брату в гости зайти нельзя?

- Я только из душа.

- Тем лучше, - прошептал Том, быстро отменяя приближение, чтобы захватить в кадр как можно больше всего.

Билл стоял в одном полотенце, туго замотанным на узких бёдрах, и растерянно переминался с ноги на ногу. Присутствие брата и тот факт, что он застал его в практически обнаженном виде, приятно волновали расслабленного теплой водой подростка. Билл слегка удивленно ощущал то ли нервозность, то ли зарождающееся ликование от предвкушения. Близнец никогда не приходил к нему просто так, без повода. Обычно они встречались в гостиной или на кухне. Ну, или в комнате Тома, ведь у того вечно царил ужасный хаос, среди которого с трудом можно было бы отыскать даже огромный рояль, если бы он там был. У Билла в комнате все было совсем наоборот. Братья стояли в идеально чистом помещении и смотрели друг на друга.

- Чем ты тут занимался, пока меня не было? Надеюсь, в моих личных вещах не рылся? А то я тебя знаю. И опять эта хреновина у тебя в руках, - брюнет презрительно фыркнул, развернулся спиной к шкафу, и, чуть помешкав, прикидывая все «за» и «против», решительно сбросил с себя полотенце на пол, ногой плавно отодвигая его в сторону. Теперь он был абсолютно обнажён, но это его ничуть не стесняло. Закусив губу и отчаянно пытаясь сдержать шаловливую улыбку, он краем уха прислушивался к любому звуку позади, нарочито медленно и долго копаясь в шкафу, пытаясь отыскать свежее белье.

Том напрягся. Камера в его руках слабо дрогнула. Едва справляясь с овладевающим им волнением, он пытался наощупь отыскать кнопку приближения, не отводя потемневшего взгляда от обнаженного близнеца. Парень внимательно, с любовью и трепетом исследовал каждую видную ему часть тела Билла. Глаза скользнули по изящной, до сих пор слегка влажной шее, плавно перешли на узкую худощавую спину, под кожей которой был виден каждый позвонок и выпирающие лопатки, приходящие в движение каждый раз, когда брюнет поднимал или опускал руки. Обласкав каждый миллиметр родной спины, взгляд нашел то, на чём задержался дольше всего. Маленькие упругие ягодицы, со слегка розоватым оттенком – наверняка Билл слишком усердно тёр их мочалкой. Плотно сомкнутые половинки выглядели настолько восхитительно, что подростку захотелось прижаться к ним губами и ощутить невероятно нежную, приятно пахнущую гелем для душа кожу. И совсем не важно, что об этом подумает обладатель желанных ягодиц. Он и сам не заметил, как, не отрывая глаз от костлявых, стройных, самых любимых ног на свете, машинально поставил камеру на прикроватную тумбочку, перемещая наш взгляд чуть в сторону, но так, чтобы не потерять брата из поля зрения и заснять всё в мельчайших подробностях.

Теперь мы видим их обоих. Неизменно работающая камера позволяет тихо наблюдать за двумя парнями почти одинакового роста, стоящих к нам боком.

Том подкрался и обнял брата со спины, положив подбородок ему на плечо, а руки сомкнув в замок на талии.

- Дразнишься? – с придыханием прошептал подросток, плавясь от ощущения свежей и гладкой кожи у себя под пальцами, которые вдруг стали чересчур чувствительными.

- О чём ты? – непринуждённо поинтересовался Билл, с явным трудом скрывая радость, исходившую из самых глубин его тела. Он всё ещё продолжал выбирать себе бельё.

- Да ладно, чё, - игриво отозвался Том, уже вовсю гладя мягкими круговыми движениями низ живота вмиг напрягшегося близнеца, одновременно раскачиваясь с ним в такт слышной лишь ему одному музыке. - Я же вижу, ты хочешь поиграть со мной.

- Ошибаешься. Я не в настроении, и вообще, где ты был всю эту неделю, м? То в упор меня не замечал, но стоишь теперь и трёшься об меня своим…своим…

- Это называется членом, Билл, - не сдержавшись, хихикнул парень, для убедительности толкнувшись бёдрами вперёд, вжимаясь пахом в его попу.

- Я знаю, придурок, - хмуро проворчал мальчишка, попытавшись оттолкнуть брата. Но эти попытки выглядели не очень-то эффектно. Том лишь сильнее прижался к нему, уже смелее исследуя пальцами грудь, плавно, почти невесомо пересчитывая ребра, и снова поднимаясь вверх. Будто невзначай задел кончиками горячих настойчивых пальцев и без того напрягшиеся соски мальчишки, еле держащегося на ногах и уже откровенно кайфующего. Том довольно усмехнулся себе под нос - Билл медленно сдавал оборону, неосознанно подчиняясь сильным и немного грубым рукам близнеца. - Иди и тр*хни свою дебильную камеру, если так хочется, она же тебе всё и всех заменила, а меня в покое оставь.

- Фу, как грубо и некрасиво.

- Мне есть, у кого учиться, - прошипел младший, предприняв очередную жалкую попытку к бегству.

- Да не, ну! Я на самом деле соскучился жутко, - вмиг смягчился парень, вовремя поняв, что сейчас лучше не нарываться, иначе можно остаться ни с чем. - Просто, ты же понимаешь, эта штука как новая игрушка…в первые дни было интересно, ведь столько функций, приёмов, возможностей, пока всё изучишь…

- Хочешь сказать, что сейчас интерес пропал? – недоверчиво ухмыльнулся Билл. - И поэтому она сейчас стоит где-то там и снимает, как ты жмёшься ко мне, всему такому голому и беззащитному?

- С последним явно перебор, - в голос рассмеялся Том, носом зарываясь в ароматные волосы брата.

- Тебе не кажется, что это попахивает каким-то отклонением?

- Что именно?

- Ау, очнись, всё записывается на плёнку. Что, если кто-нибудь увидит это?

- Не увидят. Я сотру, не волнуйся.

- Ну да, как же, я прям весь такой наивный, взял и поверил тебе. Да щас! Выключи её, и тогда, возможно, но только возможно, я позволю тебе что-нибудь такое.

- Такое? – затаив дыхание, Том почти сошел на шёпот, слегка поигрывая бровями от интриги.

- Закатай губу, пошляк. Ничего такого, за что мне потом было бы стыдно.

- О, тебе ещё знакомо это чувство? Ну надо же, - вовсю подтрунивал на братом подросток, уже открыто смеясь.

- Вали-ка ты к себе, а, с таким чувством юмора. Скоро ужин, а мне ещё себя в порядок привести надо и постельное бельё поменять, - стараясь выглядеть как можно более решительно, заявил мальчишка, и, проворной змейкой выскользнув из непрочного захвата, подошел к кровати, сдергивая с нее покрывало. Но вдруг вспомнил, что так и не надел трусы, и на мгновение застыл. Запоздало поняв, как смешно, должно быть, он сейчас выглядит - голый, деловито расправляющий постель после отказа брату, с трудом поднял порозовевшее от смущения лицо на Тома, тут же мысленно удивляясь. Вопреки всем его ожиданиям, тот смотрел на него совершенно серьёзно, даже и не думая продолжать свои раздражающие шутки.

- Билл, ну ладно тебе. Признаю, я виноват, и действительно выпал из реальности на какое-то время, но разве ты не простишь своего непутёвого рассеянного брата за такую мелочь? – хитро прищурившись и растянув губы в широкой соблазнительной улыбке, Том смелыми и широкими шагами приближался к стушевавшемуся близнецу. - Клянусь, я отработаю каждую минуту, которую мог бы провести с тобой на этой неделе, но не провёл. А то я начинаю забывать, когда мы с тобой в последний раз занимались какими-нибудь приятными глупостями.

Билл всё это время слушал внимательно, не замечая своей расползшейся по лицу восхищенной улыбки. Том всегда умел найти к нему подход и прекрасно знал, на какие кнопочки нужно мягко надавить. Даже когда Билл жутко злился на него, не по годам умный и обаятельный парень мог усмирить гнев брата своими словами.

На последней фразе брата Билл неожиданно звонко прыснул:

- Вот только не надо давить на жалость, Том, это нечестно!

- Ни фига подобного! – деланно возмущенно воскликнул подросток. - Это чистая правда.

- Не надо так со мной шутить, - тихо прошептал Билл, с напряжением заглядывая в глаза близнеца.

- Прости, - Том достиг испуганного брата, мягко поцеловал в губы и взял его за руки. - Действительно глупая шутка. Я сморозил тупость, Билл. Если я и забуду когда-нибудь о наших с тобой отношениях, то это будет последнее, что я забуду, сразу после твоего имени и лица.

- Ты дурак. Самый дурацкий дурак из всех, кого я знаю, - беззлобно отозвался черноволосый мальчишка, всё ещё чувствуя себя не в своей тарелке после последних слов брата. Но он не хотел признаваться в том, что они расстроили его не на шутку. Сейчас это было ни к чему, сейчас он ему всё простит и позволит – это он знал уже наверняка. - Может, всё ещё обойдётся, может, твоя память выздоровеет.

- Может и так. Давай не будем об этом? - на выдохе попросил Том, прислоняясь своим лбом ко лбу брата.

- Хорошо, - Билл преданно потёрся носом о его мягкую щёку, а затем мимолетно чмокнул в губы и плюхнулся на кровать, загадочно ухмыльнувшись. - Ну, чего стоишь? Раздевайся, что ли.

Том издал победоносный вопль, подпрыгнув на месте от восторга, и с разбегу накинулся на засмеявшегося близнеца, валя его на спину.

- Что ты…делаешь? – трясясь от смеха, мальчишка осторожно прижал дредастую голову близнеца к своей шее, которую тот усердно осыпал хаотичными поцелуями, то пробегаясь влажными губами по подбородку, то вновь спускаясь к самым ключицам. Том буквально вылизывал лежавшего под ним брата, как кот пролившееся на пол молоко.

Он уже не реагировал на вопросы Билла. Он их даже не слышал. Туман отчаянного желания прикасаться к родному и тёплому, давно изученному вдоль и поперёк телу, заполнило всё его существо. Он быстро, словно боясь не успеть и упустить нечто важное, шарил руками везде, где только мог достать. Возбуждение овладевало несдержанным юным телом так стремительно, что совсем скоро парень, сам того не замечая, начал совершать волнообразные характерные движения, глухо постанывая. Размеренно ласкаясь об обнаженное тело под ним, Том, казалось, совсем забыл, что сам до сих пор не удосужился стянуть с себя хотя бы футболку.

- Ай, чёрт! – громко выругался Билл и так резко дёрнулся, что чуть не свалил с себя парня, испуганно замершего и вытаращившего на него затуманенные глаза. - Разденься сначала, ты меня своим ремнём уже всего искарябал!

- Ой, прости, прости…совсем запарил… - спохватившись, подросток тут же скатился с недовольного брата. Приземлившись на спину, он непослушными, дрожащими от нетерпения пальцами начал расстёгивать ремень. Обнажившись за считанные секунды, он небрежно раскидал свою одежду по кровати и снова навис над братом, светясь от совершенно необъяснимого чувства эйфории, возникавшим всякий раз, когда они, такие горячие и юные, соединялись вместе, словно детальки конструктора.

Приготовившись продолжить начатую приятную игру, Том не сразу заметил, как напрягся под ним близнец. Подарив Биллу игривый мягкий укус за ухо и не получив в ответ никакой реакции, Том приподнялся и вопросительно взглянул на близнеца. Хмурый взгляд того был прикован к камере. Карие раскосые глаза смотрели прямо в объектив с сомнением и долей страха.

- Том, выключи её. Ты же не собираешься снимать всё это?

- Вообще-то, собираюсь. Она стоит и не мешает, лучше на меня смотри, - парень попытался развернуть лицо брата.

- Но…

- Это всего лишь камера. Не обращай внимания.

Биллу пришлось смириться. Он покорно отвернулся, пытаясь отвлечь себя от неуютного прицела молчаливой техники.

- Ну, давай уже, - все ещё нервничая, сказал Билл, пытаясь, наконец, привлечь близнеца к себе, обхватив руками за горячие плечи. Но тот лишь рассеянно улыбнулся и закусил губу от предвкушения. В такие минуты Билл откровенно не понимал своего брата. Тому будто бы нравилось тянуть время, он словно нарочно медлил, получая непонятый Биллу кайф от испытания собственной воли. В младшем же близнеце никогда не было столько терпения.

- Я так хочу, что аж ноги сводит, - признался Том.

- Да я вижу, не слепой, - черноволосый мальчишка бесцеремонно дёрнул близнеца за уже полностью эрегированный член, из которого сочились вязкие капельки смазки, за что тут же получил отчётливый жалобный стон. - Чего застыл, издеваешься? Если ты сейчас же не ляжешь на меня, то пойдёшь к себе в комнату и будешь др…ох, чёрт! Да, да, наконец-то!!

Дорвавшись до своего, Билл сильно выгнулся в спине, снова с радостью встречая это чувство, когда тело начинает действовать отдельно от рассудка. Том всё-таки соизволил приступить к делу. Он плавно опустился сверху, припечатав пылающее и охваченное мелкой дрожью возбуждения тело к брату, сразу начиная толчкообразные движения. Быстро найдя нужный ритм, Том устроился так, чтобы их члены соприкасались и тёрлись друг об друга как можно ощутимее.

Первые минуты долгожданного наслаждения оба были поглощены исключительно своими ощущениями, растворяясь в них без остатка, с головой окунаясь в удовольствие после недельного перерыва, рассеивая границы пространства. Билл закрыл глаза и обвил шею размеренно двигающегося на нем брата руками, словно боясь потерять его. Шея была влажной от проступившей испарины, и Билл неосознанно поглаживал горячую кожу пальцами, растирая соленую влагу и ни о чём больше не беспокоясь. В такие минуты он принадлежал Тому целиком и полностью, безрассудно отдаваясь воле брата, всякий раз возносившего его на вершины блаженства. Том интенсивно работал мышцами ягодиц и бёдер, с каждый толчком вдавливая брата в кровать всё сильнее и сильнее. Он двигался в строгом ритме, попутно беспорядочно целуя близнеца в щёки, шею, плечи и губы, получая в ответ благодарную, счастливую улыбку и тихие, рваные выдохи, смешивающиеся с очень чувственными стонами, от которых бросало в жар и хотелось толкаться еще резче.

- Смотри, - Том слегка привстал над потерявшимся в ощущениях близнецом. Сжав в руке оба их члена с раскрасневшимися от трения головками, он начал легкими, мягкими движениями подрачивать их, свободными пальцами до упора оттягивая тонкую нежную кожицу у самого края. У Билла от такого зрелища закружилась голова. Не в силах больше держать глаза открытыми, он обессилено прикрыл веки, крепко сжав губы, и, застав брата врасплох, раздвинул ноги, крепко обхватывая ими его талию, стараясь ещё крепче и плотнее прижать к себе. Мальчишка чувствовал, что взрыва ждать осталось совсем недолго.

- Господи, - судорожно всхлипнул Билл и впился ногтями в спину близнеца, уже совершенно ничего не соображая. В голове пульсирующими ударами билась всего одна мысль, одно навязчивое желание – кончить. – Что ты как черепаха трёхсотлетняя?! Быстрее…не могу больше…

- Ни кричи, дурак, мама услышит!

- А мне пох*й, - только и успел хрипло выдавить мальчик, прежде чем разразиться ругательствами от надвигающегося оргазма.

Том же был ещё далёк от этого. Ему уже катастрофически не хватало того, что было между ними с братом. Хотелось большего. Гораздо большего.

- Слушай, мы как будто тр*хаемся, - глупо хихикнул подросток, начав характерно раскачиваться над Биллом.

- О, уверен, ты даже во время секса будешь пи*деть, - едко ответил Билл, едва справляясь с частым, сбитым дыханием.

- Таааак, - нараспев произнёс Том. - Ты начал материться, значит, скоро кончишь.

- Я тебя быстрее прикончу, если ты сейчас же не заткнёшься и не займёшься делом.

Том не стал и дальше испытывать терпение бившегося словно в конвульсиях брата, и, перекатившись на бок, обхватил его член, зажав в тугое кольцо, и начал остервенело дрочить. Он до боли закусил краешек губы, чтобы хоть как-то отвлечь себя от ноющей тяжести в собственном паху.

Скомкав простынь в кулаки, будто боясь оторваться от постели и взлететь, Билл, совсем уж непристойно застонав, струной вытянулся на постели и протяжно, почти жалобно заскулил. Сперма неравномерными порциями медленно извергалась наружу и стекала вниз, белесыми струйками разбегаясь по животу и бёдрам, принося своему хозяину облегчение и невероятное умиротворение.

Пока Билл приходил в себя, его брат лежал рядом, заботливо поглаживая его промежность, и терпеливо ждал.

- Ты сегодня быстро.

- А у тебя всё ещё стоит, ты в курсе? – открыв глаза, вынес вердикт мальчишка и поднялся на локтях.

- Знаю, - загадочно улыбнулся близнец, перекидывая через него одну ногу и садясь на живот.

- А чё тогда раньше времени за меня взялся? Блин, конь, слезь с меня, раздавишь же! – Билл болезненно поморщился и бойко начал сталкивать с себя брата. Вес хоть и был небольшим, но внутренности неприятно сдавило.

- А для тебя у меня есть особое задание.

- Что? Какое? Ты чё задумал? – возмутился мальчишка после того, как Том подхватил его под подмышки, словно маленького ребёнка, и устроил в сидячее положение, бережно прислонив к спинке кровати. Сам он выпрямился на коленях, оказавшись пахом прямо перед его лицом, игриво приподняв брови.

Из-за того, что камера стоит слишком близко к кровати, Том пропал из нашего поля зрения. Теперь мы можем видеть его лишь по пояс.

- Теперь догадался?

- Ну и зачем ты мне это показываешь, как будто я раньше никогда не видел? Если хочешь, ложись, я тебе тоже… - речь Билла начала замедляться, а глаза расширялись с каждым сказанным словом. До него дошло, что задумал брат, однако ж, легче не стало. - О нет! Я понял! - он выставил руки ладонями вперёд, закрываясь. - И не проси даже! Ни за что!

- Ну, блин, тебе что, так сложно мне отсосать? – прохныкал подросток, мучаясь от эрекции, которая была всё ещё очень сильной. - Тем более, ты знал, как давно я этого хочу. Мы договорились, что когда-нибудь ты…

- Это «когда-нибудь» ещё не настало. Так что уйди и перестань трясти им перед моим лицом, это странно.

- А когда? Билл, ну когда? Сколько ещё ждать? Пока я совсем умом не тронусь, да?

- Ты опять?

- Что опять?

- Давишь на меня!

- Ни фига!

- А вот и да! Слушай, я всё понимаю и помню, что ты боишься не успеть и всё такое, но то, что ты со мной делаешь, нечестно!

- Ооо, вот как ты заговорил. Ещё скажи, что я тебя заставил, а тебе это типа даром не надо, а мне просто одолжение делаешь. И что не ты набросился на меня, когда я впервые поцеловал тебя. А если быть точным, то всего лишь невинно чмокнул в губы, в то время как ты потом повалил меня на кровать и чуть не изнасиловал. Да, я действительно болен, действительно спешу, хочу испытать все прелести взрослой жизни, успеть перепробовать всё, что только можно, пока своё имя нах*р не забыл. И если я прошу своего брата помочь мне в такой мелочи, а он считает это нечестным, если ему так противно - окей, я к нему больше вообще никогда не прикоснусь. Найду себе кого-нибудь другого, того, кто не будет ломаться. Не проблема. Потому что мне некогда ждать. Потому что у меня, бл*ть, очень мало времени!

Парень начал было вставать, чтобы уйти, но притихший Билл решил иначе. Он схватил его за ноги, до белых пятен сжав кожу, не пуская. Он не смотрел на близнеца, но на его лице можно было прочесть все испытываемые эмоции и чувства. В глазах бились вина и бесконечная печаль. Было видно, как сильно слова брата задели его, заставив почувствовать болезненный укол совести. Ведь Том впервые так открыто заявил о своих страхах, возможно, даже сам того не осознавая.

На душе у черноволосого подростка стало очень гадко от понимания неправильности ситуации и своего ужасного поведения перед братом. Он все время ведет себя не так, как нужно. Говорит совсем не то, что хотелось бы услышать от него Тому. Он все делает не так! В конце концов, близнец прав. Биллу очень нравилось абсолютно всё, что он ему предлагал, а отказывался или сопротивлялся он скорее из-за природной вредности, чтобы подразнить брата. На самом деле, он хотел сделать Тому минет ничуть не меньше, чем тот получить его. Но признаться в этом не хватало смелости.

- Так и будешь меня держать? – Том попытался скинуть с себя пальцы брата, но тот держал слишком крепко. - Я уже замерзать начинаю.

- Прости. Я сделаю, - едва слышно промямлил Билл, опустив взгляд.

- Чего ты там бормочешь?

- Я сказал, что сделаю это!

- С таким настроением мне ничего от тебя не надо. Не хочешь – ради Бога, - предприняв еще одну неудачную попытку вырваться из мертвого захвата, Том громко вздохнул и запрокинул голову, уставившись в потолок нечитаемым взглядом.

- Подожди, - у мальчишки сбилось дыхание. Он опустил черную растрепанную голову, чтобы близнец не заметил, как он еле сдерживается, чтобы не заплакать от обиды, неуверенности и накопившихся вопросов, которые никак не задавались, но так отчаянно ждали ответов.

- Эй, ты чего? – все же заметив странное состояние сникшего брата, Том взволнованно опустился ему на бёдра, снова целиком попав в объектив, и поднял грустное лицо за подбородок. – Эй, ну хватит. Слушай, я пошутил, правда. Обойдусь и без этого, не конец света, - он осторожно погладил брата по щеке, совсем растеряв всю свою недавнюю пылкость, и даже отругал себя за несдержанность и резкость в словах. Вид Билла был настолько подавленным, что парень десять раз пожалел, что вообще начал этот разговор. - Я пошутил, Билл, мне никто, кроме тебя, не нужен. Ты реально поверил, что я сейчас пойду просить первого встречного отсосать мне? Серьёзно?

- Откуда я знаю, на что ты способен, особенно сейчас. Ты так изменился, Том, я совсем не знаю, чего от тебя ожидать. И твои слова, как нож в спину…

- Да ладно, ладно, всё, не надо ничего. Если не хочешь…

- Да хочу я, ясно, хочу! Дело в другом, - выпалил Билл, тут же пожалев об этом.

- Тогда я вообще ничего не понимаю. Билл, выкладывай, что за тараканы в твоей голове завелись?

- Просто иногда я думаю: а были бы мы вместе, если бы не твоя болезнь? Подошёл бы ты ко мне тогда, два месяца назад? Поцеловал бы? Стал бы заниматься всем этим со мной, если бы у тебя было много времени впереди?

- Уоу, стоп, стоп, - Том прикрыл брату рот рукой, когда тот уже хотел задать очередной вопрос. - Ты сейчас серьёзно?

- Опять ты со своими дурацкими вопросами!

- Дурацкие вопросы как раз у тебя. Навыдумывал тупостей, а теперь страдальца из себя корчишь.

- Пошёл ты, - тихо ответил мальчишка, находившийся уже на грани истерики.

Заметив это, Том решил окончательно не добивать брата, сбавить обороты и изменить тактику.

- Хочешь правду?

- Да, - брюнет поднял на него влажные глаза и неуверенно кивнул.

- Я понял, что меня тянет к тебе как-то по-особенному уже давно, ещё до аварии, до того, как я узнал, что моя память сделала подлянку, начав разрушаться в несколько раз быстрее из-за травмы головы. Но у меня не было повода подойти и признаться. Сам посуди, как бы это выглядело? Я был уверен, что ты назовёшь меня психом и навсегда перестанешь со мной общаться. И это ещё в лучшем случае. Я боялся, что ты расскажешь маме, а она, в свою очередь, упечет меня в психушку, ну или начнёт водить к психиатру. Ещё неизвестно, что хуже… А потом я нашёл у тебя диск с гейской порнушкой и…

- Что?! - у Билла даже рот открылся от удивления. Этого не может быть, он ведь так надёжно его прятал!

- Ой, ну подумаешь, что в этом такого? – отмахнулся в момент повеселевший парень, едва сдерживая смех от шокированного вида брата. - У всех есть такие диски.

- У всех, да? У тебя тоже? – Билл сложил руки на груди и вперился острым взглядом в близнеца, который уже умирал со смеху.

- Именно такого нет, у меня как-то больше с девчонками… Но я посмотрел твой…и мне понравилось! – смеясь, добавил Том, закрываясь от несильных ударов вспыхнувшего близнеца.

- Никогда, слышишь, никогда не трогай мои личные вещи, ты, везде сующий свой нос негодяй! Я просто так, что ли, дверь на замок закрываю?!

- И ключ предусмотрительно кладёшь под коврик, да-да, - всё ещё смеялся Том, то и дело уворачиваясь от новых пинков.

- Вор!

- Минуточку, я не украл, а одолжил. Потом вернул на место, можешь проверить. И вообще, ты не дослушал.

- Какие ещё сюрпризы сегодня будут?

- Ну так вот, я нашёл этот диск и сразу всё понял…

- Понял?

- Ну, что тебе мальчики нравятся, что ты был бы не против попробовать что-нибудь такое.

- Да ни фига подобного! Они мне не нравятся…ну, то есть, тогда я ещё так не думал. Мне просто было интересно, я купил его, чтобы узнать, каково это. Ради эксперимента, вот и всё!

- Погоди-ка минутку… - прервал его Том, заставляя замолкнуть небрежным взмахом руки.

- Что?

- Сейчас, подожди, только лапшу с ушей сниму и продолжим.

- Да пошел ты! Знаешь, куда?!

- Ты уже говорил.

- Отлично, значит, дорога тебе известна.

- Сними крышечку со своей закипающей головы-чайника и дослушай до конца, окей? После этой находки я и решился подойти к тебе. И поцеловать. Мне было уже всё равно, как ты отреагируешь, потому что терпеть и держать всё в себе я больше не мог. Теперь-то ты понимаешь, что дело не только в моей болезни? Да, возможно, я действительно спешу, но у меня на это есть веские причины. Я всё равно сделал бы это. Признался бы тебе в любом случае, даже если бы и не было никакой аварии. Смерть папы стала знаком для меня. Она кружила вокруг, когда меня вытаскивали с того света, потом, пока я лежал в коме. И могу поклясться, что слышал, как она, словно заезженная пластинка, нашёптывала одни и те же слова – лови момент, не теряйся, никого не жди, действуй! Я только тогда понял, что не умер лишь по чистой случайности. Мне дали шанс задержаться здесь ещё на мгновение, прежде чем уйти навсегда. Туда уйти, откуда уже не возвращаются, Билл.

- Не говори так, пожалуйста.

Том мягко улыбнулся и наклонился, целуя брата в надутые губы.

- Просто не заостряй внимание на всём этом. Давай делать то, что хочется, наслаждаться жизнью и друг другом. Как тебе такой план, м? Нет времени распускать нюни.

- Ты стал другим, - вернул грустную улыбку брюнет, взяв брата за руку, переплетая свои пальцы с его. - Будто повзрослел, что ли. Теперь я слишком остро чувствую себя младшим братом.

- Меньше дури, и я постараюсь больше не давить на тебя своим интеллектом, -хохотнул Том, ткнувшись лицом в чёрную макушку близнеца.

- О, а скромности, я смотрю, у тебя только прибавилось!

- Ну так что? Мне уходить или… - хитро спросил парень, облизывая в предвкушении губы.

- Или, - Билл закатил глаза и сел поудобнее. - Только у меня два условия.

- Как подло и низко ставить мне условия, когда я в таком состоянии, - Том взглядом указал на свой пенис, который до сих пор не утратил полной боевой готовности.

- Так ты согласен или нет?

- Вымогатель! Да, хорошо, говори.

- Во-первых, не смотреть на меня.

- Вот ещё! Мне же интересно, к тому же, я уверен, что ты будешь смотреться очень сексуально с моим членом во рту.

Мальчишка смерил близнеца разъярённым взглядом и еле сдержал себя, чтобы не врезать ему как следует.

- Во-вторых, после того, как я это сделаю, ты выполнишь одно моё желание, - процедил он сквозь зубы. - Какое, скажу после.

- Ага, щас! А если ты захочешь, чтобы я голым по городской площади пробежался?

- У меня не настолько примитивные желания, как у некоторых. Оно вполне выполнимо, даже усилий от тебя никаких не потребуется, не волнуйся.

- Да? – парень подозрительно покосился на своего брата, пытаясь узреть подвох, но лицо Билла было абсолютно непроницаемым. - Ну ладно, согласен. Приступим?

Том, поерзав, снова поднялся на колени, повторно исчезнув из объектива ровно наполовину.

- Том?

- Что?

- Камера.

- И?

- Она всё ещё снимает…

- И не надейся.

- Так и знал.

Мальчишка тяжко вздохнул и взял в руку твёрдый член брата, неожиданно поняв, что жутко нервничает. Не то, чтобы он совсем не знал, как это делается - всё же долгие одинокие вечера за просмотром роликов соответствующего содержания не прошли даром. Однако, он подозревал, что теория и практика значительно отличаются друг от друга, и потому заволновался.

- Билл? – Том слегка качнул бёдрами.

- Да-да, сейчас. Слушай, только давай ты будешь всё рассказывать, ладно?

- Что именно?

- Ну, какие ощущения испытываешь, что нравится, а что нет, ага? Только подробно.

- На фига? – задал вполне логичный вопрос подросток, уже готовый согласиться на любую придурь брата, лишь бы быстрее получить то, о чём он мечтал уже несколько недель.

- Мне же интересно. К тому же, в следующий раз буду знать точно, куда, что и зачем. Ориентироваться по твоим словам гораздо легче, чем идти наощупь.

- Следующий раз? Мне нравится твой настрой! – обрадовался парень. - Ладно, постараюсь, если вообще смогу связать два слова.

- Так, - Билл настолько сосредоточенно смотрел на измученный ожиданием член близнеца, что если бы брат не сдержал обещание и взглянул на него в этот момент, обязательно разразился бы неудержимым хохотом. - Я начинаю, - зачем-то решил предупредить жутко разнервничавшийся мальчишка.

Он ещё раз с сомнением посмотрел вперёд, и, крепко зажмурив глаза, разомкнул губы и нерешительно поцеловал головку, слегка причмокнув, пытаясь понять, что он сам при этом испытывает. Услышав вырвавшийся из груди брата рваный вздох, понял, что старт удался, и решил, что чем меньше он будет думать и анализировать, тем быстрее всё кончится.

Открыв один глаз, чтобы видеть, насколько широко ему придётся открыть рот, наклонился и впустил в себя член брата так глубоко, насколько это было возможно.

Том среагировал очень красочно - выдал целую цепочку бессвязных, но явно восхищённых звуков и облокотился о спинку кровати руками, нависая над братом.

- Что? Том, что такое? – соскользнув губами с члена, Билл с беспокойством поднял взгляд на раскрасневшееся лицо близнеца, пытаясь уловить малейшие изменения в его мимике.

- Нет, нет, чёрт, засунь его обратно, пожалуйста!

Мальчишку так испугала интонация просьбы, что он немедленно повиновался. Он попытался продвинуться ещё дальше, взять глубже, но оказалось, что это был его предел, поэтому пришлось вернуться обратно.

- Горячо, так горячо, Билл. Как в аду, - сбивчиво шептал Том, пытаясь шутить. Но как только брат снова прошёлся губами вдоль члена, стягивая чувствительную кожицу назад, резко стало не до шуток. - Вот так делай, постоянно делай и не останавливайся, чувствую, не долго продержууусь, - тонко простонал парень, когда близнец решил сдавить губами его плоть, как он это обычно делал руками. Билл быстро понял, что принцип тот же, только вместо рук – рот.

- Тебе правда нравится? Это лучше, чем то, чем мы обычно занимаемся? – быстро спросил мальчишка, сразу же возвращаясь в исходное положение, чтобы брат не успел отругать его.

- Это не лучше, это вообще ох*енно, - понятнее он сейчас изъясняться просто не мог. Чем интенсивнее становились движения черноволосой головы внизу, тем быстрее он терял способность связно мыслить.

Пока Том тщетно старался совладать с собственным телом и не раствориться в воздухе от эйфории, Билл обнаружил, что может использовать ещё и язык, который всё это время бездействовал. Когда губы доходили до края плоти, он высовывал кончик, с нажимом проводя по красной головке, и опять начинал усердно сосать. Мокро, быстро, обжигающе резко. Мальчишка поймал себя на том, что и сам начал возбуждаться от всего этого. Оказывается, это приятно – делать Тому минет. Билл почувствовал себя очень взрослым и нужным, наслаждаясь несдержанными, совершенно бесстыдными стонами старшего брата, понимая, что всё это в его честь. Он смог с первого раза доставить близнецу такое удовольствие, что тот наверняка забудет это нескоро. Билл был уверен, что после этого брат будет ходить за ним по пятам и просить повторить сегодняшний эксперимент. Что ж, если так, то это его вполне устраивало.

Том начал непроизвольно двигать бёдрами вперёд, силясь протолкнуть свой член как можно глубже в рот брата, но тот протестующе замычал, и парень, хныча, словно младенец, пытался не разреветься - так ему было хорошо. Когда подросток начал чувствовать, что всё напряжение, вся энергия, оставшаяся у него в теле, скапливается внизу живота, а в ослабших коленях появилась предательская дрожь, он, забывшись на мгновение, схватился за волосы брата и принялся с силой толкаться вперед. Не выдержав подобного издевательства над собой, Билл вынул изо рта готовый вот-вот взорваться член и закашлялся.

- Ты чё творишь, идиот?! Хочешь, чтобы я задохнулся на хрен?! И убери от меня свои грабли! Вообще уже оборзел! – пытаясь сдержать слезы, выступившие от слишком резкого проникновения в его глотку, зашипел возмущенный мальчишка.

- Блин, прости, Билл, прости, а? Ну пожалуйста, продолжай, мне очень надо! Ещё чуть-чуть, совсем капельку. Ну пожалуйста, Билл, я тебя так люблю, я для тебя всё сделаю, честно-честно, только не останавливайся! – словно в лихорадке повторял обезумевший от ощущений Том, будто и не понимая, что говорит, о чём и кому.

Билл от такого позабыл о раздраженном горле, во все глаза уставившись на близнеца. Он никогда ещё не видел его настолько беспомощным. Он не просил, он умолял. И мольбы эти были настолько отчаянными и искренними, что всё негодование и желание высказывать и дальше свои претензии исчезли бесследно.

- Только скажи, когда всё, я не хочу, чтобы эта дрянь попала мне в рот или на лицо, - и снова поднял его член, принимаясь сосать в два раза быстрее и тщательнее.

Мы не можем видеть лицо Тома, но его участившееся дыхание и жалобные стоны говорят о том, что он на грани. Резким движением ладони он отталкивает от себя голову брата и заваливается на бок, оказываясь к нам спиной. Скрючившееся в позе зародыша тело бьет крупная дрожь. Пальцы на ногах поджаты, все мышцы наверняка напряжены до боли, ягодицы сокращаются в понятном ритме, а стоны, громкость которых достигла своего пика, постепенно начинают стихать, уступая место шумному, тяжёлому дыханию, которое никак не удается выровнять.

Уже целых пять минут Том не проявлял никаких признаков жизни, заставив близнеца обеспокоиться и перелезть через расслабленное мокрое тело. Лицо черноволосого чертенка осветила широкая улыбка.

- Я уже начал думать, что ты умер. На что это похоже?

- На землетрясение. Билл?

- М?

- Я тебя обожаю.

Довольный собой мальчишка рассмеялся.

- Хотелось бы, чтобы ты хоть иногда говорил это просто так, без повода, а не только когда твой член находится у меня во рту.

- Ты не представляешь даже, какой это кайф, - блаженно прошептал подросток, но тут же встрепенулся и поднялся на локтях. - Обещай, что ты будешь делать так ещё. Я даже готов отдавать тебе все свои карманных расходы за это!

- Пффф, думай, что языком мелешь, я же не шлюха какая-нибудь, чтобы деньги брать за свои услуги. К тому же… - загадочно улыбаясь, начал брюнет, лениво наматывая дреды брата на палец. - Мне и самому понравилось. Это так…возбуждающе.

- Да ладно?

- Серьёзно. Смотри, - он демонстративно развёл ноги, показывая, что не врёт.

- Оу, Билл, у тебя стоит, - парень был искренне шокирован.

- Точно. И сейчас самое время тебе помочь мне избавиться от этой маленькой проблемки, а заодно и выполнить обещание.

- Какое?

Мальчишки одновременно замерли, прислушиваясь к звукам за дверью. Мать звала их ужинать.

Дата добавления: 2015-10-29