Кarina@ / Steffy, Riga-Moscow. 28 ноября 2008.

POV Tom

Это я, Том Каулитц.
И я пьяный, и злой…
Кул меня кинул, как пацана последнего, и это просто вывело из себя.
Сука, прождал его весь вечер, но он так и не пришел.
И на звонки отвечать перестал. Ну и что мне делать оставалось?
Вообще-то я бисексуален и, при любом раскладе, имею девочку про запас. Вот и сегодня мне пришлось переключиться на слабый пол, хотя я так надеялся трахнуть мальчика… Снял шлюшку и вперед, в чилл-аут… Ну так, на троечку, но все-таки оттянулся.
Потом нажрался, проблевался… да, знаю, что не стоило еще и кислоту глотать,… Но так получилось. Захотелось, бля… И что? Почему я должен отказывать себе? Вот еще! И не подумаю! Один раз живем. Так пусть этот один раз все будет по полной программе…
А Кула все равно натяну, и в прямом, и в переносном смысле. Целка, бля!
Хотя… еще не было у меня парня-целки.
Хотите знать, когда я переспал с парнем впервые? Три года назад, в летнем лагере, куда меня с любовью сплавили предки. Да, тогда был еще жив отчим. Вот в этом лагере я и познакомился с тем, кто уже через две недели стал моим любовником. Самым первым. Потому, что до него я даже с девчонками еще ни разу не целовался. А с ним захотелось целоваться… и не только.
И понял тогда Том Каулитц, что такое нетрадиционные сексуальные отношения…
Почувствовал на своей собственной жопе, так сказать.
Мой первый любовник был старше меня почти на два года, и за ним бегала половина лагеря. А он запал на меня. Впрочем, как и я на него. Это вообще было очень странное лето, во всем.
Секс заставляет взрослеть. А тут еще и отчим в конце лета на машине разбился.
Таким образом, то лето мне запомнилось на всю жизнь.
И после всего этого были метания, когда я немного отошел от стресса. Метания по поводу своей ориентации. И закончились они после первой же ночи с девушкой.
Вот так я и стал бисексуалом. Я не знаю, сколько всего у меня было девушек за три года, не считал, но парней я выбираю очень тщательно. Не на одну ночь, как говорится.

С последним мы были вместе три месяца, пока он не уехал учиться в Англию. Ну а сейчас я собираюсь «окучить» голубоглазого девственника.
И все равно же будет моим…
Так чего зря рыпаться?
Черт, меня что-то вообще развезло - пора домой, к мамуле? Интересно, кого она сегодня привела? Обещал, что меня не будет до часу ночи точно…
Всегда удивляюсь ее щепетильности в таких случаях. Денег валом, а как с кем-то встречаться, так это к нам домой. Нет, чтобы какие-то шикарные апартаменты снять!
Ну, в общем-то, я - не против. Просто странно…
Ох, уж эта моя мамуля!
Нужно как-то двигаться на выход, скоро приедет заказанное мной такси, да и время уже почти два часа ночи. Пора…

***

Расплачиваюсь и вываливаюсь из машины. Бросаю никак не желающий концентрироваться взгляд на наши окна на седьмом этаже. Свет.
Значит, мамуля не спит. Окей, хоть будет кому душу излить.
Кул, сучара! Не, ну обидно, черт!
Выхожу из лифта, ну окей, почти выхожу, скорее, выползаю - и почти сразу открывается наша дверь, и из нее выходит … О-о-о, нечто из нее выходит. Не понял…
Такое все в черном, с длинными волосами, с красивыми глазами и глубоким, темным взглядом.
Худенькое, стройное существо.
ОНО…
Ты кто, лапа? Удивленно смотрю на это чудо и не понимаю, неужели мамуля уже в би перешла?
- Привет, - и моя фирменная наглая ухмылочка.
Мамуля, не заметив родного сына, закрыла дверь, оставив меня созерцать вот ЭТО.
- Привет, – взгляд вскользь, тихий голос - и в лифт. Я так и не понял: он или она?
Едва уловимый аромат прошел шлейфом мимо меня, и я поневоле его вдохнул всей грудью.
«О! Как же ты пахнешь, детка», - я замер на секунду.
Закрылась дверь, и лифт начал опускаться вниз.
По-моему, я уже допился, бля! Стою, офонарев, так и не понял, девка это была или парень.
Шарю по карманам в поисках ключа, нахожу и пытаюсь открыть дверь.
Долго открываю, вернее, пытаюсь, но – сам!
Не открыл. Мамуля распахнула дверь, не дав мне больше потягаться с замком.
- Зайчик ты мой, шкребунок...а я думаю, кто тут ломится?
- Ма…- улыбаюсь, почти падаю в ее сторону, и она меня обнимает.
- Том! Ну, ты опять, как свинтус, да?
- Ну, прости, так получилось, – шевеление непослушного языка.
- Завтра на занятия, как пойдешь с утра? – тяжкий вздох.
- Не пойду с утра... чуть-чуть просплю, не переживай, все будет окей. Я же Том Каулитц, единственный и неповторимый, - говорю куда-то в обалденно пахнущие локоны.
- Я знаю, малыш…
Отлепляюсь.
- Ма, а что это, вот только что, отсюда вышло? Я чего-то не понял.
Смех и ослепительная улыбка.
- Мальчик это был, мальчик, - и нежные пальцы на моей щеке.
- Мальчик? – поднимаю бровь.
- Даже и не мечтай! Натурал стопроцентный.
- А ты, вообще, уверена?
- Том, он у меня танцует уже больше двух месяцев.
Отхожу и плюхаюсь в кресло.
- Ого! И ты только сейчас?
- Фу, Том, – отходит к мини-бару и наливает пару глотков виски в стакан. Садится напротив, и закидывает длинные стройные ноги одну на другую, прикрывая их почти прозрачным халатиком. М-да, в свои тридцать шесть лет мамуля у меня супер. Больше тридцати не дашь.
- Ну, я серьезно, он такой … даже и не знаю, мам, он похож на гея.
- Может и похож, но у него просто такой имидж. Уж поверь мне, малыш.
- И как он танцует?- усмехаюсь.
- Так, что все мои подруги в отпаде. Да и не только они, – покачивает ногой с идеальным педикюром и улыбается.
- Ты серьезно?
- Уж поверь мне. Этот малыш нереально пластичен.
- А в постели? Твои подружки его тоже, как ты? – улыбаюсь, и мамуля бросает в меня подушечку, попавшуюся под руку.
- Том! Я твоя мать, помнишь об этом?!
- Гы... ну да, вроде бы, – улыбаюсь я. – А лет-то ему сколько?
- Вы с ним одногодки. Было 18, и, по-моему, тоже осенью.
Потягиваюсь.
- А ты его усынови! Братиком мне будет, – не удержавшись, ржу.
- Очень смешно, – морщит она носик и зевает. - Ну что, баиньки, ребенок мой, единственный и неповторимый?
- Угу, пойду. Но сначала в душ.

***
Просыпаюсь и хватаюсь за башку. Болит, зараза. Время… сколько времени? М-да… уже одиннадцать. Нехило поспал. Выползаю из постели и плетусь на кухню.
Накрытый салфеткой завтрак для любимого сына. Улыбаюсь.
- Пасиб, мам…
А ее нет, она уже в своем клубе. Достался ей после моего отчима, любившего ее больше жизни. Поэтому и меня тоже. За что я и буду его всю жизнь считать своим отцом.
Ну что же? Минералочки, пару таблеточек от головной боли, чашечку крепкого кофе, и Том будет в состоянии, хотя бы на последнюю пару успеть в колледж.

Давай, организм, оживай - утро пришло.
Улыбайся!
Улыбаюсь. А что еще остается?
***
Еду в машине и вдруг вспоминаю вчерашнее возвращение домой, это нереальное существо, которое встретилось мне на лестничной клетке.
Интересненький типаж у парня. Танцует? Еще интереснее… Нужно будет посмотреть на тебя.
Натурал? Гы… С таким внешним видом? Да уж, кто бы подумал! И кто на самом деле может знать, натурал он или нет. А если и натурал - велика беда! Долго ли из натурала сделать би?
Недолго и несложно, если этого захочет Том Каулитц.
Мамуля, может, все-таки ты ошибаешься, а? А зовут-то нас как, лапа? Забыл я это спросить у нее. Ну, ничего, наверстаем.
Кул, Кул? Я убью тебя, Кул. Если ты сегодня на занятиях, я тебя прямо в аудитории натяну, при всех.
Если не захотел по-человечески. С вином и в чилл-ауте.
Глупый, какой же ты глупый. Ну, все равно же будешь моим. Разве я отступал когда-нибудь, а?
Нет. И не собираюсь. Беру от жизни все, что захочу. И буду брать.

POV Bill

Как же надоело все.
Сенди! Ну, сколько можно? Неужели ты не видишь, что меня тошнит от тебя? От твоих слюнявых губ и потных ладоней. Ну, сколько можно вот так надо мной издеваться? Знаю, что долги нужно отдавать, но меня убивает ТАКОЙ платеж.
Не хочется даже шевелиться.
Симона…
Вот ей бы я «отдавал» долг столько, сколько бы она этого захотела. Жаль, что я ей ничего не должен.
Классная женщина. Ухоженная и нежная. Только вот я не понял: тот тип, которого я встретил на лестнице, и направляющегося в ее квартиру - кто?
Сын? Да, наверное. Хотя ему лет семнадцать. Что-то слишком взрослый для нее. А хотя, сколько Симоне лет? Тридцать пять или шесть, по-моему. Минус семнадцать лет, это, эээ… тоже где-то семнадцать-восемнадцать. В принципе, такое возможно. Интересный тип, хоть и вульгарный. Мне показалось, что он принял меня за девушку. Смешно, я - девушка. Хотя, наверное, было бы и на самом деле лучше, если бы я был девушкой. Нашел бы себе богатенького папика, он бы женился на мне...
Стоп, Билл. Папик у тебя итак есть. Богатенький. И толку? Он тебя использует. А ты по большому счету - проститутка, Билл. Ты ведь продаешься ему.
Ну да, неустойка, конечно. Но все равно! Расплачиваешься телом, да, малыш? Да. Другого выбора нет. Наверное, нет. Потому, что нет таких денег, чтобы швырнуть их в лицо этому борову, и с гордостью вскинув средний палец, развернуться и уйти.
Черт, понимаю, что теперь я надолго завяз в этом, но что делать? Мне нужно было как-то выбираться из того дерьма, в которое я попал по глупости и молодости.
Ничего, все будет хорошо.
Только бы в больнице меня не вычеркнули из списка получающих бесплатную помощь.

POV Tom

- Каулитц!!

Вот бля! Влип.

Вздыхаю, оборачиваюсь и делаю невинное лицо.

- Каулитц! Я буду вынуждена пожаловаться на ваши прогулы в деканат. И вы до сих пор так и не сдали мне зачет!

- Господи, ну конечно! Совсем забыл! - театрально бью себя ладонью по лбу.

Гертруда с интересом смотрит за моим самобичеванием.

- Он же у меня дома остался! Фрау Крант, не губите молодое дарование, оно исправится, клянусь! - делаю глазки как у кота из «Шрека», и Гертруда невольно улыбается.
- Том, скажи спасибо, что у меня душа добрая. Но завтра последний день тебе даю, оболтус.

- Спасибо, - складываю лапки и вздыхаю.
Господи, как же хорошо быть таким чертовски обаятельным, как я! Даже профессора передо мной тают.
Залетаю в свою аудиторию и обвожу глазами народ.
- Томми, привет, - нежное касание губ к щеке и я морщусь, но потом, все-таки, улыбаюсь хрупкой блондинке.
- Привет, Крис. Кулара не видела?
- Видела где-то, - оборачивается. – А вон он!
- Пасиб, - пробираюсь через народ, здороваясь по пути. И плюхаюсь на подоконник рядом с коротко стриженным симпатичным парнем, читающим конспект и жующим яблоко.
- Привет, - он поднимает голову и почти отшатывается. Я успеваю приобнять, и удержать его рядом с собой. Подношу к себе его руку с яблоком и откусываю.
- Ну, выбирай: прямо здесь или в туалет пойдем? – с чавканьем пережевываю яблоко и говорю невнятно. Но уж кто-кто, а ты, Кул, малыш, меня понял.
Снова дергается и смотрит на меня. На губах начинает играть хитрая улыбка.
- Здесь!
Притягиваю его за шею к себе.
- Ну, какого хрена, Кул? Я же ждал! Обосрался?
- Блин, задушишь, Том, - пытается вырваться, - ну так получилось.
- Ну, я же пообещал, что все будет окей, да? Ну, чего ты, а? - поворачиваю к себе его лицо и смотрю на эти пухлые губки, которые терзал уже не один раз.
- Прости, - эти губки чуть приоткрываются, и я пытаюсь сдержаться, чтобы не впиться в них прямо тут.
- Кинул меня, а теперь - "прости, Том"? Мне из-за тебя вчера пришлось шлюху снять…
- Презервативом пользовался? - с напускным беспокойством спрашивает этот гад, и я прижимаюсь к его уху.
- Пользовался … только я бы с бОльшим удовольствием попользовался тобой, мой мальчик.
Усмехается и все-таки вырывается, но не уходит, а становится возле меня, касаясь своими коленями моих. Вот гаденыш, а?
- Скучал? - хитрый взгляд голубых глаз и нежная улыбка.

Киваю.
- Я был очень зол, Кул, и действительно собирался прямо здесь тебя отыметь. По-хорошему же ты не захотел?
Вздох.
- Я исправлюсь, – отвечает он, так же как и я две минуты назад нашему преподу.
- А куда ты денешься? Даже и не мечтай.
Встаю, залепив подзатыльник этому балбесу и, получив ответный пинок, прохожу на свое место, когда в аудиторию входит герр Страйк.

***

- Может ко мне?
Смотрю на Кула, когда мы идем после занятий к стоянке.
- Все-таки хочешь отыграться? - взгляд на меня, и я улыбаюсь.
- Ну, ты же хочешь не меньше, чем я, просто боишься, ну согласись?- смотрю в упор и провожу языком по пирсингу в губе.
Выдох и кивок.
- Соглашаюсь. Боюсь.
- Ну, перестань… все будет окей. Я тебе обещаю. Тебе понравится, - почти шепчу и подмигиваю, – еще никто не жаловался на Тома Каулитца. Да и сколько можно в девственниках ходить, Кул? Тебе, бля, восемнадцать скоро! Пора начинать. И ты должен гордиться, что первым у тебя буду я. Раз на баб тебя не тянет…

Выдыхает и улыбается, глядя чуть исподлобья.
- Только давай не у тебя дома, ладно?
Останавливаюсь и думаю.
- О! Слушай, давай пойдем в клуб к моей мамуле? Там классно!

- И там... - вопросительный взгляд Кула

-Угу, там… - касаюсь пальцами его нежного подбородка, – ты не думай, я не буду тебя брать насильно, даже если буду подыхать от желания. Я тебе обещаю, что если ты вдруг поймешь, что это не твое – я отступлю.
Сглатывает и все-таки кивает.
Поднимаю его голову за подбородок и нежно касаюсь уголка губ. И отпускаю. Знаю, что нельзя расслабляться, в любой момент может кто-то появиться.
- Только уж на этот раз я сам заеду за тобой на такси, окей? Тачку не буду брать, все равно нажрусь.
- Том, а маман твоя не удивится, что ты с парнем-то?
- Моя маман? – смеюсь, - моя маман, всем маманам – маман. Она все про меня знает. Впрочем, как и я про нее…
- Окей... Повезло тебе.
- Знаю. Будь в девять готов. Я позвоню перед приездом.

POV Bill

- Сенди, я не хочу…
- Малыш, ну поверь, это нужно мне. Да и тебе зачтется, неделю тебя потом трогать не буду. Надо, лапа.
Сжимаю зубы и выдыхаю сквозь них.
Неделю без тебя, Сенди… О да! Уж от такого я не откажусь это точно.
- Окей, когда? - спрашиваю, испытывая почти физическую боль.
- Сегодня, где-то в двенадцать; у тебя, во сколько выступление заканчивается?
- В половину примерно.
- Ну, вот и славненько. Я позвоню. Мы подъедем с ним вместе, а уж потом разберетесь, окей?
- Окей… - отключаюсь и отшвыриваю мобильник, падая спиной на постель.
- Твою мать, Сенди!! Ну, сколько можно?
Блядь, как же я устал от этого. Хочется покоя и нормальной любви. Действительно хочется того, кто будет любить, а не просто хотеть тебя по-скотски.
Чувствую, как темнеет в глазах, и начинает не хватать воздуха.
Черт, опять! Накатывает слабость, и я знаю, что через несколько минут меня вывернет наизнанку. Нужно как-то добраться до ванной… Нужно.
Осторожно сползаю с постели вниз и ползу на четвереньках, чувствуя, как дрожат руки. Доползаю до унитаза и нависаю над ним. Пытаюсь дышать глубоко и ровно. Только это не помогает, и через пару минут меня все же начинает рвать.
Потом сворачиваюсь на полу, тут же, возле унитаза и знаю, что следующие минут пятнадцать не смогу даже пошевелиться. Хотя всего будет колотить от озноба…

Как же я ненавижу это состояние…

POV Tom

- Привет! – открывается дверца, и Кул плюхается рядом. Улыбаясь, смотрю на него.
- Что? - не понимает этот глупыш моего взгляда и осматривает себя на предмет неправильно застегнутых пуговиц, или задом наперед надетой одежды. - Чего ржешь?
- Успокойся... просто выглядишь классно, - провожу языком по нижней губе.
- Пасиб.

Выезжаем на трассу и набираем скорость. Поднимаю вверх бровь.
- Да не за что! - лукаво улыбаюсь, - поджилки не трясутся?
- А, похуй, - обреченно машет он рукой.
- Чего?!- возмущаюсь я. - В смысле, похуй? Я?
Кул поворачивается ко мне.
- Том, ты – дебил. Разве ты можешь быть мне по… - взгляд голубых глаз, и я расплываюсь в улыбке.
- То-то же! - пожимаю плечами, - а я и не сомневался.
- В чем? Что завалишь меня, рано или поздно?
- И в этом тоже... не сомневался, что ты западешь на меня.
Вздыхает и, качая головой, отворачивается к окну.
- Скромный ты наш.
- Гы, знаю…

***

- Привет, малыш, замечательно выглядишь. Наконец-то я смогла убедить тебя сменить имидж, - моя мамуля подошла к самому выходу и прижалась щекой к моим губам, после того, как провела рукой по моей груди, где на тонком кашемировом свитере красовался логотип дорогой фирмы. - Рада, что меня посетил, дорогой.
- Мам, знакомься - это Кул.
- Здравствуйте, - заулыбался Кул.

Понимаю - перед моей маман тяжело устоять.
- Очень рада друзьям моего мальчика, - прощебетала она, - Симона, очень приятно. Потрепала Кула по плечу. - Том, всегда поражалась твоему вкусу.
- Мам, - я посмотрел на нее исподлобья.
- Ладно, не смущайтесь, проходите.
Она шла впереди и, оглядываясь на ходу, говорила.
- Том, я оставила чилл-аут, как ты и просил, у нас сегодня неплохое шоу. И сольный номер, - она глянула на меня, и я по этому взгляду понял, о чем она говорит.

Вернее о ком. Окей, заценим.
- Мам, а как зовут твоего солиста? Ты вроде не сказала.

Небрежно... как о погоде.
- Билл. Его зовут Билл, - она улыбнулась и остановилась возле свободного столика. Я по хозяйски уселся на мягкое сидение, и Кул скромно присел рядом.

- Я сейчас заказ сделаю, принесут, ну а потом сам заказывай, что захочешь, окей?
Киваю, и мамуля кладет на столик ключ.
- А это - от чилл-аута, - чуть улыбается. - Мне пора, а вы развлекайтесь. Но не напиваться, договорились? - взгляд ну уж очень строгой мамули, и я улыбаюсь.
- Конечно, ма!
- Все, милый, если что - знаешь, где меня найти, - снова касание щеки. - Приятно провести время.
- Спасибо, - и восхищенный взгляд Кула на плавно удаляющуюся шикарную фигуру.
- Рот закрой, - почти касаюсь уха друга, и он оборачивается.
- Такие отношения... Я в шоке. Мне не верится, что она - твоя мать!
- Знаю! Мне все завидуют, - раскидываюсь на сидении и оглядываю обстановку.

Классно. Впрочем, как и всегда.

Свет, музыка. Людей в меру, нет толпы, как в местах подешевле.
Приносят заказ, и мы начинаем расслабляться. Рассмотрел всех и вся, теперь переключаю внимание на Кула. На его уже осоловевшие глазки.

Я знаю, что этот парень влюблен в меня.

С самого начала семестра, когда он только пришел к нам из колледжа. Уже тогда я ловил на себе его взгляды. Робкие, несмелые, но такие искренние и страстные, что становилось горячо внизу живота. Я просто его игнорировал. Нет, не игнорировал. Я усиливал в нем заинтересованность собой, не отвечая на эти взгляды. А сам потихоньку узнавал для себя нужную информацию от тех, кто сталкивался с ним раньше. И когда я узнал, что он девственник, мой интерес возрос до небес. Вот тогда я и подкатил к нему сам, на одной из наших курсовых вечеринок. Просто оказались на одном балконе вдвоем, и я просто жопой чувствовал, как этого мальчишку внутренне колбасит рядом со мной. Я почти не видел его лица, он стоял, прижавшись спиной к стене, и я сказал:
- Ты мне тоже нравишься… - так как будто это было продолжение разговора.
Он чуть помолчал. Я слышал, как он выдохнул дым.
- Я знаю, - ответил он, и у меня округлились глаза.

Ого! А мальчик не так и прост, как казалось...
- На мне это написано? - говорю так, чтобы не выдать своего удивления.
- Почти.

Затягиваюсь, тоже не спеша выдыхаю и поворачиваюсь к нему.
Смотрю в упор в его красивые глаза, даже такое освещение не умаляет их красоты.
- Хочешь секса со мной?
Усмехается и опускает глаза.
- Может быть…
- В смысле, может быть?
- Я еще подумаю, - прямой взгляд и наглая улыбка.
Киваю и, выходя с балкона, бросаю:
- Ну-ну, думай...
А через полчаса мы уже лизались с ним в закрытой ванной. Тогда не было ни минета, ни тем более траха. Просто вот такое пионерское вылизывание друг друга.
Кул оказался горячей штучкой, ну а когда он признался в том, что я и так знал – я отпустил его, обещая не торопить события.
Это было почти три недели назад. С того дня мы почти каждый день вместе. Уже исходили все гей-клубы, и моя нервная система скоро просто вырубится. Вот вчера я не удержался и оттянулся со шлюшкой.
Ну а сегодня я все-таки очень надеюсь на секс с этим парнем...
Где-то через час, после нашего прихода, на минуту стихла музыка, и погасло освещение.
Я понял - сейчас будет шоу. И не ошибся.
Заиграла завораживающая в своей красоте музыка, и на полуосвещенную сцену начали выбегать полуголые девчонки. Нежно, профессионально, приятно смотреть. Маман всегда умела выбрать лучших из лучших. Ну а потом, когда на сцене появилось НЕЧТО, я открыл рот. Этот красавец, с длинными черными волосами, практически закрывающими глаза, и белыми прядками в них, с красивым стройным телом и мейк-апом… Я смотрел на это чудо, и оторваться не мог от его плавных движений, взлетов и падений. Голый торс и рваные джинсы, сидевшие очень низко на бедрах, с почти открытыми ягодицами, которые было видно в этих разрывах. И полностью отрывающие татуировку внизу живота. Звездочка, самая обычная, без наворотов. Черная. Что-то такое щелкнуло у меня в башке, когда взгляд зацепился за эти лучики, даже и объяснить не могу, почему она на меня так подействовала. Наверное, потому, что захотелось коснуться ее пальцами, а может и не только пальцами. По спине прошла волна мурашек. Развевающиеся волосы и такие неподдельные чувства. Я видел только его.

Это был секс. ОН был СЕКС.

Это просто проникало в мозг и там и осталось.

На что-то другое внимание переключить сил не было. Хотя рядом с ним было не меньше десятка полуобнаженных нимф, и они были не менее прекрасны, но меня они не интересовали. Вот теперь-то я видел, что это - парень. Но какой! Как он двигался! Замирало сердце. Потом снова начинало биться в бешеном темпе, и становилось жарко в груди…
Его тело умеет говорить, умеет передать все эмоции, и это чувствовалось. А еще чувствовалось, что и в душе у него была та же самая грусть, что и в самом танце. Это завораживало и притягивало. Ко всему этому примешивалась прекрасная музыка, которая перетекала в его движения, и это уже был не просто танец и музыка, это было слияние прекрасного гибкого тела, чувственной души и прекрасных звуков.
Слияние нежности и страсти. Прекрасное и незабываемое...
Одно целое. Душа. Тело. Музыка. Танец.
По сюжету номера этот ангел умирает, и девчонки на руках уносят его со сцены. Это был безмолвный крик души. Я, как идиот, смотрел на это действо, пока Кул не прикоснулся ко мне.
- Том, кто это?
- Это Билл, - на автомате отвечаю я, а потом поворачиваюсь к нему, - он тут недавно…

Народ был очарован этим зрелищем. Все молча, наблюдали за происходящим на сцене, а потом, когда затихли последние звуки - все захлопали, некоторые даже кричали «браво».

Это действительно было классно. Но больше он не вышел.

Потом начался второй, где Билл не танцевал. И я, с усилием вспомнив, зачем я тут вообще, переключил внимание на друга.
Вернее попытался...

***

Что-то говорил, улыбался, а думал о НЕМ.
Курил, слушал Кула, а думал о НЕМ.
Смотрел на сцену, на двигающиеся фигуры на ней, а видел ЕГО.

Знаете, что такое трепет души?

Я тоже узнал, именно сейчас. Сидя с одним парнем, а думая о другом.
А душа трепетала в предчувствии. Чего?
Не знаю я. Но чего-то очень светлого и безумно чувственного. Это почти боль. Но такая сладкая.
Когда в одно время хочется и смеяться и плакать. Когда хочется молчать и орать одновременно.

Что это с тобой, Том?

Я не знал. Это радовало и пугало.
Никогда до этого я не чувствовал в себе столько противоречий сразу.
- Ты в порядке? – голос Кула, и я смотрю на него непонимающе, – ты не слушаешь меня совсем…
Почти тревожный взгляд голубых глаз.
- Да, в порядке, прости, задумался.
Чуть наклоняется и касается моей щеки кончиками пальцев.
- О чем, Том? – почти шепот.
- Пойдем? Я хочу тебя…
Робкая улыбка на губах, взгляд вниз и, через секунду, кивок головой.
- Пойдем…
Тушу сигарету, сгребаю ключ в ладонь, подхватываю курточку и иду вглубь зала.

***

Водоворот ощущений, бешеная мощь адреналина.
Нежность губ, рук, пальцев, влажная дорожка поцелуев.
Горячий шепот.
- Хочу тебя, Том…
Тело, влага языка во рту, на шее, жар дыхания…

И мысли - не тут, не с Кулом. Там, на сцене…
О НЕМ мысли, дрожь, закрытые глаза и взгляд в душу...
Взгляд темных глаз... в сознании, в мыслях...
Горячие губы, бархат кожи и впивающиеся в нее пальцы.

Ты расслаблен, ты доверяешь, ты хочешь. Ты открыт для меня, спасибо…

Пальцы. Узко. Боже, как же это невероятно...
Стон, бьющий в упор. И возносящий к наслаждению...

«Билл...»
Имя как выдох, когда нет сил сказать что-то другое.
Почему? Даже сейчас! Что это?
Твой образ. Твое тело. Взлетающая и тут же опадающая волна волос.
Открытые, как для поцелуя, губы, взгляд обращенный внутрь себя.
Внутрь души. Но убивающий наповал...

«Билл».
Вдох.
Упругость плоти, доверчивость юного тела. Экстаз...
- Да... Том, пожалуйста...
Конечно – да.

Нет возможности остановиться, и нет возможности такие ощущения испытать с НИМ.
Ощущения и желания. Здесь и сейчас. Другое с другим.
Секс, животная страсть, похоть… мой.
Сейчас – мой. Я так долго тебя хотел - и ты отдался.
Всего лишь хотел. И взял.
Толчок, вскрик и влажная от страсти и боли ладошка на моей шее.
Боже, как узко, и как горячо...
Да, секс, всего лишь секс. Как всегда. Как со всеми.
Выплеск страсти, энергии, желания, спермы, в конце концов…
Все как всегда. Все, как и раньше.
За исключение понимания, что я - первый. Тот, которого помнят всю жизнь.
Дрожь бьющегося под тобой тела, впервые в жизни ощущающего чужую плоть в себе, и не понимающего, куда девать то, что вырывается из тебя, повинуясь нахлынувшим нереально сильным ощущениям, несравнимым с теми, которые дарила собственная рука.
Кричи, не держи это в себе.
Кричи... я хочу знать, что тебе хорошо.
Хочу знать КАК тебе хорошо.
Да… стон. Почти крик. Победа чувств над разумом.
Ты умница, Кул... Отдаешься так как будто это твой последний раз в жизни. Спасибо…
Ты влюблен, и это чувствуется.
Несколько секунд нирваны. Рваное дыхание, перемешанное со стоном сквозь сжатые зубы.
И оргазм - горячей волной по телу… вскрик… выдох.
Несколько минут тишины, нет сил двигаться и что-то говорить.
То, что было нужно.
Тишина... Тишина?!
Только почему душа кричит о другом? Чего просит? Зачем?
Почти хрип от невозможности отказаться от этого наслаждения, от наслаждения не с ТОБОЙ…
Откуда этот трепет? Нега такая откуда? Господи, ну зачем мне все это?
Или за что мне все это? Что ты творишь со мной, душа?
И что мне теперь делать с этим?

ЧТО?

***

Вчера вечером я больше не видел Билла. Нет, вру, видел.
Когда только вышел из чилл-аута, на глаза попался мелькнувший белыми прядками знакомый облик, направляющийся к выходу.
Он был в кожаной курточке, с завернутыми до локтя рукавами, и с рюкзачком через плечо.
Красивый, гордый. Не смотрящий по сторонам.
А какими глазами на тебя смотрят все, малыш!
И я понял, что его сольный номер я пропустил. Замерло сердце. Видел, что он уходит.

- Я сейчас, Кул, – не знаю, зачем я это сделал, это был порыв.

Мне нужно было знать, куда это чудо направляется.
Опять вру, не куда, а к кому.
Выскочил на выход и успел заметить его, садящегося в черный BMW. А в этой тачке уже сидели двое мужчин.
И еще заметил, хотя скорее почувствовал, что эти мены не менее круты, чем эта новенькая, навороченная тачка. Засосало под ложечкой, даже губу прикусил с внутренней стороны, хотя и не сразу это заметил. Что все это значит? Кто эти дяди?
Кто ты сам, Билл?
Уехал. И не было возможности задержать, заговорить, прикоснуться. Да и не имею я на это права.
Мелькнул и растаял, как мираж. Даже теперь его танец кажется прекрасным миражом.
Исчез …
Но засел где-то глубоко внутри. Острой иглой.
Которую невозможно найти и вынуть. Теперь она будет там.
Теперь есть во мне то, что не даст спокойно дышать и думать.
Есть то, что колоть будет, днем и ночью. Всегда.
Пока тот, кто этой иглой вошел в тебя, сам не захочет ее или совсем извлечь, или хотя бы затупить острие, чтобы не было так надсадно больно.

Я лежал на спине, уставившись в девственно белый потолок своей спальни, и пытался понять, что же такое пришло в мою душу с появлением этого парня.
А ведь он еще даже и не знает, что он в моей жизни появился. Не знает.
Не знает, что с ним вместе так много всего появилось внутри меня. Внутри души. И всего за какие-то сутки...блядь, какие там сутки! Несколько секунд на лестничной клетке и минут десять в клубе.
ВСЕ!
И за это время, даже не общения, а просто наблюдения со стороны…
Закрываю глаза, и появляется его танцующий образ.
Как в замедленной съемке.

И отчего так часто бьется сердце?

POV Bill

- Привет, малыш, - Сенди поворачивается ко мне, когда машина отъезжает от клуба.
- Привет, – отвечаю я, и так много всего хорошего желаю ему в душе.
- Познакомься - это Ральф, - водитель поворачивается на пару секунд и кивает.
- Привет, - смотрю на того, с кем мне придется сегодня заниматься сексом. И, в общем, то, понимаю, что не так уж он и мерзок. Бывало и похуже.
- Билли... – продолжает Сенди, кивая на меня.
- Очень приятно, - бросаю я. И отворачиваюсь к окну.
Очень. Приятно. Просто пиздец как приятно.
Бла-бла-бла, чирикает Сенди дальше, а я просто сижу и радуюсь уже тому, что Ральф оказался не старым пердуном типа Сенди. Лет 30 не больше. Чистый, ухоженный. Это можно судить по машине и по запаху салона. Запах дорогой новой кожи и чистого тела. Уж я-то знаю, как это пахнет…
Выдыхаю. Хоть так. И то ладно. Зато потом - целая свободная неделя. Без Сенди и других.
Чувствую на себе заинтересованный взгляд. Знаю, что Ральф поглядывает на меня в зеркало.
Смотри, не жалко. Я привык, что на меня так смотрят. Причем все – и мужчины, и женщины.
Даже точно помню тот день, когда впервые почувствовал на себе ТАКОЙ взгляд.
Только тогда еще не понимал, что он означает.

***

Магдебург. 2004 год. 12 мая. Вечер.
Железнодорожный вокзал. Небольшая булочная лавка. И сваленные коробки рядом с ней. Возле этих коробок, на одной из них сидел я. Голодный и одинокий. Хотелось спать. Но еще больше хотелось есть. Я был уже сутки в Магдебурге. Сбежал из приюта и вот в этих коробках проспал прошлую ночь, прижимая к себе плюшевого медвежонка-рюкзачок, подаренный мамой, и в котором хранились фотографии – родителей и меня. Такого счастливого и беззаботного. Из прошлой жизни, которой не будет уже никогда.
И сегодня вернулся сюда же, к этим коробкам. Устал шляться весь день по городу. На что я рассчитывал, убегая из приюта? Что на улице будет лучше? Не знаю...
Как же круто перевернулась моя жизнь после смерти родителей.
Шок от их потери. А потом повторный шок от того, что бабушка не захотела принять меня. И просто отказалась, как от ненужной вещи...
Приют. Господи, какое же название убогое.
Там и начался ад для меня. Для того, кто был любим своими родителями и счастлив. Кто имел друзей и делал то, что было ему дороже всего на свете - пел.
Пел. Со своими друзьями в группе, которая даже была по-своему знаменита в Магдебурге.
И все это разрушилось в один миг. В один страшный миг. Год назад я потерял все.
Сижу, обхватив колени руками и уткнувшись в них носом. Что-то пою, из тех песен, что писал для нашей группы. Они еще не стерлись из моей памяти. Убаюкиваю свой голод. Свое одиночество. Слез уже нет. Слишком много я их выплакал за этот год. Знаю, что мимо проходит народ, и кто-то меня замечает, а кто-то нет. Меня и, правда, сложно разглядеть среди этих коробок.
Черт, как же хочется есть. Но лучше сдохнуть от голода, чем вернуться туда, где ты изгой. Где тебя бьют все, кому не лень. Просто за то, что ты не такой, как все. За то, что не жаловался. За то, что не плакал, когда били. И вообще не плакал, когда был не один. Гордый и независимый. Имеющий свое мнение и необычное видение себя в этой жизни, даже в тринадцать лет.
Потому, что привык так. Быть собой и не подстраиваться под других. Сколько раз пытались снять с меня пирсинг и с брови, и из языка – не сосчитать. Сколько раз стирали с глаз черный контур нарисованный карандашом. Не сломили. Не смогли. Лучше сдохнуть.
Тут сдохнуть... Совсем...
- Привет, малышка, - негромкий голос, и я вскидываю голову.
Рядом со мной на корточках красивый парень. Вижу, как он непонимающе разглядывает мое лицо.

– И что мы тут такие красивые делаем?
Приятный голос и запах.
- Мы тут живем, - бурчу и снова пытаюсь вернуть голову на колени.
Касание пальцев к подбородку и я смотрю в пристально глядящие на меня глаза.
Что-то было странное тогда для меня в этом взгляде. Это я уже позже начал понимать, ЧТО значат такие взгляды. А тогда это было для меня просто заинтересованностью.
- Ну, это я уже почти догадался. Есть хочешь?
Невольно сглатываю набежавшую слюну и не очень уверенно киваю.
- Ну, тогда поднимай свою тощую задницу, и пойдем ко мне, – улыбка и кивок.
- Только скажи, пожалуйста, как тебя зовут, малыш.
- Билл.
- Очень приятно, Билл. А я Сэм. Будем знакомы?
- Будем.
И чувствую как сильные пальцы сжали мою ладонь.

***

Гей-клуб.
Я, почему-то так и думал, что сегодня меня будут иметь именно в клубе...
Хм... чувствовал жопой... м-да...
Ну что же...
Не в первый и не в последний раз.
Поехали...
Пару коктейлей для заправки. Заинтересованные взгляды, становящиеся все более откровенными. Скользящие по губам, шее... Не к чему не обязывающие разговоры. Улыбки...
Еще алкоголь и уже рука на плече. Перебирающая волосы... Невесомо касающаяся кожи... Пока невесомо. Пока нежно... Взгляд... о... в нем уже неприкрытая похоть...
Значит уже скоро... Совсем скоро.
И к лучшему. Скорее начнется, скорее закончится...
Что же ты так смотришь, Сенди? Зачем касаешься моего колена, а? Тоже потихоньку разбирает?
Я очень надеюсь на то, что ты не захочешь групповухи...
Пожалуйста. Не надо...

***
- Как ты? - кто-то коснулся моей щеки и я еще сильнее сжался.
Не сейчас. Не надо... пожалуйста...
- Все хорошо, Билл... Ты уже дома...
А у меня не было сил пошевелиться даже.
Минут пятнадцать назад на меня накатила слабость, и меня впервые вывернуло вот так на людях... прямо в чилл-ауте...
- Давай я сам... - голос Сенди и я понял - только что меня касался Ральф. - Пойдем, малыш...
Он осторожно приподнял меня и подхватив со спины и под колени, легко вытащил из салона.
- Ты же не так много и пил... - говорил он, поднимаясь по лестнице. - Тебя трясет... может ты отравился?
Я не мог и не хотел говорить... не сейчас. Нет сил...
Аккуратно поставил меня на ноги и обнял, что бы я не сполз на пол.
- Лапа, нужен ключ... где? Черт... нужно было тебя ко мне отвезти...
Нащупываю ключ во внутреннем кармашке куртки и достаю дрожащими пальцами. Нет... не хочу к тебе...
Сенди поковырялся в замке, чертыхаясь, но все же открыл. Потом снова меня подхватил и через несколько секунд я был уже на постели.
Курточку я еще дал с себя снять, но не больше...
- Все, Сенди... я сам. Нормально все... Я в порядке... - еле провернул языком и скрутился на постели.
- Ты хоть знаешь, что с тобой? Траванулся чем-то действительно, а? - говорил он, укутывая меня одеялом.
-... да... наверное... мне уже лучше... - пытаюсь улыбнуться.
- Слушай, может я останусь, а?
О господи..... нет......
- Все окей... тебя ждут, Сенди. Я позвоню тебе утром...
- Хорошо, малыш... я думаю все будет окей... ты уже не такой бледный.
-... да... мне лучше...
- Хорошо... я захлопну дверь. Отдыхай. Если что - звони...
- Да... я позвоню. Пока.
И через пару секунд выдыхаю облегченно. Сейчас будет лучше...
Этот приступ помешал групповухе... Спасибо за это. Я же видел, что и Сенди на меня настроился...
Но испугало то, что раньше приступы были только утром... ладно... буду надеяться, что все нормально... и это не означает усугубления моей проблемы...
Сейчас... еще немного. Всего несколько минут, и я буду в состоянии принять таблетки и душ.
Нужно смыть с себя всю эту грязь... смыть с себя эти прикосновения похотливые... чужой запах.
Нужно... иначе не засну я со всем этим на себе... на своей коже... на душе...

POV Simona

Ого. Интересное совпадение...
Резюме на Билла.
Дата рождения один в один Тома. Первое сентября 1989 год.
Кернер Вильгельм...
Дистанционное обучение в колледже? Ничего себе... и за какие деньги, ребенок?
Что-то все это так не просто в твоей жизни...
Поднимаю голову на стук в мой кабинет.
- Можно?- черная голова с белыми прядками, и я убираю папку.
- Конечно, Билли... - улыбаюсь невольно. Просто не могу по-другому. С ним.
- Привет, - чуть усталая улыбка на бледном, но таком прекрасном лице. - Не помешал?
- Ну что ты... все нормально. Как ты? Ты бледен...
Садится напротив меня, протягивает руку и касается моих пальцев своими, с идеальным маникюром.
- Все хорошо... Приперся рано... еще нет никого из наших...
Киваю.
- Сейчас появятся... не переживай... У Стока новая идея насчет танца... так что сегодня не будет скучно...
- Да я и не переживаю... Я бы лучше все это время провел с тобой... - нежная улыбка и чуть сжатые пальцы.
Щемит сердце. Так больно и так грустно...
- Малыш ты мой... - и запинаюсь. Потому что чуть не сказала "родной"... Как сын. Как Томка... такой же...
О господи... ну и что это, а?
Твои глаза... ты видишь, что я растеряна.
- Что-то не так?- тихий голос и встревоженные глаза.
Киваю.
- Зайчик. Прости меня... Я не могу быть с тобой...
Чуть прикрывает глаза, а потом снова взгляд полный тоски.
- Почему? Я не понимаю, Симона...
- Я тоже не понимаю... - отрицательно качаю головой. - Не понимаю...

POV Tom

Вечером подавил в себе желание поехать в клуб к Симоне. А так хотелось... Но вот этого «хотелось» я и боялся.
Очень боялся. Не знаю почему, но боялся идти с Биллом на контакт. Вернее, не знал, как это сделать. Хотя, конечно, я могу попросить мамулю меня с ним познакомить... Но впервые в жизни во мне было чувство необычного преклонения что ли... Тогда, на лестничной клетке, возник интерес, влечение и хотелось подчинить, заставить отдаться... Но сейчас полностью изменилось это отношение после вчерашнего выступления. Вывернуло душу наизнанку...

Как будто это был больше, чем просто обычный парень. И, по-моему, я боялся спугнуть его...
Хотя, бля... ну кому я вру, а? Самому себе? Больше всего я боюсь увидеть лед в его глазах и насмешку, если он действительно натурал, а тут поймет ЧТО я из себя представляю...

Педик. О мамочка... как же я этого боюсь...
Если он действительно запал на мамулю. То на хуй я ему буду нужен, а?
Как же все это... странно, непонятно... черт...
Не могу вырвать из своей памяти этих мужиков, в машину к которым садился Билл. Не понравилось мне это почему-то... очень не понравилось...
Не верю я, что он натурал... Ошибаешься ты, по-моему, моя мамуля... ох как ошибаешься.
Это моя интуиция чертова. Сам себя иногда боюсь. И вот и подсказывает мне моя долбаная интуиция, что тут что-то, ох как нечисто.
И еще сильнее сжимается сердце. Еще больнее становиться... Черт... да что же это такое, а?
Меня убивает моя ассоциация этого пацана с ангелом. Падшим ангелом.
С тем, который весь в черном.
Это был цвет одежды, в которой я видел его эти два раза. Ну, если не считать сцену.
Этот танец божественный... он не был в черном, но мне все больше кажется, что я тогда видел за его спиной взмахи крыльев.
Черных.
Том.
Ты идиот, Том...
Никогда ты не был романтиком...
Знаю.
Только не могу я убедить себя не думать об этом парне.
ВОТ ТАК не думать не могу...
Не могу...
И мне почему-то не кажется, что я его просто себе придумал таким.
ТАКИМ. Верю, что он такой и есть.
Гордый. Одинокий. Безумно красивый...
Такой, которому удается без всяких усилий забрать душу и не вернуть ее обратно уже никогда...
И никогда в жизни у меня не было ни к кому таких эмоций... И поэтому и таких чувств. Противоречивых, странных...
Как же я хочу видеть его. Хотя бы издалека. Эти локоны белые, в черной копне волос, колышущейся при ходьбе и почти закрывающие глаза, я уже молчу, как его волосы выглядят в полете танца...
Тонкие черты лица. Глаза почти темные... может, как у меня - карие? Очерченные губы... я хочу увидеть его улыбку. Услышать смех...
О, бля... даже мурашки побежали при этой мысли. Только об этом. Вернее, уже только от этого мурашки.
Уже не в первый раз ловлю себя на том, что нет желания дикого. Желания секса нет.

Оно есть конечно, но как-то отдельно от Билла. Хотя скорее я просто даже мечтать об этом боюсь.
Хух... да что же это такое с тобой, Том Каулитц, а? Где же делся тот мачо, которому покорны все?
Тот получает всех, кого хочет... где ты?!
Ау!
Пипец... дожился...
Не... ну и как это называется?
Черт.

Я начинаю не понимать сам себя... И мне это не нравится. Всегда по жизни знал, чего хочу...
А тут – на тебе Каулитц... чтобы жизнь медом не казалась...

Получи вот такое чудо и мучайся непонятными ощущениями и желаниями в душе...
А ну-ка призадумайся своей башкой... Поднапрягись и поймешь, может быть, ЧТО тебе жизнь преподнесла этим появлением Билла в твоей жизни... огромную кучу дерьма или все-таки чего-то менее ужасного...
Сжималось сердце от мыслей, что я могу просто говорить с ним. Смотреть в глаза и видеть их выражение. Просто быть рядом. Просто чувствовать запах...
Маялся весь вечер, слушал музыку, поиграл на гитаре... пока не пришла мамуля. И я не рванул к ней.
Соскучился... и мне так хреново... одному.
Без него...
- Как ты? – она гладила меня но спине, а я прижимался к ней, как маленький ребенок. Зажмурив глаза и с удовольствием вдыхая ее аромат. Вот тут-то я и поймал себя на мысли, что ее касались ЕГО руки. Почему-то, кровь прилила к щекам от этого осознания. Нет, это не было ревностью... просто я понял, что Симона теперь знает каким ОН может быть в постели... ее касались его руки и губы.
– Что с тобой, сын?
Да... ты всегда хорошо чувствовала мое состояние. Отлепился все-таки, не много смущенно улыбаясь...
-... так... соскучился, наверное.
Улыбается и кивает.
- Я люблю тебя, мой ребенок... очень...

***

- Мам... расскажи мне о нем... - откинувшись в кресле, вальяжно развалившись в нем.
Отрывается от глянцевого журнала и вопросительно смотрит на меня. Я киваю.
-... о НЕМ, мама...
Откладывает в сторону журнал, и поджав под себя ноги, в упор смотрит на меня.
- Я поняла о ком... ты меня пугаешь, Том...
- Чем, мама... ты же знаешь... ты все обо мне знаешь.
- Знаю, малыш. И все понимаю... Но мне не хочется, чтобы все это вылилось в твое страдание, Том... Он разобьет твое сердце...
- Почему ты так уверена?
- Он очень замкнут, Том... очень необычен. Красив, понимаю... Он так за эти два месяца и не подружился ни с кем из наших. Он закрыт...
- Но ты же говорила, что он натурал и... ты с ним спала, в конце концов...
- Спала, я? – искренний смех и отрицательно качает головой. – Нет, малыш... мы не спали.
Мысленно выдыхаю... облегченно?
- Не понял, ма... а что тогда вы тут...
- Томка, у тебя все мысли работают только в одном направлении... Мы просто сидели и говорили...
- Говорили? Мама... это я, вообще то... мне не нужно врать...
Усмехается.
- Я тебе когда-нибудь врала, дорогой? Нет, малыш... и врать не собираюсь. Да... так получилось... Хотя, если честно, если бы все зависело только от него, секс бы был... Лапа, если бы ты хоть немного был трезвее позавчера, ты бы заметил, что у меня даже губы были накрашены, когда ты пришел.
Взгляд искренних глаз, и я понимаю - это правда...
- Чет я не догоняю... ты его поговорить приглашала? И на тебе был ТАКОЙ халат, мам!
Встает и берет свои тонкие сигареты с ментолом. Подскакиваю и подставляю огонек зажигалки. Затягивается, и не спеша выдыхает.
- Халат я одела перед тем, как услышала, что ты в двери шкребешься... Понимаю, что все это не похоже на меня... но... что-то меня остановило. Не оттолкнуло, а именно остановило... Он очень умный мальчишка. Необычный, неординарный. С ним приятно говорить. Приятно общаться... Я сама очень удивилась, что так получилось, солнце ты мое... но он... он мне напомнил тебя...
Удивленно смотрю на Симону, усмехаюсь.
- Сказанула тоже... и чем же это? Накрашенными глазами?
- Очень смешно, сына... – растянула она губы в притворной улыбке. – Это трудно объяснить. Это где-то на подсознательном уровне скорее...
- И он не стал тебя домогаться? – кладу голову на свою руку и скручиваюсь в кресле в комок.
Отрицательно качает головой.
- Не стал... Хотел... но не стал...
И я улыбаюсь этим словам.
- И о чем говорили?
- О многом... и в тоже время ни о чем... Родителей у него нет...был в детдоме, после их смерти... Тяжело все это сын... Он мне почему-то напоминает падшего ангела - я почти вздрогнул от этих слов. Значит, я не одинок в своих бредовых ассоциациях... – Что-то в нем есть такое, что понимаешь - этот малыш очень многое пережил. В его глазах столько всего... И мне кажется, что он чем-то болен. Видела пару раз, как он глотал таблетки, но побожился, что это не наркота. И я ему верю... Он такой худенький. Такая тонкая кожа на лице, кажется, что она почти светится... И насчет того, что он натурал. Ты же знаешь, что у меня есть парни – би в танцгруппе... И наверное сам понимаешь, что уж они такого красавца бы точно не пропустили... Но нет. Он не общается с ними. Хоть и не конфликтует. И к нему иногда приходит девушка, и я вижу, как он к ней замечательно относится... – у меня забилось сердце – Вообще вижу, что к нему все относятся с трепетом. Как к чему-то очень хрупкому, нежному, что очень легко сломать... Тебе понравился его танец?
- Я почти сдох... - и это была почти правда.
Нежная улыбка. Кивок.
- Да... ни разу не пожалела, что из трех сот человек танцоров, пришедших на кастинг, выбрала именно его...
Молчание на несколько минут.
Выдох...
- Я хочу быть с ним, мам... – почти стону и она приседает рядом со мной, глядя в глаза и убирая с шеи дред-лок.
- Единственное, что я могу сделать, так это познакомить вас...
- Спасибо, ма... – теперь и я улыбаюсь, но так гулко бьется сердце в груди. - Сможешь завтра?
- Приезжай в шесть. Как раз у группы танцоров репетиция... Хорошо?
-Хорошо... - и обнимаю ее за шею. - Я так тебя люблю...
- Знаю, малыш... я тоже. Очень.

***

Не могу уснуть.
Завтра. Нужно как-то дожить до завтра...
Черт. Такое чувство, как перед экзаменом, очень сложным и жизненно важным.
Очень хочу и так же сильно боюсь этого ЗАВТРА...
И так же бьются мысли в голове. Странные, назойливые, порочные... Но такие сладкие...
Чувство томления, сводящего с ума...
Впервые в жизни я ощутил желание дарить нежность, а не только получать ее. Это было так необычно для моего понимания. Просто, всегда было дикое желание собственного удовлетворения и мало интересовало желание тех, с кем я был. Нет, конечно же, я следовал их желаниям... но без особого энтузиазма...
А сейчас... появилась жажда. Жажда общения с человеком, которого и не знал совсем. Не знал ничего о нем, кроме имени.
Жажда быть с ним. Чувствовать его... Знать его мысли и чувства.
Это пугало. Пугало очень. Тем более, что я даже не знаю его ориентации. Конечно, я не могу знать наверняка, хоть и кажется мне, что он такой же, как и я – би. Но еще больше пугало то, что я чувствовал начинающуюся зависимость от этого парня... а вот в чем она проявлялась, я понять и не мог.
Хотя чувствовал. Она есть. И явно набирающая силу.
" Ты же знаешь, что у меня есть парни – би в танцгруппе... И наверное сам понимаешь, что уж они такого красавца бы точно не пропустили..."
Мне кажется не потому они, мамуличка, к нему ручонки не стали протягивать, что он натурал. А потому что и на них действует так же как на меня... Просто не знают, как подступиться, что бы не "сломать", не отпугнуть... Или просто понимают, что недоступен...
Обрадовался ли я тому, что этот парень не спал с моей маман? Наверное, да... Хотя к ней я наверное и не смогу ревновать никого и никогда...
Но все-таки, наверное, это хорошо... Хотя... если он действительно запал, а не просто потому что хочется зацепиться за место, благодаря тому, что спишь с боссом, то... вот тогда могут быть проблемы. То, что не от мамули отходила в этом инициатива, я почему-то уверен.
Навряд ли бы она сама накинулась на парня - ровесника собственного сына.
Хм... интересно... сколько минут после вчерашнего вечера я не думал о нем, а? Минут?

О, нет... секунд пять. Не больше. И то только когда утром порезался ножом, отрезая булку, и заорал. Вот в эти секунды, пока орал, вспоминал очень лестные слова, а не Билла...
А во все остальное время ни о чем другом я думать НЕ МОГУ...
Разговаривал сегодня с Кулом, и догадайтесь, о чем я в это время думал...
Мда, уж... Долго вам над этим не нужно напрягаться. И так все понятно. Со мной понятно.

Но мне так хочется ясности с НИМ.
МНЕ ХОЧЕТСЯ ЯСНОСТИ!!.
Я наверное успокоюсь, если пойму, что он на самом деле натурал.
Совсем успокоюсь.
На веки.
Удавлюсь...
Черт... нет, конечно. Я же не псих в конце-то концов, да? Да...
Наверное, да...
Надеюсь.
Понимаю, что вряд ли что-то станет яснее завтра. Даже если и будет какая-то теплота, то это ничего не будет значить.
Я - сын Симоны. А как будешь относиться к чаду босса, а? Правильно... приветливо.
Ну и как мне во всем этом разобраться то, а?
Ладно... хорош париться...
Чему быть, того не миновать... Твою мать, Том!! Ты уже фаталист, да?
Мммммммм....... зарываюсь лицом в подушку, и стон вырывается откуда-то изнутри. Из души? Из сердца?
-... я хочу быть с тобой, парень... - шепчу в подушку и обнимаю ее. Вздыхаю и больше всего на свете хочу знать:
О ЧЕМ, ТОМ КАУЛИТЦ, БУДЕТ ДУМАТЬ В ЭТО ВРЕМЯ ЗАВТРА
... и что он будет чувствовать...

POV Bill

Не понимаю, почему Симона не может быть со мной. Не может. А не не хочет.
Я верю ей. Не такой она человек, чтобы ломаться, набивая себе цену. Ей это ни к чему.
Меня действительно очень к ней тянет. Это ощущение появилось почти сразу, когда я ее только впервые увидел. Как только увидел ее глаза.
Глубокие и такие красивые. В них светилась доброта и вообще очень много всего... А после того, как она улыбнулась - понял, что хочу быть с ней. Хочу всегда видеть эти глаза и эту улыбку...
Тот поцелуй, подаренный ею несколько дней назад, не забуду никогда. Даже если он окажется единственным, то я просто хочу быть рядом...
Возраст? Наверное, он меня должен смущать. Только этого нет совершенно. Да и выглядит она получше многих двадцатилетних.
Очень надеюсь, что это состояние у Симоны пройдет, и она все-таки будет со мной.

Сегодня репетиция. Постановка нового танца, где я снова солирую. Сток это решает. И мне нравится, что вот в эти наши дела относительно танцев Симона совершенно не влазит.

Сток - умница. И не потому, что он видит во мне потенциал и развивает его, давая сольные номера, а потому, что не боится отстаивать свое мнение во всем, что касается танцев и отношения среди танцгруппы.
Я не чувствую себя изгоем среди них, хотя мы почти и не общаемся вне сцены и репетиций. Мне повезло, что среди наших я такой не один.
Би. И наверное поэтому все это не напрягает других.
Симона даже и не знает, что я - би. По крайней мере, мне так кажется. Сплетен она никогда не собирала, и, наверное, именно поэтому свято верит, что я натурал с таким странным имиджем. Пусть верит. Я не знаю, как она отнесется к правде...

Ладно. Пора собираться. Хочу пораньше немного приехать. Мне нравится быть там, где есть Симона. Я чувствую, когда она в клубе.
Просто захожу в дверь и уже знаю, тут она или нет. Странно это, понимаю. Вот так чувствовать человека...

POV Том

Маюсь...

Боюсь и почти дрожу.
Нервная дрожь самая противная. Если бы не ехать никуда, просто бы выпил немного и расслабился. Но мне за руль. За новенький Кодиллак, подаренный мамулей на 18 лет. Царский подарок. И вообще я себя почувствовал властелином мира, сев в эту тачку. И дальше себя хочу ощущать так же... Бля... только по-моему появился тот, кому этот властелин мира будет поклоняться. Всегда.

Смотрю на себя в зеркало и думаю, что одеть. Нет возврата к балахонам и реперским штанам. Детство перестало играть в жопе.
С таким видом не очень вяжется Кадиллак. Да и вообще. Так, как я начал одеваться сейчас, мне нравится. Вот только дреды я не готов срезать. По-крайней мере пока.
Глазки, глазки... Томочка... ну что же у тебя такие глазки-то взволнованные, а? Блестящие, красивые... но в них плещется почти страх.
И не смогу я сейчас этого изменить. Глаза - зеркало души? Тогда действительно я не смогу этого изменить в глазах, пока в душе не будет спокойствия...

Мягкий свитер под цвет глаз, голубые джинсы... нормально.

Все... хватит. Не могу больше. Поеду чуть пораньше. Может там и выпью совсем чуть-чуть.

А может и нет.
Я ведь не знаю, чем вообще закончится этот вечер...

Все... вперед, Том... Туда, где есть НЕЧТО, перевернувшее твою душу... и так не хочется, чтобы эту же душу растоптали...

Выключаю мотор на стоянке возле клуба и достаю сигарету. Сейчас покурю и пойду... Всего пару затяжек.
Откидываюсь на сидении и через пару секунд затягиваюсь. Бьется сердце. Гулко. Тревожно...
Выдох... мыслей море. Бушующее море...
Еще затяжка и тушу сигарету.

- Привет, Мартин... - охранник на входе чуть улыбается и кивает.
- Как ты, Том?
- Нормально, Март... Все хорошо.
- Это главное... - кивает он, и я прохожу в зал.
Светлее чем обычно и нет никого. Почти никого.
Бросаю взгляд на столик, и замираю на вдохе. Билл... сидит, откинувшись на спинку, запрокинув голову и закрыв глаза. Прохожу дальше и замечаю наушники и чуть покачивающееся колено, видимо в такт музыке...
Мурашки по коже. Опять весь в черном. Только белый ремень и белые кеды. Этот чуть выступающий кадык на открытой, словно для поцелуя, шее...
Сердце бьется как в клетке хищный зверь... Черт...
Ладно... пойду к маман.

- Привет, солнышко... - встает из-за стола, и из кабинета выпорхает Лиза, танцовщица, перед этим поздоровавшись со мной.
- Привет... - прижимаюсь губами к родной щеке и вдыхаю аромат, чуть отдающий ментолом.
- Ты рано...
Киваю и сажусь, напротив, в кресло.
-... да... нечего было делать дома... - как можно спокойнее говорю я.
- Хочешь остаться на репетицию? Или сейчас вас познакомить... Билли уже тут. Заходил ко мне...
- Мам, дай выпить чего-нибудь, а?
Выжидательно смотрит на меня. Потом все-таки встает и подходит к своему мини-бару. Наливает мне что-то, и возвращается.
- Коньяк. Больше не нужно.
Киваю. Ты всегда меня понимаешь, мама.
Беру стакан и выдыхаю, рывком выпиваю все.
Ощущаю, как горячая жидкость пролилась по желудку.
- Он в зале. Я его видел. Сидит и слушает музыку в наушниках...
Усмехается.
- Да... это на него так похоже... мне иногда кажется, что именно вот так он пытается уйти от реальности...
Выдыхает и невесело улыбается...
- Малыш... я хочу еще раз тебя предупредить. Может предостеречь...
- Мам... не надо, ма. Бесполезно. Меня уже ничего не остановит... и ты не пытайся...
Смотрим в глаза друг другу, и я действительно вижу, что она взволнована не меньше моего.
- Хорошо... - кивает не спеша. - Я понимаю тебя, малыш.
- Сейчас можно? - чувствую решимость вот именно в эту минуту, прямо вот сейчас.
-... да... Пойдем в зал.
Встает, и мы выходим в зал. Мама направляется туда, где все так же сидит Билл. Даже не поменял позы. Совсем.
Подходит к нему, и, понимая, что звать бесполезно - не услышит, касается его волос и он почти сразу открывает глаза.
Чуть улыбается нежной улыбкой, увидев только Симону, но не меня и снимает наушники.

***

Эта улыбка ворвалась в мое сердце и прокатилась по мозгу горячей волной. Я хотел бы именно такую улыбку увидеть применительно к себе.
- Билл... хочу тебя с сыном своим познакомить... - кивает на меня, и он поворачивается в мою сторону.
- Это Том... - улыбка исчезает и появляется просто обычный интерес.
Билл, глядя на меня встает и протягивает руку. Вот даже так. По-мужски, черт возьми...
Принимаю руку и чувствую крепкое пожатие. А еще стук сердца в висках. Глаза в глаза. Устанавливаем визуальный контакт.
Черт... какой же он... замечательный. Мейк-ап... Едва заметный, но так оттеняет его прекрасные глубокие глаза.
Высокий. Даже чуть выше меня. И такой... не отсюда... неземной... Ангел. Не придуманный мной. Я таким его вижу.
- Билл... приятно очень.
Приятно, парень? Хотелось бы верить.
- Мне тоже - чуть улыбаюсь. Вот мне действительно приятно. Очень причем. Отпускаем руки и оба смотрим на Симону.
- Том хочет посмотреть репетицию...
И Билл переводит взгляд на меня.
- Конечно... почему бы и нет...
Глаза. Скользнул взглядом по моему лицу, как будто легким прикосновением подушечек пальцев... Глаза не пустые. В них заинтересованность.
И это уже было хорошо очень, даже если это интерес к сыну женщины, которая нравится.
Пусть так. Для начала.
- Я пойду, мальчики, можете сока попить, пока есть время.
- Пасиб, мамуль. - Сажусь - Не помешаю?
- Нет... пожалуйста. - Пожимает плечами и тоже садиться, убирая плеер.
- Что слушаешь?
- Разное... По настроению. Мелодичный рок в основном.
Слежу за ним, за его руками. Тонкие пальцы с двумя большими перстнями, которые так шли к его образу.
- А я сам на гитаре играю, - говорю это для того, чтобы хоть что-то говорить.
И вдруг он взметает на меня такой заинтересованный взгляд, что я даже с начала теряюсь.
- Правда? - взмах руки и убирает локоны, упавшие на глаза.
- Да... мне нравится очень. Даже пишу музыку...
Усмехается.
- Не веришь? - почти обижаюсь.
- Верю... это я не к тому... Просто я пою... - осекается -... пел вернее. Раньше...
И вижу, как он сникает. И понимаю, что он начинает уходить в себя. В воспоминания.
- Пел? В смысле... в какой-то группе... или где?
Закусывает губу и отпускает.
- "Develish"... - тихо говорит он -...была такая группа, и я в ней пел...
Черт... вижу же, как ему все это тяжело было говорить.
- Будешь что-нибудь пить? Я принесу.
Нужно было как-то разрулить это его состояние.
Кивает.
- Сок апельсиновый, - и еле заметная улыбка за скользнувшим по моему лицу взглядом.
Встаю и отхожу к бару. Он без бармена пока. Нахожу в холодильнике сок и наливаю его в два высоких бокала.
Без мыслей. Без впечатлений. Не хочу этого ничего пока запускать в себя. Рано. Совсем рано. Потом. Позже я начну думать обо всем этом...
Возвращаюсь и протягиваю налитый сок.
- Спасибо, Том...
О... имя, по крайней мере, мы запомнили...
Пару глотков.
- Мы с тобой уже по-моему встречались... - говорит он неожиданно для меня.
Неожиданно, потому что я пока хотел уйти от темы отношений с Симоной. А вот теперь это неизбежно...
Киваю. Не делать же мне вид, что я придурок без памяти.
- Встречались - улыбаюсь и смотрю на него. Встречаемся глазами... и пристально смотрим друг на друга.
- Тебе нравится Симона? - тихо спрашиваю и все также смотрю ему в глаза.
Кивает и только потом отводит взгляд.
- Нравится... хотя это очень малое понятие тому, что я чувствую...
Черт. Черт. Черт... только не это... не надо...
- Ревнуешь ее? - Чуть насмешливый взгляд. Неужели ты почувствовал мое состояние...
И моя мысль.
Почти вопящая.
ЕЕ?!
О нет...
Мне в пору начинать ревновать тебя!
Опускаю глаза и пью сок.

Проглатываю. Свою почти боль... неужели я так жестоко ошибался, а?
-... ты ей в сыновья годишься... мы с тобой ровесники. Это тебя не напрягает? - говорю не громко и спокойно.
- Нет. Не напрягает, - отвечает он, и в зал заходят несколько человек.
Бля... ну как же вы не вовремя!
Танцоры и Сток. Здороваемся со всеми.
- Переодеваемся и на сцену, - говорит он отходящим, и поворачивается к нам.
- Хочешь заценить, Том?
- Да... дома делать нечего, решил глянуть, чем вы тут живете, как танцуете...
- Ну и окей. Билл... пора... буду тебя ждать.
-...без проблем, Сток. Я через пару минут буду готов.
Поворачивается ко мне.
- Ты не был на нашем шоу?
- Был... я видел твой танец... Там где ты с девчонками и в одних джинсах...
Кивает.
- Понял... И как тебе?
ОБОЛДЕННО! ОХУИТЕЛЬНО! ЗАВОРАЖИВАЮЩЕ!
- Нормально... мне понравилось...
Дежурная улыбка и начинает собираться.
- Было приятно с тобой познакомится, Том...

Все? ЭТО ВСЕ?! Нет...

- Мне тоже...
- Даже, несмотря на то, что я хочу быть любовником твоей матери? - дерзкий взгляд и холодная улыбка.
ПИЗДЕЦ...
- Несмотря... - не могу оторвать взгляд от его глаз. И он сдается. Опускает глаза и холодная усмешка исчезает с губ.
- Я рад... Рад, что так.
- Я тоже... – отвечаю.
- Спасибо, - неожиданно говорит он.
- За что?
- За то, что не принимаешь меня за альфонса... Вернее так на меня не реагируешь...
Сглатываю. Стараюсь, чтобы это было незаметно.

О господи... знал бы ты, парень...
- Мне пора, - поднимается и допивает сок. - Спасибо, - поднимает бокал, и я понимаю, что это "спасибо" за сок.
Просто чуть улыбаюсь. И смотрю, как он уходит в гримерку.

Снова.

Уходит снова.
Закрываю глаза и дышу. Неужели все так серьезно по отношению к Симоне?
Неужели я впервые в жизни так ошибаюсь, и он действительно натурал?

POV Bill

Я чувствую твой взгляд Том... У тебя такие же красивые глаза, как и у матери... И такая же улыбка.
Что делается в твоей хорошенькой головке, а? О чем думаешь? Зачем ты тут?
За кого ты меня принимаешь, парень? Чего хочешь...
Ведь ты не зря тут... я же это чувствую...
Мне бы очень хотелось узнать твои мысли. Очень.

POV Tom

" Даже несмотря на то, что я хочу быть любовником твоей матери?"- этот вопрос не уходил из моей головы.
Ты откровенен. И это уже хорошо. Несмотря на это твое желание. Несмотря на всю абсурдность ситуации, я почти спокоен сейчас. Может, ты и действительно хочешь быть таковым. Сейчас хочешь. А кто может утверждать, что это неоспоримая вещь и таковой и останется, а? Да никто... ты поймешь, что Симона к тебе просто относится замечательно, но не больше. Поймешь и примешь, как что-то может еще более ценное, чем банальный секс.

Я очень на это надеюсь, парень...
Ты не разочаровал меня... о нет... теперь я знаю, какого цвета у тебя глаза. Они такие же, как и у меня. Карие. Знаю, что ты действительно гордый. Ты не стал заискивать передо мной.

И выложил все прямо глядя мне в глаза... А в принципе я и так знал, что стелиться ты не будешь.
У тебя нежно-розовые губы.
Чуть припухшие, как у ребенка...

И пирсинг на брови...

Сижу, курю и смотрю на сцену. На народ, что собрался на ней и понимаю, что ждут только тебя. И ты пришел. И опять сердце подкатило к горлу, и опять его бешеный ритм.

Дата добавления: 2015-10-26